Маленький "Мир"

— Закончить бы до входа в тень. С такой скоростью можем и не успеть.

Я посмотрел на монитор. Действительно скорость меньше расчетной. Все-таки переволновался командир. Перестраховался. Теперь надо немного разогнаться, а потом снова притормозить.

Кажется, в это время грузовик должно быть видно в окошко. Я подплыл к нужному иллюминатору. Нету грузовика. Блин, страшновато. Шеститонная махина где-то рядом и идет на меня, а вот где, неизвестно. Я бросил беглый взгляд на монитор. Скорость сближения десять километров в час, расчетная скорость пять. "Прогресс" неумолимо приближается к станции.

— Тормози, Вася, тормози!

— Не помогает. Не могу я его остановить.

— Майкл, быстро в корабль!

— Так, проходим, проходим...— Василий яростно жмет кнопку тормоза и яростно дергает ручку управления.

Фоэл, не задумываясь, выполняет мой приказ. Он срывается с места, и направляется к "Союзу". Как в замедленной съемке я вижу ногу Майкла, аккуратно задевающую плечо командира. Все, что смог сказать Циблиев — это короткое: "Эх!". А затем удар.

Стены затряслись. Какие то ящики отсоединились и поплыли в сторону. Меня тоже основательно мотнуло. И тишина. Я посмотрел на обшивку, на панели, уже ставшие родными, на инструменты, большинство из которых придется оставить здесь, и мысленно попрощался с нашим маленьким "Миром". Дурочка ты, дурочка. За что же ты нас так ненавидишь, что готова погибнуть вместе с нами. Ведь если мы здесь умрем, тебя сведут с орбиты и потопят где-нибудь в океане. Впрочем, теперь тебе все равно конец, даже если мы и выживем. Прощай.

Сирена завыла внезапно, хоть я и ждал этого. Вместе с ней замигали разные лампочки, индикаторы, светодиоды. Добавились аварийные звуки отдельных приборов. Крик боли и отчаяния. Чего разревелась? Не хочется умирать? Нужно было подумать немножко пораньше. Теперь поздно.

Василий до сих пор сидит за пультом. Его глаза неотрывно следят за датчиком давления. А оно неумолимо уменьшается.

— Василий, идем. Надо смываться.

Командир медленно поднял на меня глаза.

— Тогда, в 94-м, все было так же. И с земли мне в наушники кричали: "Тормози, мудак, тормози.— Взгляд Василия выражал полную обреченность. Похоже, он никогда не сможет водить космические корабли.

И тут, как всегда вовремя, появилась связь с землей. Командир убитым голосом сообщил.

— Торможения не было, грузовик увести не смог. Повреждена батарея в модуле "Спектр"... И у нас разгерметизация.

Получив приказ из ЦУПа, командир бросает наушники и срочно бросается к запасным баллонам с кислородом. Мне тоже надо собрать инструменты, которые могут понадобиться в корабле.

Дальше все как на тренировке. Собираю инструменты и готовлю корабль к срочному спуску. Залетаю в "Спектр", собираю запасные баллоны с кислородом. Знакомый шум вентиляции, и непривычный свист. Это выходит воздух. В корабле уже все готово. Майкл забился в угол и вжался в стену. Молодец, понимает, что мы туда заскочим с налета. Беру наушники и сообщаю на землю:

— К аварийному спуску готовы.

— Ребята, Вы нашли пробоину?— голос самого руководителя полета, видать в ЦУПе уже забегали.

— Да, свистит в модуле "Спектр".

— Пробуйте задраить люк "Спектра".— Эй-эй, а если мы не успеем. Что прикажете нам всем здесь полечь.

Ответ пришел сразу. Владимир Алексеевич — летавший космонавт, наверное, он понимает мои чувства. Голос его стал мягче, и бывалый космонавт по-отечески проговорил:

— Ребята, вы справитесь, у вас есть еще минут двадцать. От этих двадцати минут зависит судьба всего проекта,— по голосу слышно, как тяжело Владимиру Алексеевичу отдавать этот приказ.— Удачи вам, мужики. Спасите эту паршивую железку.

Я бросился к люку и увидел огромный пучок толстых кабелей, что-то типа удлинителей на земле. Когда каждый день пролетаешь над ними, они незаметны, как стул, который у вас на кухне стоит на своем обычном месте. Но стоит привезти новый холодильник, и оказывается, что стул стоит очень неудачно. Так же и эти кабеля элементарно не дают закрыть люк. Но приказ есть приказ, и я бросаюсь их отсоединять. Один. Второй. Нет, это нереально, у нас слишком мало времени, а их надо не только отсоединить, но и вытащить отсюда. А потом еще и задраить люк.

Не успел я так подумать, как один кабель скользнул мне за спину и втянулся в основной отсек. Не бросая работы, я обернулся. Фоэл стоит по ту сторону люка и подхватывает отсоединенные мной кабеля.

— Умирать будем все вместе.

— Нет, Майкл, умирать не будем, — и я с новыми силами окунаюсь в работу.

Штекера мелькают один за другим. У нас остается... Нет, сейчас лучше не думать о времени. И так весь полет отсчитываю время до своей смерти. Хватит, надоело. И, в конце концов, я только что пообещал Майклу, что мы останемся в живых.

Все, последний кабель отсоединен. И он моментально ушел в люк. Выплываю из "Спектра". Фоэл уже готов закрыть крышку. Встала она легко, с небольшим причмокиванием. Все с облегчением вздохнули. А Майкл, по обыкновению, пошутил.

— Ну вот, мы и спасли станцию. Я теперь еще 3 месяца не попаду домой.

Да, а "Мир" еще будет летать, пока не сгниет на орбите.

Земля

Толик Соловьев и Паша Виноградов уже неделю на "Мире", все дела сданы, вещи собраны, а дома ждут жены и дети. Сегодня мы с Василием улетаем на землю. Я решил в последний раз облететь станцию и вспомнить прошедшие полгода.

В основном отсеке, как всегда, рабочий беспорядок. Я привычно убираю голову, чтобы не удариться об угол ящика. Ребята, где-то с месяц будут о нем забывать, и набьют себе с десяток шишек. Откуда знаю? Да я сам такой... Модуль "Квант", именно здесь мы перебирали систему охлаждения. А вот модуль "Природа", вот из этого окошка я наблюдал за первым в истории мордобоем в открытом космосе. И апофеозом наглухо задраенный люк в модуль "Спектр". Ничего, ребята тебя починят. Мы сдаем тебя им живой, хоть и немного поврежденной. Слышишь ты, железяка, это мы спасли твою ржавую душонку. Теперь все, хана. Я, конечно, еще полечу в космос, но боюсь, с тобой мы уже не встретимся. С таким характером ты долго не проживешь.

Пора домой, все уже собрались у корабельного люка. С новым экипажем простились тепло, но все-таки спокойно, а вот с Майклом расставаться тяжело. Его карие глаза, подернутые пеленой слез, смотрят на меня с такой искренней любовью, что хочется взять его за шкирку, затащить в корабль и опуститься прямо в хороший московский пивбар. Я крепко обнял Майкла и прошептал ему в ухо: "Спустишься на землю, обязательно найди нас с Василием. Мы здесь столько пережили, что будет о чем поболтать".

Последние полгода были щедры на необычные чувства. А сейчас я, кажется, испытываю последние новые ощущения в космосе. Два раза я провожал других космонавтов, теперь я "с другой стороны". Чувства, в принципе те же, но если раньше они были немного с грустинкой, то сейчас я рад. Я рад, что скоро увижу родных, что скоро ступлю на твердую землю, а главное, я рад, что, наконец, выберусь из этой железяки. Прощай наш маленький "Мир".

И я уплыл в "Союз".

* * *

Корабль хоть и маленький, но он очень удобный. Да и на землю лететь все-таки приятнее, чем подниматься в космос. Я смотрю в иллюминатор на удаляющуюся от нас станцию, и в голову лезут мысли о земле. Я полгода шлялся в четырехстах километрах от нее, примет ли она меня теперь. Вспомнилась притча о блудном сыне. Я очень хочу обратно, и если все в этом мире так, как в этой легенде, то матушка-земля будет рада нашему возвращению.

Командир машинально управляет кораблем. Его мысли уже далеко на земле.

— Василий, как настроение?

— Хорошее настроение. Домой летим, Санек, домой,— Василий с какой-то необычной радостью нажал несколько кнопок на пульте.— Держись, входим в плотные слои.

Я успел устроиться в своей "люльке" поудобнее прежде, чем начало трясти. В корабле стало жарко, захотелось снять скафандр. Ничего, скоро все это закончится.

Тряхнуло. Это выбросился парашют. Сейчас должны заработать двигатели мягкой посадки.

Ну?

— Вася, ты слышишь ДМП?

— Нет, они не сработали. Черт возьми, что ж нам так не везет на тормоза? Готовься, Саша, сейчас будет больно.

Я раньше никогда не врезался на машине в стену, но, по-моему, такой удар гораздо слабее того, который случился в следующую минуту. Мысли о библейских притчах сыграли свою роль, и я начал искать глазами апостола Петра. Но передо мной ровными рядами расположились кнопки, лампочки и рычажки. И откуда-то снизу голос Василия:

— Ну, как дела?

Хотел бы я ответить, что нормально, но из горла вырываются только нечленораздельные хрипы. Дыхание сначала перехватило, потом сбило, теперь просто не могу вспомнить, как это — дышать.

— Хрипишь, значит живой. Поздравляю, ты на земле.

Слава Богу, значит этот привет из нашего маленького "Мира" был последним. Ну ничего, мы обязательно все исправим, починим, изобретем что-нибудь новое и снова поднимемся в космос. И тогда уже нам не надо будет укрощать своенравные железки. Будем осваивать космос.

Эпилог

Для Александра Лазуткина и Василия Циблиева этот полет стал последним. Ядовитые испарения и длительное пребывание в жаре сказались на здоровье космонавтов.

Майкл Фоэл еще не раз бывал в космосе. На МКС он полетел уже в качестве командира экспедиции.

После пребывания на станции "Мир" Джерри Линенджер уволился из NASA. В 2000 году вышла в свет книга Линенджера "Off the Planet", в которой он рассказал о своем пребывании на русской станции.