Через минут сорок после встречи с Шиханом Хиш сидела дома перед зеркалом. Перед ней на низком столике стояли ряды коробочек, баночек и пузырьков с различной косметикой и духами. Рядом с ними лежали кисточки из беличьего меха и щеточки. На подставках были надеты всевозможные парики.

"Как хорошо, что у меня внешность универсальная. Что хочешь, то и изобразить можно. А еще, дурочка, в детстве переживала из-за внешности", — думала она.

Отражение в зеркале показывало молодую девушку, расу которой определить было невозможно. Казалось, природа от каждой добавила в облик что-то свое. Тонкое бледное лицо с крупными темными, то ли черными, то ли темно-карими глазами, полные красные губы, тонкий нос. Если зачесать пепельные волосы, то видны острые кончики ушей. Хиш широко улыбнулась своему отражению. Сверкнули в улыбке небольшие острые клычки. Плюс, если встать, небольшой рост.

Сейчас Хиш была довольна своим обликом. Немного косметики, парик, и можно выдать себя за представителя любой расы. Если не чистокровных, то полукровок — точно.

" Итак, кем я сегодня буду. Не человеком точно. Эльфийка в лавки в поисках подходящих веревок и других необходимых товаров не пойдет. Скорее ее можно увидеть в ювелирной лавке или в лавке с тканями. Вампирок сейчас в городе нет. Для гномок — велика ростом, для троллей — мала. Орки и гоблины кочуют в степях. Остаются дроу или оборотни".

В результате размышлений через три часа из дверей домика вышла наемница-дроу. На ней были темные штаны, светлую рубашку покрывали темные, по-видимому, замытые пятна. Поверх рубашки был надет короткий жилет с еще видимой вышивкой. Высокие кожаные сапоги были замазаны грязью. Всю одежду покрывала пыль. За спиной висели дорожный мешок и скатка. Оружия не было видно, но чувствовалось, что у наемницы оно под рукой.

На темной коже щеки виден был свежий еще рубец. Левая рука была перевязана несвежей корпией с пятнами, похожими на засохшую кровь, и покоилась на перевязи. По— видимому, она недавно побывала в переделке.

Хиш вспомнила лекцию Мастера:

"Отвлечение. Это душа и сердце воровства, когда ты один и нет поддержки. Слышала поговорку, что рука быстрее глаза? Так вот, не быстрее. Быстрее всегда глаз. Поэтому вор обманывает глаза, и люди не видят, что делают руки. Окружающих надо заставить смотреть туда, куда ты хочешь, — это и есть отвлечение. Например, толпа не замечает обыденного, но падка на новое. Не обращают внимания на неподвижных людей и предметы, но следят за теми, которые перемещаются. Хочешь сделать что-то невидимым? Повтори какое-нибудь движение четыре-пять раз — толпе быстро надоест, они переключат свое внимание на другое. Тут-то — оп! — и готово.

Отвлечение бывает двух видов. Во-первых, физическое. Смотри, — он пристально посмотрел на свою руку, медленно-медленно поднял и указал на стену. Затем уронил. — Вот видишь, ты смотрела на руку и туда, куда я показывал. Это абсолютно естественная реакция. Поэтому ты не заметила, что я с тебя снял браслет. Вот тебе пример физического отвлечения.

Второй вид — психологическое. С ним посложнее. В толпе всегда есть лица, которые могут заметить обман. Поэтому мы стремимся ослабить или вообще усыпить их подозрительность. Самое важное при психологическом отвлечении — держаться естественно.

Например, если ты хочешь украсть дорогие серьги у какой-нибудь дамочки, скажи, что тебе надо ей шепнуть пару слов. Если ты, прикрыв рот правой рукой, приблизишь губы к уху, — то такой жест будет выглядеть естественно, — Мастер сопроводил свои слова действием.

Хиш пощупала серьги:

— Мастер, но сережки на месте.

— Зато цепочка исчезла.

Она вымученно ощупала свои худые ключицы. Затем вопросительно уставилась на Мастера. Он, улыбаясь, предъявил сначала одну руку пустой ладонью к верху, затем — другую.

— Мастер, где она, — на лице Хиш было обиженное выражение.

— Ты смотрела сначала на мою правую руку, полагая, что я правша, затем на левую. Это я называю принуждением. Я принудил тебя смотреть на руки, чтобы ты думала, что пропажа у меня в руке. И стоило тебе так подумать, как твой разум перестал искать другие объяснения тому, что ты видела. А в это время я успел незаметно подложить цепочку тебе в карман".

Вот и сейчас она применила принцип отвлечения. Ведь стоило только смыть грим, отклеить рубец, снять парик и повязку, надеть плащ, который скроет одежду, и никто не догадается, что это она, та наемница-дроу, которая только что прошла мимо них.

Ловко лавируя между прохожих, она быстро продвигалась по базару от лавки к лавке в ремесленном ряду. Но пока ей не попадалась подходящая лавка, товар в которой вызывал бы в ней доверие. Плохому канату свою жизнь не доверишь.

Она уже почти отчаялась, когда заметила в конце ряда еще одну лавочку. Переждав, пока хозяин лавки отпустит покупателя, Хиш обратилась к нему:

— Мне нужен хороший канат и пара веревок.

— У меня плохого товара нет. Вот, посмотрите, какие прекрасные веревки. Выбирайте любую.

— Любезнейший, вы не поняли, — холодно сказала Хиш. — Эти не годятся.

— Может быть, вы скажете, для чего они вам нужны. Я вам тогда помогу что-нибудь подобрать.

— Мне нужен канат толщиной, примерно, с большой палец. Он должен состоять из множества перекрученных между собой прядей. На ощупь такой канат гладкий, из него ничего не должно торчать. Он должен быть пропитан маслом, но не быть липким.

— У меня есть такой канат. Только он стоит недешево.

— Сколько?

— Четыре золотых.

— Хорошо. Но это еще не все. Еще мне нужна белая веревка с сердцевиной из черного шнура. И то и другое — крученый шелк, особенно легкий и тонкий, поэтому не толще обычной, хотя на самом деле это две веревки в одной.

— Есть у меня и такая. Странный у вас заказ. Давно таких не было.

— Сколько всего?

— За канат — четыре, и за веревку — двенадцать. Всего — шестнадцать.

Хиш высыпала требуемую сумму на прилавок и стала ждать, пока продавец принесет заказ.

— Вы что, дракона ими вязать собрались.

— На днях в горы ухожу с заказчиком. Ему за каким-то демоном приспичило на вершину подняться. Меня в проводники наняли. В дороге неизвестно что может случиться. О своей жизни лучше позаботится самой.

Она повесила на плечо оба мотка и ушла, не оглядываясь.

Когда Трейн зашел к главе городской управы, он выслушивал доклад одного из агентов.

— Вызывали?

— Проходи, присаживайся. Я скоро освобожусь, — затем обратился к агенту. — Продолжайте, я вас внимательно слушаю.

— По поводу кошки с веревкой, обнаруженных на месте преступления. Кошка работы местного кузнеца, гнома Оина сына Торина. Он опознал свою работу, но кому ее продал, вспомнить не может. С веревкой тоже ничего конкретного установить не удалось. Таких веревок в городе полно.

— Значит, так ничего не известно еще. Плохо работаете. Бросьте все силы на раскрытие преступления. Все, можете идти.

Когда агент, забрав с собой документы, вышел, и они остались в кабинете вдвоем, глава управы подошел к окну и некоторое время молча смотрел на улицу. Затем повернулся к Трейну:

— Ты еще не знаешь последние новости?

— Какие? — переспросил Трейн.

— Сегодня ночью погиб граф Харвел. Он попал под колеса кареты. Несчастный случай, — глава управы скептически хмыкнул. — Тебя вызывает сам глава Тайной Канцелярии. Поехали.

Они вышли из кабинета. Хозяин кабинета запер дверь, и они пошли на улицу, где их уже ждал экипаж. Через несколько минут он уже несся по улицам.

У дверей особняка их ждал слуга, который сразу проводил их в кабинет. В кабинете в мягком кресле спиной к входящим сидел сам хозяин — дроу. Как только гости вошли, повернулся к ним лицом:

— Я вас давно жду.

— Мы приехали сразу, как смогли.

— Вы, — обратился дроу к главе управы, — можете быть свободны. Нам с господином Трейном нужно поговорить наедине.

На лице главы управы была написана обида, что его так бесцеремонно выставили, но он поклонился и молча вышел.

Как только за ним стихли шаги, хозяин кабинета обратился к Трейну:

— Об ограблении графа Харвела вы, наверное, знаете больше, чем я, поскольку вы участвуете в расследовании этого преступления. Его величество просил лично докладывать о ходе расследования. Это общеизвестные факты. Но есть еще кое-что, о чем не известно никому, кроме меня.

Он немного помолчал, затем продолжил:

— Мне рекомендовали вас как самого лучшего детектива. Поэтому я вынужден просить вашей помощи. — Он подошел к столику, налил в два бокала вина и жестом предложил его Трейну. — Вся эта история выглядит очень подозрительно. Не так давно я получил послание от своего агента, в котором он подробно описал, каким образом он стал обладателем неких важных документов. Ему понадобилось время, чтобы решить, как поступить с ними. За ним следили. Поэтому он искал способы переправить их. Единственный, кто мог в тот момент это сделать — это граф Харвел. Является космополитом, богат, ведет богемный образ жизни, все привыкли, что разъезжает по разным государствам. Графу было поручено хранить эти документы, пока их не заберет мой посланец.

Он замолчал, разглядывая Трейна и пытаясь понять, кто он.

Безупречные манеры и абсолютная безжалостность, отличавшие Трейна от остальных, — это сочетание поневоле приводило в замешательство. Главе Тайной Канцелярии еще никогда не приходилось сталкиваться с подобной загадкой. Это внушало беспокойство. Как быть, если интересы Трейна не совпадут с интересами Тайной Канцелярии?

— Но, — продолжил он, — увы, судьба распорядилась иначе. За два дня до того, как документы должны были быть доставлены, их похитили вместе с артефактом из сейфа.

— Он известил вас о пропаже документов?

— Этот идиот заявил сначала в управу о похищении артефакта. О пропаже документов я узнал только вчера.

— Странно, что он предал огласке факт кражи, зная о том, что пропали также важные документы.

— Он, наверно, совсем голову потерял. Допросить я его не успел. Вчера целый день он дома не появлялся, а ночью его сбила насмерть неопознанная карета.

— Неопознанная карета? До допроса?

— Вот именно. Я распоряжусь, что вы будете вести отдельно расследование и докладывать лично мне. Единственные вопросы, ответы на которые предстоит вам найти, сводятся к следующему. Кто мог помешать передаче документов? Кто знал, что граф будет курьером? Кто держит эти документы у себя?

— Вероятно, никто, — отозвался Трейн.

— Извольте объясниться.

— Если документы так важны, то к настоящему времени мы бы о них услышали. И если они до сих пор не всплыли, то их исчезновение было чистой случайностью, а вор намеревался взять только артефакт.

Хозяин кабинета счел объяснения Трейна вполне правдоподобными.

— Согласен, — протянул он. — Если бы хотели похитить документы, то их содержание получило бы огласку. Или же потребовали бы за них выкуп. Но мы не можем это утверждать. А между тем, у нас не должно быть и тени сомнения. Поэтому ваша первая задача найти вора и выяснить, куда он дел документы. Меня не волнует, каким образом вы это сделаете, но вы обязаны найти вора и выбить у него признание.

— А потом?

— Потом, — ответил дроу, — вам придется действовать по обстановке.

— То есть убить?

— Буду с вами откровенен. Если вы найдете похитителя, убейте его немедленно, как только получите документы или узнаете об их местонахождении. И старайтесь не проявлять любопытства о содержимом бумаг.

— Я могу спросить почему? — осведомился Трейн. Его лицо напоминало маску, под которой скрывалось удивление.

— Важно не только возвращение документов, но и уничтожение любого, кто мог ознакомиться с их содержанием. Я склонен думать, что у вора и впрямь нет этих проклятых документов, либо он не отдает себе отчета в их важности. Но если вор когда-нибудь вспомнит им прочитанное... то последствия могут быть самыми плачевными. А это означает, что его ни в коем случае нельзя оставлять в живых.

— Вы получите эти документы.

После встречи прошла почти неделя. Для Хиш она прошла спокойно. Все это время она посвятила домашней работе, только пару раз выходила на улицу, чтобы купить продукты. Зато у нее, наконец, нашлось время, чтобы приготовить роскошный обед. Одной из ее слабостей была любовь к вкусной еде, благо фигура и образ жизни позволяли не ограничивать себя. Оставшееся время она использовала, чтобы подготовиться к дальнейшему маскараду.

Вот и в тот день она занималась шитьем нового наряда. Утро началось с уборки небольшого домика.

Помещение было довольно скудно обставлено: недорогие диван и стулья, обеденный стол, сервированный на одного человека. В крошечной спальне помещались только кровать, тумбочка в изголовье, напротив небольшой шкаф и стул. Зато третья комната была больше двух других. Она была заполнена орудиями мастерства. Тут было все — веревки, кошки, костюмы, манекены, парики, ткани в рулонах, краски, швейные принадлежности, наборы для грима, цветная бумага, хлопок, мотки огнепроводного шнура, формы с воском и еще сотня необходимых вещей.

Сначала она подмела и вымыла полы, затем вытерла пыль. Только после этого со вздохом перешла к более тяжелой работе: разборке вещей. Потратив на это неблагодарное дело полдня, она почувствовала, что без передышки ей не обойтись.

Она заварила травяной чай, уселась за обеденный стол и стала есть приготовленные заранее бутерброды, запивая их этим слабым напитком. Она была довольна собой. Так долго откладываемая уборка подходила к концу. Ее переполняла энергия. Вынужденное безделье уже начало ее утомлять.

Закончив пить чай, она отнесла тарелки из под бутербродов на кухню, тщательно их вымыла и, вытерев полотенцем насухо, поставила на полку. Она старалась быть похожей на Мастера — ее наставник, неистовый, зацикленный на своем ремесле, вбивал в нее привычку к педантизму и дисциплине. Нельзя сказать, что ему это удалось, но Хиш старалась следовать его учению. Размышляя о том, чем ей еще заняться, Хиш взяла колоду карт и стала вслепую упражняться в карточных фокусах. Она механически тасовала карты, и те молниеносно перелетали из руки в руку со змеиным шипением. Одним из критериев удачной кражи, по словам Мастера, была ловкость рук.

Хиш собиралась продолжить уборку в доме, когда услышала осторожный стук в дверь.

"Интересно, кто это мог сюда придти?" — подумала она.

Немного поколебавшись, она решила открыть дверь. За дверью стоял щуплый мальчишка.

— Это ты госпожа Тамиара? — спросил он, оглядывая Хиш с ног до головы.

— Да, это я.

— Угу. Так он мне тебя и описал.