Светла ль хэллоуинская ночь? Глава 1

— А у нас для вас шикарные новости, — прыснула Юля.

— Ну просто замечательная, — хохотнул Костя, поднимая Круглова с пола и усаживая его на стул.

— Вы просто упадёте, когда её услышите, — продолжала хихикать Юля.

— Точно-точно, — вторил ей Лисицын. — В обморок. От радости!

— Или от ужаса...

— Но...

— Равнодушными...

— Вы...

— Не останетесь! — хором закончили они.

— Да говорите уже свою новость! И так голова трещит, — взъелся Круглов.

— Там короче, — начала Юля, и тут же была заглушена громким хохотом Лисицына. когда он успокоился Юля таки закончила свою мысль: — Там ваши родственники приехали! Твоя Серёж сестра, и ваша Николай Петрович тётя.

— Наоборот, Юль, наоборот! — хохотнул Костя. — Сестра Петровича и тётя Майского!

— Ну смысл тот же, — фыркнула Соколова.

Круглов и Майский дружно всхлипнули от ужаса. И если нашим читателям может показаться, что начинается самое интересное, то наши герои справедливо решили, что теперь начинается настоящий кошмар.

* * *

В приёмной ФЭС в это время началось настоящее столпотворения. И если про Круглову Алевтину Петровну, почти никто не знал, то на ставшую за это утро легендой Погорелову Ирину Степановну, более известную как тётушка Ира или тётка Мая, поглазеть пришли все без исключения. А заодно и поблагодарить за пирожки. Единственные кого не наблюдалось на этом празднике жизни это — троица экспертов, которая, заседая в лаборатории, разрабатывали какие-то жуткие планы и пары майоров, которые перерыли уже весь буфет в поисках второй бутылки коньяка, а ещё лучше чистого спирта. Лисицын и Соколова же, вдоволь поиздевавшись над бедными операми, поспешили обратно, и теперь стояли в первом ряду "фанов" тёти Иры. Такого шума ФЭС давно не знала! Это же каждый пытался, что-то сказать, выкрикнуть, попросту вякнуть. У многих появилось желание пощупать тётушку Иру — живая али померещилось. Но тётушка Майского, на то и тётушка Майского, что ловко отбивалась своей с виду далеко не дамской сумочкой. Её новообретённая подруга, она Алевтина Круглова, она же прости Тина — старшая сестра со стажем, с диким восторгом ей помогала. Зачем она это делала оставалось тайной за семью печатями, покрытой мраком и сброшенной на дно Тихого океана. Скорее всего чисто ради "поразвлечься"! Дамы с таким увлечением размахивали сумочки, с каким обычно поют похабные частушки. Такая резвость могла б показаться странной, в их-то возрасте, но, видимо, родство давало о себе знать. Закончилось данная пародия на "Ледниковое побоище" вместе с притащенными Рогозиной за шкирку Сергеем и Колей. Они жалобно подвывали, и старательно прятались за спиной начальницы. Но Галина Николаевна женщина хоть и боевая, или как в народе говорят бой-баба, а за её узким станом мужчины не поместились, а посему женщины покидали свои сумки и полезли к ним обниматься.

— Ох, исхудал-то как, исхудал! — причитали обе, осматривая своих дражайших, точнее дрожавших, родственников. Коля и Серёжа на первых порах пытались что-то возражать, но вскоре отбросили эти бесплодные попытки, лишь бросая полные мольбы взгляды на своих коллег, которые беззастенчиво хихикали. К их счастью скоро сдали нервы у Рогозиной. Ну ещё бы! Кучки по три человека её психика выдерживала, но тридцать три бездельничающих тунеядца — это слишком.

— А ну, живо по рабочим местам! — гаркнула она так, что меньше чем через секунду, в приёмной стало тихо. Даже слишком. И так же пусто. Все в мгновение ока разлетелись по своим кабинетам. — Алевтина Петровна, Ирина Степановна пройдёмте со мной, покажу вам где работают наши ребята.

— Ой, милочка спасибо тебе, спасибо, — запричитала Алевтина, подхватывая оторопевшую Рогозину под руку. — Пойдём, покажешь нам всё, давно хотела узнать, чем это мой братик так увлечён.

Меньше чем через минуту женщины скрылись в длинных ФЭСовских коридорах. Круглов и Майский еле дыша прислонились к стене, разрабатывая срочные планы эвакуации из зоны риска. А то есть из любимой и родной Российской Федерации.

* * *

Но, оставим наших майоров наедине с их горем и на мгновение заглянем в лабораторию, которую ещё не успели прибрать от последствия шашечной войны. Таня уже рассказав мальчикам о своих планах, скрылась в глубинах ФЭС, а Морозов и Тихонов хохотали как бешеные, временами о чём-то перешёптываясь. Такими их и застали экскурсовод-Рогозина и родственницы-туристы.

— А это наша лаборатория, — с умным видом произнесла Галина Николаевна, пропуская вперёд мельтешащих дам. Они сделали два шага и испуганно икнули. Одновременно. И было от чего. У самого выхода валялась перевёрнутая вешалка и слетевший с неё белый халат. Вокруг по всей площади пола были разбросаны шашки, чёрные и белые. Зависший компьютер жалобно мигал, и издавал какие-то пищащие звуки. Разбитые колбы и пробирки, горсткой осколков лежали на столе, вокруг них были разбросаны, какие-то, видать особо важные, бумаги. Стол, сдвинутый с обычного места, совсем не в тему стоял посреди лаборатории, вместе со стулом лежащим под ним. Среди всего этого безобразия, сидя на полу, всхлипывали от смеха сами виновники торжества — Иван Тихонов и Андрей Морозов. Гостей они разумеется не заметили. На своё горе. развернувшаяся Рогозина, хотела сначала высказать им всё, что она думает. Затем вспомнила, что она человек культурный, начальник, да и полковник, а потому нецензурные выражения пришлось отставить. Но и оставлять всё как есть, она не собиралась. а посему большими шагами подойдя к весельчакам, она схватила обоих за уши и резко дёрнув, нежным голоском спросила:

— Работаем?

— Так точно, товарищ полковник, — сквозь зубы хором прошипели эксперты. Они хотели добавить в своё оправдание, что-то ещё, как вдруг в кабинет вбежала растрёпанная Антонова:

— Галина Николаевна, — нервно икая, начала она. — Там... там... в морге.

— Что в морге? — хмыкнул Морозов. — Неужто трупы?

— Цыц, — нахмурилась Рогозина. — С вами я ещё разберусь. Валя, продолжай.

— Там, — всхлипнула Валя. — Там привидение!

Ваня сидящий на полу, снова хихикнул. Почтенные дамы, наблюдающие за всем этим безобразием, решили, что родственников нужно срочно спасать из этого дурдома. Галя удивлённо приподняла бровь, а высказавшаяся Антонова, с честью и достоинством грохнулась в обморок.