Толмач

Но на конюшне при гостинице меня поджидал неприятный сюрприз. Незнакомый мальчишка, неторопливо кидавший огромными вилами сено в кормушки лошадям, с угрюмым видом буркнул, что моего ослика поставить негде, и вообще гостиница переполнена, и места свободного нет.

-Как нет? — опешил я. Хотя, судя по народу, встреченному мной в городе этого следовало ожидать.

-А вот так. Нету и все тут. Уже месяц, как номера заполнены. Выезжают постояльцы, лошадей забирают, и тут же новые селятся. У нас теперь даже под дверями свободного места ждут всякие приличные люди. — Еще раз, мрачно взглянув на меня и брезгливо оценив потрепанную куртку, видавшие хорошие времена кожаные брюки и пыльные сапоги, мальчишка с недетской злостью добавил — Еще вы тут со своим ослом заявились. Ступайте в деревню. Может тама вам на сеновале место найдется.

-Да ладно тебе, малый, не ворчи. Сейчас с пани Крисей поговорю, глядишь, и найдет мне местечко, пусть даже где-нибудь на чердаке. Я не привередлив.

-Чердак уже сдали двум господинам. А кто такая эта ваша пани Крися, я не знаю, говорите с ней, о чем хотите, но мест от этого в гостинице не прибавится.

-Погоди, а куда делась хозяйка?

— Да не знаю я, о ком вы говорите. Я здесь уже пол года работаю, и у моего хозяина нет никакой хозяйки. Только хозяин и все.

Вот это да. Вот тебе и здрасте. За недавно полученную монету, я с трудом уговорил пацана поставить ослика во дворе до вечера и дать ему напиться. Сняв с ушастого мешки, и положив их рядом, я клоком сена протер зверю вспотевшую спину. Наказав увлеченно жевавшему ослику караулить пожитки, и получив в ответ согласие (по крайней мере, я предпочел так расценить очередное фырканье) я направился через дорогу в трактир здоровяка Мо. Ну, уж если и его там не окажется, значит, в этом мире все перевернулось с ног на голову и не осталось ничего постоянного. А самое обидное, что мне придется ложиться спать голодным, да еще неизвестно где.

В приоткрытую дверь на меня разом обрушился шум всевозможных голосов, смех, звон посуды, и конечно нос уловил бесподобный запах копченого мяса, идущий из кухни. За барной стойкой с полотенцем через плечо стоял сам здоровяк Мо. С глиняной кружкой в руке, он колдовал у пузатого дубового бочонка. Вынул затычку и ловко подставил под хлынувшую шипящую струю кружку, следя, чтобы пиво лилось аккурат по внутренним стенкам. Когда над кружкой выросла плотная пенная шапка, трактирщик профессионально вставил затычку на место. Полотенцем, любовно отер глиняный бок и поставил на поднос, где уже стояла парочка успевших запотеть кружек.

Незнакомая вертлявая подавальщица, с курносым носом, шустрыми глазками и аппетитными формами, сноровисто подхватила тяжелый поднос и отнесла его за дальний столик.

Как и в гостинице, здесь все места были заняты. Время ужина. Пробираясь мимо увлеченно жующих посетителей, я старался никого не задеть, что удавалось с большим трудом. Толстяк, издали заметив меня приветственно заулыбался.

-Ну, наконец-то ты объявился. Почтил, так сказать, нас своим присутствием, — перевалившись через стойку, Мо крепко сжал меня в объятьях по силе не уступающим медвежьим.

-А ты, я вижу, еще больше поздоровел, чай пива надегустировался, да с каждого ребрышка пробу снял, вот и пухнешь как на дрожжах, — поддел я трактирщика. Скользнув вниз и развернувшись под здоровенной ручищей, я с трудом избавился от нескончаемых дружеских объятий. Синяки под ребрами уж точно будут.

-Да и ты изменился, мясца нарастил на кости, физиономия не такая впалая. Хотя как был изворотливым угрем, так и остался. А я всего чуть-чуть-то и прибавил в весе. Да и есть последнее время стал мало, все некогда. Народу-то видишь, как прибавилось. Эх, да что ты стоишь, садись скорее, не терпится мне с тобой поговорить.

Мо оглянулся в поисках свободного стула. Не найдя, он решил проблему просто. У сидевшего за барной стойкой посетителя он выдернул из под носа полупустую кружку. Уже успевший набраться, тот не сразу заметил пропажу. Посмотрев мутным взглядом вокруг, и не найдя заветного пива, мужчина вперился в трактирщика и попытался жестом заказать еще одну.

-Хватит, почтеннейший. Перебор получится. Иди-ка ты лучше домой, а то уже темнеет, свалишься где-нибудь, а потом жена будет волноваться. — И не слушая невнятных возражений, я поднял пьяного со стула, нахлобучил лежавшую рядом шляпу и направил к двери.

За это время Мо успел поставить передо мной блестящую глиняную кружку пива. Легкий хмельной аромат улавливался даже в этом месиве запахов, витавших вокруг. Невесомая, состоящая из мелких пузырьков пена была столь плотна, что выдерживала не только мелкую монету, но и серебряник. Сдув часть шапки в сторону, я приложился к пузатому боку. Именно этого холодного чуда мне и не хватало весь день. За один присест опустошив тару, я с восторгом взглянул на Мо.

-Оно с каждым годом у тебя получается все лучше и лучше! Даже в замковых пивоварнях такого нектара не сыщешь. Да что нектар — амброзия! Божественный напиток. Хочешь я договорюсь и ты будешь возить его к королевскому двору? Прославишься! Глядишь, наследный принц тебе и титул какой-нибудь пожалует за заслуги перед желудком их высочества. Будешь барон Мо! Или даже граф Мо! А что, звучит. На гербе тебе вышьют золотом по синему бархату пивную кружку и листик хмеля. Купаться будешь в золоте, а не только в пиве. А? Ну, так как? Я в следующий раз похлопочу!

Здоровяк с удовольствием слушал мои речи и, по-видимому, уже представлял себя при королевском дворе.

-Вообще-то можно. Я бы графом походить не отказался. Да даже бароном хорошо быть. Замок бы себе отстроил где-нибудь невдалеке, женился, маленьких Мошек бы наплодил. Хотя пришлось бы увеличить пивоварню. В подвале места и так еле хватает. Рабочих пришлось бы нанять, хмель уже не дикий собирать, а самому высаживать. Бочки надо будет заказывать, с купцами договариваться, чтобы пиво доставляли. Или самому обоз снаряжать. Следить за всеми бы пришлось, контролировать. А сколько пива доведется отведать — дозрело ли, добродило... Эх...Это лучше прямо сейчас спиться.

Отсмеявшись, я с наслаждением принялся за принесенные свиные ребрышки, о которых мечтал весь день. Стараясь не торопиться, чтобы прочувствовать вкус блюда, я на физиономии изобразил мину блаженства. Мо, с удовольствием глядя на мое восхищенное лицо, начал рассказывать о кардинальных изменениях произошедших в городе со дня моего прошлого пребывания.

-Представляешь, с тех пор как вы с этим цырканским бароном нашли перемещалку, в городе стали появляться новые люди. Некоторые приходили из-под земли, а другие наоборот, чтобы уйти под землю. И те, и другие приносили с собой необычные вещи, многие из которых оседали в кладовых на постоялых дворах, или ими расплачивались с цырканами. Да и сами цыркане, в обмен на зерно и мясо стали притаскивать из своей глубины не только железо и камни, но и заморские штуки.

Мо понизил голос и нагнувшись к уху зашептал:

— У меня хранится парочка таких вещей, что тебя должно сильно заинтересовать, назначения одних я так и не понял, кое-что приспособил в хозяйстве, а кое-что выгодно обменял. Но одну штуковину я храню специально для тебя. Это...

Что-то заметив за моей спиной, трактирщик резко замолчал и, отодвинувшись, громко спросил:

-Чего изволит господин Бровий?

Я обернулся и, проследив за взглядом толстяка, увидел знакомую личность.

-Я изволю всего, да пива побольше! — при виде краснолицего стражника парочка не особо привлекательных субъектов вскочила из-за стола и постаралась, как можно незаметней исчезнуть из заведения. Сунув перегородившей было путь служанке деньги, они исчезли за дверью. Стражник, не обративший на них никакого внимания, уселся за освободившийся стол и обвел заведение довольным взглядом.

Но когда его взгляд достиг моей скромной особы, благодушное выражение покинуло его лицо. Судя по чистым ботинкам он или получил обещанный мной золотой или... Думать о другом варианте мне хотелось. А ведь все поначалу напоминало глупую шутку. Пока эти мысли пролетали в моей голове, толстяк закончил накачивать себя злобой и готов был перейти к действиям. И только он начал вставать со стула, готовясь разразиться гневной тирадой, как по знаку Мо бедовая служанка опрокинула на стражника кружку отменнейшего пива. Пиво попало как раз туда, куда обычно попадает влага, когда пытаешься справить малую нужду против ветра.

Весь зал грохнул от хохота, а девица очень натурально испугавшись, что сразу выдавало в ней незаурядную актрису, смущенно пыталась исправить причиненный вред, шаркая по нему полотенцем не первой свежести. В результате просто мокрое пятно на парадном мундире превратилось в пятно, покрытое крошками, волосами и пылью. Толстяк, стоял посреди обеденного зала и мог только раскрывать рот, очевидно не зная орать на ржущую публику или на непутевую служанку, чья помощь только ухудшила положение.

Мо ухмыльнувшись в густые рыжие усы важно прошел в краснорожему и с суетливостью ему не свойственной начал обхаживать пострадавшего. После недолгих уговоров господин Бровий удалился, унося с собой корзинку полную деликатесов из погреба старика Мо.

Когда трактирщик вернулся ко мне, на мой невысказанный вопрос он заметил.

— До чего же мерзкий тип, стоит ему поесть у меня хоть один вечер, как начинает ходить изо дня в день, что как ты знаешь не способствует спокойствию моей постоянной клиентуры. И я терплю убытки. Так что мне проще раз в месяц устроить подобное представление и откупиться от него корзинкой еды. Единственная загвоздка каждый раз придумывать, что— нибудь новенькое для его выпроваживания. Он хоть и туп, но не настолько что бы покупаться на одни и те же трюки. — И Мо тяжело вздохнул, очевидно, расставание с полной корзинкой снеди не прошло мимо его трепетной души. Однако озорной блеск глаз выдавал, что случившееся происшествие доставило ему немало удовольствия.

Тут взгляд Мо посерьезнел, но только малознакомый с ним человек мог купиться на это — Да сними ты этот проклятый лопух! А то приличные клиенты перестанут захаживать ко мне, мотивируя это тем, что я даю приют юродивым, а это сказывается на их пищеварении. — И мы оба рассмеялись, точно зная что представляют собой его обычные посетители.

Сдернув с головы уже завядший лопух, я с пафосом заметил:

— Он спас мне жизнь, когда я брел под палящим солнцем, и лишь он, да мечты о твоем потрясающем пиве, удерживали меня в сознании.

— Ну-ну — только смог протянуть трактирщик, — я как погляжу, язык стал у тебя еще длиннее и лишился последних костей и между тем на твоем месте я бы его поприкусил. В последнее время до меня доходили слухи о повышенном интересе к твоей "скромной" особе очень влиятельных персон. Для которых жизнь, таких как мы с тобой, что жизнь таракана на кухне. Раздавил паразита и не жалко, при желании всегда можно найти другого.

— Что-то ты загрустил друг, — заметил я. — Такие мысли раньше не часто забредали в твою голову, что изменилось с тех пор?

Мо странно взглянул на меня и сказал: — Не поворачивай головы. Я должен заметить, что тот хорошо одетый человек, смахивающий на наемника за столиком в углу под твоим подарком — рогами темного оленя — уже в течение последних двух месяцев два раза в неделю приходит сюда и наводит справки, догадываешься о ком?

— О ком? — глупо улыбаясь спросил я, хотя и так было понятно.

— Да о тебе. Замечу, что о своих планах ты ни кому не рассказываешь, даже мне. Так задумайся с чего бы ему ждать тебя именно в моем трактире.

Ну что ж, человек, который ожидает меня не первый месяц, заслуживает подробнейшего внимания, и я в упор стал рассматривать эту личность, ни сколь не тушуясь под ответным взглядом.

Нда, персона очень колоритная, и жутко привлекательная. Тонкий, хорошо зарубцевавшийся шрам практически через все лицо. Красная полоса начиналась от правого глаза, шла по щеке, рассекала узкие губы и заканчивалась на упрямом квадратном подбородке. Мило. Очень мило. На висках виднеется седина, хотя мужчине на первый взгляд около сорока. Длинный нос, похожий на мой, выдавал в нем аристократическую породу. Телосложение крепкое. А вот одежонка не из лучших. Правда, серый плащ, который на первый взгляд казался неказистым, стоил не мало. Еще бы, ведь он явно сделан в северном королевстве и пропитан особым водонепроницаемым раствором, как и моя куртка.

Ага, а еще у этого добродушного славного малого тускло поблескивает сталь между ботинком и случайно задранной штаниной. Знаю я такие ножички. Как-то видел в деле, хорошо, что их владелец был в моей команде. Эти гномьи штучки, под действием пружин со свистом выпрыгивают хозяину в руку, а потом оказываются точнехонько у вас между глаз или в сердце. И вы быстренько умираете, не успев даже удивиться и понять в чем дело.

Но самым привлекательным в этом человеке был холодный оценивающий взгляд, которым он просверливал дырки в моем лице уже на протяжении нескольких минут. Почему-то мне расхотелось общаться с этим субъектом. И вообще, что ему от меня надо. Я человек маленький, живу, никому не мешаю. Исполняю незначительные порученьица от некоторых персон, по доставке туды-сюды небольших подарков или писем. Ну, говорю с некоторыми людьми о том, о сем.

Вот и сейчас всего лишь везу одному магу книгу о разных травках. Конечно книга очень дорогая, и ее экземпляры единичны, но такой человек, как сидевший напротив, с классической военной выправкой и взглядом убийцы навряд ли заинтересуется травками, ему нужно что-то другое. Но только мне это не нужно, ох чувствую, что сильно ненужно, и даже противопоказано.

Впрочем, лицо человека мне показалось знакомых. Нет, его я точно не видел, иначе обязательно бы запомнил. Такие люди не забываются. Но вот профиль, осанка и этот взгляд кого-то мне напоминает. Может, я был знаком с его родственничком? Надо будет обязательно вспомнить.

Мужчина дал мне время хорошенько себя рассмотреть, а потом жестом, не терпящим возражений, пригласил пересесть за свой столик. По идее можно было бы вежливо отказаться и побыстрей смыться из города, но с другой стороны уж больно любопытно было, что этому шрамолицему от меня нужно. Ободряюще улыбнувшись напрягшемуся Мо, я подхватил кружку с недопитым пивом и переместился за дальний столик.

-Вечер добрый, уважаемый. Как вам местное пиво? Неправда ли оно божественно? Мо, в этом отношении просто волшебник. Стоит только ему прикоснуться к бочонку, и там моментально возникает пенистая хмельная бодрящая амброзия, — начал я ничего не значащую светскую болтовню. Моему собеседнику это явно было не интересно. Он приподнял левую бровь, недоуменно посмотрел на меня, а потом сказал:

-Теперь я точно знаю, что ты тот, кто мне нужен. Ты толмачь.

Ого, оказывается этот симпатяга-вояка еще и образован. Мало кто знает, что в переводе со старозападного "толмач" означает "говорящий много". А еще этот обаяшка владеет кое-какой информацией. Послушаем его дальше. Я ответил ничего не значащей улыбкой, и с внимательно любезной физиономией продолжил слушать. Сидящий напротив меня, цепко окинул взглядом зал и удостоверился, что нами никто не интересуется, и что в стоящем гаме нас практически невозможно услышать.