Adorable Yulie (Очаровательная Юлия)

   Поставить точку — не хочу,

   А запятую — невозможно.

   Опять вопрос, опять — молчу,

   Ведь восклицать — нам слишком поздно.

   Начала помню — белый стих,

   Потом роман возник в два тома,

   Теперь вот — проза, спад, тупик,

   Здесь многоточье — несерьезно.

   Оставить прочерк — не хочу,

   Нам двоеточие — награда,

   Поставить точку — не могу,

   Я запятой была бы рада...

Стихотворение возникло в голове мгновенно и все целиком сразу, как будто выс-ветилось на неведомом каком-то экране. Его и читать не надо было. Оно появилось уже прочитанным.

— Господи-и! — подумала Юлия, — только стихов мне сейчас не хватало. Столько

лет не появлялись — сейчас-то зачем?! Да еще — такие!

Юлия вздохнула и даже зажмурилась, словно прячась от этого мутного потока не слишком приятных для нее и болезненно уничижительных для ее совести мыслей и даже тряхнула головой, как бы сбрасывая с души их давящий груз. Но мысли не уходили, они возвращались опять и опять, и все к одному и тому же, словно "влекомые" не слишком здоровым любопытством к этим, неожиданно открывающимся вдруг, жутковато пороч-ным, но такими притягательными перспективам ее будущей жизни...

Сколько так простояла Юлия, не шевелясь, словно в каком-то забытьи, уставив-шись невидящим взглядом в черноту бездонной ночи, она не знала. Время как бы остано-вилось для нее и совсем перестало существовать.

Но вот город начал медленно пробуждаться, постепенно приходя в себя . Еще ви-села над городом зыбкая тишина и ни что не пыталось нарушить его сонного забвения, но кое где уже начали зажигаться окна, белыми, размытыми пятнами вспарывая мрак ночи. Россыпь этих пятен была настолько реденькой и робкой, выглядела так сиротливо и бес-помощно на фоне океана черноты, низвергающегося сверху, что Юлия ощутила в сердце тихую, щемящую душу грусть. Однако со временем светлых пятен от зажегшихся окон становилось все больше и больше. Они "кучнели", уплотнялись, росли, сливались друг с другом, образовывая целые участки осветленного пространства, решительно вытесняю-щие темноту из пространства города. И вот уже победные фанфары ревущих моторов го-родского транспорта разорвали застоявшуюся тишину ночи. Город проснулся, наступало новое утро нового рабочего дня..

— Ну, что ж, пора собираться на работу, — подумала Юлия, — Пора начинать умывать-ся, наводить утренний "марафет", готовить завтрак, поднимать мужа и... потом идти. Ку-да? В будущее...Конечно же — в будущее. Ведь у женщины есть только настоящее и — бу— дущее. Прошлого у нее — нет. Женщина живет только настоящим и будущим. Но где оно, это ее будущее?! И какое оно — кто скажет?! Кто?! Ну, что ж, можно и сказать. Пожалуйс-та, слушай, если уж хочешь...

"И сказали мне, что эта дорога приведет меня к океану смерти. И я испугался, и с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мной кривые, глухие, окольные тропы и тропинки". Откуда эта фраза? Чьи это слова? Не помню...Не помню...Да и какая разница — чьи слова, откуда они? Так ли это важно для нее сейчас? А что тогда для нее важно именно сейчас? Конечно же — не это, конечно же — другое. А что тогда именно? А то — идти ей вперед, или все же — повернуть назад? Так куда же ты, Юленька, милая, куда?! К "океану смерти" или к "кривым закоулкам"7 Господи, кто бы посоветовал..?

    КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

   ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПРОРЫВ

   Никто не коснется вдруг —

   Мне бы тебя вспомнить

   Кто-то созвездие "двух"

   Псами нарек в полночь.

   Никто не коснется вдруг —

   Верностью короновано.

   Мудрость созвездия "двух"

   Псами наименовано...

Ну, что ж, вот оно и свершилось. У Юлии появился любовник. Бой-френд. Так они сейчас называются. Мужчины для плотских женских утех. Ну, что ж, теперь она — как все. Не белая ворона. Не повод для тайных насмешек подружек. Полнокровный член женской половины человечества. И нет теперь никаких причин для досужих рассуждедений о соб-ственной женской неполноценности. Потому что есть две житейские истины, от которых невозможно куда-либо деться. Они говорят о том, что ты не можешь считать себя настоя-щей женщиной, если ты не рожала; и ты не имеешь права считать себя полноценной женщиной, если не заимела себе любовника. Так вот, теперь с этими проблема-ми у Юлии все в полном порядке, все — "окей". У нее теперь — полный букет того, что необходимо сов-ременной женщине.. Она и рожала, и любовника имеет при живом муже. То есть, живет теперь полнокровной живой жизнью.

Хотя насчет любовника — это конечно слишком громко сказано. Какой из Арефьева любовник?! Так, смех да слезы. Одно лишь недоразумение. Даже обидно как-то. Факт вро-де есть — действительно трахалась с посторонним мужчиной. А что за фактом?! Ничего, по сути, одна лишь пустота. Вспомнишь — и плакать хочется! Стыдоба да и только. .И вооб.

ще, все произошло совершенно не так, как представлялось Юлии и как, по ее убеждению, это должно было происходить. Все как-то скучно, убого, мелко, грязно и... стыдно. Даже не стыдно, а как-то постыдно. И ничего, кроме чувства глубочайшего разочарования у Юлии не осталось от этого дня у Арефьева. И еще — появилось полнейшее неприятие Арефьева, как мужчины.

Ладно, что он оказался несостоятельным в данной ситуации, и ей пришлось всю инициативу в сексе брать на себя. Как будто это она искала подходящий момент, чтобы потрахаться с Арефьевым. Хотя, если разобраться, так оно в итоге и было. Как говорит на-родная мудрость по этому поводу? Сучка не захочет — кобель не вскочит. В отношениях между мужчиной и женщиной инициатива, явная или тайная, всегда исходит от женщины. И мужчина поступает именно так, как хочет того женщина Хочет, сама порой того не зная и даже не замечая. А мужчине кажется, что это он завоевывает женщину. А его, ду-рака, просто-напросто, поймали на крючок и повели в нужном направлении, и даже поз-волили завоевать. Позволили почувствовать себя завоевателем. И он, сидя на привязи, рад до безумия. Как же, теперь вот он не просто какой-то там обыкновенный мужичонка, те-перь он Мужчина, теперь он за-во-ева-тель! По-бе-ди-тель!.

Ну вот, ладно, хватит о том, что у него не получилось. Что ж, не секрет — у мужчин это бывает. Правда, в его-то возрасте ничего такого, вроде, не должно было быть. У мужа, к примеру, осечек не бывало никогда. Ладно, бог с ним, переволновался мужик, перего-рел, перенервничал. Бывает. Слишком уж долго ждал. Поэтому в решающий момент — сплоховал, сорвался. Ничего страшного. С этим можно как-то смириться. Переживется. В подобных ситуациях многое зависит от женщины. Что Юлия и сделала. Даже "минетом" занялась, чтобы его возбудить. Впервые в жизни. Муж сколько просил — не решалась. Что-то всегда останавливавало. А здесь — пожалуйста! И ничего — получилось. Как в аптеке! Никаких проблем! Правда, в начале как-то противно было. Слишком уж непривычно И даже в чем-то не -прилично Но только вначале. А потом ничего, переборола себя, увлек-лась, даже интерес какой-то появился, азарт взыграл, желание возникло. Что ж, марку-то надо держать. Раз сказала "а", то надо теперь говорить и "б". Назвалась груздем — полезай в кузов. Иначе вообще — не по "людски" как-то. Если уж пришла — работай, ублажай мужи-ка. Пусть не мужика. Пусть — мужичонка, но... все равно. Дело -то свое женщине делать надо всегда, а не искать оправдания.

Но потом-то, потом, когда все основное Юлия уже сделала, ведь можно было бы и постараться. Или хотя бы сделать вид, что стараешься. Хотя бы из благодарности к Юлии. А то так...мелочная возня какая-то, суетливость и пыхтение. Больше — ничего. Не секс — а сплошное недоразумение. Стыдоба одна. "Срамотища"...

Но он-то...Он-то. Как доволен был потом. Гоголем прямо ходил, чуть ли не све-тился от гордости. Как же, осчастливил бабенку! Удовольствие ей жутчайшее доставил! Сделал все-таки свое мужицкое дело. Пусть не сразу, но — сделал. Не зря, выходит, она пришла сегодня к нему в кабинет. Не зря. Трахнул ее основательно. Она свое — получила.

Тьфу ты, господи! Прости меня, грешную. Даже вспоминать противно. Если бы верую-щей была — обязательно перекрестилась бы.

Однако Юлия все-таки кривила душой, думая так плохо или пытаясь думать плохо об Арефьеве. Подобными мыслями она пыталась в какой-то мере оправдать себя, успоко-ить встревоженную только что произошедшей супружеской изменой ее совесть. Мол, ни-чего особенного не произошло — ведь она же удовольствия не получила! Она же, мол, просто-напросто отработал, правда, чисто по "женски", то предложение, которое Арефьев как раз перед этим ей сделал. Поэтому то, что произошло — это так, чисто торговая сделка. По принципу: ты— мне, я — тебе. И ничего здесь предосудительного, ничего здесь личного. Он предложил ей стать директором колледжа после своего переезда в Москву, а она — со-гласилась и, конечно же, отблагодарила его за выгодное предложение. И — все. И — ничего здесь другого, "такого — этакого". Как говорится, "дашь на дашь". Ведь она уже и заявле-ние написала, а он — рекомендацию для нее в Министерство. Оба — довольны. Сделка — удалась. А то, что секс с ним оказался "вшивеньким" и дрянненьким — так это издержки производства, не будем мелочиться и спишем все это в отходы. Надо будет — найдем себе и хорошего "трахальщика". Подумаешь — проблема какая! Ведь первый шаг сделан. А он — самый трудный. Теперь Рубикон перейден. А что будет дальше — посмотрим. Загадывать не будем. Знаем теперь, как это происходит. А должность директора колледжа — это все— таки большой шаг вперед. Здесь и зарплата, и престиж и...возможности. Короче — широкое поле для деятельности, если, конечно, умело пораскинуть мозгами. Не то, что ее нынеш-няя работа в мери....

До поездки в Москву Юлия еще несколько раз встречалась с Арефьевым. Встре-чались обычно у него в обеденный перерыв.. Сначала сидели в основном кабинете, где Арефьев детальнейшее делился перед Юлией секретами той части своей хозяйственной и педагогической деятельности в колледже, которая-то и приносила ему, директору, основ-ную часть его финансового дохода. И тот факт, что Арефьев не скрывал перед ней подоб-ных секретов, говорило о многом. В первую очередь, о полном его доверии к Юлии. А может и о большем, Гораздо большем Потом они шли в интимную комнату.

Секс у Арефьева лучше не стал. Любовником он оказался фиговым и совсем даже никудышным. Но ему очень понравился минет, который сотворила ему Юлия в первую их встречу. Поэтому они в основном-то и занимались оральными видами секса, Их Юлия де-лала ему неумело, но старательно, в меру своей фантазии и изобретательности. Другие, обычные виды секса использовались редко. Они плохо получались у Арефьева. А так как опыта у Юлии в оральном сексе не было практически никакого, то она позаимствовала у одной своей подруги соответствующую "порнокассету" к видеомагнитофону и детальней-шее ее проработала дома. Конечно же в отсутствии мужа и дочери.

Доставляли ли эти тайные занятия сексом удовольствие самой Юлии? Трудно ска-зать определенно. Во всяком случае, Арефьев перестал быть для нее неприятным мужчи-ной и секс с ним не был уже для нее утомительной обязанностью. Удовольствие, правда, было, конечно, же слабеньким, гораздо ниже среднего. Но все же это было удовольствие. И некоторую долю физического удовлетворения она все же получала. Особенно, если пе-ред этим смогла себя соответствующим образом настроить. А настраивать себя на пред-стоящее удовольствие — она умела. Конечно же, запредельных каких-нибудь оргазмов все же не было, да и не могло быть. Не тот партнер, не та обстановка, не та атмосфера. Но ведь на безрыбье и рак становится рыбой. Во всяком случае, она очень быстро привыкла к сексу с Арефьевым, воспринимала его спокойно, без надрыва и даже с некоторым ожида-нием. А в интимную комнату с ним уже шла с охотой и желанием.

Юлии нравились его предварительные ласки, поцелуи, нравилось, когда он начи-нал раздевать ее и сама тоже начинала его раздевать. Ей понравился процесс раздевания мужчины. Он сильно возбуждал ее. Как бы он о там ни было, но фигура у Арефьева — не-плохая и даже очень не-плохая. Видный мужчина. Приятно с ним полежать, обнимать его. Секс вот только не ахти, а так — ничего. Неплохая кандидатура, но — не любовник. Не лю-бовник. И иногда даже Юлия ловила себя на мысли, что неплохо бы себе заиметь еще одного, но уже более активного в сексе, партнера. Помоложе и поактивней, чтобы уж от души "по кайфовать", раз начала, а не просто делать вид. Она с негодованием отбрасывала эту крамольную, но такую соблазнительную мысль. Было все-таки стыдно, но мысль — не уходила навсегда. Возвращалась....

В Москву Юлии с Арефьевым пришлось ездить не раз и не два, а гораздо боль-ше. Вопрос был сложный, многоплановый. Арефьева переводили в Москву заместителем ректора одного из новомодных ВУЗОВ, а на его, освободившееся место назначали уже Юлию. Но место Арефьева еще было занято и его только предстояло освободить. Поэтому решить такой непростой кадровый вопрос сразу, с наскока было практически невозможно. Требовалось время и хлопоты. А чтобы хлопотать и проталкивать, надо было ездить. А в Москву Арефьев уже один не ездил. Он брал с собой Юлию. Благо, что на нынешней ра-боте у Юлии такие поездки никогда никаких проблем не вызывали. Надо было просто за-ранее поставить в известность свое начальство. И все.

И здесь выяснилось, что у Арефьева в Москве есть двухкомнатная квартира, куп-ленная им, как он говорил, по случаю. Квартира была отремонтирована и обставлена не-плохой мебелью. После министерства и обязательного затем обеда в каком-нибудь ресто-ране они ехали в эту его квартиру и несколько часов проводили в постели. И здесь Юлия добросовестно отрабатывала будущую свою должность, тщательно выполняя все сексу-альные желания, просьбы и капризы Арефьева. А они, учитывая "небогатость" сексуаль-ных фантазий Арефьева, не отличались слишком уж большим разнообразием. Поэтому Арефьев обзавелся целой коллекцией "порнокассет" и любил, лежа в постели с Юлией, пробовать повторить с ней то, что они видели на кассетах. Юлия, при этом, особенно не возра-жала и охотно подчинялась Арефьеву.

У нее к этому времени неожиданно и вдруг проснулось сексуальное любопытство и пробудился сексуальный интерес к различным способам и методам секса, которые ши-роко и красочно демонстрировали эти кассеты. Раньше ничего подобного за собой она не замечала. Раньше ей было абсолютно все равно, как заниматься сексом. Ей вполне хватало и того, пусть даже примитивного, традиционного секса, который она получала от своего мужа. Теперь же ей в основном требовалось разнообразие и только разнообразие. Не сам секс, как таковой, а именно его многочисленные, порой даже умопомрачительные вариан-ты. Ей хотелось и ее тянуло попробовать и опробовать все. Что она и делала с нескрывае-мым для себя и Арефьева удовольствием. И была собой чрезвычайно довольна. Если есть любовник, его надо использовать по максимуму. Только так и не иначе! Только по макси-муму! А для чего же тогда, позвольте вас спросить, нужен любовник, если не для этого?! Ведь с мужем подобные вещи делать неудобно и... стыдно! А с любовником можно все и нужно делать все. Именно все то, что придумало человечество для получения сексуально-го наслаждения от партнера...