Сбежавшее сокровище

— Хочу, — тут же загорелась я.

Медсестра отвела меня в смежную комнату, показала, как правильно продезинфицировать руки, нацепила на меня стерильный халат, перчатки, шапку и маску. И со снисходительной улыбкой доброй мамочки отправила обратно в операционную. А я на негнущихся ногах потопала обратно. Костеря себя последними словами, но отступать было уже поздно. Рядом суетился анестезиолог, мерил давление и считал пульс, наркоз то бесплатный... Кто делал операции, меня поймут, что бы выйти из наркоза анестезиологу лучше приплатить... Так вот, пришла такая я, вся стерильная, встала напротив хирурга и жду... Он глянул на меня и продолжал планомерно лишать мужика обмороженной конечности. Не скажу, что вот прям так жутко все было, но как-то смотреть, как у живого человека отрезают ногу, причем не всю, это было в общем нечто. Оставить решили культю, то есть пальчики, и часть стопы было решено отрезать, потому, что на пальчиках уже пошла гангрена.

Стою я, значит, никого не трогаю, а хирург тем временем мне:

— Не стой столбом, на вот подержи вот тут, — и протянул мне рано расширитель, кое-как взяв инструмент в руки, они просто тряслись у меня как у эпилептика во время припадка. Стою, держу.

— Не дави так, а то еще сосуд, какой повредишь, — тихо пожурил меня он. Я тут же ослабила давление. — Ну, вот и все, — сказал он, перекусывая кусачками последнюю кость. — Теперь надо зашить... эх, ты все-таки повредила сосудик, — сказал мне, кивая на струйку крови, стекающую между зубчиками расширителя. — Ну, не расстраивайся, сейчас пережмем его, и будет все нормально. Я наверно в этот момент стояла белее полотна, а хирург тем временем спокойненько наложил лигатуру на поврежденный сосуд, и приступил к зашиванию.

— На ка вот, попробуй, — и с этими с ловами протянул мне иглодержатель с иголкой и вставленной ниткой.

Трясущимися руками взяла инструмент. Это просто надо пережить, никогда не думала что вонзить иголку с ниткой в живого человека на столько страшно. Но слава Всевышнему, я это сделала. Один кривоватый стежок — узелок, отрезать. Другая игла — еще один стежок, более ровный — узелок, снова отрезать. И последний... Уф я это сделала!

Я к чему собственно это вспомнила, сейчас глядя на субтильного, я отчетливо поняла, что мне не отвертеться и придется шить. Но я-то не врач!!! Да и рядом никого не будет, чтоб поддержать! А ведь придется лигатуру на артерию накладывать и действовать очень быстро. Ааа!!! Боже, за что мне такое наказание?!

— Ничего, — как-то спокойно ответила я. — Здесь нет необходимого, боюсь, я бессильна, — патетично закончила я.

— Тебе бы, лучше другое ответить, если он умрет, ты последуешь за ним, — оскалился субтильный, и кивнул на 'тело'. А я лихорадочно начала вспоминать, что действительно надо.

— Мы все достанем, ты только скажи, наверху есть инструменты. Коса на всякий здесь держит, — мягко ответил медведь.

— Я так понимаю, у меня нет выхода? — безнадежно спросила я.

— Думаю, что нет, — равнодушно кинул субтильный.

— Ну, хорошо, — сдалась я. — Сначала покажите, что есть.

И они повели меня на второй этаж, открыли комнату и повели к какому то шкафу. Открыв его, я обомлела, там был склад хирургического инструментария — стерильного, все в упаковочках! Взглянула на даты стерилизации, ага еще не скоро срок годности выйдет. Ниже располагалась аптека. Чего там только не было. Набрала все необходимое, нагрузила мужиков и так же потопала вниз. Разделась, и нечего ржать, я на веселенькую прогулку не собиралась. Поэтому и щеголяла в кофте от пижамы с мишками, моя любимая, между прочим.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал субтильный, застилая чистой простынью стол. — Я позвонил Косе, он сказал, что будет часа через три, — обернувшись к медведю, сказал субтильный.

В том то все и дело, что не знала. Я всего лишь фельдшер, да и работаю недавно, еще к тому же в помощниках! Нет, я, конечно, не спорю, рано или поздно и меня поставят работать самостоятельно, кадров то не хватает. Но надеюсь, это будет позже, чем раньше, да и доступ к наркоте еще на меня не пришел. На каждого врача или фельдшера скорой медицинской помощи должен прийти от нарколога и психиатра письменный доступ к работе с наркотическими анальгетиками. Мужики на меня уже не смотрели, а я тем временем готовилась, и морально, и физически так сказать.

Я померила давление и посчитала пульс. Не по нолям и то хлеб. Пульс, правда, слабенький и еле слышно, но он есть. Пациент был бледен, лоб покрыт холодным потом, но дышал сам, правда, дыхание то уже поверхностное. Надо бы пошустрее двигаться.

Так, начнем по порядку: стол застелили чистой простынью (стерильных все равно не оказалось), рубашку на 'теле' я расстригла — чтобы не мешалась, на себя нацепила вторую чистую простынь (и из-за видимости чистоты, и чтобы любимую пижамку не запачкать), волосы подвязала.

— Спирт есть? — спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Нет, но есть водка, — ответил медведь, и полез в бар. Чего там только не было, у меня аж глаза на лоб полезли!

— И вооон ту бутылочку с янтарной жидкостью захвати, — сказала я, если не ошибаюсь то это коньяк.

Медведь подал все необходимое, и отошел, чтобы не мешать мне. Я тем временем сходила в ванную, тщательно, насколько могла, помыла руки, вернулась в комнату, субтильный плеснул мне на руки водки (перчаток стерильных тоже не оказалось, а то бы и их нацепила) и открутил пробку у коньяка. Налил в рюмку и поставил около начальника, а я постелила на рядом поставленный столик полотенце и выложила туда распакованный инструментарий. Рядом набранные лекарства. Подсоединила систему для внутривенного вливания с физ. раствором к здоровой вене и пустила на полную, следующую, с другим препаратом субтильный прикрутит сам, там просто нужно поменять бутылочки, я объяснила ему как. Вроде понял. Думаю, ничего не забыла, ну что поехали. Взяла рюмку и залпом осушила ее. У меня аж искры из глаз посыпались, по ходу это не коньяк...

— Шотландский виски, — подтвердил мои опасения медведь.

А жидкость тем временем добралась обжигающим путем до желудка и взорвалась там мириадами теплых звезд. Уффф, надо выдохнуть. Мужик все еще был без сознания. Кое-как проморгавшись приступила к операции. Развязала шарф, промыла рану (сквозное ранение пуля на вылет ушла). Так сначала артерия, уф — получилось! Теперь убираем лишнюю кровь из раны, можно шить. На этот раз получились стежки намного ровнее, прям, как полотенце вышивала. Хихикнула от сравнения — это нервное наверно, вон, даже мужики как на буйнопомешанную косятся. Ну, вот и все. Теперь зальем зеленкой и перебинтуем. Урааа!!! Я это сделала!!! Последняя мысль прежде, чем мозг решил, что пора бы и отдохнуть и меня накрыла темнота.

Глава 7

А ведь раньше я никогда не падала в обморок. Проскочила мысль, когда вернулась в себя. Лежу на кровати, судя по ощущениям все еще замотанная в простынь. Руки ноги целы и... О ЧУДО!!! Они не связаны. В комнату попадал свет от фонаря с улицы, поэтому кое-как огляделась: огромная кровать, на которой я собственно и отдыхала, по бокам тумбочки. Напротив зеркальный шкаф. Огромное окно, напротив висит плазма на пол стены. И тут послышались голоса. Я тут же легла обратно и притворилась трупиком.

— Олег, ты уверен, что надо запереть ее в подвале? Коса через полчаса приедет, он бы ей и занялся, пока Пашка в отключке, — услышала я голос медведя.

— Миха, не начинай все сначала, — на этом месте я чуть не выдала себя истерическим ржачем. Миша — медведь. Бу га га, вот это я в точку... — А если она выкинет чего?

Открылась дверь, я все еще продолжаю изображать трупик. На меня упал свет из коридора, двое мужиков тихой поступью направились в мою сторону. И в это время (слава Всевышнему!) из соседней комнаты послышался громкий стон. Мужики тут же подорвались на звук, захлопнув за собой дверь, а я тем временем сползла с кровати, стянула простынь и направилась к шкафу. Пуховик то внизу остался, но к сожалению он все равно безнадежно испорчен в кровяке... Радует одно: телефон я, после звонка в скорую автоматически сунула в задний карман, а из-за пачки сигарет и зажигалки забирать его не имеет смысла. Так что могу, смело с ним расстаться. С этими мыслями тихонечко полезла в шкаф, свет не включала, на ощупь нашла, что-то теплое и мягкое. Это оказалось еще одно пальто, только осеннее по ходу. В нос ударил приятный аромат мужской туалетной воды. Я, не теряя времени, нацепила пальто на себя и прокралась к окну. Хоть окна и пластиковые, а все равно при открытии издали противный звук. Я тут же замерла, как тать в ночи. Прислушиваюсь, за дверью из противоположной комнаты раздаются приглушенные голоса. Выглянула вниз — второй этаж, за то внизу сугроб.

Помню в детстве мы с Женькой и не с такой высоты прыгали, самое главное не заорать! Собравшись с духом, я прыгнула вниз. Эк, удачно я приземлилась! Вот, что значит, талант не пропьешь! Вскочила на ноги и бодро поскакала к воротам, выскочила наружу. А теперь драпу отсюда, драпу!!! Сколько бежала не знаю, остановилась от того, что легкие просто горели огнем, а во рту чувствовался металлический привкус крови. Оглянулась, нужно уходить с просматриваемой дороги, а то заметут. В этот вечер удача явно была на моей стороне, так как из-за угла вырулили наши! Я тут же изо всех сил замахала руками. Остановились, Барашка выглянула в окно:

— Насть, ты чего тут? — спросила она. Хрупкина Александра Сергеевна, до замужества Баранова, учились вместе, и естественно она стала Барашей, так с моей подачи ее стала называть вся группа.

— Ребят подкиньте до дома, а? Замерзла, зуб на зуб не попадает!

— Садись уже, мы как раз за диализом едем.

— Спасибки! — от души поблагодарила я, забираясь в салон. — Славик! Давай печку на полную, а то я окочурюсь сейчас! — крикнула я водителю, тот понимающе улыбнулся и прибавил тепла. А я только сейчас поняла, насколько действительно была в опасности. И тут на горизонте замаячила истерика. Меня колотило так, как будто землетрясение происходит. Меня привезли к подъезду. Кое-как выбралась из машины.

— Насть, у тебя все в порядке? — спросила Бараша. С тревогой заглядывая в мои глаза. Она действительно за меня волновалась, приятно, черт возьми.

— Все в порядке Бараш, просто неудачная тусовка.

— Хорошо, — сделала она вид, что поверила. Поблагодарила ребят и поплелась к двери. И только у дверей я вспомнила про ключи от квартиры, которые остались в пуховике. Набрала домофон, сняли трубку практически сразу.

— Да! — раздался взволнованный голос Юльки.

— Юль, это я.

— Ну, слава Богу!!!!

Послышался звук открывающейся двери. Я проскользнула внутрь, боясь издать лишний звук. Прокралась к лифту, нажала на седьмой этаж. Выйдя из лифта, попала в объятия плачущей Юли.

— Боже! Я думала больше не увижу тебя, а менты говорили, что не возбудят дело пока не пройдет хотя бы сорок восемь часов с момента твоего исчезновения. Как я волновалась! Я как увидела, что ты сама села за руль так переволновалась! Ты же дороги то боишься... — все бормотала она, затаскивая внутрь квартиры. Я стянула украденное пальто, сапоги и побрела в комнату. Юлька шла следом, недоуменно разглядывая свистнутый предмет гардероба, который я не стала вешать в прихожей и тащила за собой.

— Юль, — обратилась я к ней, — давай все расспросы потом, мне в душ надо. Она просто кивнула головой, а я кое-как собрав чистую одежду, и скинув грязную, поплелась в душ. Включила воду погромче, и тут меня накрыло! У меня никогда не было ни истерик, ни срывов. А тут, стоя под обжигающими струями, я рыдала, трясясь так, что даже ванна вибрировала. Успокоившись, вышла... Юлька уже держала в руках чашку с каплями пустырника. Залпом выпила, даже запивать эту горечь не стала. И пошла в комнату, времени было два часа ночи. За каких-то восемь часов моя жизнь свернула, куда-то на кривую. Юлька ничего не спрашивала, а я просто легла на кровать и накрылась одеялом с головой, как делала в детстве, думая, что так меня никто не видит, и я не вижу.

Глава 8

Паша.

С утра позвонил Коса и сказал, что поедет за город на дачу к старому знакомому, который сегодня вроде как юбилей празднует. Косухин Илья Александрович, хороший друг отца, когда он умер, мы как-то сдружились. Он часто вытаскивал наши задницы из всяких проделок, а уж сколько раз он латал нас и вообще не пересчитать! Все-таки главный врач сосудистого центра. Нас, это меня и моих младших братьев — близнецов. У нас разница в два года. Мне скоро исполнится тридцать, а им только недавно стукнуло двадцать восемь. Мать я не помню практически, она умерла, сразу же, родив близнецов.

В определенных кругах, конечно не без помощи отца, мы достаточно известны. Не совсем криминал, но и не тихие овечки. Со смотрящим знаком, как и с его сыном, он младше близнецов, ему всего двадцать четыре, но смышленый. Уже успел показать себя, думаю, со временем сможет занять место отца.

Сегодня хороший день, люблю зиму, особенно снегопад. Не знаю почему, просто люблю и все.

Надо бы съездить стрясти с одной су*и должок... С этими мыслями направился к машине. Хороший внедорожник, LEXSUS, братья мне подарили. Сказали на AUDI уже не солидно. Хотя я вообще BMW хотел купить! Как же, как же. Отец умер три года назад — шальная пуля, немного не успели... Пришлось встать у руля, так сказать. А директору положено на крутой тачке ездить. С этими мыслями выруливал на дорогу. Отец... А ведь я нашел все-таки заказчика. Тоха — Лис помог, сын смотрящего. Ох и помучил я того гада, загоняя в угол. Подыхал он медленно. Я улыбнулся своим воспоминаниям.

Подъезжая к нужному адресу, увидел двух девчонок, носящихся по сугробам. Одна из них так звонко рассмеялась, что улыбнулся — смех у нее приятный, заразительный. Вышел из машины, в плечо тут же что то ударилось. Медленно развернулся, та самая девчонка с заливистым смехом, раскрасневшаяся и какая-то уютная что ли, с таким ужасом на лице смотрела на меня, что чуть не рассмеялся в полный голос. Погрозил ей только пальцем и направился в подъезд.

Зашел, поднялся на восьмой этаж и позвонил в дверь. Ее открыла девица весьма облегченного поведения в расхристанном виде. Посторонилась, пропуская меня, закрыла дверь. Я успел сделать несколько шагов, прежде, чем мне в руку прилетела пуля. Выхватил свой пистолет, все с глушителями, кстати, ненужный шум нам ведь не к чему. Одного прикончил выстрелом в голову, второй подставился, когда полез под стол, наивный. Неожиданно ударили сзади по шее, но видимо промахнулась.

— Ах, ты ж, сучка! — зарычал я, прикончил и ее.

Сожаления по поводу совершенного не испытывал, сами напросились. Я вообще с миром пришел. Обыскивать квартиру не пришлось, деньги лежали на столе. И за каким хером понадобилось пальбу открывать, или этот суч*ныш еще кому задолжал? Забрал свои деньги и пошел к машине, развернулся, как то квартира резко закружилась перед глазами, еле успел ухватиться за косяк. Дополз до машины, почему то сел на пассажирское сиденье, наверно понимал, что за рулем все равно далеко не уеду. Кажется, я отключился ненадолго. Очнулся, когда под ухом кто-то заковыристо выругался. Светили прямо мне в глаза, и я не видел говорившего. Свет убрали, и я увидел давешнюю девчонку.