| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вася, я как раз об этом хочу поговорить! — обрадовался он.
— О том, что ты мудак? Так об этом мы поговорим завтра. В присутствии твоих и моих родителей. И ты лично объяснишь моему папе, почему ты поступил. Составляй завещание.
— Дай мне ик шанс все ик объяснить, — начала канючить эта пьяная морда.
— Объясняться ты в суде будешь, а меня уволь от этого бреда, — отмахнулась я.
— Я тебя не уволю ик, не дождешься! Приказ о твоем повышении ик уже подписан ик, — до меня долетел его довольный голос, и стало подозрительно тихо.
Не к добру это, решила я и оказалась права.
Покуковав под дверью, я все же не решилась ее открыть. А вернувшись в комнату, застала дивную картину: обнаглевший шеф-алкоголик пытался залезть ко мне в окно.
— Он же разобьется! — взвизгнуло во мне сострадание.
— И поделом! — мстительно хихикнула застарелая обида.
— Помоги ему! — шепнул ангел, смиренно сидящий на плече.
— Ага, — довольно кивнул демоненок. — Помоги парню: столки его. Наши его там уже заждались.
Чертик аж пританцовывать начал от нетерпения.
— Ну-ка, заткнулись все! — заорала я и подбежала к окну.
Поспешно отворив ставни, я продолжила орать уже не на воображаемых друзей, а на ошарашенного мужчину:
— Тебе жить надоело?! Какого хера ты, пьянь, на лестнице делаешь?!
Саша вдруг довольно улыбнулся и промурлыкал:
— Волнуешься? Это хоррррошооо.
— Ты идиот или прикидываешься? Слезай немедленно! — последнюю фразу я, фактически, процедила сквозь зубы от гнева.
— Хорошо, — серьезно кивнул он и сделал попытку забраться в комнату.
— Я сказала 'слезай', а не 'добро пожаловать' или 'влезай и чувствуй себя как дома'! — рявкнула на нервах. Демоненок во мне снова радостно затанцевал. Надо же, какой веселый!
— А я не вампир и в особом приглашении не нуждаюсь! — важно заявил Сашка, но поползновения в мою сторону прекратил.
— Ты там совсем что ли в своей Америке чокнулся? — скептически интересуюсь, а сама кошусь на его руки и прикидываю — смогу удержать ли своего работодателя от падения с лестницы. Жаль, что не с карьерной. Вот тут я бы точно помогла!
Саша же продолжал нести полный бред:
— Я знаю, что ты меня приворожила! Мне так бабка-гадалка сказала!
— А где тебе мозги взять, она не сказала? — вздернув брови в удивлении, поинтересовалась я.
— Она увидела, как ты волосы мои и слюну собрала и на кладбище понесла! Что бы там закопать и совершить самый сильный этот... приворот! — на радостях, что вспомнил последнее слово, Сашка отцепил руки от лестницы и радостно хлопнул в ладоши. Покачнулся и полетел вниз.
Я зажмурилась и закрыла лицо руками. А надо бы уши: мат стоял знатный. Я даже заслушалась, несколько выражений меня реально восхитили. По красивому словцу, у нас Ксюха мастер, но так виртуозно даже она не выражается. И я ни разу не слышала, что бы она повторилась. Откуда только новые знания черпает?
Но вернемся к нашим баранам, а именно, к самому главному. Я бы даже сказала — к предводителю бараньего стада.
— Юпи Юпи Ееееей! — демоненок на радостях исполнил победный танец.
— Доигралась, — грустно вздохнул ангел. — Вот теперь сиди и думай — как этот поступок отразиться на твоей карме.
— Какой карме? — удивленно спросила я и даже отняла руки от лица и открыла глаза. — Это же из другой песни, тьфу ты, то есть религии.
Оглянувшись по сторонам, я никого не увидела и возмутилась:
— Вы куда пропали?! С кем я разговариваю по-вашему?!
И тут же потрогала свой лоб. Этот алкоголик все-таки свел меня с ума.
Спохватившись, я подбежала к окну, свесилась вниз и заорала:
— Ты жив?!
Сашка лежал внизу на кустах каких-то цветов, лично посаженных моей мамой, и громко стонал:
— Зараза, я из-за тебя ногу сломал!
Вокруг шефа уже столпилась приличная толпа сострадающих женского пола.
Любочка же заграбастал его голову к себе на колени и теперь то жалобно всхлипывала, то горько подвывала:
— Саша, Сашенька, тебе очень больно? Скорая сейчас приедет. Потерпи чуть-чуть, дорогой.
— Вы лучше сразу дурку вызовете! Ваш шеф совсем умом тронулся!
— А ты замолчи, ведьма! — заверещала секретарша. — Какой же надо быть стервой, что бы рука поднялась столкнуть такого замечательного человека!
— Понятно, — мрачно согласилась я и крикнула девчонке из бухотдела. — Вера, забронируй, пожалуйста, два места в белых столбах — для шефа и его верной собачонки. И отойдите от них подальше — это заразно.
Я плотно закрыла окно и... отправилась спать. Не хватало еще начать переживать из-за этой пьяной скотины. Мне в студенческие годы итак досталось по самое не могу.
После этой ночи я проснулась злая и невменяемая. Налила на кухне себе кофе и пошла умываться, надеясь, что напиток к этому времени остынет. Кстати, я люблю все холодное. Чай или кофе — неважно, главное — остывшее и послаще.
Спустившись на кухню после душа, я разозлилась еще больше. За столом сидела Ксюха и нагло поглощала мой кофе.
— Ты что здесь забыла, подлая душонка? — прошипела я, делая себе новый напиток-будильник.
Ксюшино предательство очень сильно меня обидело. Поэтому сейчас я даже не смотрела в ее сторону. Ну ее нафиг.
— А я с истеричками не разговариваю, — спокойно отозвалась она.
Я в бешенстве обернулась, что бы высказать нахалке все, что я о ней думаю, но замерла с некрасиво открытым ртом. Подруга флегматично откусывала и жевала кусочек торта. А сам торт лежал на столе и был выполнен в виде мужского члена. Нормально утро начинается.
— Откуда такое богатство? — решилась поинтересоваться и наткнулась на равнодушный взгляд подруги.
— А это я по Петькиному образцу заказывала,— сказала спокойно и ровно. Но меня-то не обманешь — подруга была мрачна, как кот моем мамы, когда я привела в дом собаку.
К моему открытому рту добавились широко распахнутые глаза.
— За что ты его так? — пораженно тихо спросила, понаблюдав, как Ксюха ножом и вилкой покромсала ему яйца. Не Петьке, а торту. Хотя зная Ксению...
— За дело, — сухо проинформировала подруга детства. Я тяжело вздохнула, взяла себе нож с вилкой и плюхнулась на соседний стул.
— Ну, раз за дело, тогда делись. Оставшееся утро прошло тихо и мирно, под ожесточенное разделывание тортика.
Глава третья.
Совесть не давала покоя, а моя природная мстительность требовала реванша и разгрома противника.
После чаепития я поведала своей боевой подруге о расстановке сил в стане врага.
— Какая шлюха его в задницу укусила? — Ксюха недоумевала, зачем Сашка ко мне прицепился.
— Мне все равно, как он проводит свое время, и кто его там кусает, — отмахнулась я. — Главное, что бы моя персона не пострадала.
Ксюша как-то скромно опустила глаза и тихо-тихо произнесла:
— Я кое-что знаю...
— Начинается, — сразу мрачно отреагировала я. — Давай сюда свои признания, так уж и быть — поработаю священником и отпущу тебе все грехи разом.
Ксения как-то скукожилась и все-таки призналась:
— У него подельник есть. Петька.
— ВОТ УРОД!!! — заорав, я стукнула по столу и в негодовании вскочила.
— Мстим? — деловито поинтересовалась Ксюша, на эмоциях вскочив за мной следом.
— Мстим, — эхом отозвалась я, а потом недобро усмехнулась и нехорошо прищурилась, глядя в окно на дом соседа.
Для начала девушки решили разведать обстановку.
— Позвони Петьке, я с ним не разговариваю, — сухо проинформировала Ксения.
— А я могу узнать причину? — поинтересовалась наудачу, подруга не любит распространяться о своих проблемах.
— Давай чуть позже, а? — поморщилась она. — Хотя бы, когда я перестану его ненавидеть.
— Нихрена себе расклад! — воскликнула я, потянувшись за айфоном. — Окей, я сама с ним поговорю.
Петя опять поставил себе вместо гудков какую-то муть.
— Да, владычица моего сердца, — мрачность друга убивала. Что же между ними произошло?
— Оставь свои шуточки для тех, кто считает, что у тебя есть чувство юмора. — Ксюха, сидевшая рядом, рассмеялась.
-О! Эта мегера с тобой! — вмиг обрадовался он, но тут же показательно загрустил. -Значит, ты уже знаешь, что я в деле и жаждешь крови.
— Пятерка тебе за сообразительность, — довольно ответила я.
— Как я могу искупить свою вину? — деловито поинтересовался Петька.
— Убей себя, придурок, — беззлобно сказала, потянувшись за пачкой сигарет.
Ксюха подвинула пепельницу к нам поближе и тоже закурила.
— Я сейчас в больнице. Савельеву гипс накладывают, — без перехода начал Пашка. — Круто ты его приложила.
— Да пошёл ты. Причем тут я?! Его никто не заставлял лезть на лестницу, — ответила я на выдохе.
— Но толкать-то его зачем было? Ты в курсе, что Сашка хочет подать на тебя в суд?
— Пусть попробует. Мой адвокат размажет его, — уверенно произнесла я.
— Да ты серьезно настроена, — хохотнул Пашка. — И где ты нахваталась этих дешевых фраз? Из тупых американских фильмов?
— Но-но-но! Притормози на поворотах! — оскорбилась я.
— Я устал от ваших ссор. В школе мы были великолепной четверкой. Успокойтесь уже. Взрослые же люди, — уставшим голосом попытался сделать внушение мне Петя.
— Передай это своему другу, — усмехнулась я.
— Да ты тоже хороша! — заорал вдруг Петя. — Что ты, что эта мегера! Вы заигрались уже! Ты — в гребанную карьеристку, а она... В брутальную телку, которой никто не нужен.
— А ты с какого окна упал, что пришел к таким выводам? — прозорливо поинтересовалась я. Петька замолчал. Я уже подумала, что он отобьет вызов, но он продолжил:
— Я не хотел с ним соглашаться, — удрученно начал друг. — Уговаривал не начинать никаких действий по вашему перевоспитанию. Теперь же я понимаю, если не мы, то кто? Вы две безмозглые курицы, которым нужна помощь! А лучше — нормальные мужики рядом.
Ксюха, до этого молчавшая и не подающая никаких признаков жизни, выпучила глаза и демонстративно стукнула кулаком по ладони.
— Ты труп, Петр, ты это понимаешь? — холодно улыбнулась я.
— Догадываюсь, — тон в тон ответил мне друг.
— Придурок, — тоскливо прокомментировала Ксюша то ли поведение Петьки, то ли мой бросок телефона в стену,— С каких пор ты стала такой эмоциональной?
— Ты просто не повторяешься, поэтому не назвала истеричкой?
— Что-то вроде того, — миролюбиво согласилась подруга.
— Как тебя мужики-то терпят? Ты же форменная язва, — покачала я головой, подбирая с пола неразбившийся телефон.
— А как тебя техника-то терпит? Ты же форменная дура, — передразнила Ксения.
— С техникой у меня отношения сложные, но зато запоминающиеся и впечатляющие, — подруга хмыкнула, она не раз видела, как я бью ногами посудомоечную машинку, если та не хотела работать. — Мы заключили договор: техника меня не подводит, а я не тренирую на ней удары.
— Да уж, взаимовыгодные условия, — рассмеялась она, потягиваясь. — Надо составить план мести.
— Ты же знаешь, что гениальной я бываю лишь после употребления энного количества алкоголя, — кисло отозвалась я, складывая грязную посуду в раковину и выбрасывая злополучный торт.
— Знаю, — благосклонно кивнула Ксюха и дурашливо пропела. — Давай наливай — поговорим.
— Еще даже не обеденное время! — возмущенно завопила я. — За что ты так со мной?!
— Я с тобой еще по-доброму, а вот Савельев добротой и сочувствием к ближнему никогда не отличался.
— Это ведь именно ты меня с ним познакомила, — прошипела я, кидая на стол полотенце.
— И что? — подруга пожала плечами. — Мне попросить прощения за ошибку в детском саду?
— Было бы не плохо, — процедила сквозь зубы, яростно натирая стол.
— Как сейчас помню: я видела, как отчетливо гармонируют твое платье и его рубашка. Уже тогда вас можно было отдавать под венец, — ехидно улыбнулась Ксения. — Может, я обладаю талантом свахи?
— Я знаю, чем ты точно не обладаешь, — серьезно сказала я. — Мозгами. Их у тебя попросту нет.
— Короче, — разозлилась Ксюха. — Мы едем пить, курить и морально разлагаться?
— Разве тебе надо куда-то для этого ехать? — скептически осведомилась я.
— Василиса, не доводи до греха, — тяжелый взгляд подруги должен был меня испепелить.
— Хорошо, — тяжело вздохнув, поинтересовалась. — Как я понимаю военные действия развернуться в городе и тут мне больше делать нечего?
— Умница, девочка. Остался бы тортик — я угостила бы тебя кусочком за сообразительность, — Ксения умилительно улыбнулась.
— Себя угости, припадочная, — пробурчала я и пошла собирать вещи.
А их, вещей, оказалось не так уж и много, поэтому справилась я быстро. Насчет обратной дороги я не волновалась, так как слышала, что Ксения звонила в службу вызова такси. Ее громоподобный лай, наверно, даже в городе слышали.
— Что орешь, бешеная?
— Ты достала меня оскорблять! — возмущенно завопила подруга. Это миниатюрная блондинка порой включала 'девочку' и начинала вести себя, как подобает представительнице прекрасного пола.
— Извинись, за то, что познакомила меня с этим козлом, и мы будем в расчете, — торжественно произнесла я.
— Обойдешься, — буркнула подруга, пихая меня в спину. — Садись в машину быстрее! Ты как черепаха!
— Добрый день, — обратилась я к водителю, протискиваясь на заднее сидение. — Нам по адресу, который вам сказал диспетчер и побыстрей, пожалуйста.
— А куда такие молодые и красивые спешат? — весело начал мужчина неопределенной национальности.
— К мужьям, — пошутила я.
Ксюха, которая залезла за мной следом и захлопнула дверь, аж закашлялась, на глазах выступили слезы, а цвет лица верно и упорно приближался к фиолетовому.
— Сплюнь, дура, — прохрипела она.
— Я даже по дереву постучу, если ты мне расскажешь, что у вас произошло с Петькой.
Подруга сначала хмуро посмотрела на меня, а потом на водителя, который аккуратно тронулся и начал выезжать с просторов нашего поселка, но все-таки выдала:
— Я сказала ему, что хочу от него ребенка.
— О боги... — выдохнула я.
— Он сначала обрадовался, — обиженно продолжила Ксюха, — а когда понял, что мне нужна лишь его сперма, орал три часа без остановки.
— А что орал-то? — с осоловевшим видом спросила я.
— Типа, 'Я думал, ты наконец-то глаза разула, а ты как была слепой курицей — так ее и осталась' или вот — мое любимое: 'Хрен тебе, а не моя сперма! Замуж за меня не хочешь, значит — и детей не получишь'. Я вежливо поинтересовалась, с каких это пор он стал такой жадный на сперму. Петька глаза вытаращил, совсем как ты сейчас, что-то прорычал и убежал.
— Охренеть, — только и смогла сказать я. — Шеф, нахер тот адрес — гони к ближайшему бару.
Водитель недоуменно на нас покосился, но пожелание исполнил точь-в-точь.
В машине повисла тишина. Лично я думала о том, как мы с Ксюхой до такого докатились, а вот о чем думала Ксюша... Все ее мысли были написаны прямо на лице: напиться и забыться. В ирландском пабе нас опасливо проводила до нашего столика девушка-хостес. И было чего опасаться: у обеих брови сурово нахмурены, губы упрямо сжаты, а глазах — вселенская тоска. Видно, девушка испугалась за сохранность бара. И правильно испугалась.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
