| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Не дождавшись ответа, Елена Петровна недовольно заметила:
— Ты же хотел поговорить, Бимль, так говори, иначе я решу, что бабушка ошиблась и ты не тянешь на первого министра!
Буревиста побледнел, его кулаки непроизвольно сжались кулаки, но многолетние тренировки тела и духа помогли совладать с яростью.
— Думаю, сначала Вам стоит поговорить с королевой, Ваше высочество, — с ледяным спокойствием произнёс, глядя в глаза принцессе.
— А если мы не успеем?
— В таком случае, я передам Вам письмо Дельции Дестины, а потом мы поговорим, — Буревиста отвернулся к окну и с видимым облегчением добавил: — Мы подъезжаем к постоялому двору, Ваше высочество.
Елена Петровна хмыкнула, взглянула на мелькающие среди деревьев черепичные крыши и опустила глаза на "живой" браслет Дельдарии Двайры: над дворцом бушевала гроза. Среди тёмных сердитых туч вспыхивали золотые молнии. Расчертив небосвод, они врезались в крышу и стены, оставляя после себя кривые, уродливые шрамы. "Ох, чует моё сердце, дело дрянь", — угрюмо подумала госпожа Пирогова. Тут карета резко затормозила, и будущая королева Семилунья вцепилась в стальной поручень. Донельзя удивлённый взгляд скользнул по вагону метро, мраморным стенам станции и натолкнулся на первые буквы названия...
— Какого чёрта? — вскрикнула Елена Петровна, опрометью вылетела из вагона и, стараясь не думать об очередном "сне наяву", быстрым шагом направилась к эскалатору.
Копаться в воспоминаниях она не просто не захотела — сочла опасным. Каждое утро, в течение многих лет, сначала товарищ, а потом госпожа Пирогова проделывала один и тот же путь и была уверена, что может добраться до родного отделения сбербанка с закрытыми глазами. "Как, например, сегодня. — Елена Петровна вздрогнула и едва не застонала. — Жара меня доконает! Десять дней, и на дачу! Под родную липу!" — как молитву, твердила она, а на задворках сознания вертелась тревожная мысль о шизофрении...
В офис старший кассир Пирогова влетела за пять минут до начала рабочего дня. Поприветствовав сослуживцев и перекинувшись с ними ничего не значащими фразами, прицепила бейджик и села за свой стол. Первые клиенты уже входили в зал, и, взглянув на выстраивавшуюся к окошку очередь, Елене Петровне вдруг захотелось встать и уйти. Однако она не была принцессой Дельдарией и не могла позволить себе делать всё, что хочется. Привычно забрав со стойки квитанции, она застучала по клавиатуре, и день неторопливо потёк по заведённому распорядку.
До обеда клиенты шли сплошным потоком, и госпоже Пироговой было не до своих странных снов. Но когда зал опустел, и работники банка, собравшись за столом в служебном помещении, начали разворачивать бутерброды и заваривать в чашках чай, Елена Петровна с тихой завистью вспомнила пир в замке Юной луны. "Везёт же некоторым! — подумала она и сейчас же одёрнула себя: — То был сон! А это — жизнь!" Ощутив во рту вкус марципанового торта, Елена Петровна сглотнула слюну, надкусила бутерброд с краковской колбасой и посмотрела в чашку с чёрным чаем — на тёмно-коричневой поверхности мелькнуло озадаченное лицо телохранителя: "Представляю, каково бедняге общаться с то умной, то тупеющей на глазах принцесской. Совсем, наверное, бедняга измучился, думая-гадая, что она за фрукт!". И тут Бимль повернулся к ней и с возмущением произнёс:
— А не засиделись ли мы на этом постоялом дворе, Ваше высочество?
Елена Петровна вскинула голову и оглядела зал с низким потолком, бревенчатыми стенами и простыми деревянными столами, в данный момент совершенно пустыми. За стойкой вытянулся в струну хозяин постоялого двора, грузный пожилой мужчина с окладистой бородой, из-за его широкой спины выглядывала высокая дородная жена. Скуластые лица супругов были исполнены беспокойства: капризная принцесса уже доставила им несколько неприятных минут, раскритиковав все поданные к завтраку кушанья и охаяв гордость местных погребов — травяной эль, рецепт которого передавался из поколения в поколение и хранился в строжайшей тайне. Всё это Елена Петровна выяснила, привычно просмотрев воспоминания Дельдарии Двайры, и тут же почувствовала себя виноватой. Словно это она, а не безмозглая девица глумилась над почтенными тружениками трактирного бизнеса. За пожилую, работящую чету стало обидно до слёз, тем более что сама госпожа Пирогова не далеко ушла от них по взрасту, и, проигнорировав вопрос телохранителя, она потребовала:
— Кошелёк, Бимль!
Буревиста закатил глаза к потолку, отцепил от пояса бархатный мешочек перетянутый золотым шнуром и аккуратно положил его перед принцессой. Демонстративно проигнорировав ужимки телохранителя, Елена Петровна развязала узел и уставилась на золотые кружочки монет, лихорадочна листая память Дельдарии в надежде узнать, какова их покупательная способность. Но, как легко догадаться, наследница престола совершенно не разбиралась в финансовых вопросах и не могла "подсказать", чему эквивалентно количество золота в кошельке. Заслуженный работник сбербанка России открыла рот, чтобы проконсультироваться с Буревистой, но вовремя передумала и, затянув золотой шнур, небрежно бросила кошель на стол.
— Это Вам, на память о Дельдарии Двайре! — громко сказала она и поднялась из-за стола. — Надеюсь, карета готова, Бимль?
— Давно, — буркнул телохранитель и услужливо подал ей руку.
— Отриньте пессимизм, Буревиста. Обещаю, мы больше не остановимся до самой столицы.
Госпожа Пирогова кокетливо подмигнула красавцу-семилунцу и, взяв его под руку, вышла на крыльцо...
— Что с Вами происходит, Дели? — прошипел Бимль, едва карета тронулась.
Елена Петровна удивлённо взмахнула ресницами:
— Что Вы имеете в виду?
— Вы играете со мной!
— А Вы?
— Я всей душой желаю процветания роду Семи Лун, но, клянусь, что уже не знаю, нужна ли Вам моя помощь! — Бимль откинулся на спинку дивана и вперил мрачный взгляд в идиллический сельский пейзаж. — И к чему эта странная щедрость? Зачем Вы оставили трактирщику столько золота? Что Вы хотели этим сказать?
— Мне показалась, что я обидела его.
— Что?! — Буревиста аж подпрыгнул. — С каких это пор Вас волнуют людские чувства?
— Со вчерашнего вечера! Скоро я стану королевой. А королева обязана заботиться о своих подданных!
Глаза телохранителя медленно полезли на лоб:
— Ответьте мне честно, Дели, что с Вами случилось? Ведь дело не в обязанностях королевы. Вы оставили трактирщику сумму, на которую он может купить десяток постоялых дворов! Так поступает не заботливая королева, а капризная взбалмошная девчонка! — Бимль осёкся, поняв, что зашёл слишком далеко, и поспешно добавил: — Простите, Ваше высочество, но Ваш поступок выглядит именно так.
Елена Петровна едва не выругалась. Бимль был абсолютно прав: она поступила опрометчиво. "Но кто же знал, что у местной валюты такая высокая покупательная способность?.. Сколько там было? Не больше двадцати монет. Неплохо, однако, живёт это королевство. Со стороны Дельдарии будет свинством разорить его". Госпожа Пирогова расправила складки атласного платья и, как бы между делом, заметила:
— Надеюсь, подаренный мной кошелёк не нанесёт смертельного удара экономике государства.
Буревиста пригладил тонкие усики, пытаясь углядеть подвох в словах принцессы, и осторожно поинтересовался:
— А какой смысл Вы вкладываете в слово "экономика"?
Предвкушая реакцию телохранителя, Елена Петровна непринуждённо ответила:
— В данном случае я имела в виду всё хозяйство нашей страны, все его отрасли и виды производства. — Бимль издал какой-то непонятный булькающий звук, и, повернув голову, госпожа Пирогова озабоченно поинтересовалась: — Вам плохо, мой друг, или Вы подразумеваете под словом "экономика" что-то другое?
— Откуда Вы знаете? — только и смог выдавить Буревиста. — За два года Вы ни разу не были в библиотеке замка. Когда Вы успели?..
— Должна быть в женщине какая-то загадка, — пропела довольная произведённым эффектом Елена Петровна и задумалась.
В отличие от Дельдарии Двайры, она остро чувствовала ответственность за судьбу Семилунья. "Точно шизофрения! Я воспринимаю сон слишком серьёзно, как вторую реальность. Пора сдаваться на милость психиатров. Или, если ещё не поздно, посетить психотерапевта. Правда, не уверена, что хочу с кем-то об этом поговорить. А уж если быть до конца честной, мне нравится этот длинный, реалистичный сон. Пусть продолжается. В конце концов, это же только сон..."
Буревиста исподлобья глянул на принцессу, и тут его пронзила страшная догадка: "Всё кончено! Род Семи Лун умер! Дельдария — ведьма! Я должен попасть к королеве раньше принцессы. Она должна знать, что её внучка — причина гибели рода. Теперь понятно, почему умерли все остальные родственники. Колдунья расчистила себе путь к трону! Её нужно остановить любой ценой! Мерзкая тварь погубит нашу страну!.. А Тарнель Тарлан?! Её сообщник? Или жалкая марионетка? И кто был учителем принцессы? Под личиной кого из придворных скрывается маг? Он наверняка жил с ней в замке Юной луны!" — решил Бимль и стал мысленно перебирать свиту принцессы.
Приняв молчание за удивление, Елена Петровна ободряюще подмигнула угрюмому телохранителю, и тот растянул губы в лицемерной улыбке. Госпожа Пирогова, впрочем, как и Дельдария Двайра, не настолько хорошо знала Бимля, и об опасности со стороны её самого верного и преданного поклонника даже не подозревала. Продолжая приветливо улыбаться она смотрела в окно, наслаждаясь красотами чужого мира.
Внезапно "живой" браслет тисками сжал запястье, и, ойкнув, Елена Петровна взглянула на золотую пластину: тёмные тучи скрыли семь лун, а на дворец обрушился сонм золотых молний, расколов его надвое. Сердце сдавила ледяная рука, на глаза навернулись слёзы. Наследница престола Семилунья попыталась сорвать браслет, но тот словно прирос к руке.
— Спасибо, — раздался над ней высокий женский голос.
Елена Петровна машинально кивнула и взяла со стойки очередной ворох квитанций. Последние минуты сна оставили в душе неприятный, горький осадок. Она привычно стучала по клавишам, пробивала квитанции, принимала деньги, но мысли были далеки от работы. Расколотый надвое дворец означал смерть королевы Семилунья, и госпожа Пирогова ужасно волновалась за глупую Дельдарию, которой предстояло с головой окунуться в хитроумные интриги. "Ни за что не справится! И себя, и страну погубит! Я должна как можно быстрее вернуться в Брант и помочь бедняге".
Смерть незнакомой Дельции Дестины потрясла Елену Петровну до глубины души, она поймала себя на мысли, что события в чужом мире волнуют её гораздо больше, чем собственная жизнь. "Это временно. Вот узнаю, чем там дело кончится, и пойду к психиатру", — решила госпожа Пирогова и едва не рассмеялась. Однако удержаться от неуместного хохота на рабочем месте ей удалось. Положив на стойку сдачу и квитанции, она весело улыбнулась насупленному молодому человеку и перевела взгляд на следующего клиента: "Знал бы ты, дружок, кто перед тобой сидит, обзавидовался бы. Да... Одновременно работать и спать — не каждому под силу. А вот я могу и страной править, и на кассе сидеть!" Елена Петровна представила озадаченное лицо Буревисты, надеясь снова оказаться в карете, но ничего не вышло. Тогда она в деталях вспомнила золотой браслет Дельдарии — снова неудача. Но женщина не отступила, принявшись анализировать моменты предыдущих "засыпаний", чтобы найти закономерность. И поняла, что её нет. Сон накатывал неожиданно и каким-либо правилам не подчинялся. Тем не менее госпожа Пирогова упрямо продолжала поочерёдно представлять себе Бимля, браслет, карету, липовый лес, трактир, в общем, всё, что она видела в Семилунье. И хотя ни одна попытка не увенчалась успехом, Елена Петровна не пала духоми: "Это случилось со мной четыре раза, значит, будет и пятый!" — говорила она себе снова и снова пытаясь пробиться в Брант.
Всю вторую половину дня кассир Пирогова трудилась как автомат и очень удивилась, обнаружив, что рабочее время закончилось. Заглянув в кассу, обнаружила, что уже сдала деньги, и остаётся лишь снять бейджик. Ламинированный прямоугольник упал в ящик стола, а Елена Петровна сдёрнула с вешалки сумочку и, быстро попрощавшись с сослуживцами, направилась к метро. По дороге она внимательно смотрела по сторонам, стараясь найти зацепку, которая привела бы её в Брант. Тревога за Дельдарию Двайру с каждым часом нарастала. Госпожа Пирогова чувствовала, что карета с королевским гербом вот-вот въедет в Лунный город, а она всё ещё была на Земле.
Цокот копыт заставил женщину замереть на месте. Осторожно повернув голову, она увидела, что её догоняет наряд конной милиции. "Вот оно!" — Елена Петровна впилась глазами в копыта бурой лошади и облегчённо вздохнула, услышав церемонный голос Буревисты:
— На башнях чёрные флаги, Ваше высочество!
Глава 3.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
