Злодей не моего романа

Прохрипела заново и красноречиво указала пальцем на шею. Кажется, до гостя дошел смысл моих поползновений, ослабил хватку, но до конца убирать ладони не стал. Я глубоко вздохнула.

— Теперь отвечай.

Оторвалась от созерцания жутковатого оскала и уперлась в холодные серые глаза. Весьма необычные глаза. Мне удалось различить тонкий желтый ободок вокруг зрачка, хотя, может статься, что раньше я просто не утруждалась разглядывать чьи бы то ни было очи столь пристально.

— Немая?

— Чего? — возмутилась я. — Сам ты немой. Повтори вопрос.

Черные брови насмешливо приподнялись.

— Как давно ты знаешь Георга?

Я пыталась быстро сообразить, что сказать, а главное — как? Он во мне свидетеля лишнего видит или кого?

— А ты кто такой?

Мужик снова оскалился.

— Отвечай на вопрос.

— А что мне за это будет?

— Я тебя не убью.

— И не покалечишь?

У клыкастого на лице появилось выражение крайней стадии бешенства.

— Ладно, ладно, — примирительно начала я. — Чего ж так сразу-то? Гришаня меня так, переночевать пригласил. В баре я сидела. Проблемы у меня с пропиской. Андерстенд?

— Врешь, — заскрежетал он зубами. — Как давно вы знакомы?

Не тупи, парень.

— Я ж говорю, — словно для идиота начала я заново, — сидела в баре...

— Он — Георг, ты же назвала ласково.

— Не называла я этого козла ласково!

На заднем плане раздался еще один бархатный рычащий голос.

— Поругались. Снова попытался найти женщину.

— Мне не докладывали ни о ком, — оскалился мой душитель.

— Возраст ваш с ним роднится, мог и обойти слежку.

Серо-желтые глаза снова обернулись ко мне, оценивающе оглядели представшее великолепие.

— Она не похожа на его женщин. Худая разве только, в остальном не то, неприметная. Возьму с собой.

— К чему трудности? Георг не вернется до утра точно. Труп я вынесу.

— Труп?! — как ошпаренная взвизгнула я. Мне на рот тут же легла широкая ладонь, заглушая крик.

— Не ори. Сейчас добровольно захочешь умереть, после того как все расскажешь.

Вот спасибочки!

Я что было мочи вцепилась зубами в прохладную кожу. Мужчина удивленно отдернул руку и отскочил от меня, освободив от хватки. Я рванула в коридор. Клыкастый мгновенно перекрыл путь отступления.

— Это интересно.

Теперь я могла лучше его разглядеть. Если не считать зубов, в этом парне на улице ни за что б вампира не угадала. Одного со мной роста, правда, я на каблуках. Курносый нос. Белая майка, черные джинсы, высокие берцы, как у моей младшей сестренки (она у меня панк), татуировка на плече в виде скорпиона и до невозможного выбеленные короткие волосы, которые он явно не утруждал себя хоть как-то укладывать.

— Приятного аппетита, — насмешливо кинул из-за моей спины второй, — Я пошел. Минут десять тебе хватит?

Белобрысый склонил голову набок.

— Двадцать, может, чуть больше.

Не скрою, дальнейшая моя судьба рисовалась отнюдь не в радужных тонах.

— Хватит на что? — пискнула я.

Белый панк вместо ответа сверлил меня взглядом своих завораживающих глаз, потом медленно нараспев произнес.

— Подойди.

— Не-а!

Не хочу показаться нескромной, но, по-моему, он ожидал иной реакции. Еще раз погипнотизировал глазищами.

— Подойди.

Где это видано, чтоб жертва сама к маньяку в руки кидалась? Я больная, но не до такой степени. У парня явно не все дома. Я стала оглядываться в поисках либо путей отхода, либо вариантов оружия. И то и другое не помешало бы. Из путей отхода, кроме того, что перекрыла в данный момент его спина, оставалось только выбитое к чертям окно, но становиться самоубийцей пока не хотелось — ситуация не настолько безнадежна. Из оружия вокруг исключительно небольшие мягкие диванные украшения. Ох, да! Давай, Лена. Напусти на клыкастого страху. Закидай его декоративными подушками! Чертов Гриша. Где его только носит? В квартиру привел. Ни кочерги тебе, ни канделябра, ни мало-мальски дохлой вазочки, а еще роман о вампирах, называется.

— Странно.

Я оторвалась от тщетных поисков и взглянула на панка, с любопытством изучающего меня.

— Что конкретно?

— Ты пойдешь со мной.

Что?!

— Зачем? — я попыталась протянуть время. Заговорить зубы было б неплохо, а там, может, Гришаня привалит. Однако парень думал иначе. Он спокойно подошел ко мне, ухватил за талию, зажав под мышкой, как куклу, и сиганул на подоконник, а потом в окно.

— Ты пси-и...

Мое возмущение плавно переросло в поросячий визг, ибо так быстро с двадцатого этажа меня еще не спускали. Белобрысый, матерясь, поставил мою оглушенную персону на асфальт и постучал себя по правому уху.

— Дура. Только пискни еще — убью.

Я не стала утруждаться ответом, что он тоже не лапочка. Думаю, и сам в курсе. Вместо этого попыталась драпануть в сторону, пока появился такой шанс. Шанс сдох так же быстро, как и появился. И кто первый придумал наделять этих созданий скоростью и силой? Того человека да на мое бы место поболтаться кверху жо... вниз головой, свисая с довольно жесткого плеча. Кстати, надо отметить, с весьма мускулистого плеча. Готова была поспорить, что у Гриши такого нет. Ни одного...

— Эй, — вспомнила я важную деталь. Мне не ответили, тогда я продолжила. — Конан, пока ты там далеко не удрал, у меня сумочка в квартире и пальто. Там документы.

Он остановился. Из темноты тут же возник второй голос. Лица, увы, зреть мне дано не было.

— Зачем она тебе?

Панк проигнорировал вопрос.

— В квартире вещи, забери.

Ух, как приказы раздает!

Мы снова понеслись, и все по темным закоулкам. Я старалась сначала держать руки у талии, потом поняла, что задача сия бесполезная и затруднительная, а потому согнула их, уперла локти в мужскую попу, и уткнула подбородок, чтоб не болтался. Попыталась взглянуть наверх, может, Пыжикова чего напишет, однако шея так не выворачивалась. Панк перепрыгнул через какую-то детскую качельку. Меня тряхнуло, конструкция из рук и подбородка развалилась, клацнули зубы, едва не зацепив язык.

— Полегче можно?

Никто не ответил, только количество прыжков подозрительно увеличилось.

— Закричу, — буркнула я.

— Загрызу, — послышалось так же тихо в ответ.

Глава 4

Фонари окончательно сошли на нет. Под моей головой замелькала грунтовая дорога с густым лесом по обочинам, а потом и вовсе дороги никакой не стало.

— Это чтоб закапывать было удобней? — постаралась как можно вежливее выяснить я свою судьбу.

— Нет. Мы домой.

— Мой дом в другой стороне.

— Забудь про Георга.

— Я про него и не вспоминала. Это ты на нем зациклился совсем. Я — женщина самостоятельная, у меня своя квартира есть.

— А отчего ж ты тогда у Георга ночевать собралась? — ехидно поинтересовался мой носильщик. Вот воистину, язык мой — враг мой.

— Живу в другом городе.

— Здесь что забыла?

— В командировку приехала. Тебе зачем?

Он не ответил.

Наконец, бег прекратился, меня соизволили спустить на ноги. Я покачнулась, потеряв равновесие. Желудок возмущенно подал сигналы бедствия. Зажала рот ладонью. Панк брезгливо поморщился и отошел от меня.

— А не надо женщин вверх тормашками таскать, — удалось выдать мне ответ на его мимику.

Я огляделась. Слабый лунный свет пробивался сквозь густые ветви над головой. Со всех сторон черные высокие стволы. Поежилась, по спине пробежали мурашки. Вот же занесло, вернее, занесли.

— А дальше куда? — невольно вырвался вопрос. Белобрысый смерил меня презрительным взглядом. Немного подождала ответ, поняла, что не дождусь. Клыков больше не показывали, поэтому я расслабилась и взглянула наверх. Как-то приспичило пообщаться с небесной Кэтрин.

"Эрик равнодушно разглядывал эту странную женщину. Что такого в ней нашел Георг? Да, она не поддавалась гипнозу, и это было странно, но более ничего примечательного он в ней не видел. Никакого сравнения с Марианной..."

У меня возникло два вопроса, и я по личной тупости (иначе не выразишься) озвучила их вслух.

— Так ты — Эрик? А кто такая Марианна?

Не успел лес поглотить остатки неразумного женского голоса, как мне довелось вновь лицезреть панковские клыки. Благо, теперь он не вцепился ручками в горло, а просто приподнял над землей за плечи.

— Еще раз назовешь это имя — пожалеешь!

— Которое из двух? — рискнула уточнить я.

Он снова зарычал. Благоразумно решила что, наверное, речь о втором, ибо вряд ли он до такой степени ненавидит свое собственное, ну или любит... Кто его знает?

— Ты в курсе, что у тебя правый клык короче левого? — задумчиво поинтересовалась я. Приступ неадекватности как рукой сняло, я рухнула на землю, едва не подвернув ноги. — Когда со мной уже начнут обращаться как с нормальной женщиной?

Из чащи выскочил второй гаденыш и на ходу швырнул Эрику мои шмотки. Панк поймал их, покопался в чудесной и надо упомянуть не дешевой черненькой Ripani, безошибочно выудил паспорт, раскрыл.

— Елена.

Согласно кивнула. И как при таком освещении разглядел? Лично я под ногами-то с трудом видела.

— Такого города не существует.

— Какого? — ощетинилась я.

— Санкт-Петербург.

— Петра на тебя не хватает, — подошла и попыталась вернуть себе законно нажитые документы.

— Кто это? — включился второй.

— Крутой дяденька, который этот самый город основал.

Панк безапелляционно отстранил меня, не дав выдернуть чудесную книжицу.

— И страны такой нет.

— Тьфу на вас! — в сердцах воскликнула я. — Это этого вашего Смеркола нет, и вас нет, а Питер есть, и я есть, а Пыжикова — гадина.

— Кто такая Пыжикова? — заинтересовался панк. — Что она знает?

— Вот именно, что ничего она не знает, ни о вас, ни обо мне. Вообще непонятно, куда она смотрит и что сочиняет!

— По-моему, она блаженная, — задумчиво протянул подчиненный Эрика.

— Да, — я начала психовать. — Я — блаженная, а следовательно — неприкосновенная! Вещи верните! Мне ваши клановые междусобойчики до лампочки! Я домой хочу-у-у!

Нервы сдали. Последний раз так завывала в детстве, когда культурные родители принудительно таскали меня на балет. Я шагнула к Эрику, намереваясь сделать еще одну безуспешную попытку отнять нажитое, но зацепилась каблуком за нечто, торчащее из земли, и рухнула вниз, сумев кое-как вывернуться и спикировав на пятую точку.

— Крак, — сказала моя левая колодка, избавляясь от изящного длинного каблучка. И вот этого "крак" психика окончательно не выдержала, поскольку на эти самые сапоги я исправно копила три месяца. Слезы полились горным потоком, омывая мое путешествие в иной мир, потерянное душевное равновесие, наверняка потекшую теперь косметику и, конечно, испорченную обувь. Панк присел рядом. Серо-желтые глаза угрюмо изучали мое лицо.

— И?

— Это не "и", — всхлипнула я, убирая с колен юбку и подтягивая левую ногу повыше, так чтоб ему было видно. — Это — Camilla Skovgaard, — для наглядности ткнула черным ногтем в испорченную обувь и заревела с новой силой.

Эрик задумчиво покачал головой, поднял меня на руки (благо, на этот раз не вниз головой), прижал к груди и опять потащил сквозь лес. Теперь уже не проявляла никакого интереса. Десятитонным грузом навалилась дикая апатия, мозг не работал, хотелось уснуть, а потом проснуться в своей одинокой тихой кровати, умыться, позавтракать, накраситься, пойти на работу... В общем, жить как жила и никого не трогать.

Слезы потихоньку сошли на нет. Вокруг мелькали черные мрачные стволы и ветки. В глазах начало рябить, устало прикрыла их, уткнулась лбом в белую майку, на которой теперь наверняка останутся следы косметики, и незаметно для себя провалилась в сон.

Солнечный зайчик сверлил закрытые веки и не желал никуда уходить. Будильник еще не прозвенел. Я заворчала и перевернулась на другой бок. Нос ткнулся во что-то твердое и теплое. У меня в кровати ничего такого последнее время не водилось. Открыла глаза. Взору предстал белый продольный трикотажный рисунок, немного отодвинулась назад и медленно пропутешествовала взглядом выше. Вырез почти под горло, отсутствие рукавов, следы моей туши и теней, мускулистые плечи, руки с тонкими запястьями и явно проступающими линиями вен, широкие ладони, длинные пальцы, черный скорпион, угрожающе нацеливший на меня свое жало с плеча, подбородок с ямочкой, тонкие губы, курносый нос, высокие скулы, черные брови, белые волосы и серо-желтые глаза, внимательно следящие за каждым моим движением. Я протяжно вздохнула. Мозг переварил полученную информацию, и женские гормоны, не спросив хозяйку, пустились в пляс. Подавила невесть откуда взявшееся желание и, учитывая обстоятельства пробуждения, аккуратно и тщательно просканировала организм на предмет инородных ощущений. Таковых не нашлось, а значит, и вправду мирно спала в кровати с панком.

— Жаль, — пропели гормоны. Я вслух чертыхнулась.

Эрик спустился и навис надо мной, наши лица оказались рядом. Я испуганно уставилась на него.

— Кто такая?

— Лена, — невинно хлопнула ресницами. Не то чтоб я стремилась еще раз увидеть незабываемое зрелище оскаленных зубов, просто искренне не знала, как еще можно ответить. Он усмехнулся.

— Интересно.

— Ты уже говорил.

Определить сходу изменчивые намерения этого мужчины удавалось с трудом, а потому последовавший за улыбкой поцелуй стал совершенной неожиданностью и... приятностью. Гормоны, радостно подпрыгивая, пустились разводить огонь в неположенных местах. Он оторвался от моих губ, и я с сожалением подумала о продолжении начатого.

— Ты не из этого мира.

— Нет, — покачала я головой. Он не спрашивал, он утверждал. В душе поднялась какая-то неуместная детская обида. — А Григорян меня дурой назвал, когда я сказала.

Серые глаза покрылись коркой льда.

— Еще раз сравнишь нас — пожалеешь, — процедил он сквозь зубы.

— Почему? Сравнение-то в твою пользу, — не вняв угрозе, промямлила я.

Лед немного растаял.

— Просто запомни — и все.

— Да не вопрос, — согласилась я. — А мы где?

— У меня дома, в кровати.

— А-а, — протянула я. — А дом где?

— В Саммертхольских чащах.

— Не знаешь, как мне домой вернуться? — невпопад решила уточнить. Ну, мало ли. Он умный, вдруг чем поможет?

Панк задумчиво покачал головой.

— Как ты сюда попала?

— Книжку купила, — тянет меня на признания в обществе этих глаз.

— Какую?

— Про вампиров. Ты не подумай, — затараторила я. — Я эти сказки вообще не читаю. Я детектив выбирала, просто там женщина на станции собачку под поезд уронила, а я, дура, спасать ломанула, не ту беллетристику ухватила. В поезде только ошибку обнаружила, потом из метро вышла, и — бац! — прямо в этом дурацком городе. И Гришаня твой пристал как банный лист к... Короче, неважно. Во-от. Я подумала, ночевать-то мне негде, ну и пошла с ним. Он-то вроде у Пыжиковой джентльмен. Леди съесть не должен. Пришли в квартиру, а там вы через окошко явились... Как-то так.

Панк сел.

— Кто такая Пыжикова?

— Автор романа, — откликнулась с готовностью. Ну, чисто пионер на выводе.