| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Только не это, — прошептала, бледнея, "боевая подруга Атоса". Она не приняла всерьез тревогу Атоса в отношении Рауля и Лавальер. Но предполагаемое замужество Генриетты-Анны Стюарт с принцем Филиппом Орлеанским вызвало ее негодование. И, ничего не объясняя совершенно растерявшемуся Атосу, она засобиралась в Париж. Это его весьма разочаровало — он надеялся провести в ее обществе больше времени.
А Шевретта направилась к своей приятельнице и "сестре" — королеве-матери. Она хотела напомнить королеве о ее юности, омраченной несчастливым супружеством с Людовиком Тринадцатым и предотвратить злосчастную свадьбу.
О гомосекуальных наклонностях принца Филиппа поведала Шевретте Анна в минуту откровенности. И эту тайну королевской семьи она тоже хранила до поры до времени. Но "во время оно" Атос ничего не знал. А если, как он сам ей сейчас признался, какие-то смутные догадки у него и мелькали, Филипп Орлеанский и его окружение так восторженно встречали мушкетеров — героев Реставрации — Д'Артаньяна и его самого... И Атос отбросил сомнения.
Внезапный отъезд Шевретты и ее уклончивые ответы омрачили радостное настроение, которое не покидало графа после победы Карла Второго. Иногда он даже начинал ревновать ее ко всем на свете — от Фуке и Арамиса до каких-то вымышленных, призрачных,
фантастических поклонников. Он сравнивал себя с миллионером Фуке и рвущимся к власти честолюбивым Арамисом — и порой начинал терять веру в себя. В таком состоянии он и находился, когда Рауль свалился как снег на голову и заявил отцу, что намерен во что бы то ни стало жениться на Луизе де Лавальер.
А Шевретта в это время грустила в своем дворце. И снова ей на ум пришло сравнение с проказой. "О, Атос, — шептала она, глядя в ту сторону, откуда обычно появлялся ее всадник, — моя тайна еще хуже, чем лилия на плече твоей первой жены..."
Но, вопреки доводам здравого смысла, Шевретта решила вмешаться и спасти юную принцессу. Она вытерла слезы и сказала себе: "Что же, королевская прокаженная, сестра королевы — вперед, в королевский лепрозорий!" И позвонила в колокольчик, велев приготовить карету. Золотой колокольчик, как подобает королевской прокаженной.
Глава 3. Королева и Шевретта.
Анна Австрийская приветливо встретила подругу юных дней. Она даже расцеловалась с герцогиней де Шеврез. Отослав своих придворных дам, королева уединилась с Шевреттой.
-Прежде всего — как здоровье Вашего Величества? — участливо спросила Шевретта, зная о смертельном недуге* королевы.
.................................................................................................
*Анна Австрийская была больна раком груди и умерла в 1666 году.
..................................................................................................
-Спасибо, дорогая Мари, — улыбнулась Анна Австрийская, — Сейчас мне лучше. Но иногда бывают приступы тяжелой, мучительной боли, и я с ужасом жду повторения этой пытки.
-Я постараюсь, используя свои связи, найти лекарство для Вашего Величества, — пообещала Шевретта. Королева с сомнением покачала головой. Обещание свое Шевретта сдержала и принесла лекарство, переодевшись бегинкой из Брюгге. Но это было позднее...
А пока две приятельницы внимательно всматривались друг в друга. Шевретта не без печали отметила нездоровый цвет лица королевы, хоть и прикрытый макияжем, но заметный ее опытному взгляду. И роскошный наряд не смог скрыть увядшее очарование когда-то такой прекрасной королевы. Только руки Анны были
по-прежнему восхитительны — нежные, слегка пухлые, с длинными пальцами, ухоженными ногтями красивой формы. Шевретта хотела почтительно поцеловать эту прекрасную руку, но королева покачала головой, и, сжав обеими руками руку подруги, искренне сказала:
-Я очень рада видеть тебя, Мари!
-Я тоже, Ваше Величество!
-Ты совсем меня забыла, — упрекнула Анна, — Расскажи мне, как ты, что ты... Ты прекрасно выглядишь. Ты вполне счастлива?
Шевретта промолчала, ограничившись кивком. Она не желала откровенничать с Анной Австрийской и посвящать ее в свою личную жизнь.
-Ты хочешь просить меня о чем-то?
И опять Шевретта промолчала, только улыбнулась. Могла ли она, пользуясь теплым радушным приемом Анны Австрийской, завести разговор о прошлом, о ее пропавшем и вновь обретенном сыне и обратить внимание королевы на Рауля? Могла ли она использовать эту встречу для карьеры сына? "Королевская прокаженная" решила не рисковать.
Рауль и сам сделает себе карьеру, без ее участия, решила Шевретта. Хотя из посвященных в историю принцев-двойняшек в живых остались только трое — королева, Арамис и она сама. Людовик Тринадцатый умер. Ришелье умер. Мазарини умер. Быть может, она перестраховалась с "королевской проказой"? И Людовик Четырнадцатый не догадывается о существовании этого брата?
-Я не являюсь просительницей, государыня.
Королева вопросительно взглянула на подругу.
-Я просто хотела видеть вас, Ваше Величество, y nada mas*.
...................................................................................................
*Y nada mas — и все (исп.). Шевретта говорит по-испански, т.к. Анна Австрийская испанка по рождению.
................................................................................................
-Что ж, смотри, хотя зрелище невеселое, — печально пошутила королева-мать, — А я так соскучилась по тебе, моя милая Мари!
-Я тоже! — искренне сказала Шевретта и отчаянно выпалила:
-Верно ли, Ваше Величество, что скоро состоится свадьба вашего младшего сына с принцессой Генриеттой?
-Верно, — улыбаясь, ответила королева, — Карл Второй через графа де Ла Фера предложил руку сестры леди Генриетты Стюарт моему Филиппу, и мы ответили согласием. Это очень выгодный союз для нашего королевства. Принцесса уже выехала из Лондона, и наше посольство отправилось встречать невесту принца, будущую Мадам.
И королева с улыбкой протянула Шеврете затейливо украшенный лист, на котором придворный писец увековечил список посольства молодого Двора, и в числе первых Шевретта прочла имя своего сына.
-Они уже уехали встречать принцессу? — спросила Шевретта убитым голосом.
-Да, только сегодня. А что?
-Вы позволите быть с вами откровенной, моя королева?
-Это ты говоришь мне после тридцатилетней дружбы? — мягко упрекнула королева, — Разве ты не пользовалась правом говорить все, что захочешь?
-Все, что подсказывает мне сердце — и совесть? — спросила Шевретта.
-Да, — кивнула Анна, — Но почему такое странное начало? К чему ты клонишь?
-Верните посольство, Ваше Величество.... Отмените свадьбу... или хотя бы отложите....
-Ты с ума сошла! Отказаться от руки принцессы! Оскорбить Англию! Начать войну с Карлом Вторым!
-Войны не будет, если у Вашего Величества такие умные дипломаты как граф де Ла Фер и такие храбрые воины как Д'Артаньян.
Войны не будет, если поискать и найти удобный предлог... чтобы отложить свадьбу. Даже не надо возвращать делегацию нашего Двора. Пусть себе едут за принцессой. Но сначала примите Генриетту Стюарт как почетную гостью, придумайте программу развлечений молодого Двора, а свадьбу... отложите. Ради этой девочки. Она совсем юная, но столько успела пережить! Бегство из охваченной войной страны, казнь отца, изгнание брата, нищету...
-Мари!
-...Пренебрежение Вашего старшего сына, — отважно продолжала Шевретта.
-Мари! Общение с графом де Ла Фером тебе не пошло на пользу! — воскликнула Анна — ей неприятно было напоминание о нищете английской королевы и бестактности Людовика, — Почему я должна откладывать свадьбу?
Шевретта прищурилась.
-Ваше Величество! Вы убеждены, что Ваш младший сын, герцог Филипп, МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ЖЕНЩИНУ СЧАСТЛИВОЙ? Вы уверены, что он может быть любящим супругом?
Анна нахмурилась. Намек был понят.
-Герцогиня, вы забываетесь! — воскликнула она.
-Ну вот! — печально сказала Шевретта, — Я потеряла привилегию говорить Вашему Величеству все, что говорит мне сердце и совесть.
-Забудь мои слова! — приказала Анна, — Забудь! И подумай лучше о своих личных делах!
Шевретта сжала губы. Тон был угрожающим.
-Я поняла, Ваше Величество, — горько усмехнулась Шевретта.
Уже было. Когда-то и вы были в таком же положении. Только ваш покойный муж, Людовик. Тринадцатый... Справедливый, не интересовался ни женщинами, ни... мужчинами. Он СКУЧАЛ. А я.... Я из кожи вон лезла, чтобы развеселить вас, и мне это удавалось! Но у принцессы такой подруги не будет. Мне жаль эту девочку. Если вы припомните, я сопровождала ее мать, Генриетту-Марию, к супругу Карлу Первому. Я знала ее родителей до ее рождения. И мое сердце восстает при мысли, что это дитя приносят в жертву большой политике.
-Ты все такая же сумасбродка, — покачала головой Анна, — И живешь только чувствами.
-Какая есть, — холодно сказала Шевретта, — Вы позволите откланяться?
Анна сухо кивнула, и она удалилась. Все это Шевретта рассказала Атосу, и он молча слушал ее. Он не перебивал свою "боевую подругу", но держал ее руку в своей, время от времени нежно сжимал ее пальцы, а, когда она закончила свое повествование, уважительно поцеловал ее руку. Она ответила ему мягкой печальной улыбкой.
Глава 4. Виллье Бекингем.
-А молодой Бекингем?
-Молодой Бекингем нанес мне визит, как только приехал в Париж. Я тогда поджидала Рауля — был день когда, по моим расчетам, принцесса с посольством должны были вернуться из Гавра. Но Рауля опередил милорд Бекингем. И — представь себе, мой дорогой, милорд произнес почти те же слова, что и ты, когда мы с тобой встретились вновь.... в сорок восьмом.
-Ты даже помнишь, что я сказал тогда?
-Я все помню, Атос. А Бекингем сказал вот что: "Прекрасная герцогиня, простите за дерзость, что я явился к вам, не будучи вам представленным, но я надеюсь, что дерзость моя увенчается успехом, и вы меня не прогоните".
-Не прогоню, если вы сами представитесь, сударь.
-Мое имя Виллье Бекингем! — гордо сказал молодой человек.
-Прекрасно, милорд Виллье Бекингем, я очень рада видеть сына моего старинного друга.
-И я рад видеть союзницу и приятельницу моего отца, герцогиня. Я был ребенком, когда он погиб и сохранил об отце смутные воспоминания.
Я кивнула, хотя очень сомневалась, чтобы малыш, которому и года не было, мог сохранить хоть какие-то воспоминания о Джордже Вильерсе Бекингеме. Да и женился-то милорд, чтобы отвести подозрения от королевы. Хотя очень уважительно относился к супруге и обожал своих малышей.... И малыша Виллье, крестника Карла Первого, как и всех своих детишек, очень любил и надеялся воспитать джентльменом.
-...Но вы, поверенная его сердца, — продолжал Виллье Бекингем, — Вы, кому он доверял все свои тайны и любил как сестру, вам ведь есть что поведать мне, сыну герцога Бекингема, Джорджа Вилльерса?
-Есть, милорд. Я расскажу вам все, что вас интересует. Все, что всплывет в памяти.
И я начала свой рассказ. О приезде Бекингема в Париж, о начале его любви с Анной Австрийской, о знаменитом приеме, где Бекингем "растерял" жемчуга, которыми был унизан его светло-серый плащ, о страстном объяснении в амьенском саду и бегстве королевы, перепуганной этой страстью, обо всех ухищрениях, уловках и переодеваниях, на которые пускался фаворит Карла Стюарта, чтобы увидеть так страстно любимую им королеву. Бекингем-младший весь обратился в слух. Он боялся, казалось, упустить хоть слово из моего рассказа. Я говорила долго и остановилась, чтобы перевести дух.
Бекингем смутился.
-Боюсь, герцогиня, вы сочтете меня наглецом.
-Наглецом? Почему же? Милорд, объяснитесь!
-Явился нежданно-негаданно, выпытывает тайны королевского двора, докучает прекрасной даме....
-Милорд, успокойтесь! Я люблю неожиданных визитеров!
Излишне говорить, Атос, что я думала о тебе в эту минуту.
Он опять сжал ее пальцы.
-Я готова продолжать, милорд.
И я продолжила свой рассказ.
-Но, позволь, продолжение твоего рассказа — история с подвесками.
-Ну да! — сказала Шевретта.
-И ты ВСЕ ЭТО ему рассказала?!
-Я была раздражена приемом Анны Австрийской. И, на мой взгляд, герцог имеет право знать о своем отце все!
-Герцог пытался узнать эту историю еще в Англии от Д'Артаньяна.
-И Д'Артаньян, конечно, ничего не сказал?
-Ни слова.
-Ну, а я рассказала все! И назвала имена всех участников истории с подвесками. И вымышленные и настоящие. Я рассказала об интригах Ришелье и осаде Ла-Рошели. Мы уже подошли к очень грустному моменту.... И я опять остановилась.
Бекингем побледнел, но не решился просить, чтобы я продолжила.
-Ты укротила Виллье Бекингема? — спросил Атос, — Потрясающе!
-Это было не так-то сложно. Мальчуган сгорал от желания узнать хоть что-то из жизни своего знаменитого родителя. Было бы жестоко отделаться лицемерными любезностями. А ты, я вижу, недоволен, что милорд все узнал?
-Мы столько лет хранили эту тайну... — вздохнул Атос.
-Вы мужчины. А женщины не всегда такие скрытные!
-Я знаю, что обыкновенные женщины болтливы как сороки. Но тебя я считал женщиной необыкновенной!
-Теперь не считаешь?
-Считаю и теперь, — вздохнул Атос и отвернулся к окну.
-Вот как! Вы опять становитесь женоненавистником, господин де Ла Фер? И меня теперь считаете болтливой сорокой?
-Что теперь говорить, — опять вздохнул Атос, — Сделанного не исправишь. Не будем ссориться по пустякам.
-"Алмазные подвески" — пустяки? Вы рисковали жизнью и свободой, вы вступили в борьбу с Ришелье!
-Это было так давно. И мы молчали, ради чести королевы, а ты все разболтала.
-Разболтала не кому-нибудь, а сыну главного действующего лица! Хотя Виллье Бекингем вырос без отца, джентльмен из него получился, и он не воспользуется этой тайной во вред королеве. Есть вещи, которые наши дети должны знать о нас.
-Наши дети? — переспросил Атос, — Ты хочешь сказать, что и Рауль...
-Да, Рауль все знал давным-давно. От меня. Кроме тайны о втором сыне королевы, несчастном принце, которого сейчас называют человеком в железной маске. Но в эту тайну вы, к моему величайшему сожалению, проникли самостоятельно. Так я продолжу о Бекингеме?
-Продолжай, — сказал Атос.
-Может быть, тебе что-то пригодится для "Мемуаров". Итак, слушай. "А дальше, милорд, отложим до следующего раза", — сказала я Бекингему. Потому что надо было все хорошенько обдумать не раз и не два...
-Как хотите, герцогиня, — тихо сказал Виллье Бекингем, — Меьше всего я хотел бы показаться вам назойливым.
В это время доложили о Рауле.
Бекингем искренне, я сказала бы, по-мальчишески улыбнулся, услышав его имя, и я поняла, что они успели подружиться. За эту приветливую улыбку я еще больше полюбила милорда Бекингема-младшего. Они встретились как друзья. Рауль, как мне показалось, был удивлен, встретив милорда у меня, но не подал виду.
Увы! Мы так и не успели поговорить с Раулем с глазу на глаз. По его лицу я поняла, что у него какие-то новости... И еще он показался мне немного расстроенным. Я решила, что ему жаль юную принцессу. "Уж не влюбился ли и наш мальчик в Генриетту?" — подумалось мне. Но, когда я заговорила о принцессе, о посольстве, я поняла, что в принцессу влюблен Бекингем, а с нашим мальчиком во время путешествия произошла какая-то неприятность. Все это я, можно сказать, предугадала, и мы прошли в столовую, а во время обеда беседа приняла легкий, непринужденный характер.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
