Orki

Крепкая, похожая на тумбочку мрачноватая дурнушка, одетая во что-то напоминающее серый полотняный пододеяльник. Бедняжка, ей можно было только посочувствовать, хотя гном, в отличие от эльфа, посматривал на дочь с нескрываемой гордостью.

— У могучего Гролла также есть подобное дитя, — рядом с папашей-огром долговязый детина, баскетболист или тяжелоатлет, казался щуплым и недокормленным. Особым интеллектом полуогр явно не блещет, но в остальном, вроде, нормальный парень.

— В племени орков тоже есть такие дети. Они сегодня будут представлять свой народ.— Ну, наконец, перешли к делу. Судья махнул в сторону полуорков рукой, подзывая к себе.

Переглянувшись, братья медленно направились к насыпи. За Севкой увязался, крепко схватившись за его руку, маленький Влак.

И вот они, все вместе, — рядом с остальными, на помосте. Эльф, вздохнув, обозрел жертвы генетического эксперимента и обратился к коллегам:

— Взгляните. Возможно, смешение кровей не сделало детей лучше, но уравняло шансы. Поэтому у нас есть сегодня возможность изменить прежние условия и судить объективно. Я призываю вас дать оркам шанс доказать, что они способны не только грабить и убивать. Пусть их дети докажут, что племя имеет право на жизнь, что у него есть мирный потенциал. А что может свидетельствовать об этом лучше, чем мирное соревнование? Перед вами стоят молодые полуорки. Мы дадим одному из них шанс спасти проигравшее племя, если, конечно, он пожелает. Для этого ему придется вступить в состязание с подобными же полукровками от других народов, доказав, что преступники небезнадежны и имеют право на жизнь. В истории эльфийской расы, да и других народов есть множество примеров, когда судьба народов решалась в мирных поединках, ибо любая победа всегда есть знак благоволения богов, — судьи одобрительно закивали, и седовласый закончил свою речь: -Выбор соперника и вида соревнования принадлежит оркам. Итак, дети, — мудрый отеческий взгляд эльфа на мгновение задержался на Севке, — шансы примерно равны. Все вы получили человеческое воспитание. Кто из вас готов представлять свой народ?

У других полукровок не было выбора. У полуорков был. Севка выдвинулся вперед, не скрывая усмешки. Можно ли назвать человеческим воспитание, данное ему Анной Николаевной, он не знал, но посчитать равными шансы всех, "воспитанных людьми", мог, наверное, только эльф. Или полный идиот.

— Остальные уйдите, — председатель недружелюбно посмотрел на Арсена. Тот поспешно отступил назад и спустился в котлован, а маленький Влак спрятался за спиной Севки.

— Ты можешь выбирать, — судья указал Мясоедову на соперников.

Полуэльф оказался хилым существом из категории тех, кого бабуля упрямо называла "потерянное поколение": она избегала слова "голубой". Короткие белые брючки, узконосые модные туфли и что-то вроде блузы, полупрозрачное и вызывающе розовое. "Распашонка", — Севка с трудом подобрал подходящее определение.

Слабак, конечно, но кто его знает, каков он в музыке и танцах? Такому в зубы свирель, в руки скрипку и — самое место в балете и художественной гимнастике. Хотя вряд ли Анну Николаевну обрадовал бы подобный внук. Эта мысль почему-то немного утешила. Полуэльф игриво подмигнул и шаркнул ножкой:

— Эммануэль.

С этим все ясно. Мясоедов, ухмыльнувшись, отрицательно помотал головой и развернулся к полуогру, непроизвольно протянув руку для пожатия. Тот, не отводя взгляда от серпа и молота на красной футболке, решительно потряс лапу орка. По-приятельски. Спортсмен, Севка так и думал:

— Всеволод, — пожатие полуогра Мясоедов выдержал, не дрогнув. На занятиях по каратэ этой самой рукой Севка разбивал кирпичную стенку, несмотря на замечания учителя, что зеленому поясу заниматься тэма-севари еще не положено.

— Ларс, — представился полуогр. Интересное имя. Ощутив хватку нового знакомого, долговязый немного поморщился.

— Баскетбол? Тяжелая атлетика? — поинтересовался полуорк.

— Горные лыжи.

— Класс! — Парень был похож на скандинава. Такие же, как у Севки, потертые джинсы, простая черная футболка, светло-серая ветровка. Наверняка, папаша-огр подыскал себе высокую шведку. Не то, чтоб это имело значение, но почему бы не спросить?

— Швеция, Норвегия?

— Голландия!

Ну, надо же! Севка по-хорошему позавидовал:

— Страна свободы. Всегда мечтал побывать.

— Может, еще съездишь, — дружелюбно заметил Ларс. В Голландию съездить было бы неплохо, однако, если Севка правильно понимал расклад, теперь это наверняка невозможно. Но голландец не опасен. Лыжи — не бокс. Да и какие тут горные лыжи? Кругом только зеленые холмы. Мясоедов неопределенно кивнул, разворачиваясь.

Судьи с недоумением следили за церемонией знакомства, но не вмешивались. Полагали, наверное, что общение входит в ритуал.

Так, еще один соперник. Соперница. Высоко задрав нос, гномская девица проигнорировала протянутую лапу.

— Дора, — глядя куда-то в сторону, представилась она. Лет семнадцать-восемнадцать. Тяжелый случай. На лице девчонки легко читался избыток знаний (золотая медаль в школе?), многочисленные комплексы и тяготы затянувшегося, по ее собственному мнению, девичества. Живая иллюстрация к песне Земфиры. Севка хмыкнул. Взгляд его скользнул вниз по фигуре. Бесформенное одеяние не позволяло увидеть многого, но кое-что разглядеть удалось. Грудь. Размер, наверное, четвертый. Или пятый. Мясоедов невольно сглотнул слюну.

Девчонка, заметив его реакцию, покраснела, задрала нос еще выше, выпрямилась и хлопнула пушистыми ресницами. Глаза у нее оказались ярко-зелеными, большущими, а взгляд чистым, по-детски наивным. Ожидающим. И настороженным. Ждет подвоха. Напрасно. Севка никогда, даже в школе, не обижал девочек. Попробовал бы он! Надменная осанка некрасивой "отличницы" почему-то вновь напомнила о бабушке. Непроизвольно Севка наклонился, взял в огромную лапу маленькую, не слишком изящную, но белую ручку Доры и прижался к ней губами. Полугномка сначала попыталась высвободиться, потом, поняв, что ей просто целуют руку, растерянно заулыбалась. Кожа ее была нежной и приятно пахла яблочным мылом. Севка сжал губы, лизнул крохотный мизинец языком, чуть прикусил зубами. Девчонка вздрогнула.

— Эй, ты что это делаешь? -очень своевременно забеспокоился папа-гном. Кажется, Норр?

Севка неохотно выпустил руку девушки и заглянул в чистые зеленые глаза. Красивые глаза, нельзя не признать. И сейчас они смотрели прямо на будущего противника с отчаянной надеждой. Так, это тоже на потом, после состязаний. Опять он вляпался в какую-то историю.

— Севастьян, — почему-то Севка назвался своим настоящим именем.

— Дориана, — последовала его примеру полугномка. Уже лучше.

Судебная коллегия, отвлекшись от наблюдений за Севкиными маневрами, о чем-то совещалась, и он решил взять быка за рога, а не ждать, пока они придумают что-нибудь новенькое.

— У меня вопрос, — борец за права животных попытался выразить голосом негодование. — За что, собственно, драка? Что будет с племенем в случае моей победы?

— Это очевидно. Ты должен доказать способности и возможности своего народа, — неожиданно извиняющимся тоном ответил седой эльф. — И тогда вам позволят жить.

— Жить — понятно. Но на каких условиях? Где? Как? — Севке нужно было срочно узнать, как выполнить данное племени обещание.

— Конечно, не на свободе. Орки обречены служить другим.

— Жить в рабстве? — интонационное богатство языка было, по мнению Анны Николаевны, почти безгранично. Севка использовал его полностью, вложив в свой вопрос все, что думал о недостойном предложении Совета.

— Мой народ предпочитает рабству почетную смерть. За рабство я бороться не стану — оно ждет нас и без всякого суда. Лучше умереть. — Так, нужна небольшая уступка. — Я готов сражаться за свободу, пусть и в чем-то ограниченную. — Не расслабляться! — Но служить мы никому не будем.

Севка сказал все, что хотел. Похоже, его аргументы оказались весомыми, потому что судьи опять начали отчаянно спорить. Время от времени, эльф отвлекался, бросая угрюмые взгляды на Севку и на собственного отпрыска.

— Здорово! Ты хорошо сказал! — пискнуло что-то рядом. Оглянувшись, Мясоедов заметил по-прежнему державшегося рядом Влака. Блестящие желтые глазенки звереныша с восторгом смотрели на старшего брата. Приятно. Севка машинально потрепал мальца по загривку. Ничего не скажешь, ценная поддержка...

Здорово? Если бы это еще привело к какому-нибудь послаблению. Любая уступка, хоть что-то, нужно только начать, потом он их дожмет. Прошло минут десять. Публика заволновалась, и, наконец, председатель объявил решение:

— В твоих словах есть доля правды, — неохотно признал он. — Но преступления орков ужасны, и мы не можем уступить. Они виновны. Но все же ты получишь шанс смягчить участь соплеменников. Но для этого... — эльф помолчал. Пауза затянулась, и он, не дождавшись вопроса, закончил: — Ты должен победить всех соперников.

Представители коллегии засуетились, бросая на молодого полуорка сочувствующие взгляды. Его дружелюбие и уверенность произвели впечатление. Кажется, симпатии публики завоевать удалось. Если б еще его подзащитные того стоили. Он в очередной раз задумался о том, сработают ли заповеди пророка Мохаммеда.

— Хорошо. Согласен. Я буду соревноваться со всеми сразу.

Судьи вновь начали совещаться. Полуэльф и полуогр мялись поодаль, с интересом общаясь друг с другом. Дориана отошла в сторону и настойчиво что-то твердила отцу.

Внезапно Севка услышал шум и одновременно почувствовал, как его дергают за рукав. Опять Влак.

— Чего тебе? — он посмотрел на малыша.

— Там! — взволнованно прошептал орчонок. — Туда!

Севка обернулся. В долине, где остались орки, происходило что-то нехорошее. Оттуда доносились крики, шум, вой.

Похоже, пророк не помог...

— Бежим! За мной, не отставай! — отчаянно рявкнул Севка Влаку и спрыгнул с насыпи.

Он бежал как никогда в жизни и мог бы, наверное, установить мировой рекорд по стометровке, но этого оказалось недостаточно.

Когда Севка оказался на месте, все было кончено. Арсен и Косолапый, неразделимые в предсмертном объятии, умирали. Вожак вцепился зубами в разорванное горло врага, а полуорк все еще сжимал рукоять ножа, пронзившего сердце Косолапого. Арсен, увидев брата, попытался что-то прохрипеть. Из перегрызенного горла вырвался тихий звук, француз дернулся и умер. Севке послышалось что-то вроде: "Про...".

— Что он хотел сказать? Прощай? — на риторический вопрос ответил успевший прибежать вслед за братом Влак:

— Пророчество.

— Пророчество? При чем здесь оно? Что произошло? — Мясоедов поднялся с колен и обвел орков вопросительным взглядом. Первым опять отозвался мальчишка:

— Пророчество говорит: второй сын спасет племя, третий — станет великим вождем, старший — предаст.

— Предаст? — растерянно повторил Севка, и на этот раз ему ответил давешний матерый забияка.

— Предатель. Звал нарушить новый закон, напасть на судей. Узх.... (непроизносимое имя, вероятно, погибший вожак?) сказал "нет". Был прав. Предатель не понял. Ударил. Прыгнул. Уз-уххрр ответил. Оба нет. Хорошая драка, — старый воин облизнулся и, угрожающе зарычав на завывших самок, добавил, мешая настоящее с будущим: — Орки плачут сегодня ночью.

— Орки плачут ночью, — прошептал Севка. Осмыслить смерть брата он пока не мог. Нужно было возвращаться, принимать участие в состязании. Мысли и чувства — потом. Ночью.

-Ничего не трогать. Ждите меня. Я скоро вернусь. Слушать его, Влака, — приказал он и кивнул младшему брату. — Проследи.

Малец послушно кивнул и сразу же рыкнул на кого-то из старших. Все понятно, парень тянется к власти! Севка одобрительно потрепал брата по лохматой макушке и помчался обратно.

На помост представитель орков вернулся тоже бегом. Его ждали. Вновь извиняться Севка не стал.

— Так как мы будем соревноваться? — он обратился к судьям и вдруг заметил их вытянувшиеся лица.

— Соревнование закончено, — ответил эльф-председатель.

— Но почему? Как? — Севка растерялся. Неужели ему засчитали поражение, и племя погибнет? Неужели все напрасно?! Это жестоко, несправедливо. Он открыл было рот, чтобы оправдаться, объясниться, но тут над ним сжалился доселе молчавший судья-огр, кажется, Гролл:

— Ты выиграл, — прогудел он одобрительно.

Мясоедов по-прежнему ничего не понимал. Выиграл?! Как?

— Мы настояли, чтобы ты соревновался со всеми сразу, но выбор состязания оставался за тобой, — пояснил седой эльф. — Ты сказал: "Бежим! За мной, не отставай!" — и побежал. Как ты бежал, все видели. Я посчитал время. Твои соперники имели право на бег, но признали, что так не смогут. Они сдались. Все. Суд принял предварительное решение. Орки отправятся в изгнание и будут жить там на свободе, но при двух условиях...

— Условиях? — Мясоедов навострил уши.

— Да. Ты войдешь в Совет и возглавишь племя в изгнании. Возьмешь на себя ответственность за его будущее! Сразу же когда будет оглашен окончательный приговор. Условия изгнания тебе сообщат завтра наблюдатели. Думаю, ты не станешь спорить — ты спас племя от рабства, и ты должен стать его вожаком. Да среди орков сегодня и нет того, кто мог бы представлять племя в Совете. За исключением тебя самого...

Севка потупился. Седой был совершенно прав: кого отправлять в Совет? Забияку? Влака?! Малец, конечно, попадет туда, в конце концов... лет через десять, но не раньше.

Эльфийский судья, взойдя на помост, огласил решение. Толпа встретила его одобрительным шумом, хотя слышались и отдельные недовольные выкрики.

"Великий вождь и учитель орков. Ответственность, — тоскливо подумал Севка. — Бывает и хуже... но редко".

Судьи удалялись степенно, важно. Один лишь Норр волок дочку за рукав, что-то выговаривая ей сердитым тоном. Дориана слушала его молча, то и дело оглядываясь. В её больших зеленых глазах стояли слезы.

"Интересно, — вдруг подумал Севка. — В какой стороне находится гномье королевство? Или у них республика? Ближайшие горы, вроде, на западе..."

— Завтра к оркам придут наблюдатели Совета. Они объяснят тебе, что нужно делать, и трое из них будут сопровождать вас в пути — по одному представителю от разных племен. Думаю, у племени орков появился хороший предводитель, — напоследок заметил седовласый эльф, отеческим жестом похлопав Севку по плечу, и печально добавил: — Ты держался очень достойно. Жаль, что мой сын не похож на тебя...

Севка пожал плечами. Что он мог сказать? Что стать предводителем суждено младшему брату, а его самого ждет неблагодарная участь оркского пророка и учителя? Что человеческое воспитание подразумевает очень много всякого-разного? Что, может быть, нужно очень долго требовать от кого-то успехов в художественной гимнастике, чтобы получить в конце концов неплохого боксера?

Кто он такой, чтобы объяснять непростые истины мудрому судье чужого мира? Ему хватит орков. Загонит малышню в кружок хорового пения. Глядишь, через пару лет и орк-рок-группа собьется...

Когда победитель вернулся к своим, уже взошла луна. Круглая, глупая, желтая и почти полная — ничего общего с траурным светилом, которому следовало бы освещать прощание с ушедшими. С Косолапым — вожаком, простым и грубым, но преданным, погибшим за новую веру. Со страшим братом — чужим, почти незнакомым, которого он теперь уже никогда не сможет узнать и понять. Зачем Арсен это сделал? Почему предал? Что хотел доказать? Подумать только, с момента их встречи прошло чуть больше суток! Севка помотал головой, не веря себе, — вся эта безумная чехарда событий вместилась в рамки одного дня.