Игра на выживание

— Понятно, — вздохнул лейтенант, — все же жаль, что вы не профессиональный военный. Перед нами поставлена задача, в срочном порядке разобраться с причинами поражений РККА в начале войны, но на многие вопросы так и нет ответа. Ясно, что фашистская Германия сумела застать наши войска врасплох. Что на аэродромах была уничтожена большая часть нашей авиации. Но совершенно непонятно откуда у фашистов взялось численное преимущество? Все эти армады танков и тучи самолетов? У них их просто не может столько быть! В наших западных округах сосредоточены значительные силы — масса дивизий, десятки тысяч танков и самолетов. И куда именно наносились основные удары? Из бесед с вашими современниками сложилось впечатление, что везде одновременно. Но этого тоже не может быть.

— Вот про это я и говорил, — заметил Николай Иванович поморщившись,— в смысле, что пропаганда поработала. На самом деле Германия сосредоточила на наших западных границах пусть и значительные, но вовсе не фантастические силы. Около 5,5 миллионов солдат, примерно 3,5 тысячи танков, около 50 тысяч орудий и минометов, примерно 5 тысяч боевых самолетов, — он сделал паузу, дав возможность собеседнику закончить запись.

— И это все? — не поверил лейтенант, — и с такими силами фашистам удалось прорваться до Москвы, блокировать Ленинград, добраться до Волги? И все из-за внезапности?

— Так в том и дело. Плюс к тому внезапность тут была относительная. Войну мы ждали. В СССР была проведена скрытая частичная мобилизация, западные округа были усилены дополнительными соединениями. В конце концов, дня за три до нападения был отдан приказ о боевом развертывании войск. Руководство страны было уверено, что сил там достаточно, чтобы сдержать немцев на время необходимое для проведения мобилизации и переброски основной массы войск к театру военных действий. Но эти надежды не оправдались.

— А где наносился основной удар?

— Немцы поделили свои силы на три крупные группировки. Группа армий "Север" из восточной Пруссии, отсекая Прибалтику, должна была наступать в направлении на Псков и Ленинград. Группа армий "Юг" из района Люблина на Житомир, Киев. А группа армий "Центр" из района восточнее Варшавы на Минск, Смоленск, Москву. Плюс к тому финны должны были нанести удары на Ленинград, и в Карелии, чтобы перерезать Кировскую железную дорогу. А еще совместно с немецкой группировкой "Лапландия" из района Петсамо на Мурманск. Или в "Лапландию" ее уже потом переименовали, а сначала она называлась "Норвегия"? Не помню точно, в общем, егеря генерала Дитла. Впрочем, как раз там особых успехов враг не достиг. Кировскую дорогу финнам перерезать не удалось, хваленые немецкие егеря завязли практически на границе и к Мурманску не пробились. А вот на западных границах дело обернулось худо.

Основной удар наносила группа армий "Центр" в Белоруссии и последствия этого удара были для нас катастрофичны.

— Вы точно в этом уверены? Там не слишком удобная местность для генерального наступления.

— Вот и наши военные стратеги так думали. И именно там удара не ждали. Но фокус тут в том, что первый этап немецкого блицкрига против нас ставил основной задачей вовсе не захват определенных территорий. Главной задачей, или даже сверхзадачей плана было уничтожение Красной Армии. Немцы не собирались повторять ошибку Наполеона, когда русская армия сумела отойти вглубь территории. Они планировали именно уничтожить наши основные силы в приграничных сражениях, а затем перемолоть по частям подтягивающиеся из глубины резервы. А уже потом спокойно наступать, ибо остановить их будет нечем. Тогда то и выяснилось, что отступать в Белоруссии еще труднее, чем наступать. На юге и севере фронта немцы нас существенно потеснили, но катастрофических окружений и уничтожения больших масс войск удалось избежать, по крайней мере, на первом этапе. А вот в Белоруссии наши войска попали в ловушку. Немцы рассекли их в нескольких местах, окружили в нескольких котлах и большей частью уничтожили. Дорог для отступления было мало, их постоянно бомбили, ибо немцы добились на решающих направлениях подавляющего господства в воздухе, немногим удалось вырваться из этой мясорубки. Потери были колоссальные.

Глава 3

Лейтенант госбезопасности Горелов нервно курил в тамбуре санитарного вагона. Подуставшего собеседника он уступил медсестре для очередных лечебных процедур и кормления. А сам в это время пытался осмыслить полученные сведения.

— Вот тебе и "на чужой территории"! Вот тебе и "малой кровью"! Вот тебе и "пролетарская солидарность"! Да-а-а-а....

С другой стороны, наконец, удалось получить более-менее толковую информацию о военных планах фашистов и задействованных ими при нападении силах. В ОИБ уже почти престали надеяться, что это удастся — уж очень мало информированные источники ее им достались. Все же не зря он сорвался в Свердловск в надежде, что удача все-таки улыбнется. Получившая тяжелые ожоги молодая женщина, к сожалению, скончалась три дня назад в Свердловском госпитале, несмотря на все усилия врачей. И расспросить ее уже не удастся. Зато этот инженер очень и очень обнадеживал. А его состояние здоровья по заключению медиков особых опасений не внушало. Появилась возможность все же выполнить приказ наркома, который потребовал выяснить причины поражений РККА в начале будущей войны. Теперь бы еще разобраться, почему наши западные округа не смогли сдержать фашистов, чьи силы, как выяснилось, были вовсе не так велики, как расписали прочие "гости". И внезапность, как выразился инженер, была "относительной".

Горелов вздохнул, затушил папиросу и отправился перепечатывать стенограмму.

Через пару часов разговор продолжился. Медики переместили собеседника на противоположную койку, чтобы он мог лежать на не отлежанном боку, но лицом от стенки. Первым делом Сергей предложил прочитать и подписать показания.

Инженер хмыкнул, — Так это, выходит, был допрос?

— Правильнее все же назвать это беседой, в крайнем случае, дачей показаний Вас ни в чем не обвиняют и ни в чем не подозревают. Но, сами понимаете, в таком важном деле следует избегать возможных недоразумений.

— Ясно, — проворчал инженер, — давайте ваши бумаги.

Когда с формальностями было покончено, Сергей задал вопрос, который у него давно вертелся на языке. — Николай Иванович, по вашему мнению, не имелось ли в этой истории с катастрофой на западных рубежах..., скажем так, признаков... измены определенных лиц. Из числа военных, разумеется.

— Хм, понятно, госбезопасность такой вопрос не может не интересовать. Но тут мне вас особо "порадовать" нечем. Общеизвестен факт перехода на сторону немцев командарма 2-й ударной армии генерал-лейтенанта Власова Андрея Андреевича. Но это было уже позднее, на Волховском фронте, во время неудачной попытки деблокировать Ленинград. Что же касается западных рубежей....

Ходили невнятные слухи о командующем Западным особым военным округом Павлове. В том смысле, что поступивший незадолго до начала войны приказ о боевом развертывании войск не был им выполнен. В итоге округ немцы застали, так сказать, со спущенными штанами. Вплоть до того, что достаточно крупные силы были накрыты вражеской артиллерией прямо в казармах. Да и в дальнейшем, когда округ был преобразован в Западный фронт, его действия были далеки от идеала. Управление войсками было практически полностью утрачено. То вот, злые языки утверждали, что Павлов подставил округ под удар намеренно. С другой стороны именно по войскам Западного особого военного округа немцы и нанесли главный удар. Павлова судили и расстреляли, но конкретно измена в приговоре не фигурировала. Так что....

Не припомню, кто именно изрек, что всех генералов мирного времени с началом войны следует расстреливать в превентивном порядке. В целях спасения, так сказать, нации. Это понятное дело перебор, но некая сермяжная правда тут есть. Гитлер к моменту нападения на СССР уже провел несколько крупных кампаний и имел возможность хорошенько перетрясти свой генералитет. Проявивших себя в реальных боевых действиях продвинул, нерешительных и неспособных, напротив, задвинул подальше. У нашего руководства такой возможности не было, все эти Испании, Финляндии и прочее — так, локальные конфликты. Тот же Павлов в Испании себя вроде неплохо проявил, но командовать фронтом в условиях полномасштабной войны по факту оказался неспособен.

Бритва Оккама — в смысле, не стоит искать заговоры и измену там, где все можно объяснить простой ленью и глупостью.

— То есть вы считаете, что главной причиной неудач было неквалифицированное командование? — поинтересовался Сергей.

Инженер помедлил некоторое время. — Правильнее будет сказать, что главной причиной этих, как вы выразились неудач, является низкое качество командного состава Красной армии вообще. Дело тут не только в тактической подготовке или стратегических талантах. С этим тоже проблемы, но дело это наживное, а в условиях резкого увеличения численности вооруженных сил избежать подобных проблем затруднительно. Хуже другое, у действующего командного состава РККА серьезные проблемы, как любили выражаться в наше время, с менталитетом. То есть мозги у них не в ту сторону работают.

Взять, к примеру, немцев. Они собрались воевать и к войне этой серьезно готовились.

Скрупулезно и вдумчиво прорабатывали все и вся. Начиная от вопросов высокой стратегии, кончая деталями амуниции. Они понимали, что воюют не танки с самолетами, а люди. Что главное в сухопутной войне это пехота, что все прочие рода войск должны обеспечивать пехоте возможность решать поставленные задачи с минимальными потерями. А уже под эту задачу проектировались и строились артиллерия, танки, авиация.

Досконально продумывалось и технически обеспечивалось четкое взаимодействие между родами войск, чтобы они могли вступать в бой одновременно.

А о чем в это время думали наши вояки я не знаю. Только и требовали, мол, дайте нам больше танков, дайте нам больше самолетов, дайте нам больше орудий. Страна изрядно напряглась и дала им требуемое. А подумать, как все это надо использовать, они явно считали ниже своего достоинства. Видно приятно было представлять, как мановением руки посылают в бой армады техники.

А они подумали, что танки без сопровождения пехоты просто мишень для врага? Подумали, каким образом пехота будет успевать за танками? Подумали, как эвакуировать с поля боя подбитые машины и где их чинить? Подумали, что для подвоза горючего должно быть достаточное количество бензовозов, а для подвоза боеприпасов и прочего грузовиков? Что связь нужна надежная и в достаточном количестве? Что в передовых порядках должны быть наблюдатели от авиации и корректировщики артиллеристского огня с рациями? В итоге наши танковые и механизированные корпуса, в которые страна вбухала столько средств, показали крайне низкую боеспособность.

— По-моему вы преувеличиваете, — заметил Сергей, поморщившись, — лично я не раз слышал в выступлениях наших маршалов, что взаимодействие различных родов войск очень важно.

— Тут не говорить, а дело делать надо! В том и проблема. Слишком много теоретиков, слишком много наполеонов, слишком мало любителей черновой и кропотливой работы!

Сидя в уютном кабинете хорошо теоретизировать. Можно, например, вписать в устав стрелковые ячейки. С теоретической точки зрения все получается замечательно. А самому попробовать сесть в эту самую ячейку и переждать там вражеский артобстрел? Не чувствуя локтя товарища, не имея возможности пополнить боеприпасы, получить горячую пищу, эвакуироваться в случае ранения?

Немцы, надо отдать им должное, такие вещи продумывали очень четко и психологию рядового бойца обязательно учитывали.

— Кстати, — поинтересовался Сергей, — а почему вы фашистов постоянно немцами называете?

— Потому что так правильнее. Это сейчас вы считаете, что воевать предстоит только с фашистами, а основная масса немцев разделяет идеи пролетарского интернационализма и горит желанием помочь своим братьям по классу. А в ходе войны выяснилось, что воюем мы именно с немцами. И им по факту наплевать на всякий там пролетарский интернационализм, когда обещаны имения и рабы на востоке. Случаи, когда немецкие солдаты переходили на нашу сторону, были очень редки. А среди немецких офицеров, помнится, таких случаев вообще не было.

В конце войны, когда наши армии вступили на территорию Германии, в политических целях снова стали разделять фашистов и немецкий народ. Но до этого момента надо еще дожить! А пока стране предстоит жестокая война на уничтожение именно с немцами!

И церемониться с нами они не собираются, речь идет о физическом выживании наших народов.

— Хм, — Сергей даже растерялся. Сказанное инженером столь явно противоречило марксистской теории и текущим политическим установкам....

— Ладно, оставим пока этот вопрос. Так вы что-то говорили по поводу неудачной организационной структуры наших механизированных и танковых корпусов? Можно поподробнее?

— Хорошо, это действительно важный вопрос, — инженер вздохнул, явно пытаясь успокоиться, — наши корпуса несбалансированны. Конкретно танковые, если кратко, перегружены танками до утраты боеспособности. Имеющихся в них пехоты, артиллерии, транспорта, зенитных средств, саперов, заправщиков, ремонтников и прочего явно недостаточно, чтобы эти самые танки эффективно применить. Плюс к тому большая часть корпусов находится в стадии формирования и не укомплектована должным образом даже и по штату, и сделать это до начала войны весьма проблематично, ибо ресурсы ограничены.

Немцы, уж позвольте мне их так называть, тоже не волшебники, и тоже не смогли полностью механизировать свою армию. Большая часть их пехотных дивизий движется на гужевой тяге, соответственно и скорость их марша. Но относительно немногочисленные ударные соединения они укомплектовали от и до. Эти дивизии полностью механизированы, способны вести достаточно длительные бои в отрыве от основных сил, скорость марша всех подразделений подогнана под скорость марша танков. В немецкой танковой дивизии на пятнадцать тысяч солдат всего двести танков, но каждый третий солдат — водитель, так что с транспортом и прочей техникой все в ажуре. А наши, так сказать, теоретики, рассчитывая потребность в автотранспорте, промахнулись, чуть ли не на порядок. Плюс к тому немцы позаботились о сопровождении танков пехотой непосредственно в бою, посадив часть пехоты на колесно-гусеничные бронетранспортеры. Они позаботились о подразделениях эвакуации и ремонта поврежденной техники, позволяющих вывезти с поля боя и быстро ввести в строй большую часть подбитых нами танков. И уж конечно они позаботились о взаимодействии всех подразделений, насытив войска средствами радио и прочей связи, обеспечив их удобными и надежными системами кодировки. То есть для соприкоснувшихся с врагом немецких частей не представляло проблемы в нужный момент вызвать огонь артиллерии по нашим позициям или навести на них авиацию. Наши же корпуса оказались неуклюжими и мало управляемыми. Взаимодействия родов войск не имелось: авиация без наведения с земли вылетала, куда бог на душу положит, артиллерия без корректировки огня вынуждена была бить по площадям. Со связью был полный завал. С началом войны немцы перебросили нам в тылы большое количество подготовленных диверсантов, которые помимо всего прочего вывели из строя значительную часть проводной связи и перехватывали посыльных. А радиостанций было ничтожно мало, или они были неисправны, или к ним не было питания, или на них не умели или даже боялись работать.