Когда-нибудь, но не сейчас

— Я изучала талисманы, — сообщила Ена.

— Да-да... Кажется, вы занимались антропологией? — вспомнил Наблус.

— Да, раньше. Смешная история. Когда русских удаляли из нашей республики, наша семья заимствовала к себе дом. Там русский магазин научных книг. Отец выбросил книги, потому что хотел иметь место под маленькую лавку. Я была совсем небольшая, но я понимала также на-русски и на-французски. Я унесла ко мне непосредственно книгу. Исследования по культуре полинезийцев. Я была маленькой, но я смогла прочитать её. Фундированность работы показалась мне недостаточной. Я написала критику на французском языке, и представила на один научный журнал. Мне тогда имелись семь лет. Журнал не принял работу, но ко мне приехали люди от фонда развития из Европы. Они дали мне место в программе поддержки. Это изменило мою жизнь, — добавила она после недолгой паузы.

— Почему вы бросили антропологию? — заинтересовался Президент.

— Меня прекратил интересовать человек, — быстро ответила Ена, как будто ждала именно этого вопроса. — Всё что находится в человеке действительного, есть природа. Я занялась природой. Физика, математика. Это имеет силу.

— Понимаю, кажется... — начал было президент, но Кзылходжаева его перебила:

— Простите. Я уходить. В то время как меня не будет, вы думайте относительно приложений, — она развернулась на каблуках и побежала к двери.

— Кажется, она не очень-то хорошо воспитана, — со вздохом сказал Гангадатта. — Сумасшедший гений, не так ли?

— Нам тяжело с ней работать, — подхватил Гупта, радуясь возможности совпасть во мнениях с президентом корпорации. — Если честно, то она совершенно невыносима. И ещё эта ужасная манера говорить... Можно ведь выучить нормальный английский?

Хлопнула дверь.

— Так или иначе, — наставительно заметил Наблус Гангадатта, — она сделала невероятную вещь. Не будем обсуждать оттенки оперения курицы, которая снесла золотое яйцо...

— Завтра же, — пообещал Гупта, — мы составим примерный план...

— Оставьте свои планы, — отмахнулся Гангадатта, разглядывая кусок льда под стеклом. — Это слишком большая вещь, чтобы торопиться с планами...

— Да, в самом деле, — Батакришна Гупта ещё раз воспользовался возможностью совпасть во мнениях с господином президентом, — надо исследовать все возможности.

— Интересно, — озвучил свои размышления Наблус, — а если ввести в этот компьютер фрагменты Гераклита — он восстановит утраченную книгу?

— Надо бы попробовать... Но гораздо интереснее посмотреть, что лежит в некоторых сейфах. Если знать названия и хотя бы начальные строчки кое-каких документов...

— Вы идиот, Гупта. И я тоже идиот, — спокойно и размеренно сказал Гангадатта. — Приведите эту женщину сюда немедленно. Выслушаем её условия.

— Какие условия? — спросил Батакришна Гупта, чуя неладное.

— Её условия, — повторил президент корпорации. — Если знать начальные строчки документов, то можно получить их полный текст. А вы говорили, что она четыре месяца тестировала компьютер. Как вы думаете, чем она занималась эти четыре месяца?

Гупта глухо застонал, схватился за сотовый телефон и начал названивать постам охраны, распоряжаться и давать указания.

Он всё ещё распоряжался, когда рабочая станция "Сурья IX" призывно загудела, пытаясь обратить на себя внимание.

На экране появилось нарисованное лицо Ены.

— Простите, — раздался голос в динамиках, — но меня теперь будет более удобно и более благополучно связываться с вами на некотором удалении.

*

— Да, — Кзылходжаева спокойно признала очевидное, — я использовала квантовый компьютер в определенных приватных целях. Я выяснила набор документов, некоторые весьма конфиденциальные. Я скопировала кое-что. Но я не хочу, чтобы любой человек пугался этого. Или делать шантаж этим. Я сделала это, чтобы гарантировать свою личную безопасность и также интересы относительно своего будущего. Поймите?

— Шантаж. Секреты. Инсайдерская информация, — бормотнул Гупта, сглатывая слюну, — ведь можно играть на бирже...

— Я так сделала также, — заметила Кзылходжаева. — Мне было интересно это и я сделала немного денег. И это не уникальный путь дохода через эту разработку. Есть неограниченные возможности для денег. Но американское правительство не будут давать вам, чтобы вы делали это.

— Почему? — всё так же спокойно поинтересовался Наблус. — Впрочем, понимаю... Как вы думаете, они уже знают?

— Кто может о ней знать? Ена, вы не соблюдали режим полной секретности? — Батакришна Гупта обрадовался возможности проявить расторопность и компетентность хотя бы напоследок.

— Насколько я понимаю ситуацию, имеются в виду спецслужбы, — Гангадатта задумчиво посмотрел на колбу. — Они наверняка за нами шпионят. Мне остаётся надеяться, что вы, Ена, что-то предприняли? — президент "Сурья-Вамши" слегка приподнял тонкую бровь.

— Конечно, — бесстрастное лицо Кзылходжаевой перекривила ухмылка, точки на экране метнулись в разные стороны, — на диске этой машины находится пакет материалов, который упростит переговоры. Изучайте их. Люди правительства придут скоро, вы должны быть очень хорошо готовы разговаривать с ними, — пообещала Ена и исчезла с экрана.

*

Переговоры проходили в личном кабинете Наблуса Гангадатты — среди бархатных драпировок, статуэток индийских божеств, свечей и курительных палочек, которые никогда не зажигались.

Америку и её интересы представлял человек с квадратным лицом, бычьей шеей и фигурой, характерной для бывших спортсменов, разрешивших себе, наконец, пиво и чипсы. Его сопровождал блондин с невыразительным лицом и очень прямой спиной.

Представитель Америки называл себя полковником Хербертом Аулем. Блондин обозначил себя как "мистер О'Нил". Наблус Гангадатта уже знал, как его зовут на самом деле и какое звание он имеет. За те десять дней, которые прошли с момента исчезновения Ены Кзылходжаевой, он вообще узнал много нового.

"Нил" тоже был в курсе дела и понимал, что Наблус может знать о нём всё или почти всё. Но предпочитал играть по старым правилам.

Гангадатта, по своему обыкновению, усадил гостей в кресла — слишком низкие для нормального человека — а сам расхаживал по кабинету. Он знал, что американцев это нервирует и заставляет раскрываться. С азиатами он обращался иначе.

Сейчас он стоял у окна и наблюдал за тем, как устроились гости. Полковник Ауль раскинул огромные ноги вперёд и в стороны, показывая, что он тут главный и у него самый большой хрен. Блондин чопорно поджал ноги — но так, чтобы иметь возможность в любой момент вскочить. Полковник был агрессивнее, блондин опаснее, но Гангадатта не боялся ни того, ни другого: на сей раз все козыри были у него.

— Давайте начистоту, — гнул своё полковник, энергично рубя ладонью воздух. — Вы случайно заимели штуку, которая вам не по зубам. Квантовый компьютер должен принадлежать американскому правительству. Или никому. Это вопрос национальной безопасности. Вы напрасно думаете, что можете шантажировать американское правительство. Даже если вы с помощью этого вашего компьютера натаскали каких-то документов, это ничего не изменит. Ни вы, ни кто-то другой не сможете ими воспользоваться. В крайнем случае мы пойдём на любые меры. Я сказал — на любые. Вы поняли?

— Хорошо, давайте начистоту, — тонко улыбнулся Наблус Гангадатта. — Вы напуганы и поэтому пытаетесь напугать нас. В этом нет необходимости. Я родился в Соединённых Штатах. Я американец — такой же, как вы. Я не хочу ничего такого, что противоречило бы интересам моей страны. Я даже готов был бы рассмотреть ваши требования самым благожелательным образом. Но есть несколько обстоятельств, которым этому препятствуют. И вы их знаете.

— Если вы прячете эту бабу, мы её найдём... — начал было Ауль, но Наблус его перебил:

— Я не знаю, где она находится. И никто этого не знает. Последний раз Ену Кзылходжаеву видели возле грузового лифта.

— А видеокамеры? У вас тут всё нашпиговано этими маленькими штучками, — вставил своё слово "мистер О'Нил".

— Увы. Именно в этот момент произошёл сбой на центральном сервере. Вирус. Вся следящая система была выведена из строя на тридцать минут. Начальник компьютерной службы уволен. Хотя... имея в распоряжении устройство 26, она вполне могла прочесть и расшифровать коды доступа.

— А показания свидетелей? У неё довольно своеобразная внешность. Не может быть, чтобы её никто не запомнил. Наконец, она же уехала отсюда на чём-то?

— Скорее всего, она спустилась в подвал, — вздохнул Наблус, — и через него вышла на автостоянку. Там, правда, кодовые замки... но — сами понимаете. Потом она вышла на площадку, где стояли автомобили... знаете, для развоза по домам уволенных сотрудников. Ена каким-то образом проникла в один из автомобилей. Между салоном и кабиной водителя есть перегородка. Водитель не видит, кого он везёт. Его дело — довезти человека до места и открыть дверь. Адреса были известны заранее. Мы думаем, что она села в одну из этих машин.

— Чушь какая. Вы ведь изолировали здание?

— Да. Но машины для развоза надо было выпустить. Компьютер сообщил, что...

— Ну да, ну да. Эта Ена подчинила себе все компьютеры. Сказки про хакеров.

— У неё и в самом деле очень большие возможности, — осторожно сказал Наблус Гангадатта. — И они сохраняются до сих пор. Она поддерживает постоянную связь с устройством 26.

— Это как же? — снова подал голос полковник, чувствуя, что он теряет инициативу.

— Вы уже знаете, — Гангадатта сказал это тем самым тоном, каким хорошие учителя говорят с альтернативно одарёнными учениками, — что устройство способно получать информацию как бы ниоткуда: достаточно знать некоторую её часть, чтобы получить целое. Мы предполагаем, что госпожа Кзылходжаева ввела в компьютер программу: время от времени проверять содержание какого-то документа, из которого компьютеру известны первые строки. Может быть, этот документ лежит у неё в кармане. А может быть, она просто говорит вслух определённые слова. После этого начинается приём потока данных. В частности, компьютер воспринимает изображение Ены и воспроизводит то, что она говорит.

— Похоже на блеф, — перебил блондин с прямой спиной. — Наверное, она просто звонит по сотовому телефону.

— Нет. Мы всё проверили. От квантового компьютера не исходит никаких излучений и он не принимает никаких излучений. Сейчас он находится внутри изолированной камеры. Это ему не мешает работать. Вы можете убедиться сами.

— Вы хотите сказать, что эта Ена всё предусмотрела?

— К сожалению, да. И ещё одно, самое скверное обстоятельство. Мы не знаем, как работает квантовый компьютер.

— Ну да, ну да. Убегая, она уничтожила всю документацию...

— Нет, конечно. Вся документация у нас имеется. Думаю, господин Винарский снабдил ею и вас также...

Полковник демонстративно промолчал. "Мистер О'Нил" предпочёл поступить так же.

— Так или иначе, — продолжил Наблус, выдержав подобающую паузу, — о том, что находится внутри устройства 26, на уровне конструкции и программного обеспечения, мы знаем абсолютно всё. Проблема в том, что мы не можем повторить этот результат. Мы пытались. У нас сейчас имеются два образца, в точности копирующие устройство 26. Мы готовы передать их вам для изучения, вместе со всеми сопровождающими материалами. Но они не работают. Работает только устройство 26.

— А во время этих своих так называемых тестов Кзылходжаева не могла что-нибудь поменять в программном коде?

— Нет. Это были именно тесты. К сожалению, мы не подумали о том, что результаты тестирования тоже могут иметь ценность... Вы даже не представляете себе, куда она засунула нос, — лицемерно вздохнул он. — Впрочем, учёные любят тайны, а тут такая возможность... Отчасти я её понимаю.

— Это мы обсудим отдельно, — пообещал блондин. — Так, значит, вы находитесь с ней на связи?

— Не так. Это она связывается с нами — когда хочет этого.

— И что она вам говорит?

— В основном — предупреждает о ваших действиях, — с удовольствием сообщил Наблус.

— Вы можете выключить этот ваш квантовый компьютер? Хотя бы на время? — поинтересовался "мистер О'Нил".

— Нет, — твёрдо сказал президент "Сурья-Вамша". — Потому что потом мы не сможем его включить снова. Или он потеряет свои уникальные свойства. Нам это не нужно. Вам это не нужно тоже.

— Понятно. В общем, мы намерены забрать у вас эту штуку, — закончил полковник, снова пытаясь вернуть себе инициативу. — Сейчас вы впустите наших людей, и они займутся оборудованием. Если с компьютером что-то случится, отвечать будете вы.

— Не получится, — развёл руками Наблус Гангадатта. — Ена предупредила, что в случае перемещения образца 26 за пределы здания она введёт в него программу самоуничтожения. Не забудьте: для того, чтобы эту программу ввести, ей достаточно напечатать код на бумаге. Или написать от руки.

— Хорошо. В таком случае в этом здании не должно быть вас. Американское правительство конфискует этот корпус. Вам будет выплачена компенсация...

— Если в здании не будет меня или других сотрудников корпорации, — Гангадатта потеребил бородёнку, — Ена сделает то же самое. — А также — если мы будем сидеть в своих кабинетах и не появляться в лаборатории. Не забудьте: квантовый компьютер способен работать с любыми данными. Например, с показаниями телекамер. А может быть, он не нуждается даже и в этом, а просто сканирует пространство... Вы можете рискнуть, но в таком случае лишитесь курицы, которая несёт золотые яйца.

— Очень интересно. Похоже, она ведёт себя как лояльный сотрудник корпорации. А с чего бы? — прищурился "мистер О'Нил".

— Не знаю, — честно сказал Наблус. — Но её условия очень конкретны. Она требует, чтобы устройство 26 оставалось собственностью компании "Сурья-Вамша". Она также требует, чтобы сотрудники компании имели неограниченный доступ к устройству. Разумеется, мы можем предоставлять право пользования устройством кому-нибудь другому, в том числе и представителям американского правительства. Но только в присутствии наших сотрудников. У корпорации есть свои тайны... как и у вашей конторы. Вот лично вам, — обратился он к блондину с прямой спиной, — наверное, было бы неприятно обнародование результатов внутреннего расследования о нецелевом использовании средств? А Кзылходжаева выкопала подобные документы из ваших баз. Правда, базы шифруются. Но квантовый компьютер считает с бесконечной скоростью и ломает любые шифры... Понимаете?

"Мистер О'Нил" не изменился в лице, во взгляде тоже ничего не отразилось. Полковник оказался чуть слабее: глаза у него метнулись вверх и налево, как у человека, собирающегося соврать.

— Не волнуйтесь, — произнёс Наблус заготовленную фразу. — Вашему начальству тоже есть что скрывать. Так что давайте всё-таки договариваться.

*

— Я им не секретарша, — ворчал Винарский, медленно превращая в лапшу длинную распечатку. — И не охранник.

— Конечно, нет. Ты шредер, — сказал Окорочко.

Ему было скучно сидеть в лаборатории, ничего не делая. Куда приятнее было бы вместе с другими разработчиками ковыряться в тех документах, которые корпорация — разумеется, в отведённое для её нужд время — таскала из сейфов конкурентов. Увы, одним из условий соглашения с Агентством было чёткое разделение функций.