Аррекс

-Его шкура слишком твердая... — С сомнением протянул Трим, подпалив в разгорающемся огне небольшую тонкую лучину. — Хотя, думаю, я знаю, как это исправить... — Довольно ухмыляясь, фигляр сунул зажженную лучину прямо в и без того обожженное ухо мальчугана.

Дикая непереносимая боль, которую он никогда не испытывал допрежь, пронзила тело Угля. Из его горла вырвался пронзительный нечеловеческий вой, и он, легко вырвавшись из лап мучителя, кинулся на опешившего Трима, вцепившись ему в лицо острыми черными когтями. Клоун заорал от невыносимой боли, попытавшись сбросить с себя паренька, но тем будто овладел дикий зверь. Со свирепым рычанием он повалил мима на спину и принялся остервенело бить фигляра затылком о землю.

Опомнившийся Тром подхватил дубинку и попытался прийти на помощь приятелю, но Уголь совершил стремительный рывок и сильно боднул его головой в живот. Не ожидавший этого мим рухнул навзничь, угодив спиной прямо в разожженный костер. Клоун визгливо заорал от боли, принявшись кататься по земле и пытаясь сбить охватившее его одежду пламя. Уголь же схватил оброненную Тромом дубину и обрушил ее на голову так до конца и не оправившегося Трима. Несколько чудовищных по силе ударов раскололи ему череп.

Покончив с Тримом, парень повернулся в сторону второго противника. Тот уже успел вскочить на ноги, но лишь для того чтобы угодить под град ожесточенных ударов озверевшего мальчугана. Когда Уголь, тяжело дыша, более менее сумел прийти в себя, на месте его мучителей остались лишь изуродованные до полной неузнаваемости трупы. Брезгливо отшвырнув от себя потемневшую от крови деревянную дубину, Уголь помчался к клеткам пардусов. Проснувшийся инстинкт хищника нес его будто на крыльях. Это была свобода. Больше не будет изнуряющей тяжелой работы на износ, не будет побоев и постоянных издевательств. Отныне он абсолютно свободен и сам себе хозяин.

Однако прежде чем окончательно оставить цирк, он должен был сделать кое-что еще. Те, кого он считал своей семьей, те, кто всегда были добры к нему тоже не должны были больше прозябать в заточении. Они также как и он заслуживали свободы. И он ее им подарит. Вцепившись в прутья массивной стальной клетки, он одним могучим рывком распахнул прочную железную решетку, едва не сорвав ее с петель. От всего произошедшего его силы, казалось, удесятерились. Пардусы сперва недоверчиво косились на парня, не решаясь оставить свою темницу, но затем инстинкт взял свое, и звери с глухим рыком разбежались по окрестностям.

* * *

-...Проворонили, твари! — Аро в ярости лупцевал кнутом что-то испуганно бормочущих охранников.

Оба стража на момент произошедшего находились в лагере чтобы следить за цирковым имуществом, но решили немного поразвлечься и в итоге крепко нахлестались дешевым вином, проспав всю разыгравшуюся заварушку. Аро был просто вне себя от гнева. Мало того что он в одночасье лишился троих артистов, так еще и пардусы сильно погрызли красавца Гвиона, когда тот помогал остальным ловить зверей и загонять их обратно в клетки. Хищники крепко порвали его, изуродовав лицо и практически напрочь оторвав одну из рук. Вряд ли теперь молодому акробату, даже если он и выживет, когда-нибудь снова придется выйти на арену... И все это в самый разгар летних гастролей, когда начинался самый чес! Нет, подобное никак нельзя было оставлять безнаказанным.

На место происшествия не мешкая прибыла городская стража. Двойное убийство — тяжкое преступление, которое никому не могло так просто сойти с рук, и теперь стражи порядка старались вовсю, тщательно исследуя место, где все произошло.

-Преступник известен? — холодно обратился центурион к хозяину цирка.

-Никто не видел, как все произошло, но к гадалке не ходи, это был Уголь. Тот самый урод из моего шоу. — Нахмурился Аро.

-С чего ты так решил? — поднял бровь командир.

-Его нет в цирке, к тому же эта падаль сильно любила моих зверей. Наверняка он их и выпустил чтобы посильнее мне насолить.

-По всей видимости, этот урод опасен. — Задумчиво процедил центурион.

-Он совсем мальчишка, но сила у него недетская. — Пророкотал Овр. — Еще бы малость подрос, мог бы выступать у меня на подхвате...

-Теперь уж не выступит. — Эти слова произнес высокий чуть сутулый мужчина лет тридцати с хищным орлиным профилем облаченный в простую серую сутану. — Мое имя Преон. Я старший пресвитер Святой Церкви Всеединого. Урода следует как можно скорее изловить и доставить на праведный суд Инквизиции. Он явно одержим демонами и может представлять угрозу.

-Разве тому есть доказательства? — нахмурился центурион.

-Помолчи, это тебя не касается. — Возвысил голос пресвитер, и военный нехотя отвел глаза, подчиняясь. С церковью Всевышнего шутки были плохи. — С этого момента сие дело находится на особом контроле у верховного пресвитера и епископа Орроу. Вы поняли меня? На особом. И посему прямая обязанность любого добропорядочного чада Всеединого исполнить волю благочинного Евтериана и как можно скорее доставить нам тварь. По возможности живой. Это ясно? В таком случае смею откланяться. Зверя уже ищут псы господни. Вы все также должны присоединиться к поискам. Думаю, далеко ему уйти не удастся...

* * *

Уголь тяжело рухнул на землю, устало переводя дух. В его груди клокотало, а легкие горели от недостатка воздуха. Почти целые сутки бежал он без остановки, стремясь уйти как можно дальше от возможных преследователей. То, что его будут искать, он не сомневался ни секунды. Его обостренное звериное чутье просто кричало ему об этом, призывая двигаться как можно быстрее. Однако ныне его силы были на исходе. Он чувствовал, что если не передохнет хоть немного, то просто умрет от истощения.

Наклонившись к лесному пруду, парень с наслаждением напился чистой прохладной воды. Немного полегчало. Теперь еще бы раздобыть хоть какой-нибудь еды... Усталые мышцы гудели от перенапряжения, и Уголь блаженно вытянулся, давая им долгожданный отдых. Мальчик не мог знать этого, но по иронии судьбы он оказался ровно на том же самом месте, где и нашли его в свое время бродячие артисты. Земля за восемь лет успела залечить свои раны, и от страшного ожога на теле леса не осталось и следа. Ныне здесь как и до пожарища буйно зеленилась густая лесная трава. Ласково светило летнее солнце, легкий ветерок приятно овевал усталое лицо, и изможденный долгим переходом Уголь сам не заметил как провалился в глубокий сон.

* * *

Очнулся Уголь от резкой боли в запястьях. Он попытался встать и размять затекшие суставы и понял что не может шевельнуть и пальцем. Парень оказался намертво прикручен к лошадиному седлу крепкими веревками.

-Что, очухался... — Хмуро пробасил крепкий жилистый мужик под пятьдесят одетый в дубленую кожаную куртку. — Не трепыхайся, не поможет, я тебе не городской лопух, дело свое крепко знаю...

После нескольких безуспешных попыток Уголь понял, что его пленитель ничуть не погрешил против истины, и оставил тщетные попытки освободиться. Ему следовало беречь силы на случай всяких неожиданностей. Сейчас удача оставила его, но кто знает, как оно повернется дальше...

Однако по всей видимости безымянный охотник и впрямь был настоящим докой в своем деле. После нескольких часов неторопливой скачки они вновь прибыли в Орроу.

-Кто это у тебя. — Кивнул стражник на стреноженного паренька.

-Так демона поймал. — Скупо усмехнулся охотник. — Того самого. Еду за наградой.

-Демона, говоришь... — Прищурился стражник. — Сейчас сдашь его нам, мы сами доставим его пресвитерам. За наградой придешь после.

-Ага, держи карман шире. — Усмехнулся охотник. — За дурака меня держишь. Вы же все денежки себе и прикарманите. Или пропусти, или зови сюда псов господних. Иначе сам потом будешь объяснять епископу, почему вы упустили демона, который находился перед самым вашим носом.

-В опасные игры играешь, Гаст. — Недобро нахмурился страж. — Решил перейти дорогу Святой Церкви Всеединого...

-Не Святой Церкви, а тебе с дружками. — Ничуть не смущаясь, парировал охотник. — Давай уже пропусти меня, мне не терпится как следует промочить горло после долгой скачки.

Стражник еще некоторое время тяжело буравил охотника взглядом, но затем все же нехотя посторонился, освобождая дорогу. Гаст меж тем направил свою лошадь в центр города прямиком к мрачному серому собору, главному оплоту Святой Церкви в Орроу. Молчаливые стражи в серой форме со знаком Звезды Атона беззвучно посторонились словно заранее знали о прибытии охотника и его пленника.

Внутри цитадели двое дюжих воинов из числа внутренней охраны сноровисто подхватили связанного парня и потащили по серым извилистым коридорам. Спустившись вниз по узкой винтовой лестнице располагавшейся в одном из закутков собора, они оказались в мрачном сыром подземелье. Длинный полутемный коридор освещали лишь редкие тусклые факелы. Стражи остановились возле кованой решетки перегораживающей путь и сдали пленника тюремной охране. Те в свою очередь бесцеремонно протащили связанного парня вглубь подземелья словно куль с тряпьем и швырнули в одну из тесных вонючих камер в изобилии располагавшихся по бокам коридора, предварительно освободив от веревок, но нацепив взамен массивные ручные кандалы.

-Уголек...

Этот голос он узнал бы из тысячи. Даже сейчас в грязном измызганном рубище с разбитым заплывшим от многочисленных кровоподтеков лицом она была прекрасна.

-Зивира... — Хрипло выдохнул Уголь. Он умел говорить, но не слишком любил, поскольку его гортань обожженная огнем выдавала звук лишь отдаленно напоминающий человеческий голос. — Почему...

-Пресвитеры... — Голос гитанки звучал печально. — Они дознались кто я и решили сжечь на главной площади как ведьму. Они думают, это я наложила на тебя порчу и заставила убить мимов.

-Аро, он...

-Аро не шевельнет и пальцем чтобы спасти нас. — Покачала головой девушка. — Его самого терзает страх собственного происхождения. Он полукровка, его мать была гитанкой. Если об дознаются слуги Всеединого, ему конец.

-Ты ненавидишь меня...

-Нет, что ты. — Улыбнулась Зивира. — Рано или поздно это все равно бы случилось. К тому же смерть не кажется мне такой уж жуткой. Ведь если даже ад и существует, его обитатели вряд ли более жестоки чем атоновы слуги.

-Ты не сдашь его...

-Аро мерзкий человек. Лет семь назад он не помог даже своему родному брату. Не вызволил его из долговой тюрьмы хотя мог бы это сделать, и тот вскоре умер, не вынеся тягот неволи. Но я не желаю ему зла. Я просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось... — Зивира опустилась на устланный прогнившей соломой пол своей клетки и словно бы впала в некую рассеянную апатию. Похоже, ее действительно перестало что либо волновать, и она была готова безропотно принять любую участь, кою уготовят ей слуги Всеединого.

* * *

Когда старшему пресвитеру Преону доложили, что к нему прибыл посетитель, он как и всегда находился в своей приемной в главном соборе Орроу.

-Ты? — брови пресвитера приподнялись в легком удивлении. — Чего тебе надо.

-Вы поймали его... — Рослый бородатый мужчина нервно постукивал хлыстом по черному голенищу сапога.

-Да. Я же говорил, что это был лишь вопрос времени. — Пожал плечами пресвитер.

-Я хочу, чтобы его продали на рудники, а вырученные деньги выплатили мне. — Упрямо поджал губы Аро. — Мой цирк понес большие убытки за последнее время, мне непросто будет удержать его на плаву.

-Меня не волнуют твои проблемы. — Усмехнулся Преон. — На мальчика положил глаз сам Первосвященник, Его Святейшество Этос Шестой.

-Зачем он ему. — Скривился Аро.

-Этот парень редкий экземпляр. Он не просто одержим демонами как к примеру твоя танцовщица, нет, судя по всему он и сам нечеловек. А раз так, то его тело после казни будет представлять большой интерес для нашей матери Церкви в том чтобы лучше понять природу тьмы и как именно с ней бороться. К тому же — пресвитер позволил себе слабую усмешку — у Его Святейшества по слухам имеется весьма неплохая коллекция заспиртованных голов подобных нашему уродцу.

-Сжигать мою танцовщицу излишняя мера. — Сменил тему Аро. — Она слишком дорого мне обошлась. Достаточно будет публичной порки.

-Не указывай, что мне делать, полукровка! — вскинулся Преон. — Не забывай, кто ты есть и чем именно ты нам обязан. Запомни, ты живешь лишь пока поставляешь нам информацию об остальных гитанах и им подобных богомерзких созданиях. После случившегося многие в нашей братии вообще требовали, чтобы в очищающем огне сгорела вся твоя труппа вместе с тобой. Поэтому не зарывайся и скажи спасибо, что сам избежал костра... Никакого возмещения тебе не будет. Сам решай свои проблемы. Ровно через месяц я жду очередной отчет от тебя, и моли Всевышнего, чтобы он меня удовлетворил. А теперь пошел вон. У меня и без тебя хватает головной боли.

Глава третья. Гитаны.

Деревянная повозка сопровождаемая эскортом из десятка дюжих стражей медленно ехала по широкому тракту, подпрыгивая на колдобинах. Уголь неподвижно сидел на полу железной клети, глядя перед собой застывшими мертвыми глазами. Он не обращал никакого внимания на пронизывающий холод и сырую вонь идущие от полусгнившей прелой соломы на полу. Перед его взором стояло лицо Зивиры. Такое, каким он запомнил его в последний раз. Девушку сожгли на следующий день на главной площади Орроу, а его заставили смотреть. В назидание.

Народ перед помостом ревел и бесновался и едва не прорвал заграждение стражей чтобы собственноручно разорвать ведьму на куски. Никогда ранее Уголь не видел и не чувствовал подобной ненависти. Гигантский многоглавый зверь по имени людская толпа оказался воистину ужасающим. Оскаленные перекошенные звериной злобой лица, казалось, навсегда утратили способность выражать какие бы то ни было человеческие эмоции.

И тем удивительнее выглядело на их фоне прекрасное лицо, нет даже лик черноволосой гитанки. До самого последнего мига на нем не отразилось ни тени ненависти к своим мучителям. Даже когда ее прикручивали к деревянному столбу, и когда палач уже поднес факел к загодя приготовленному хворосту, она ничем не выдала своих чувств. И лишь когда разгоревшееся пламя тронуло жадными рыжими языками полунагую смуглую совершенную плоть Зивиры, толпа, наконец, услышала жуткий крик заживо сгорающего тела...

-Готов поклясться, этот урод пялится на меня. — Поежился один из стражей. — Надо было взять в городе какое-никакое тряпье чтобы прикрыть клетку.

-Что, Тир, опасаешься сглаза. — Понимающе усмехнулся его товарищ, зрелый крепкотелый мужчина с короткой черной бородой. — Я слышал, черные колдуны могут одним своим взлядом насылать порчу и даже привести человека к смерти.

-Хватит молоть языком. — Холодно оборвал воинов мощный белокурый рыцарь одетый в тяжелые доспехи и длинный белый плащ с вышитой на нем крупной золотой звездой Всевышнего Атона. — Благословение Святой Церкви защитит нас от любых чар тьмы. Мы воины господни и негоже нам боятся грязных чернокнижников! Когда мы прибудем в столицу, — голубые глаза блондина холодно сузились — эта тварь сполна ответит за все свои злодеяния.