Срочно требуется жених! Смертным просьба не беспокоиться!

И этот день настал. Химка сидел на окне в её спальне и, утирая скупые слезы, вспоминал былые времена. Вдруг дверь разлетелась от взрыва, и в клубах дыма со словами:

— Кончай сопли жевать, я знаю, как нам нужно действовать! — на пороге возникла она, его единственная и неповторимая Матушка.

Глава 3

Такой всплеск энтузиазма у своей подруги Химка видел на заре их знакомства, в один памятный день, когда она поспорила с Первородным Ужасом, кто кого больше напугает. Ближайший родственник никогда не отличался особой изобретательностью и продемонстрировал очередного мутанта, рождённого его скудоумием. Было хоть и страшно, но банально. В отличие от него, Чернушка подошла к делу творчески. Она внушила спорщику, что тот женат на красавице блондинке, отец ангелоподобных розовощёких детишек, живёт в собственном домике за нарядной изгородью и является не только уважаемым членом общества, но и ярым поборником Света. Трудится на должности главного садовника страны "Цветочная долина", тридцать два часа в день делает исключительно добрые дела и в этом видит настоящее призвание. А ещё кошмар всех живущих до потери пульса боится тёщи и выходить ночью на улицу.

Повелительница зла нарисовала такую реалистичную картину жизни, что Ужас содрогнулся и признал, что по умению нагнетать страх его племянница гений. На память о том пари у Тьмы осталась седая прядка, а дорогой дядюшка с тех пор заикается и боится спать с выключенным ночником.

Вот и сейчас у заневестившейся амазонки горели глаза, губы кривились в ухмылке, а на лице проступало огромное желание сотворить величайшую пакость. Согнав с кресла задремавшую мантикору ангела, девушка уселась, закинув ногу на ногу, обворожительно улыбнулась, отчего у Химки заныло сердце, и начала делится своими планами по поиску супруга:

— Я тут тоже кое-какую статистику на досуге перечитала и пришла к выводу, что лучшие мужья выходят из раскаявшихся повес. А кто у нас самые известные ходоки под юбку? — её указующий перст выстрелил в старающегося слиться со шторой друга.

— Ээээ... ну, я полагаю, все, кроме церковников, евнухов и сексуальных меньшинств, — заблеял Химка, не понимая, о ком конкретно она ведет разговор.

— А точнее? — иезуитским тоном потребовала ответа Тьма.

Не дождавшись ничего внятного, она досадливо поморщилась и отчеканила по слогам:

— Эль-фы! Вернее эльфы-менестрели, из-за этих поганцев, половина всех миров страдает от демографических взрывов!

Верный друг икнул, и осторожно поинтересовался, почему именно остроухие, а не, к примеру, мужчины столь любимой ей Терры?

Царица Ночи скривилась, как при виде розы белого цвета, и вздохнула, отчего её грудь совершила скачок к подбородку:

— У землян слишком короткая жизнь, а срок годности вообще катастрофически мал, они только в качестве любовников годны. Вот когда обзаведусь мужем-долгожителем, так сразу и озадачусь адюльтером, а пока берём кого-то из этих кроликов-производителей.

Тут надо сказать, что Химка всеми фибрами души ненавидел заносчивых перворожденных и при каждом удобном случае старался им подгадить. Причина такого негатива крылась в одной из дочерей Детей Звёзд, отказавшей во взаимности потерявшему от любви голову ангелу. Их встреча произошла в прозаическом Вечном лесу, где он под сенью мэллорна, в образе простого смертного, отдыхал после дружеской пирушки с химерами по случаю его победы на турнире по фигурному пилотажу. Стрела любви пронзила сердце, едва он узрел перед собой направленный на него лук в руках золотоволосой богини. А когда его затуманенный взор натолкнулся на бездонные очи цвета аквамарина, то окончательно пропал и забыл на глазок определить размер женского бюста.

Ради надменной красавицы он забросил всех служанок, оставил в прошлом многодневные загулы в компании подруги в портовых кабаках и принял трезвость как норму жизни. Он дарил властительнице своих дум цветы, сочинял в её честь сонеты и боялся дотронуться до предмета обожания. Крылатый Ромео увешал все стены замка портретами эльфийки, поругался со своей подругой, которая искренне не понимала как можно любить бесчувственную стерву, и ушел жить в мир к своей грёзе. Влюбленный дурак был готов отказаться от свободы ради жизни с милой в шалаше под ясенем, но вместо семейного счастья получил разбитые надежды.

— Человек не может составить мне достойную партию, — заявили ему и указали пальцем на дверь, когда он с выклянченным у Тьмы перстнем с двадцатикаратным бриллиантом "Кровавая Луна" пришёл просить руки тысячелетней Джульеты.

Когда сердечная рана, под воздействием коньяка зарубцевалась, несостоявшийся жених явился к радеющей за чистоту крови в своем истинном обличье и в полной мере насладился её лицом, вытянувшимся при виде крыльев. Бальзамом на израненную душу пролился жалкий лепет на тему "Ой, ты не так все понял". Но с тех пор он возненавидел всех эльфов. И вот теперь его лучшая подруга собралась выйти замуж за ушастика.

Несколько часов Химка безуспешно пытался отговорить Чернушку от такого опрометчивого шага. Он расписывал "прелести" жизни с вегетарианцем, повернутым на защите природы, пугал её скоропостижной смертью избранника, ненароком услышавшего, как она поёт, или увидевшего её пляски на столах в самых ужасных притонах, но слова уходили в пустоту. Верный друг охрип, доказывая о невозможности существования столь разных личностей, но всё было бесполезно. Матушка упёрлась рогом и точно вознамерилась испортить себе жизнь с одним из длинноволосых стрелков.

Когда аргументы себя исчерпали, между друзьями замаячила старая добрая потасовка. Ангел уже начал расправлять крылья, Тьма закатала рукава, но им помешал заходивший ходуном пол. Противники резво отскочили по углам и приняли боевые стойки. В воздухе запахло серой, и через мгновенье, разрушив паркет из ценных пород древесины, добытой в местах отдохновения друидов, как пробка из бутылки вылетел их давний приятель Асмодей. Его приход всегда сопровождался выбросом пепла и искрами, стреляющими в разные стороны. Химка автоматический поставил воздушный щит, а вот подруга не успела отреагировать и теперь удрученно разглядывала юбку, прожжённую до состояния решета. Не успевшая сбежать любимица ангела разъярённо хлестала себя по бокам опалённым хвостом и нехорошо посматривала в сторону вытянувшегося в струнку представителя Преисподней.

— Ну, чего припёрся? — загасив тлеющую одежду, нелюбезно поинтересовалась покровительница тёмных сил.

Рухнув на колени визитер, стал всем своим видом выказывать верноподданнические чувства, от чего его откляченный, зад вихлял в разные стороны. Закончив лебезить, посетитель начал сдавать своё начальство. По его словам, Сатана настолько обнаглел, что в открытую называет себя истинным Наследником Тьмы и собирается развязать сначала гражданскую войну с местной рогатой оппозицией, а потом развернуть полномасштабную экспансию по другим подземным канцеляриям. Чем больше он говорил, тем больше хмурилась прародительница приверженцев тёмной стороны силы. А уж когда стукач сообщил, что его босс на очередном митинге поведал о своей победе над покровительницей Ада, её терпению настал конец. Химка и доносчик едва успели юркнуть в шкаф, как разъярённая девушка буквально за ухо выдернула заговорщика из его измерения.

А дальше был грандиозный разбор полетов, прошедший под лозунгом "Босс изволит гневаться на нерадивого подчинённого". Сто раз дрожащие ангел и один из сильнейших демонов высшего дивизиона порадовались, что в данный момент не находятся на месте провинившегося. Незадачливому декабристу, дерзнувшему покуситься на место императрицы, популярно разъяснили, что он всего лишь управляющий небольшого участка империи зла, а точнее христианского ада на Земле. И не в его власти не то что сделать шажок вверх по карьерной лестнице, а даже поменять расположение котлов в подведомственном ему учреждении. Под конец экзекуции неудавшийся революционер лишился рогов, хвоста, половины зубов и тёплого местечка. Отныне ему предстояло под видом простого полярника трудиться на Северном полюсе и вести дневник наблюдений за пингвинами. (Автор в курсе, что на Северном полюсе нет пингвинов.)

Потом была раздача пряников. Вовремя сдавший руководство Асмодей занял вакантное место топ-менеджера чистилища, и Химка тут же отстучал в Небесные чертоги телеграммку, в которой поздравил бывших товарищей со сменой руководства в противоборствующей конторе. Те, кто верил в незыблемость старого порядка, получили повышения по службе и почётные грамоты. А вот дальше последовали репрессии. Последователи бунтовщика, сомневающиеся и колеблющиеся во всех мирах элементы лишились различных частей тела, что привело к летальному исходу. Посмевшие усомниться в своей покровительнице колдуны и жрецы утратили силу, и их успешно добивали оппоненты. Вера во Тьму значительно укрепилась, и через пару часов везде воцарилась тишь да гладь.

На следующий день владелица вернула своему жилищу первоначальный вид, и оно на несколько дней превратилось в оперативный штаб, куда стекались донесения шпионов, отправленных выявлять самого отвязного эльфа. Особо приближённые к монаршей невесте колдуньи днём и ночью сортировали отчёты агентов для выявления претендента на роль суженного. Были перелопачены тонны документов, среди которых нет-нет да и затёсывались кляузы и анонимки. Прокатилась вторая волна наказаний, причём под раздачу попали и те, кто донёс, и те, кого обвинили в смуте. Замок лихорадило от снующей с важным видом нечисти, роющей небо и землю в поисках единственного и неповторимого прЫнца. Тот, кто не был посвящён в причину такого кипеша, срочно постарался скрыться от карающей десницы. Нашлись перебежчики, рискнувшие встать на сторону Света. Их останки брат нашей героини собственноручно отправлял родственникам, что поделать — ну, не любил он предателей.

И вот аналитический отдел, состоящий из баньши, мавок и летавниц, пять раз запнувшись, объявил имя жениха — Леструнтрэфиоль А'леуифишель — и вручил его личное дело. С портрета на Тьму смотрел длинноволосый, худосочный, лопоухий мужик с отсутствующими половыми признаками, взирающий на мир презрительными глазами-плошками отвратительного голубого цвета и прижимающий к впалой груди ручками-веточками резную мандолину. Сама-то Матушка любила совсем другой типаж мужчин — высоких накачанных самцов с минимумом интеллекта и интересной выпуклостью в районе тазобедренного сустава. Ярким представителем такой породы, она считала Арнольда Шварценеггера, чей постер в роли Конана Варвара бережно хранился в её спальне за картиной "Сдирание кожи со священника". Заметив ехидно скалившего зубы Химку, Тьма усилием воли подавила тоскливый вздох и, независимо вздернув нос, углубилась в чтение характеристики. Из материалов следовало, что эльф, с легкой руки ангела прозванный "Жабёныш", имеет три тысячи двести сорок двух незаконнорожденных отпрысков, и еще восемьсот двадцать одна женщина в настоящий момент от него беременна. Остроухий развратник не брезговал никем: людские женщины, оборотнихи, магички, травницы, знахарки, фейри, дриады, наяды и даже гномки, одним словом, все, кого можно было причислить к слабому полу. Ходили слухи, что он не гнушался однополой любви, отдавая предпочтение дроу. Не подверглись нападкам его неуемной страсти русалки (по причине хвостатости), драконицы (из-за несовпадения весовых категорий) и единороги (ни в какую не желавшие расставаться со своей целомудренностью). В общем, идеальный кандидат на перевоспитание в лоне семьи.

Со словами:

— Идеальный кандидат! — накинув на себя и Химку личины перворожденных, Тьма, схватив друга за руку, перенеслась в мир кандидата на вторую половинку.

Очутившись на большой поляне в центре Священной Дубравы, друзья недоумённо переглянулись. Вместо ожидаемой Лесной стражи, выскакивающей при появлении чужаков, их взгляд наткнулся на накрытые столы и снующих повсюду нарядно одетых эльфиков. Схватив первого попавшегося индивидуума, ангел быстро уточнил по какому случаю банкет.

— О, Вечные Звёзды подарили моему народу праздник, наш знаменитый менестрель сладкоголосый Леструнтрэфиоль А'леуифишель сегодня ведет под венец неприступную Нафристуэль О'Хрирофитель, — певуче ответил лучащийся радостью остроухий. — Не иначе как боги смилостивились над нами, и мы теперь можем не бояться за невинность наших дев, — прошептал он себе под нос и поспешил затеряться среди сородичей.

— Кккак женится? — схватилась за сердце опоздавшая незадачливая невестушка и начала оседать на землю.

— Ещё не поздно всё переиграть! — опасаясь за душевное равновесие подруги, рявкнул ангел и, решительно схватив её за руку, начал протискиваться сквозь толпу.

Увы, наша парочка опоздала буквально на пару минут. Церемония торжественного возложения венков и обмена брачными браслетами только что закончилась, и сияющие новобрачные шли сквозь ряды эльфов, осыпающих их лепестками роз и громко вопящих пожелания счастья и плодовитости. Когда чета поравнялась с Тьмой, она ненавидящим взглядом полоснула супружескую пару и от всей души пожелала им провалиться, а вековым лесонасаждениям — гореть синим пламенем.

Не дожидаясь приведения приговора в исполнение, Химка перенес фурию на другой конец света в трактир "Мудрый гоблин". Только после второй кружки гномьего самогона она, наконец, пришла в себя и заказала третью. Ангел всё это время молчал, давая ей успокоиться. Увидев, что её глаза перестали полыхать алыми всполохами, он осторожно поинтересовался:

— Что дальше делать будем? Может, давай рассмотрим кандидатуру вампира?

— Больно надо мне с живым покойником спать! У него ноги холодные, будет во сне ко мне прижиматься, а мне не хочется быть ему грелкой во всё тело. Да и потом, он вечно днём в своём гробу прячется, ни в гости сходить, ни по магазинам прошвырнуться, и, тем более, не позагорать, — отмела его предложение подруга.

— В солярий сходишь! — рыкнул ангел. — Давай, не капризничай. Вы оба тёмные, бессмертные, подумаешь, у мужа будут некоторые недостатки и особая диета, так это всё мелочи. Ты вот тоже имеешь манеру свои чулки везде разбрасывать, так я же тебя за это меньше не люблю.

— У вампиров не бывает детей, и потом, где гарантия, что он не попытается выпить мою кровь, а я не вырву ему сердце за это? — привела последние доводы Тьма, и за столом надолго воцарилось молчание, изредка нарушаемое суетливой разносчицей, надоедливо вопрошающей "Что еще угодно господам?".

Но долго пребывать в тоске друзьям не дал ворвавшийся как ураган Свет. С воплями:

— Какого умдыря ты мне похерила половину эльфов и выжгла их лес? Ты, убогая, хоть представляешь, сколько стенаний я сейчас выслушал от выживших старейшин?! — он подлетел к их столику и принялся трясти за грудки Тьму.

Обычно вспыльчивая сестрица за такие поползновения в её сторону сворачивала братцу скулу, но в этот раз лишь вяло хлопнула по тянувшимся к её горлу конечностям и протянула:

-Уйди противный, я в печали.

— Чего это она? — глядя на флегматично посасывающую огненную воду девушку, спросил он у её верного оруженосца.