— Помоги еще разик !!!
Дождавшись обрушения очередного гребня волны, притапливаю себя, преодолевая плавучесть спасика, а потом всеми силами рванувшись вверх выскакиваю как дельфин на пол корпуса из воды. В верхней точке с нечленораздельным рыком, вложив все оставшиеся силы, вышвыриваю кошку вверх и в сторону берега. Кошка улетает вместе с кольцами веревки а меня накрывает очередной гребень. Все, последний шанс. Тянуть катамаран с упершейся в дно мачтой, да еще с помощью кошки зацепленной, судя по всему, за песчаный грунт — дело абсолютно бесперспективное. Третьей попытки у меня точно нет. Отцепляю от карабина шлейки спас-конец, связывающий меня с катамараном и вщелкиваю в карабин веревку причального конца. Пару раз дернув, убеждаюсь что конец надежно привязан к носовой балке катамарана. Хлопаю катамаран по баллону
— Жди меня Катранище, мы еще повоюем.
Выбираю слабину веревки, кошка держит. Отталкиваюсь от катамарана, и перебирая веревку плыву к берегу. Буквально через полтора десятка метров веревка начинает уходить под воду, не далеко же мне удалось зашвырнуть кошку. Тянусь руками глубже как только могу, продолжая перебирать веревку. Вокруг если не ад, то точно его преддверие. Волны бьют, накатываясь сзади, бьют в лицо откатываясь от берега, бьют с боков, вообще непонятно откуда взявшись. Их высота кажется многометровой, хотя это и обман зрения, да и со зрением не все хорошо. Дальше тянуть веревку уже нельзя, слишком большой стал угол ее отхода от дна, еще чуть-чуть и выдерну кошку. Замираю на месте, если можно так сказать о щепке в стиральной машине, принимая вертикальную позу, и вдруг касаюсь ногами дна. Мимолетное касание, потом поднимает очередная волна. Опускает еще раз, касания нет. Значит еще глубоковато, о том, что эта была вершина камня а вокруг большая глубина даже думать не хочется. Рычу сквозь зубы от доставшейся мне в виде судьбы зебры. У нее вместо полосок похоже сплошная гнедая масть. Ну может с маленьким белым пятнышком на храпе. Назвался груздем — полезай в кузов. Иду не крайние меры. Поджимаю под себя порядком окоченевшие ноги, выдергиваю из ножен на голени небольшой и тонкий стропорез. Чиркаю ножом по пуговицам штормовки, расстегивать их долго да и руки плохо слушаются. Лезу ножом под плечевую перемычку спасика, дурак, надел бы спасик поверх штормовки — обошелся бы малой кровью. Режу обе плечевые перемычки, расстегиваю спасик и вытягиваю его из под штормовки, вытягивается очень тяжело, но снять штормовку еще менее реально. Без спасика и в расхлестанной штормовке становиться очень холодно, непроизвольная дрожь переходит в откровенную трясучку. Воткнуть нож обратно в ножны, да еще и хлястик застегнуть мне уже слабо. Втыкаю его в плотный бок спасика по самую рукоять, а спасик застегиваю вокруг веревки, буду жив — вытащу. Нырок в глубину теперь проходит совсем легко. Много килограммовая, набравшая воды одежда, не уравновешиваемая больше спасиком тянет на дно не хуже камня. Перебираю веревку, кошка уже где то близко, главное бы вдоха до нее хватило и чтоб глубина там позволила еще раз вздохнуть ибо в этой одежде мне уже не всплыть. Сильное придонное течение от уходящей волновой воды отнимает последние силы. Воздух заканчивается, тянуть больше нет смысла, спиной ощущаю волнение на поверхности, значит глубина уже небольшая. Перестаю тянуть веревку и дав ей приличную слабину резко отталкиваюсь ногами от дна. Еще один дельфиний прыжок выносит меня над водой, резкий выдох и на вдохе накрывает волна, крутит тянет назад и на дно. Наглотаться успел совсем чуток, сказочно повезло. Перебираю веревку уже как сомнамбула, скоро организм начнет отказывать. У самого дна уже ощутимо болтает, глубина совсем небольшая и тут рука натыкается на кольцо цевья кошки. Остались секунды, лихорадочно продергиваю веревку через карабин шлейки, давая максимальную слабину, какую успею. Выдергиваю кошку из дна, отталкиваюсь от дна и делаю подобие дельфиньего прыжка, на большее сил уже нет. На выдохе швыряю кошку в берег, далеко она не улетела, но и берег совсем рядом, я его не вижу окончательно отказавшими глазами, но слышу буквально в нескольких метрах. На вдохе захлебываюсь основательно, сдерживая кашель выбираю веревку. Пока барахтался меня отнесло на несколько метров назад. Тяну свою последнюю веревку-соломинку. Волны начинают швырять и бить об дно, значит уже берег. Встаю на ноги и пытаюсь тянуть и идти. Волны не оценили наглости смертника, сбивают с ног, пытаются утянуть назад. Тяну, встаю, падаю, снова тяну. В ушах звон, ничего не вижу, пошел общий отказ организма. Встаю в очередной раз и волна поддает под колени, падаю конечно, но в душе улыбаюсь, раз волна подсекает так низко, значит прибойную зону прошел. Еще несколько шагов, падаю на четвереньки, волна подпихивает сзади. Встать уже немыслимо. Там в волнах за спиной погибает соратник, до конца выполнивший свой долг. Встаю, делаю пару шагов. Веревка в руке тянет вниз, дошел до кошки, если я за ней нагнусь, упаду и не встану. Выпускаю из рук веревку, бреду дальше, веревку слегка закусывает в карабине шлейки, на автомате начинаю ее продергивать выдавая слабину. Внезапно понимаю что никакой воды вокруг нет, оглядеться не могу, во всем мире темнота и тишина, звук выключился за изображением. Падаю на колени и утыкаюсь лбом в мокрый и холодный песок. Все тело трясет крупная дрожь. Полное спокойствие, понимаю, что пошли последние минуты жизни. Самое время отряхивать сюртук, чтоб предстать перед привратником чистилища в подобающем виде. Или время для Ангела Исцелителя АИ-1. На ощупь лезу снизу под свитер, к нагрудному карману рубашки и с трудом вытаскиваю величайшую ценность походника, выцарапываемую всеми правдами неправдами и подкупами, его последний шанс. Плохо слушающимися руками раскрываю плоскую пластиковую коробочку войсковой аптечки старой сборки и нащупываю шприц тюбик из второй секции. Роняю аптечку на землю сдергиваю с иглы колпачек и всаживаю ее в ногу. Боли не чувствую, эта система похоже тоже отключилась. Выдавив адскую смесь, не отпуская сдавленного тюбика выдергиваю иглу. Все как по учебнику, но применяю впервые. Падаю на бок в позе эмбриона, обещали максимум десять минут и буду как новенький зомби. Если нет, то далее только сюртук отряхивать, хоть где то тут и обитает народ, но ни один идиот сейчас гулять по пляжу не выйдет. Могу себя успокаивать только тем, что после шторма скорее всего найдут, ну что останется разумеется. Порадовало возвращение связных мыслей, правда хороводы они не водили, скорее еле шевелились в каком то киселе но можно было начинать себя накручивать. Уж что-что, а накручивать себя я умею, да и к Катрану испытываю действительно теплое чувство так что сентенции типа — вставай тряпка, друг в прибое погибает, не плыви по течению, тебе за две жизни еще побороться надо — находили в душе отклик. Дрожь прошла, сил вроде не прибавилось но попробовать шевелиться уже можно. Встаю на колени и начинаю сбрасывать штормовку. Хотел бы я знать как надолго себя наширял и когда будет пик формы. Как то не поинтересовался этим вопросом, ограничился знанием где что лежит, как применять и от чего помогает. Освободившись от многотонной тяжести давящей на плечи нашариваю около себя брошенную аптечку. Засунуть ее на место не рискую, встаю, засовываю аптечку в карман штанов и делаю пару пробных шагов. Штормит и трясет, ноги ватные но как будет дальше неизвестно — время начинать спасательную операцию. Выбираю слабину веревки, идущей к катамарану, бреду вдоль берега, чтоб тащить катамаран вбок, периодически пробуя тянуть. Оставшийся на берегу конец веревки натягивается, кошка мешает двигаться дальше. Идти за кошкой нет сил — начинаю вытаскивать катамаран отсюда. Тяну упираясь ногами, тело швыряет из стороны в сторону передавая через натянутую веревку буйство волн ломающих катамаран. Главное развернуть Катрана носами к берегу, вывернув мачту из дна, дальше тянуть будет легче. Постепенно веревка поддается, Отступаю назад от кромки берега, отталкиваюсь ногами а руками пытаюсь компенсировать рывки. Рук и ног по прежнему не чувствую но главное, катамаран пошел. Видимости по прежнему никакой, дождь стеной и зрение на нуле, но судя по выбираемой веревке — все получается. Отошел уже слишком далеко от уреза воды, уперся спиной в береговой обрыв. Перебираю руками и иду обратно к воде, снова тяну и толкаюсь и еще раз к воде. На четвертом заходе начало швырять сильнее, катамаран проходит береговой прибой. Сгоняю навалившуюся апатию, ответственный момент, даже пытаюсь бежать разгоняя катамаран. Рывками веревки меня сдергивает на землю, поднимаюсь, веревку на плечо и как бурлак на волге тяну Катрана. Стало получаться тянуть только рывками, значит катамаран лег бортом на дно и тянуть получается только когда его волна приподнимает. Подстраиваю рывки под волну, тяну еще пока хоть как то тянется. Как тянуться перестает совсем возвращаюсь по веревке к катамарану. Форштевни, лежащего на боку катамарана далеко вылезли за линию волнового наката. Какие то смутные силуэты получается разглядеть. Упираюсь лбом в переднюю балку моста и пытаюсь отдышаться.
— Ну здравствуй дружище.
Берусь за двойную веревку, заменяющую штаг и иду к топу мачты. Мачта лежит в зоне наката, по коленям опять зло бьет волна. Нагибаюсь за топом мачты и не удержав равновесия падаю разбрызгивая вокруг воду и пену. Мокрее уже некуда, встаю на колени прижимаю топ мачты к груди и встаю, поднимая свою нелегкую ношу. Теперь рывками к берегу. Если мне удасться дотащить топ хотя бы до середины пляжа можно ставить себе памятник. А дотащить на самом деле надо до обрыва в конце пляжа, опять начинаю себя накручивать. Проворачивающийся бортом по пляжному песку катамаран страшно мешает, но продолжаю толкать топ мачты, все же сгребаемый песок препятствие преодолеваемое. До обрыва не донес, споткнулся о здоровенный валун, и как только я его раньше не заметил. Но дальше середины пляжа точно, так что с меня полтора памятника. Поднять топ еще раз даже не пытаюсь, сколько осталось во мне наркоты неизвестно, а еще как то все это крепить надо. Прилив выше уже похоже не будет, есть шанс что катамаран не смоет снова, выше мне его все равно не вытащить. Иду вдоль мачты по пляжу к катамарану, чисто на автомате оцениваю повреждения, порвана ромбованта, мешанина из фалов, краспицу загнуло, в общем, сплошная Цусима. Нашариваю на мосту, вертикально стоящем передо мной герму с бивачным снаряжением. Пробую распустить притягивающие стропы. Нет пожалуй — это не с моими силами, координацией и исчерпанной удачливостью. Бреду искать спасик, он должен быть где то у передней балки. Натыкаюсь на оборванный штаг с разлохмаченным стакселем, выпутываю его из мешанины такелажа и кидаю на песок вдоль катамарана под защиту палубы. Спасик нахожу там где и предполагал, выдергиваю из него нож и иду обратно резать стропы. Волоку герму по песку к топу мачты, тут от воды подальше. Раскрываю герму и вытаскиваю большой тент, ставить палатку мне не по силам. Тент стелю под лежащей наклонно мачтой и забрасываю его концы на мачту, чтоб свисали с обратных сторон. Снова бреду к катамарану, хотел срезать герму со шмотками, чертыхнулся, поняв что нож бросил у тента, обратно уже не пошел. Похоже завод у моей наркоты заканчивается, опять начинает знобить. Беру валяющуюся у носов веревку, которая сослужила сегодня великую службу, иду к тенту. Привязываю края тента к мачте с одной стороны, а с другой, та что дальше от воды, тент привязываю к мачте собрав его гармошкой, получился конусный кулек, открытым входом в сторону моря, внутри должно быть сухо. То что стекает по мачте должен остановить намотанный перед тентом и свисающий конец веревки, ветер пока от берега, так что струи дождя не залетают. Последним штрихом обматываю оставшуюся петлю веревки вокруг камня, это уже перестраховка, но пусть уж будет так раз везенье закончилось. Падаю на колени перед зевом кулька, получившегося из тента. Забрасываю внутрь пенку и спальник. Лишний раз благодарю учителей, настаивающих на паковке герм по принципу однородности использования, тенты палатки пенки и спальники в одном месте, но переупакованные полиэтиленовыми пакетами, чтоб не мокли друг от друга, и еще говорили заворачивать в спальник капитанскую фляжку, чтоб было что принять перед сном — низко кланяюсь вам други мои. Сдираю мокрую одежду и кидаю сверху на похудевшую герму. Голышом вползаю в кулек и запихиваю себя в спальник, спальник липнет к мокрому телу, процесс идет медленно, со стуканьем головой об мачту, но до завершения добирается. Кручу в руках свой капитанский запас и думаю как он наложится на уже принятую химию. Решаю, черт с ним, как могут так пусть и мирятся, у меня шансов проснуться утром и так не много. Заглатываю прекрасный коньяк как простую воду, очень приличную дозу. Противнейший вкус морской воды и слабости перебил, за одно это молодец. Застегиваю спальник и иду на встречу к Морфею. Самому интересно, он меня отпустит или отконвоирует к привратнику врат.
* * *
Просыпаюсь от настойчивого дерганья за ноги. Лучше бы я помер вчера. Тело все болит, поташнивает и вместо снов были кошмары, хорошо что не запомнились. Мычу что со мной все хорошо, только бы отстали, но тип попался приставучий и с диво хорошим настроением, он выдал мне в ответ фразу, заставившую откровенно задуматься. Общий смысл был понятен, какая то из местных монастырских шишек завет знакомиться, но вот стиль говора вгонял в ступор. С говором поморов я в принципе знаком, говор достаточно специфический, с растягиванием фразы и усилением голоса к концу предложения, но такого яркого носителя древнего говора еще ни разу не встречал. А если учесть сплошные старорусские словечки и построение фразы, для понимания которой надо выворачивать мозг, то проще вылезти и идти с ним к нормально говорящему образцу чем пытаться вести диалог напрягая мозги, и без того плохо работающие. Ворочаюсь в спальнике, нащупывая замок молнии — опять спальник во сне перекрутил, похоже ночка была беспокойной. Раскрыл спальник, посмотрел на лежащий рядом капитанский запас, решил что это уже будет перебором и начал выбираться. Сразу стало холодно, босые ноги на мокром песке, общая промозглость погоды. Хорошо еще что дождь кончился и от ветра пляж прикрыт обрывистым берегом. Вытаскиваю спальник, накидываю на плечи и кутаюсь в него. Оцениваю свое состояние как паршивое, но на движение без рывков и усилий в принципе способное. Радует возврат зрения, правда все размыто и приходиться щуриться, но гигантский прогресс от вчерашнего налицо. Осматриваю местного мужичка, как то тут совсем бедно живут, знаю конечно, что на Кольском народ живет много хуже чем в Питере, но раньше не видел, чтоб чуть ли не в войлочных половичках подпоясанных веревкой ходили. Хорошо что поморы народ молчаливый, стоит мужичок, меня рассматривает и с расспросами не лезет, есть время собраться с силами и мыслями.
Иду к Катрану, он похоже ночевал спокойно, все лежит как лежало, даже на разбросанный шмот никто не позарился. Поморы гордятся, что у них издревле воровства не было и дома не закрывали. Как там было раньше я не в курсе, а вот сегодня тырят все что вокруг палатки лежит, и сразу пропивают, так что похоже чуток везенья ко мне возвращается. Пытаюсь отстегнуть шмотную герму, спальник сползает а мокрые затянутые стропы поддаются плохо. Приплясывая голышом у катамарана отстегиваю наконец герму, бросаю ее висеть на страховочной веревке и кутаюсь обратно в спальник. Присаживаюсь перед гермой и достаю из нее пакеты с одежкой. Интересное кстати наблюдение, почему голый мужик первым делом запрыгивает в трусы, а женщина обычно одевается с верхней части, оставляя трусы на потом. Утепляюсь до состояния удовлетворения от жизни и начинаю перерывать герму в поисках запасных кед, так как запасных сапог у меня нет. Наконец обуваюсь и начинаю процесс приборки пляжа, нечего лишний раз вводить местных в искушение. Собираться как положено сил нет, по этому покидал в гермы что мог, остальное закинул в кулек. Сходил вдоль пляжа за кошкой, подобрал там же мокрую кучу, которая раньше была штормовкой. Штормовку развесил на мачте, кошку зацепил за транец и повесил на нее свернутый в несколько колец остаток веревки. Прошелся еще раз по пляжу, вроде ничего в глаза не бросилось. Оценил организм на предмет поесть. Есть хотелось, но одновременно ощутимо тошнило, решил не рисковать. Мужичок, раньше неотрывно за мной наблюдавший, ковырял загнутый рог краспицы, надеюсь это он не к цветмету приглядывается.
