Дядя

— Эй, ты чего?

— Козел, — прошептала Алина.

— Что, мало прокатились? Ну ничего, сейчас еще погоняем.

Спутница попыталась открыть дверь, но ничего не вышло.

— Пусти!

— Мы так не договаривались.

— Открой, кому сказала!

— Слышь, слово держать надо. Поняла?

— Отвали!

— Ну уж нет. Не хочешь по-хорошему — будет по-моему!

Макс навалился на нее и попытался стащить майку. Но тут в стекло со стороны водителя постучали. Типчик вздрогнул и уставился на парня в костюме и пальто.

— Че надо?

— Позвольте на пару слов.

— А ты че за конь?

— Я не конь, а дядя этой юной леди, — Трофим особенно выделил слово "юной".

Макс рывком открыл дверь и встал напротив, сунув ладонь в правый карман кожанки.

— Ну, базарь.

— Уважаемый, если ты еще раз подойдешь к Алине или будешь ей докучать, то окажешься в таком месте, где тебя никто никогда не найдет. Понял?

— Блатной, да? — упырь ощерился и щелкнул выкидухой. — Не понял. Повторишь?

— Макс, перестань! — крикнула Алина.

Трофим молниеносно выбросил руку, схватил гада за кисть и сжал так, что хрустнули пальцы. Типчик взвыл, заскрипел зубами, закатил глаза. Боль была такая, что он не удержался на ногах и рухнул на колени.

— Вот, молодец. Настоящий джентльмен. Теперь проси прощения.

— У-у-у...

Дядя ослабил хватку, вытащил ножик из скрюченных пальцев и швырнул в воду.

— Прости, — процедил Макс.

— Умница. А теперь катись отсюда. Еще раз увижу, и ты исчезнешь. Усек?

Урка прыгнул за руль и умчал, выбросив из-под колес фонтанчики пыли. Алина взглянула ему вслед и опустила глаза, обняв себя за дрожащие плечи.

— Я захватил толстовку, — Трофим как ни в чем не бывало протянул черный сверток. — Хоть и лето, а вечером холодно.

Племянница молча надела, застегнув молнию под самый подбородок. Спутник подставил локоть и спокойно произнес:

— Прогуляемся?

Девушка ничего не ответила, но послушно зашагала рядом, не пытаясь убежать. Трофим завел предложенную руку за спину и застучал зонтиком как тростью.

— Пушкин, блин, — фыркнула племяшка.

— Скажи, на кой ты связалась с этим ушлепком?

— Ого, какие словечки знаешь. А я думала, ты общаешься только как английский лорд.

— Я стараюсь общаться с каждым на равных. По долгу службы пришлось выучить много языков и наречий. Очень много, так что о словечках не волнуйся. И ответь на вопрос.

— Какая разница? — Она шмыгнула.

— Эту неделю я за вас отвечаю. Поэтому будь добра проявлять уважение. Говоря твоим языком — не выпендривайся.

— А потом? — Алина искоса взглянула на спутника и невесело усмехнулась. — Неделя пройдет и... все? Ты опять пропадешь на несколько лет? Или вообще не появишься?

— Не знаю. Всякое может быть, работа такая. Поэтому если хочешь решить проблемы за неделю — проявляй уважение.

— А как ты их решишь? Ты великий волшебник? Пришьешь мне новое лицо и тело?!

— А с лицом что не так?

— А то не видишь.

— Не вижу. Милое личико.

— Угу. Как же. Посмотри на меня — я же скамейка на коротких ножках! Все одноклассницы как кобылы, а я...

— И поэтому надо встречаться с гопотой, западающей на малолеток?

— А что делать?! Реветь в подушку, пока нормальные люди ходят на свидания?

— Ну что ты, нет конечно. Ошиваться с первым встречным — вполне достойный и логичный выход.

— Пошел ты...

— Алина!

Девушка всхлипнула и побежала прочь.

+

В Доме снова воцарилась гнетущая тишина. Алина заперлась в комнате, Вася из своей и не выходил. Судя по пальбе и жутким воплям, он играл в приставку — как и велели. Трофим решил не донимать племянников и уселся в кухне у окна, думая, как же добиться расположения детей. Ведь без доверия он не мог преподнести им самый главный подарок, ради которого пришлось пахать как проклятому и буквально потом и кровью выбивать разрешение у начальства.

От раздумий отвлек рев моторов и визг шин. На асфальтовом пятаке остановились две машины — уже знакомая красная мазда и наглухо затонированная девятка. ­Захлопали дверцы, перед крыльцом выстроились шестеро молодчиков. Все как на подбор кряжистые, бритые, в кожанках и спортивных штанах. Не иначе местная банда.

Верховодил шайкой Макс. Он оглушительно свистнул и швырнул в окно на втором этаже тяжелую гайку. Звякнуло стекло, послышался сдавленный вскрик Алины. Девушка сбежала в гостиную и бросилась к выходу, натягивая на ходу кофту, но Трофим заступил ей путь.

— Не лезь, дурак! — прошипела племянница. — Макс убьет тебя!

— Иди к брату, — строго шепнул дядя. — Сидите как мышки и не выглядывайте. Что бы ни услышали, что бы ни увидели — не подходите к окнам. Поняла?

Девушка всхлипнула и по привычке спрятала ладони под мышками.

— Давай. Все будет хорошо. — Трофим подмигнул.

— Может полицию вызвать?..

— Ни в коем случае. Послушай меня хоть раз — ради своего же блага.

Племянница неохотно кивнула и умчалась наверх.

— Эй, борода! — рявкнули с улицы. — Или ты к нам, или мы к тебе! Выйдешь сам — мелюзгу не тронем, зуб даю!

Скрипнула дверь, Трофим шагнул на крыльцо, держа зонт в чуть отведенной вправо руке.

— Ого! А чего мухобойку не прихватил? — крикнул Макс под дружное хрюканье братвы.

Если бы бог даровал им побольше ума и наблюдательности, они без труда заметили бы одну странность и веселились бы поменьше. Ручка японского зонтика очень напоминала рукоять катаны — та же форма, длина и косая обмотка с ромбиками, даже некое подобие гарды-цубы имелось, хотя казалось бы — на кой зонтику гарда?

Подозрительная решимость врага слегка смутила стаю шакалов. Он не побоялся выйти один против шестерых, а значит либо больной на голову, либо держит некий козырь в рукаве. Например, волыну. И то, и другое — весьма опасно, так что ухмылки и смешки быстро сошли на нет, а ладони сами собой нырнули в карманы. Глупо ждать, что банда приедет на разборки с пустыми руками.

Трофим медленно поднес зонтик к груди и резко тряхнул. Ножны, устав притворяться сложенным алым куполом, со свистом улетели в кусты, обнажив тонкий шпажный клинок. Шакалье разом вздрогнуло, но тертых калачей таким в бегство не обратишь. Все шестеро разом достали из карманов стволы — в основном травматические "стражники" и "осы", но Макс умудрился где-то раздобыть настоящий макаров.

— Оп! — хохотнул он. — Фигня твой шампур. Короче слушай, лохозавр. Мне мокруха не нужна, и так с мусорами терки. Извинишься как надо — разойдемся миром.

— Как надо — это как? — холодно уточнил дядя.

— На коленях. Получишь немножко лещей в бонус и все.

Враг улыбнулся.

— Перед вами, свиньями, я даже шляпы не сниму.

— Ах ты...

Трофим взмахнул шпагой снизу вверх, оставив перед собой сияющий разрез, очень похожий на застывшую молнию. Миг спустя полоска вспыхнула с громким электрическим гулом и превратилась в ослепительно-сверкающий шар, куда и полетели бандитские пули. Конкретно ошалев от увиденного, гопники давили на крючки, пока не высадили в молоко весь боезапас.

Но врага ни за шаром, ни рядом не оказалось. Он возник из ниоткуда за спиной щуплого паренька с оттопыренными красными ушами и пнул пониже спины. Урка кувыркнулся через голову и задел ногой сферу, тут же неведомая сила подхватила его словно пушинку и засосала внутрь.

— Атас!!

Двое особо впечатлительных пацанчиков очертя головы метнулись к машинам. Судорожно крутящий башкой главарь даже не заметил позорного бегства. Он перезарядился и водил пистолетом из стороны в сторону, но Трофима и след простыл.

— А-а-а...

Один из беглецов кубарем прокатился мимо Макса и растворился в белом сиянии. Второго дядя схватил за шиворот и с невообразимой силой швырнул точно в цель как шар для боулинга. Макс развернулся и прицелился, но Трофим опять исчез, оставив после тебя серо-коричневый шлейф. В следующий миг перед бандитом сверкнул клинок, и дымящийся ствол макарова с тихим лязгом упал на асфальт.

Но Алинкин ухажер оказался непробиваемо туп. Даже после всего случившегося он вытащил из кармана ножик и с диким ревом кинулся на противника. Дядя как раз окунул очередного гада головой в сферу и пропал, а замахнувшийся Макс чуть не налетел на ловушку. Но вовремя затормозил и отпрыгнул подальше от таинственного свечения.

А вот напарнику повезло меньше. Трофим неуловимо быстро уклонился от удара и поставил шпане подножку. Румяный крепыш плаксиво вскрикнул, взмахнул руками и плашмя шлепнулся прямо в шар.

Макс завопил, дав знатного петуха, и бросился наутек. Дядя прекратил метаться по пятаку со скоростью Ртути и замер перед ним, закинув шпагу на плечо. Гопник уставился на него обезумевшим взглядом и задышал как в припадке, но ножик не опустил и деру не дал.

— Ты обидел мою племянницу, — спокойно ответил Трофим, выглядящий так, будто весь день просидел перед телевизором и лишь теперь вышел на улицу. — Обидел этот Дом. Обидел меня. А ведь я предупреждал, что ты исчезнешь.

— Пощади! — урка грохнулся на колени и выбросил нож. — Не убивай!

— И не собирался. — Парень цепко схватил Макса за ухо. — Пошли.

— Куда?

— В Абу-даби. На перевоспитание. Не дергайся, а то хуже будет.

Трофим поднял его и толкнул в сферу, после чего та с жужжанием схлопнулась. Подойдя к машинам, дядя прочертил линии-молнии на капотах, и миг спустя тачки отправились вслед за хозяевами. Не успел он подобрать ножны и превратить шпагу в зонтик, как услышал с крыльца:

— Ух ты! Ничего себе!!

— Вася, заткнись! — Алина дернула брата за руку и попыталась утащить в дом.

Но увиденного, как известно, не развидеть. Негодники все же подглядывали. Но дядя боялся не того, что его тайну раскроют, ведь в скором времени сам собирался обо всем рассказать. Торчать у окон во время разборки с бандитами — крайне глупый и недальновидный поступок.

— Вас могли подстрелить! — сказал Трофим. — Если я что-то говорю — это не пустословие. Значит так на самом деле надо.

— Кто ты такой?! — выкрикнула в ответ племянница.

— В смысле? — Гость развел руками. — Кто я такой, чтобы вам указывать?

— Нет... — пискнула Алина и смахнула слезы с бледных щек. — Кто ты? Что ты? Как все это объяснить?

— Идемте в кухню. Нам и так повезло, что все соседи разъехались на лето.

— Ты волшебник, да? — обычно тихий и молчаливый Василий болтал без умолку.

Дядя взглянул на мальца и свел большой и указательные пальцы.

— Хватит отшучиваться! — раздраженно бросила девушка. — Оставили фиг пойми с кем!

— Не выражайся. — Трофим достал из холодильника пакет яблочного сока и жадно выдул половину.

— А ты отвечай, когда спрашивают!

— Я — гид. Проводник. Странник. Путешествую по мирам и сражаюсь за все хорошее против всех плохих. И у меня есть два билета в сказочную страну с магией, драконами и прекрасными принцами! — Он подмигнул племяннице. Та скривилась и отвернулась, чтобы никто не увидел заалевших щечек.

— Ого! — выдохнул Вася, вскинув руки. — И ты возьмешь нас туда?

— Правильно говорить — проведешь. Да, проведу и покажу. Ведь я — гид. Надеюсь, подарок вам понравится. Ради такого не грех и десять лет подождать.

Глава 2

— А как ты стал волшебником?! — воскликнул Вася.

— Долгая история.

— А у тебя есть волшебная палочка?

— У меня есть волшебный зонтик. — Трофим со вздохом взглянул на телефон, но заветный звонок все никак не раздавался.

— А ты умеешь летать?

— Господи... — Алина хлопнула себя по лбу и включила музыку погромче.

— Так умеешь или нет?

— Ну, если очень постараюсь.

— А ты...

От допроса с пристрастием парня спасло жужжание мобильника.

— Да, сестра. Да, все хорошо. Сидим ужинаем. Нет, уроками еще не занимались. Завтра начнем. — Дядя подмигнул племяннику и тот беззвучно расхохотался, зажав рот ладошками. — Все отлично, никаких происшествий. Конечно передам.

Он протянул трубку Алине. Девушка мотнула головой, но дядя погрозил ей пальцем. Со вздохом полным отчаяния и безнадеги племянница сняла наушники. Разговор вышел примерно таким:

— Да. Да. Нет. Да. Нет. Пока. Твоя очередь.

Брат схватил мобильник и радостно пискнул:

— Привет, мамочка!

Алину аж перекосило. Сделав вид "сейчас стошнит", она встала и ушла в гостиную.

— Все хорошо. Слушаемся! А ты скоро вернешься? А-а, ладно. Дядя Трофим, держи!

— Слышу, у вас все в порядке.

— Да что может случится? Район тихий, дети спокойные.

— Спасибо еще раз. Что бы мы без тебя делали. Я завтра утром наберу еще?

— Давай лучше в полдень.

— Как скажешь. Спокойной ночи.

Трофим швырнул телефон на стол и крикнул:

— Дети, собираемся! Ничего кроме одежды не брать. Помните — минимум синтетики. И захватите купальник, плавки — океан сейчас парное молоко, самое то искупаться. Если получится отогнать лютакул, конечно.

— А кто такие лютакулы? — спросил Вася.

Дядя нахмурился и прошептал:

— Лучше тебе этого не знать.

Алина переоделась первой и вернулась в кухню. Черная футболка, черная майка с капюшоном, черные джинсы, черные кроссовки.

— Мы отправляемся в сказочный мир, — хмыкнул дядя. — С принцами и балами. Платье не хочешь взять?

— Ненавижу платья, — проворчала девушка.

— Ладно, стрельнем у Алесты. Она хранит все барахло с двенадцати лет.

— А кто такая Алеста? — спросил племянник.

— Королева славного Дивэйна, маленького, но очень гордого. Алеста немного знает русский, поэтому не болтайте лишнего. Держитесь рядом и делайте все, что скажу. Тогда, возможно, вернетесь тем же составом. И даже целыми и невредимыми.

— Возможно? — Алина вскинула брови.

— Ну... вам особо ничего не угрожает, но я не имею права рисковать. Дивэйн — очень доброе и спокойное королевство, но убиться можно и на ровном месте. Поэтому пообещайте слушаться, иначе все отменяется.

Племянница закатила глаза и тряхнула челкой.

— Обещаю! — крикнул Вася.

— Не так. Подними правую ладонь и повторяй за мной. Я, Василий Неверин, торжественно обещаю беспрекословно слушаться дядю Трофима. Это волшебное обещание и за его неисполнение предусмотрены санкции.

— Мне запретят кушать хамон?

— Если бы. Все гораздо серьезнее.

Мелкий покраснел, всхлипнул пару раз и пустил слезу:

— Мне страшно! Я не хочу санкций!

— Эй! — Дядя присел перед ним на колено и взял за плечи. — Не бойся.

— Я хочу отменить обещание!

— Но ты же мужчина, а мужчины не отменяют обещаний.

— Я не мужчина! Я маленький мальчик! И хочу к маме!

— Юбка, — злобно прошипела Алина.

— Цыц. Послушай, Вася. Ты же видел, на меня можно положиться. Я — волшебник и защищу тебя от чего угодно. Но без твоей помощи мне не справиться. Мы должны действовать сообща, и тогда все получится. И никаких санкций не будет.

— Правда?

— Чистая. Иди умойся и переоденься.

— Тряпка, — буркнула сестра, когда мелкий умотал наверх.

— Утихни, — строго произнес Трофим. — Хаять за глаза — последнее дело.