Последний

Ничего не произошло, но вдалеке опять почувствовал некое напряжение. Как будто чесалась мышца вне тела. Она вроде есть, но напрячь ее это словно пытаться пошевелить ушами. Вроде вот они, но не шевелятся хоть ты тресни.

Через пять минут, мысленного повторения мантры, напряжение достигло явственного звона. Не придумав ничего лучше, я представлял как огонь изливается из пальца, повторяя, гори,гори,гори.

В этот раз вспышки не было, палец окутало красное свечение и трут радостно вспыхнул, огонь принял жертву дикаря.

Пока костер разгорался, были освежеваны все три тушки. Сдирать шкуры со змеи одно удовольствие. Один разрез, отрубить голову и раз, у тебя в руках почти палка колбасы, осталось только вытащить склизкие внутренности, на низать на палку и поставит жариться.

В эту ночь меня почти не беспокоили, знай себе, подкидывай дровишек. Но к утру костер все же погас, не уследил.

На третий день на меня опять напала медведе образная тварь. Я наклонился под очередную лиану из которых периодически пил, памятуя земные джунгли. Как почувствовал, на спину приземлилось, что-то тяжелое и сомкнуло свою пасть сзади на шее.

Меня повалило на землю, но я рванулся, что было сил, чувствуя, как острые когти рвут спину, а клыки все глубже смыкаются на шее, прокусывая сонную артерию, еще тридцать секунд и истеку кровью.

Я перевернулся на спину, стараясь придавить её своим весом и лихорадочно пытался попасть по ней ножом. Через минуту, отчаянных барахтаний, все было кончено.

Мы лежали вповалку. Она потому что сдохла, я же не мог пошевелиться из-за большой потери крови и в отчаянии смотрел на приближающихся насекомых, хищных хомячков и прочих.

Вас когда нибудь жрали заживо? А вот я испытал все прелести. Нет, больно не было, наниты отключают ощущения, пока не восстановлен контроль, но я все видел и молился всем богам, чтобы мои постояльцы поскорее заштопали мне шею и синтезировали кровь. Потому как я понимал, что если они доберутся до мозга, то мне опять сотрут память, вернут к заводским настройкам, а значит я умру. Как умер и возродился там в пещере, ничего не зная о том кем был раньше. Чего желал, к чему стремился. Да и будет ли оно это возрождение? Ведь есть все шансы стать местною скатертью самобранкой.

Хотя нет, рано или поздно, какой-то хищник покрупнее утащит меня к себе в пещеру. Возможно тот же самый и все начнется сначала.

Мои ноги уже порядочно обглодали и я задумался, а откуда будут браться ресурсы, если в организме их будет недостаточно? Энергия для преобразований, понятно, из окружающей среды, а биоматериал от туда же?

Тут я почувствовал знакомую щекотку в руках и с радостным возгласом начал рубить всю эту мерзость кругом.

В этот день я больше никуда не ходил, только ползал кругом собирая ветки для костра и жарил мясо, которое ел полусырым, так чудовищный был голод после ранений. Не мог дождаться нормальной прожарки. Не знаю куда оно все помещалось, но съел никак не меньше пары десятков кило. Остатки кошко-медведя, пару змей, клыкастого тушканчика и мелкую летучую мышь, больше похожую на птеродактиля.

С утра пришлось снова двинуться в путь, правда, значительно медленнее чем раньше, хотя и так плелся как черепаха. Но наученный горьким опытом, пристально вглядывался в зеленую стену вокруг и больше так глупо не попадался. Кидаться в лицо же, эти твари явно не желали, всякий раз лишь настороженно провожая меня немигающим взглядом.

Так прошло еще двадцать три дня, на змее хомячковой диете. Пока вдалеке не послышалось ясный шум падающей воды.

Ступни мягко ступали на корневища, нож все также в правой руке, готовый напиться крови очередной неосторожной жертвы. Уши выхватывают мельчайшее шебуршание в листьях, чьи то предсмертные писки, легкий шелест чешуек змеи.

Осторожно отодвинув листок, всматриваюсь в небольшой водопад. Перепад высоты не больше человеческого роста, демонстрировал мне прекрасную радугу, образуемую мельчайшими брызгами и небольшой водоем. Вода была кристально прозрачна, так что виден был даже самый мельчайший камешек, в этой запруде, вытекающей с другой стороны множеством ручейков, терявшимися в камнях. По всей видимости вся вода уходила куда-то в землю давая начало подземной речке.

Глядя на эту красоту, я почувствовал себя ужасно грязным. Вроде как и старался плескаться соком из лиан, но ничто не заменит полноценную ванну.

Осторожно высунувшись из укрытия и напряженно вслушиваясь в обстановку, потихоньку подкрался к кромке воды и осторожно сунул туда ногу, почувствовав освежающую прохладу.

Нет, мне не было жарко, хотя я подозревал, что температура стабильно держалась в районе пятидесяти, просто вода освежала. Она как любящая мать приняла в себя блудного сына, смывая все заботы и печали, позволяя отрешиться от проблем и побыть наедине с природой.

Миг спокойствия и блаженства длился недолго. Раздался отчетливый хруст ветки. Нет, в джунглях не было тихо, но мозг очень быстро учится отсекать знакомые шумы, не отвлекаясь на всякую мелочь. И этот треск выбивался из общей картины, здесь был чужой.

Не долго думая, я спрятался в зарослях спускавшихся в воду с одной из сторон и приготовился ждать.

Через пять минут показались две прямо-ходящие рептилии. Они были облачены в кожаную броню, на поясе висели грубые короткие ножны, а за спиной торчали дуги луков и оперение стрел.

Визитеры двигались чуть сгорбленно и грузно покачивали головой, попеременно высовывая длинный язык, что-то шипя. Было не совсем понятно, естественные это звуки или они переговариваются.

Ростом они были явно выше меня, на голову или даже две. Подойдя к водоёму, присели и начали наполнять фляги.

Я боялся пошевелиться, ведь даже с хищником в половину меня размером мог справиться с трудом и выжил только благодаря нанитам. А уж спастись от двух чешуйчатых терминаторов мне явно не светит. Даже убежать может не получиться, не хватит длины ног.

Секунды тянулись, словно в замедленном кино, страха не было, но вот мандража и дрожи в коленках хоть отбавляй. Я сильнее вжался в лианы спускающиеся в воду, чем и выдал себя. Над головой явственно закачались листья.

Ящеры встрепенулись и выхватили оружие. Ближний выставил перед собой кинжал, а тот что поодаль сбросил со спины лук.

Негромкий скрип дуг, натягиваемой тетивы и вот уже смертоносный гостинец, словно змея извернулся в полете и бросился ко мне. Левое плечо ожгло болью, древко ушло глубоко и кажется показалось с другой стороны.

В этот самый момент ящерицы сами превратились в добычу. Пока они отвлеклись на меня, зверюга размером со слона, вся в ороговевших пластинах брони и пастью, которой можно лошадь перекусить, сочла этот момент наиболее подходящим и бросилась на них со спины. Хотя по мне так, для этой твари подкрадываться было незачем.

Бронированный рептотанк смял лучника одним своим весом, пригвоздив того когтями к земле и кинулся на второго. Надо отдать должное ящерице, двигалась она молниеносно, выпад буквально размазался в воздухе и кинжал нашел маленькую щелочку в шее чудовища ушел по самую рукоять и все это, за те мгновения, пока тварь была в полете.

Раздался утробный рев и челюсти сомкнулись на голове несчастного. Одно движение и голова полетела в кусты, разбрызгивая алую кровь.

Динозавр взревел и задней лапой, словно собака выковырял кинжал из шею. Из раны хлынула кровь, видимо ящер знал куда бить и участь существа была предрешена, просто оно еще не знало об этом.

Орошая все вокруг красными кляксами зверюга пошатнулась и побрела прочь.

Через пять минут, когда вдалеке затих треск, гигантской туши, пошедшей зализывать раны и утащившей ранивший его обед, я выбрался на берег.

Левая рука опять, висела плетью, а из лопатки торчал наконечник стрелы. В голове бродили мрачные мысли. Надеюсь это не единственные обитатели планеты, иначе жить мне, что тот робинзон, до скончания дней.

Так, что-то не о том думаешь, одернул себя и обрезал оперение. Вытаскивать древко было не больно, но довольно неудобно. Слава богу стрела прошла между костей, а то кромсал бы себя тут без анестезии и истекал кровью. Неизвестно еще как бы на это отреагировало штатное онемение.

К оставленному, трупу лучника уже сползались местные халявщики, так что пришлось их пугнуть, зарубив пару особо наглых тварей и швырнув их трупы в кусты. Откуда тут же раздался радостный писк.

Рептиль представлял жуткое зрелище, со смятой в блин грудной клеткой и торчащими обломками ребер. Весь нагрудный доспех был наполовину сорван, зияя рваными дырами и разбухший от крови. Лук со стрелами треснули, погребенные под тушей.

Уцелели только кожаные ножны, штаны, да нож отвратного качества. Мой не шел ни в какое сравнение с этим дикарским орудием из дрянного метала, легко снимая мелкую стружку с режущий кромки этого шедевра дикарского производства.

Штаны пришлось сильно обкромсать и прополоскать от крови, окончательно испортив водоем. Да и ножны оказались великоваты для моего оружия, но это всяко лучше чем постоянно втыкать его в землю, если требовались обе руки. Носить его на поясе постоянно было смертельно опасно, уже не раз убеждаясь, что от серых пределов меня отделяют считанные мгновения, чуть ослабленного внимания, рассеянности или лени.

На поясе я обнаружил тощий кошель, с несколькими монетами, целое состояние в моем состоянии. Но вовсе не это вызвало бурною радость. Хотелось петь и смеяться. Идиотская улыбка сама расползлась по лицу, а с плеч словно рухнула скала, такое облегчение я испытал.

На ровненькой, рифленой монете, явно изготовленной штамповкой, был изображен профиль какого-то мужика. Не знаю кто это, но самое главное тут есть люди.

Шел четвертый месяц пути, я упорно двигался на север, рассудив, что рептилии не смогут жить в более холодном климате.

За это время на меня несколько раз нападали, но я каждый раз отбивался. К счастью, столкнуться с чем-то подобным тому чудовищу, не пришлось ни разу.

Трофейные штаны планомерно превращались в лохмотья, а нож кажется уже врос в ладонь, я даже спал с ним, отмахиваясь от разной мелочи.

-Ну что? Будешь ещё? — подкинул я моему другу ещё несколько веток потолще.

И не стоит осуждающе крутить пальцем у виска, все таки уже больше ста дней в одиночестве, на неизведанной планете, окруженный тварями, вынужденный выгрызать свою жизнь у леса. Тут хочешь не хочешь, приходится разбавлять местный скулёж, хоть какой-то человеческой речью, иначе сам превратишься в животное.

Вызывать огонь с каждым разом становилось все быстрее и быстрее, в последние дни у меня получалось залить резерв всего за несколько минут. Или не залить, возможно наоборот опустошить. Кто знает, как оно было на самом деле.

Костер радостно трещал, разгоняя сумерки и выплясывая причудливые фигуры в глазах ночных обитателей. Ему не было дела до меня и моих проблем, он просто был. Такой же как и на земле. Горячий и беспокойный, единственная привычная вещь в этом сумасшедшем доме.

За время странствий моё тело окрепло, а мышцы стальными канатами проступили под кожей и я благодарил судьбу надоумившую меня заказать тело молодого олимпийского атлета, а не просто сбросить лишние года, боясь побочных эффектов экспериментальной терапии.

О земле я вспоминал все реже и реже, вот в такие тихие вечера у костра. Пройдет ещё несколько лет и моя прошлая жизнь будет казаться сказочным сном, в котором была туалетная бумага, само-беглые повозки и джины волшебники показывающие спектакли прямо в жилище. Человеческая память коротка, намного короче моей теперь очень длинной жизни.

На следующий день я наткнулся на развалины древнего города. Поросшие зеленью, гигантские валуны, бывшие когда-то внешней стеной и множество полу развалившихся домов, с чернеющими могильным холодом провалами окон и дверей.

Осторожно забравшись на стену, я услышал знакомое шипение. Слишком продолжительное, чтобы это была просто змея.

Их было девять, рассевшихся возле костра и жаривших на вертеле человеческую ногу. Остальная туша лежала, тут же, это был молодой парень лет двадцати, в стеганной куртке и застывшем от ужаса лицом. Один ящеров деловито снимал шкуру со второй ноги. Меня бы обязательно вырвало, но после зрелища собственных внутренностей, меня было очень сложно впечатлить.

Неподалеку лежала девушка, связанная по рукам и ногам. Её глаза были пусты и бессмысленны, видимо своё она уже отбоялась и разум покинул эту хрупкую оболочку.

Мысли роились в моей голове. Ярость требовала кинуться вперед и разорвать этих тварей на куски, вырвать им сердца и сожрать у них на глазах. Страх тянул назад, в привычные джунгли и напоминал, что их много, а ты один.

И где-то на задворках сознания билась мысль, ища выхода. Ты хотел второй шанс, тебе надоели предательства и лож, ты хотел начать всё сначала. Это твой шанс, не просто просуществовать ещё сотню лет, с горечью вспоминая прожитые годы, а действительно измениться. Чего стоит жизнь если продать свою душу дьяволу. Ночной тьме все равно сколько у тебя денег, когда ты остаёшься на едине с собой, перед сном.

Можно уговаривать себя, что ты ничего не можешь сделать. Можно найти миллион причин отвернуться и постараться забыть все это как страшный сон, но раздался жалостный всхлип девушки и просто уйти я не смог.

Она ещё не сошла с ума, просто спряталась, глубоко глубоко и мелко вздрагивала, когда раздавался хруст разрубаемых костей, второй жертвы. Мои зубы непроизвольно хрустнули, так сильно свело судорогой челюсть.

Но что я могу, кроме как кинуться в самоубийственную атаку? Только дождаться ночи. Это ведь рептилии, они не способны поддерживать собственное тепло, а перед самым рассветом, если и не впадут в спячку, то уж точно не будут такими резвыми.

Но главное моё преимущество в том что они чувствовали себя здесь в безопасности. Ни одного дозора, только сидят и смачно жрут человечину. Время от времени подрагивая, как от беззвучного смеха.

Минуты тянулись, словно ленивая муха в мёде. Перебравшись в тень разрушенной башенки, где постоянно, что-то шебуршилось и я не рисковал выдать себя неосторожным движением, замер в ожидании.

Но вот человек разделан, а джунгли постепенно накрывает ночная тишина, обманчиво заверяя, что все спят и нечего беспокоиться.

В ногу вцепилась очередная сколопендра и начала радостно щелкать жвалами заглатывая теплую кровь и куски разодранной кожи. Поморщившись от боли, я медленно погрузил нож в сочленение возле головы и отрубив её, сбросил труп со стены, к остальной мелочи, пытавшейся попробовать меня на вкус. Там раздался радостный писк и драка, но ящеры не обращали внимания, тут постоянно кто-то с кем-то дрался, кого-то рвали на части, а кто-то удирал спасая свою хитиновую или волосатую шкуру.

Наконец-то рептилии завалились на ночлег, оставив одного смотрящего за костром. Сел он неудобно, лицом в мою сторону. Так что пришлось осторожно спускаться и обходить стену. Пройдя метров сто и вновь забравшись в город и нарубив несколько веток для маскировки, осторожно двинулся обратно.