Быть удачливым не всегда хорошо

Фигура в капюшоне: "Для того, кто некоторое время назад позорно сбегал от шайки гноллов, ты слишком нагл".

Мужчина не мог этого увидеть, но фигура презрительно улыбалась. Гин в ответ недоуменно приподнял брови.

Гин: "Ты используешь свой язык не по назначению, червь. Забыл, что его надо использовать для вылизывания пяток жриц? Из какого ты Дома?"

Темный эльф выхватил клинок, яростно сверкая глазами.

Фигура в капюшоне: "Ничтожество, ты жив лишь потому что меня позабавила твоя слабость. Тот, кто задает вопросы, здесь я. Не смей забывать об этом, ибо еще один неправильный ответ, и ты познаешь мой гнев! А теперь назовись!"

Везунчик пренебрежительно сморщился, после чего показал руку с рубиновым кольцом. Единственная мысль билась в голове: "Главное, не переиграть".

Гин: "Я скажу это только раз. Я — Гин Шамат, неумирающий, что избран Паучьей Королевой в качестве преданного слуги. Это твой последний шанс оказать требуемое почтение, червь, иначе твоя дальнейшая жизнь будет недолгой, ровно до момента встречи с первой жрицей".

Конечно, мужчина утрировал, но не слишком сильно. У него не было никакой возможности противостоять ни одному эльфу: разница в характеристиках и умениях была колоссальна. Статус неумирающего — игрока был единственной преградой, отделявшей его от неминуемой смерти. Подобно паукам, положение игрока в обществе темных эльфов было священно, поэтому никто не мог его игнорировать, однако, чем выше был отдельно взятый член общества, тем сложнее игроку придется продавливать свои решения, особенно если ты мужчина. Так что результат был в какой-то степени естественен: ловчий убрал оружие и преклонил колено.

Гин: "Колоссальный моральный прессинг и атмосфера тотальной нетерпимости друг к другу — уже чувствую аромат дома".

Фигура в капюшоне: "Прошу меня простить за неподобающее поведение, господин".

Мужчина молча бросил на него агонию. Не то, чтобы это было необходимо, в конце концов, он признал власть игрока и перешел в его подчинение. Да и эффективности от заклинания было кот наплакал: высокое сопротивление магии юнита сложилось с природным сопротивлением темных эльфов к черной магии, да и о мизерной силе магии самого игрока не стоит забывать: в общем, никакого прока от него не вышло. Это вопрос скорее мировосприятия: Гина не поняли бы собственные подчиненные, включая сжавшего зубы эльфа, на которого и было применено заклинание. Это несколько обременяло Везунчика, так как столь примитивный способ тешить гордыню никогда не задевал никаких струн в его душе, а тратить время на бессмысленные занятия, которые даже удовольствия не приносили, совершенно не прельщало.

Гин: "Тебе лучше не разочаровывать меня, ловчий. А теперь разбуди этот скот. Я хочу насладиться их страхом перед кончиной".

Оставлять этот груз при себе — только усложнять себе жизнь. Гин сомневался, что за один день удастся подмять под себя любой из Домов, куда можно сплавить рабов, так как без соответствующей обработки их не только в бой не пустишь, даже работать на себя не заставишь. Так что игрок решил набрать немного бесплатного опыта, а заодно начать нарабатывать себе репутацию с подчиненными. А то жалкие две единички, что были сейчас, его совершенно не устраивали. У темных эльфов с репутацией дела обстояли сложно: у них был очень медленный буст на рост, а вот на падение наоборот, ускоренный. Так что заставить этих маньяков себе не только подчиняться, но и быть довольными властью — задача непростая.

Гин: "А теперь давай, рассказывай. Кто, из какого Дома, его численность, расположение. Все, что сочтешь нужным, я все равно буду спрашивать больше".

Музыка останавливается.

Имя ловчего он совершенно пропустил мимо ушей, однако то, что он состоит в Доме Виер'тани отметил. Стандартный малый Дом в упадке, на двадцать-тридцать лиц. Темных эльфов, конечно, рабов никто в расчет не берет. Невзрачный такой Дом, даже собственной специализации не имел, где-то в конце влачил свое существование, только каким-то чудом (саботажем) сумел вовремя уйти, когда на город напал чернокнижник, обративший его в руины. Где, собственно место Силы и сам Дом расположился, примерно назвал. Гин даже удивился, что тот практически все без утайки рассказывает, видимо, уже в свиту метит, так как дома его за, считай, предательство, никто по голове не погладит. У темных эльфов ласки всегда были... специфические.

Однако если смотреть на ситуацию беспристрастно, то дела у Гина выглядели не слишком аппетитно. Судя по полученной информации, источник охраняют чудовища — не слишком удобный противник для темного эльфа. Из-за уровня сложности, войск там будет немало. Гаргульи, в основном, может, пара грифонов. Конечно, туда и зверолюди могли затесаться, но в такое счастье он не верил: без руки чернокнижника эти расы не слишком желают кооперироваться, тем более Подземья большое, место найдется каждому.

С другой стороны, есть рядом Дом Виер'тани, потенциальные подчиненные, причем Дом ослабленный и в прошлом не хватавший звезд с неба. Его, может, даже сразу не прикончат и попытаются выяснить личность, а там так обрадуются шансу возвыситься, что позволят командовать собой, что, скорее всего, и должно произойти по плану разработчиков со среднестатистическим игроком. Вот только Везунчика такой исход не устраивает. Его опыт говорит, что в таких вещах с темными эльфами нужно сразу показать их место, а то потом проблем не наберешься, особенно, когда захочешь присоединить другие Дома. А для этого нужно из себя хоть что-то представлять.  

Более того, у него были все средства для того, чтобы воплотить свое желание в реальность. Он был везунчиком, поэтому любые сложности были оправданы, а жертвы не напрасны. Игроку было известно два надежных способа быстро обзавестись группой солдат. Найти наемников или же обманом натравить кого покрупнее.

Гин: "Эй, какие здесь более-менее крупные силы располагаются кроме темных эльфов?"  

Ловчий: "На юге есть общность иллитидов, далеко на севере — башня бехолдеров. Это все, о которых мне известно, господин".

Везунчик задумался. Если с бехолдерами можно еще было бы попытаться договориться, то к иллитидам определенно не стоит соваться без крепкого отряда темных эльфов. Вот только все надо делать как можно быстрее, и у них не было времени топать до злых шаров, а иллитидов было затруднительно использовать втемную.

Гин: "Придется искать и нанимать мясца. Ну, как бы я не любил полагаться на мою bullshit luck, иногда без этого просто не обойтись".  

Продвигаясь по мрачным сводам пещер, Везунчик мысленно поблагодарил удачу за то, что она свела его с ловчим. Они уже успешно обошли засаду гоблинов и вовремя заметили приведений — только с бестелесными созданиями не хватало еще сражаться! Что ж, видимо, Гину придется заново привыкать жить в опасных, мокрых и темных пещерах. Потому что, если не гоблины, то приведения определенно отправили бы его на перерождение. Сложный уровень, что поделать.

Но любым поискам рано или поздно приходит конец. Несколько вымотавшись, Везунчик, именно он, а не ловчий, обнаружил ценнейшее сокровище, которое только могло ему выпасть.  

Гин: "Это же алтарь".

Перед затаившимися темными эльфами предстала обычная картина для Подземья. Десятка три троглодитов отплясывали ритуальные танцы вокруг обшарпанного, измазанного кровью, однако вполне узнаваемого алтаря. Рядом стоял котел с закипающей водой, а неподалеку лежали связанные существа: пяток гоблинов, пара гьюки — свиноподобных зверолюдей — и даже одного визжащего сородича повязали. Варвары-с.

Гин: "Мне нужен этот алтарь. Мы стоим на удобной позиции прямо над шаманом. Надеюсь, мне не нужно учить тебя сражаться?"  

Ловчий выглядел оскорбленным, однако ничего не ответил, и просто склонил голову. План был прост, но эффективен. С помощью левитации: одного из трех врожденных заклинаний темных эльфов, спускаемся прямо на шамана, а потом ловчий всех убивает. Что может быть еще проще?

 Играет "Haga Keita — All Evil of the World" 

Бой был короток и кровав. Спрыгнув с уступа, заранее навесив на себя левитацию, Гин приземлился прямо на шамана троглодитов. Чувствуя своим телом, как трескаются и ломаются кости под его весом, мужчина выхватил кинжал.

Шаман троглодитов: "Г-ха! Глбрх!"

Гин не знал, что он хотел сказать, ведь хладное железо уже вонзилось в его горло, заставляя захлебываться кровью. Рядом приземлилась и мелькнула черная тень. Со звоном из ножен выскользнули жаждущие крови сабли и мигом обезглавили стоящих рядом телохранителей шамана. Среди дикарей началась паника. Кто пытался схватиться за оружие, кто сбежать, а кто просто беспокойно бегал, только мешаясь другим. Желая подлить масла в огонь, упрощая жизнь своему подчиненному, Гин, поменяв кинжал на саблю, громко закричал фразу, заставляющую бледнеть каждого жителя Подземья.  

Гин: "Слава Паучьей Королеве!"

Ловчий: "Слава Паучьей Королеве!"  

И стены пещер содрогнулись.

Пара секунд замешательства стоила многим троглодитам жизни. Ловчий не разменивался на пустяки, выбивая порой замысловатыми движениями своих клинков сразу несколько целей: для настоящего темного эльфа и троглодиты, и любые другие слабые юниты лишь смазка для клинка. Каждый способен таких десяток нарезать, даже не вспотев. Не то, что Везунчик, которому пришлось извращаться для убийства нескольких гноллов. Однако, любуясь на фонтаны крови, порождаемых одним единственным темным эльфов, он не расстраивался: игрок, по его мнению, вообще в битвах лишний раз не должен участвовать с шашкой наголо. Походу дела пришлось зарубить парочку тварей с копьями, от отчаяния, видимо, решившие на него напасть.

Дикари, наконец, пришли в себя и перестали позволять резать себя словно свиней на бойне. Около половины выживших сгруппировалось вместе, ощетинившись копьями. Импровизированный "еж" вызвал только улыбку у обоих эльфов. Сначала ударил Гин пламенем хаоса, а затем и безымянный ловчий стрелой тьмы. Помимо врожденных заклинаний каждый темный эльф владеет, как минимум, одним заклинанием Черной магии. Обычно это стрела тьмы или агония. Эффект оказался оглушительным: остатки сил оказались настолько деморализованы, что добить их не составило труда.  

Получен новый уровень!

Достигнут лимит уровней в сутки!

Для изучения было предложено два умения: мастер печатей хаоса и навигация. Оба умения были бесполезны: заклинания ветви печатей хаоса были закрыты жрецам Ллос, а навигация на воде в Подземье было довольно спорным умением. Видимо, Гин свой лимит удачи на сегодня также исчерпал. Немного подумав, он все же взял мастера печатей: хотя ни сам игрок, ни жрицы Ллос не могли использовать печати хаоса, обычным магам запрета не давалось.  

Хлюпая по залитому кровью камню Подземья, игрок подошел к алтарю.

Алтарь безвестного бога.

Желаете посвятить его Ллос?

Мысленно потирая руки, Гин согласился. Его тело, подчиняясь скрипту, коснулось знаком Ллос холодного камня. Мистическая энергия охватила алтарь, смывая кровавые знаки, залатывая трещины, и рисуя уже другие знаки. Через несколько секунд перед жрецом Ллос стоял мерцающий темным светом полноценный алтарь Ллос.  

Ллос оценила ваши усилия. Репутация +1. Сейчас 0 (Равнодушие)

Провал: Репутация с Ллос уменьшится на 1 единицу

Гин: "Ну, здравствуй, моя будущая головная боль".

Музыка останавливается

Склонить к сотрудничеству повязанный обед троглодитов не составило труда: впечатленные расправой и явлением жреческой магии, а также звонкая монета сверху, и они уже светились энтузиазмом. Итого отряд пополнились восемью низкоранговыми монстрами. Только возникающая снова и снова табличка о достижения лимита опыта несколько портили настроение.

День второй

Играет "Lucas King — Hate"

Говорят: "как новый день встретишь — так его и проведешь" — или так о Новом Годе говорят? Гина подобные мелочи совершенно не волновали; он наставил арбалет, своевременно отобранный у ловчего, на незваного гостя.

Гин: "Утро красит свежим светом, н-да? И что тебе нужно?"

Ловчий: "Утро наступило, господин, я лишь хотел разбудить вас".

Гин: "Не делай так больше, если жизнь дорога".

На самом деле ничего такого экстраординарного не произошло, просто в опочивальню — какое-то смешное подобие навеса — зашел единственный пока подчиненный Гина, тем самым разбудив его. Игроку доставляло неописуемое удовольствие заставлять других считать себя не тем, кем он являлся на самом деле. В данном случае параноиком до мозга костей. Было что-то по-настоящему таинственное в этом странном действии, называемым актерской игрой, и Везунчик мог собой по праву гордиться, так как в свое время достиг в этом непростом деле фееричных успехов.

Хмуро щурясь, игрок обозревал свое воинство. Гоблины тихо, но все еще раздражающе верещали между собой, даже не смотря на раздаваемые время от времени в целях профилактики пинки от ловчего. Свинолюды — гьюки — тоже толком не сидели на месте, постоянно суетливо оглядываясь в поисках непонятно чего, а единственный троглодит побито сидел на отшибе. Кому-то явно не понравилась перспектива бытия обедом у слепых уродцев. Ну, и вечно безымянный ловчий с нескрываемым презрением зыркал на этот цирк уродов.

Гин: "Сегодня я просто обязан взять источник. Армия моя, конечно, не блещет, но на единственном ловчем вытяну как-нибудь. Да и найти надо кого для жертвы Ллос. Время еще есть, но необходимость не исчезла. Эй, ловчий, пинай мясо и веди к источнику".

Гину не требовалось быть мастером чтения лиц, чтобы понять, что подобная выходка не вызвала особого удовольствия у мужчины, однако тот пошел собирать мясо. Везунчик мог его понять: сил для захвата источника было с гулькин нос. Ничего, он поймет, что игрок умеет выкидывать настоящие чудеса. Это подымет мораль, и заставит его охотнее подчиняться.

Упорными тренировками вы добились определенного успеха. Ваша выносливость увеличилась на 1!

Отогнав непрошеное сообщение, Гин продолжал упорно топать, высматривая возможную угрозу, а также предаваясь тяжким думам. Было очевидно, что противник и численно, и качественно будет их превосходить, кроме того, даже бой будет на их территории. Чтобы добиться успеха, потребуется выманить врага на ловушки, уничтожая малыми группами. Вот игрок и развлекал себя, мысленно прикидывая возможные ловушки, что он использует.

Гин: "Да заткнись ты!"

За окриком последовал удар обухом сабли по морде. На некоторое время противный писк прекратился. Но через несколько минут крыса снова заныла. Игрок уже несколько раз отдергивал ловчего от того, чтобы прирезать излишне громкого пассажира, так как он обязательно пригодился бы в качестве приманки.