По

Цунаде перемкнуло. То ли По зарвался, то ли ей просто не понравился этот наглый, как все подростки, кадр. То ли сработали закладки, вызывающие агрессию к человеку, слишком активно вырабатывающему феромоны. Или просто Цунаде не встала сегодня с той ноги?

— Пойдем, выйдем. Мелкий — коротко сказал она.

И вышла на середину улицы, обозначая место боя.

— Чтобы одолеть тебя, мне хватит пальца — сказала Цунаде, демонстративно оттопыривая упомянутую часть тела.

По улыбнулся. По оскалился. По оскалилися. По приготовился смеяться.

Джирайя напрягся, предчувствуя скорую звуковую атаку. Но вместо этого переулок заволокла тьма, отделяя участников поединка от зрителей и секундантов, зевак и случайных прохожих.

— Чтобы одолеть тебя... — проговорил По, и тень под его ногами ожила — мне хватит тентаклей. Наслаждение!

Глава 4. Реки времен.

Лорд умирал. Он понимал это отчетливо, еще до того, как попал в эту всеобъемлющую, занимающую это Ничто, черноту. Он понял это, когда в последний раз увидел свет. Зеленый свет, словно у разрешающего проход светофора.

Все оказалось зря. Столько усилий, столько экспериментов. Он сжег все мосты назад не один раз, все дальше взбираясь в своем пути наверх. Он предусмотрел, казалось, все, чтобы избегнуть смерти, чтобы победить предопределенность.

Его победил даже не герой или великий маг, а малолетний придурок, оказавшийся в нужном месте пространство-времени.

"Какое унижение — подумалось ему — уж лучше раствориться в этом Ничто, чем существовать с осознанием такого позора"

— Но-но, не балуй тут — раздалось... отовсюду — Поназаключали контрактов, понимаешь, всякие юноши со взором горящим. Как фэйл, так эпик. Как что, так сразу в суицид. А мне потом отчитывайся перед Найтом, о растрате ресурсов.

Вопросов сразу возникло слишком много. Лорд всегда интересовался именами Сил, особенно совершенно левых, у которых можно получить что-то нужное, отдав совершенно ненужное. Да и сама личность говорящего была интересна Лорду не менее, чем его судьба. Но сперва, по многолетней привычке полудуха-полулича, он уцепился за слово "контракт".

— Тут, такое дело — уловив саму тень мысли Лорда, неведомый уже дал ответ на толком несформулированный вопрос — короче, девственникам старше шестидесяти — скидка.

Если бы у Лорда было тело, он бы покраснел. От ярости.

— У меня была женщина. Ну, секс с ней.

— А она так не считала. Незачет-с, дорогой маг. И да, если ты вспомнишь про тот случай, то напоминаю, секс с инфери не считается.

— Как с инфери? — ошарашено спросил Лорд.

— Да вот так. Сам понимаешь, Некромантия, красивые мертвые девушки, туды-сюды. Дело-то молодое. Хочется от академических знаний чего-то весомого.

Хотя, должен признать, ты и тут отличился. Накладывать на инфери, пусть и по пьяни, согревающие чары, это... нда.

Ах, да — Лорд уловил нечто вроде слабой щекотки там, где по идее у него должна была быть голова — ты об этом, третьем случае. Не, извини. Тоже незачет-с.

— Это еще почему? — возмутился маг, уловив возможность уцепиться за оговорку.

— Потому что не считается.

— Я не согласен!

— Да кто тебя спрашивает? — удивилась пустота — Ваще, смертные наглые пошли. Им хочешь новую жизнь дать, они в суицид норовят смыться. Прямо не люди, а шушпанцики какие-то.

— Причем тут шушпанчики? — окончательно обалдел Лорд.

— Да просто слово прикольное. Так, короче. Поскольку ты все же со скрипом прошел по условиям, то я должен выполнить контракт с твоим уважаемым шафером.

— Э-э? — Лорд, вопреки написанному выше, обалдеет еще больше.

Повисла неловкая пауза. Которую неизвестный тут же сгладил, затароторив:

— Да, какой-то бред получается. Походу, канцелярская ошибка. Ладно, я тебя запулю, а пойду разбираться, кто там с бумагами напутал, ОК?

И Лорд полетел.

Напоследок, когда ничто сменил яркий свет, он услышал:

— И берегись По.

Он лежал на чьих-то жестких и холодных руках, жадно вдыхая ледяной, сухой и жесткий, до рези в горле, воздух. И вокруг были чьи-то громкие голоса, грохочущие, точно камнепад, словами незнакомого языка. И Лорд уловил только одно, привычным к вылавливанию в рапортах важного, командирским слухом уловив имя.

Орочимару.

— Ну и зачем ты сделал? — поинтересовался кто-то в темноте — Если шеф узнает...

— Мне моим именем — беззаботно прозвучал в ответ знакомый голос.

— И все же, зачем?

— Знаешь, это такое наслаждение, видеть, чувствовать, как лучшие умы ломают головы, пытаясь разгадать твой хитрый план, многоуровневую интригу и сложнейшую стратегию, разрабатывают планы противодействия, помня о парадоксах типа "он знает, что мы знаем, что он знает, что мы знаем, что он знает, что мы знаем, что он что-то задумал". Наблюдать, как они насилуют свой разум, пытаясь выдавить еще одну идею, еще одно решение...

Какое наслаждение наблюдать за их потугами, помня, что поступил от балды...

— Гедонист — с отвращением сказал кто-то.

— Я — лишь Дитя Его — с напускной скромностью ответил владелец знакомого голоса.

И добавил:

— Дитя, идущее по пути наслаждений.

Наше время

— Даже не думай — хрипло выдохнула Цунаде, стоящая посреди погрузившейся во тьму улицы.

— Поднялась после ЭТОЙ техники — задумчиво протянул По — что же, я не хотел идти на такие меры. Но ты не оставляешь мне выбора, ведь так?

Цунаде напряглась. Сейчас, с горящими в глазах противника пентаграммами, с ее телом, болящим после этой чудовищной техники, она была серьезна как никогда.

— Помни о своем обещании, Лина.

— Откуда?!

Давным-давно, в далекой-далекой... (но не той, где Дарт Вейдер)

Девушка лет восемнадцати радостно прыгала по лесной поляне. Белки ошалело смотрели на невозможное зрелище — блондинку в расстегнутом офицерском жилете Листа, прыгающую по поляне и играющую со своей грудью.

— Мои хорошенькие. Мои миленькие. Мои близняшки.

Тени в основании одного из огромных деревьев сгустились, обозначая фигуру сидящего с поджатым правым коленом, человека. На фоне всеобщего темно-серого, почти черного, цвета теней, ярко выделялись горящие на месте глаз пентаграммы.

— Договор с моей стороны выполнен. Ты получила свое новое тело с прокаченны... — мимолётная заминка в речи существа была почти незаметна — ...ной женственностью. Ты согласна? Лина Инверс, отныне известная как Цунаде Сенжу, ты подтверждаешь наш договор?

— Да, да — отмахнулась девушка.

И затем она осталась на поляне в одиночестве.

Наше время

— Я не присоединюсь к твоему гарему!

— Договор — бездушно напомнил По.

— Да зачем я тебе вообще сдалась? — заискивающе спросила Цунаде, одновременно устраивая руки в довольно специфическое положение.

— Для престижа — ответил По.

"Это было ожидаемо. Я ведь с самого начала знала, что просить сиськи у демона вроде него — плохая идея. Но нет, Золотой Хаос меня дёрнул связаться с этим существом!

Впрочем, даже По выйдет из строя, если попадёт под ДрагоСлэйв"

— О тот, кто багряней текущей крови — заунывно начала Цунаде.

Мир, окружённый барьером конфиденциальности, окрасился багровым. Заклинание другого мира, мощнейшее из относительно массовых заклятий, использующее силу Расчленённого Короля, начало активацию.

— Ненавижу крайние меры — вздохнул По, откуда-то доставая неприметную книжку в черной кожаной обложке — Этой Чёрной Библией я призываю силу контракта!

Джирайя спокойно смотрел на темное облако, по форме похожее на его технику Жабьего Желудка. Все же, как бы По не отличался от образа Наруто, который Джирайя нарисовал для себя до их встречи, саннин не сомневался, что Цунаде не причинит ему вреда. Во всяком случае, не слишком много. Возможно даже, удастся уговорить ее вылечить По. Через полгодика.

И тем сильнее было его удивление, когда тьма рассеялась, открывая стоящих друг перед другом По и Цунаде.

— Ладно, малец выиграл... спор. Я буду вашей Хокаге.

А где-то далеко проснулся тот человек, в теле которого была лишь 1/256 души. Проснулся от дикого кошмара.

Он еще смотрел на покрытые капельками пота, дрожащие, как при сильнейшей лихорадке, руки, когда.вошел ассистент.

— Орочимару-сама, что-то случилось? Это тело так быстро сдает?...

— Он здесь — мрачно ответил он — я узнал этот дурной юмор. Призвать на нашу схватку тещу Сарутоби, воспользовавшись моей же техникой. Какое изощренное коварство.

Орочимару, в прошлой жизни носивший иное имя, помолчал секунду, собираясь с мыслями.

— Следует поторопиться с Саске-куном. Когда в мире бродит кто-то из служителей хаоса, ни в чем нельзя быть уверенным.

— Слушаюсь, господин — ассистент низко поклонился, помня о способности начальника считывать поверхностные мысли через прямой взгляд глаза в глаза. Впрочем, тот был уже в себе, и потому все равно бы не уловил мысли, появившееся в сероволосой голове.

"Я уже хочу его препарировать. Во славу Познания"

И улыбнулся. Точь-в-точь как учитель.

Много-много лет назад, за тысячей морей.

— По... — поймав злой взгляд, худой мужчина в черном покачнулся, точно получив тычок в грудь.

— Да, профессор? — спросил По, взмахов руки притягивая к себе гардину, зеленую с серебром, чтобы закутаться на манер римского сенатор.

— Что вы себе позволяете! — вдруг практически взвизгнул мужчина. Его светло-желтое лицо стало еще более бледным от ярости, а жирные волосы приобрели какой-то особо отвратительный на вид оттенок.

Профессор — а По был уверен, что это именно он — уже открыл рот для явно долгой и явзительной отповеди. Несомненно, это должен был быть выдающийся образчик ораторского, преподавательского и любого другого, искусства, должный направить, исправить, улучшить. Ну, или, по крайней мере, дать человеку возможность излить немного яда, накопившегося в душе.

Он даже успел начать речь, сказать первое слова, вернее, слог:

— Пот... — и был прерван.

Из двери девичьей спальни, легко ступая босыми ногами, осматривая заставленный брошенным закусками и пустыми бутылками зал полусонными, милыми глазами, вышла ОНА. Увидев мужчину, он продефелировала мимо, продемонстрировав свой наряд, аналогичный тому, что был на По — почти тога, зелень с серебром — и, обняв оного, глубокомысленно сказала:

— М-м?

Мужчина хрипло выдохнул воздух.

— Вы — копия своего папаши — как приговор, изрек он.

После чего развернулся и сбежал.

— Приснится же такое — улыбаясь, проговорил По.

"Хотя было бы забавно" — подумал он, глядя на очаровательно трущую глаза любовницу.

Одну из многих, разумеется. Обладание гаремом было для По отличным источником Наслаждения.

Глава 5. Тем временем.

— Глупый маленький брат — проговорил Итачи, обдавая ухо и щеку Саске теплым дыханием — тебе не хватает... ненависти. Тсукиеми.

Мир изменился. Саске увидел это в красном небе, по которому плыли чёрные облака. Это чувствовалось в чёрном кресте, к которому был прикован Саске. Собственно, это и в воздухе чувствовалось — в воображении брата, это бескрайнее поле, где-то в далеке обрывавшееся в море, чьи воды были алого цвета, а на чёрном кресте был распят человек белого цвета — пахло кровью.

— Глупый старший брат — проговорил черно-белый, точно на негативе, Саске, и в глазах его словно загорелось по стоваттной красной лампочке — ты не оставляешь мне выбора.

Итачи хотел было что-то сказать. Что-то в меру пафосное, должное показать младшему брату, что это он, Итачи, стоит внизу с катаной в руке, а младший — лишь пленник иллюзии, распятый на кресте. Но... тут-то Итачи и осознал, что не может двинуться. Он, мастер иллюзий, застыл статуей в собственном выдуманном мире!

"Техника против Тсукиеми? Но это ведь невозможно! Существуют лишь две техники, превосходящие возможности мангекьо. Но и Идзанаги, и Идзанами, не имеют подобного эффекта"

— По сказал, что эта техника питается наслаждением, получаемым от мук врага. Что для того, чтобы она действовала в полную силу, надо перестать быть человеком, полюбив делать с врагами ЭТО. Техника за гранью Добра и Зла. Техника, для которой нужно наслаждаться тем, что она делает с врагом.

Тяжелые, наполненные предвечной Злобой, слова падали в красно-чёрном, точно герб НЕРВ, мире. И, казалось, в голосе младшего брата, слышится плеск красных волн Последнего Моря.

— Сейчас ты поймешь, как сильно я люблю твою боль, старший брат — медленно проговорил Саске.

Глаза его загорелись несколько ярче, и Итачи показалось, что вокруг заплясали тени, темно-серые силуэты каких-то существ навроде людей, если бывают парящие в воздухе люди с глупыми прическами и пышными юбками.

И Саске сказал:

— Запретное гендзютсу. Яой для девочек волшебниц!

И Итачи закричал...

Глава 6. Пока без названия

И Саске засмеялся...

Это было прекрасно. Это было так отталкивающе и ужасающе, что даже не пугало и не вызывало отвращения. Ибо эта техника, подсказанная ему Наруто, откликавшимся на имя По, была далеко за гранью обычного страха и обычной мерзости.

Сила этой техники могла нургликировать даже девочку-волшебницу!

Глава 7. Похитители.

Саске тосковал. Саске пребывал в меланхолии. Впрочем, Учиху можно было понять.

Последняя миссия в Стране Чая была... скучной. Простой рассказ о том, что делает коронная техника иллюзий, вкупе с оговоркой, что он её применил на собственном брате... кто же знал, что после этого тот паренек, Идате, не воспылает доверием к телохранителям, а приспустит вперед с такой скоростью, что преодолеет сухопутную часть маршрута за каких-то семь часов? Да и вражеские шиноби проявили себя с нелучшей стороны. Даже скопировать оказалось нечего.

Так что появившимся перед ним четырём персонажам Саске обрадовался почти как родному брату. Ведь протекторы Звука позволяют с чистой совестью выпотрошить

отвести душу по меньшей мере на троих.

Первым сдулся паучок. Коронный приём По, "омлет императора драконов", сработал безотказно. Толстяк был крепок, но неверно выбрал направление прыжка. Простой пинок ногой отправил его в круглосуточную женскую баню. Саске, как истинный джентльмен, знал, что там сейчас находится женщина его мечты. Несомненно, Анко-чан будет рада такому подарку.

Проблемой оказались последние двое. Девчонка явно была иммунна к секретной запретной технике Саске. Что до парня... насчет него тоже были подозрения, что техника, отправившая Итачи в нокаут, может и не сработать. Голубизна-а.

Двухголового без затей поймал проволокой и сжёг Катонном. Девке повезло меньше. Саске вовремя опомнился и решил кого-нибудь захватить в плен. Благо, против женщин имелась глубокая конверсия ТОЙ САМОЙ иллюзии.

— Запретное гендзютсу. Извращенный отшельник!

И Таюя пала...

Глава 8

— Ясно — ответил Орочимару, выслушав доклад Кабуто.

— Что же делать, Орочимару-сама? — чуть не плача, спросил его вечный ассистент.

— Как и всегда, Гарри. Как и всегда.