Некромантка - 2. Интриги королей и богов

— Так это же её дневник. Зачем ей писать красиво? Сама она потом прочитает, а другим и не надо, — пожала плечами Снежа, улыбнувшись. — Вы точно сможете перевести? Книга остаётся у вас.

— Хорошо, но это старо-верийский, причём южный диалект..., так что думаю, всё будет готово... через два дня, — лавочник улыбнулся в ответ, — но с тебя тогда услуга.

Снежа уже закрывавшая в данный момент сумку, подняла голову. Она всегда знала, что где-то будет подвох. Старый прохиндей что-то задумал? Интересно.

— Помимо платы? И какая же?

— Самая обычная, — бывший придворный маг улыбнулся какой-то кривой улыбкой. — Показания свидетеля.

— Что? — девушка застегнула сумку и замерла. — Показания?

— Да.

Снежа повела бровью.

— Обычные показания, ты не переживай, деточка, — некромантка нахмурилась, речь лавочника с каждым мгновением нравилась ей всё меньше, — но сначала ответь на пару вопросов.

— А вот это уже дополнительные условия, мэтр, — сумка перекочевала за спину, но старьёвщик, казалось, не заметил определённых интонаций в голосе собеседницы.

— Скажи, а зачем тебе дневник перерождения давно мёртвой богини?

Снежана устало вздохнула и посмотрела на старика каким-то странным взглядом.

— Вам лучше не знать, это долгая история.

— Вот она мне и нужна... Милая моя Снежинка, я знаю, что почти два года назад случился маньякальный всплеск Силы и, судя по подчерку, он принадлежал далеко не приземлённым магам, — старик вышел из-за прилавка и подошёл вплотную к девушке. Лицо некромантки осталось неизменным: глаза не бегали, губы не дрожали, но взгляд всё равно сощурился. Мужчина ухмыльнулся. — Я нашёл несколько таких совпадений, а точнее пять. Самое первое отмечено именно в годы появления этого дневника.

— Если вы всё знаете, то почему спрашиваете? — тихо спросила девушка. — Вы же сами хотели узнать о том случае подробнее. Я помогаю вам, а вы мне.

— Это точно, — кивнул пожилой маг. — А теперь скажи, зачем тебе дневник мёртвой младшей богини Миитэ?

— Есть причина, — пожала плечами юная некромантка. — А что?

— Это и есть вопрос, отвечай, — сказал командным тоном маг и добавил более мягким голосом, — тогда не придётся платить совсем.

Снежа повела бровью и скрестила руки на груди. Она прекрасно понимала, что плата будет всё равно, просто информация сейчас ценнее золота для старика.

— Платить придётся в любом случае, — пожала плечами девушка, — вопрос в том — чем?

— Я тебе уже сказал. Ответь на вопрос, зачем тебе дневник мёртвой богини?

— Хотела проверить одну теорию, — Снежана улыбнулась.

— Снежинка, я знаю, что ты никому не доверяешь, но...

— Вы попросили ответить, почему мне нужен перевод. Я ответила, — перебила старика девушка. — А теперь с вас перевод, я своё условие выполнила. — Снежа мило искривила губы, предшествующие лживой улыбке и уже через секунду скрылась за дверью, не дав опомнится лавочнику, хотя почему не дав...

— Интересно, откуда ты узнала, что тебе нужен именно её дневник? — спросил из темноты уже голос молодого, взрослого мужчины, явно пребывающего в полном расцвете сил, а не старьёвщика магазина. — Интересно... Неужели игра началась? Молодёжь нынче так нетерпелива...

Две девушки стояли у обрыва и глядели на Южное море. Ветер обдувал их простые и неприметные платья, ласково касался волос прозрачными пальцами и тихо шептал, что всё будет хорошо, но девушки знали, что не всё так просто. Солнышко припекало последними закатными лучами зелёную траву, окрашивая её в какой-то изумрудно-бардовый оттенок. Оттенок крови. На небе величественно плыли фиолетовые клубы облаков с красными, как будто раненными краями. Искры играли на каждой темнеющей волне свой неповторимый ритм...

Какая-то пара десятков секунд.... А ведь Надежда умирает последней...как бы не так. Надежда умирает вместе с Верой....

Глава вторая

Сгущение красок

В полутёмный кабинет не проникали лунные лучи так же, как и солнечные. Хозяин кабинета не любил этого. Он предпочитал работать в темноте, с единственным источником света. И пусть врачи с их предписаниями катятся в Чистилище. Он привык работать именно так и не как иначе.

Тени, идущие по углам комнаты благодаря маго-светильнику на столе, причудливым узором опутывали стены, картины со сценами сражений, древний гобелен, книжные стеллажи, заваленные какими-то книгами и документами. Некоторые книги лежали на полу, но из-за темноты окутавшей углы кабинета невозможно было прочитать их названия, только отдельные буквы.

— Вы нашли, где он прячет своё отрепье? — голос ещё не такой уж старый, но уже не молодого мужчины, скорее говорившему можно было дать лет сорок.

— Да, сир... нашли... в Академии, ва... — немного заикающийся ответ не был дослушан до конца.

— И кто? — полное равнодушие, но внутри этого тихого болота клокочет ярость — давняя, прошлая. Жестокая.

— Мы не знаем, информация засекречена... — слуга судорожно втягивает голову в плечи, пытаясь хоть как-то укрыться от праведного гнева своего хозяина.

— Так рассекретьте! Что, мне лично объяснять вам основы шпионажа? — карие с янтарными прожилками глаза предостерегающе щурятся, предупреждая об опасности.

— Нет, сир... мы... узнаем в ближайшее время, — почти прошептал худощавый человек, отступая к входу в этот полутёмный мрачный кабинет. Хозяин кабинета даже не повернулся в сторону закрывшейся двери, его мысли были в этот момент уже далеко, а казнь устроить он и потом может. Наверно поэтому мужчина не заметил, как в отблеске маго-светильника со стороны замаскированного под дорогой подсвечник рядом с занавеской что-то блеснуло, а зря.

В следующую секунду острый как бритва нож, вонзился ему в горло с такой силой, что сидевший упал на пол, хрипя без малейшей возможности позвать на помощь. Незнакомец вышел бесшумно приблизился к жертве, затем наклонившись над ещё живым мужчиной, посмотрел внимательным взглядом в затухающие глаза. Обычные зрачки глаз убийцы вдруг начали меняться с круглых на вертикальные, а затем снова стали круглыми.

— Любопытная игра будет... — незнакомец сорвал маску и умирающий в последние секунды своей жизни мутным взглядом уловил, что за его стол, в его кресло садится точная его копия, потом почувствовал нестерпимый жар и всё. Через несколько секунд о хозяине кабинета напоминала только кучка пепла, лужа крови и кинжал, испачканный пеплом и бордовыми разводами на лезвии.

* * *

В общежитии было тихо и пусто. Ночь на дворе, чего тут можно ещё ожидать? Снежана тихо вставила ключ в замочную скважину, открывая дверь в их с Могилой комнату. Отец хотел, чтобы Снежа переехала к нему домой, как и мама, но девушке нравилось жить в общежитии. Она привыкла к самостоятельным решениям и к свободе, если так посудить. Жизнь же с родителями накладывала свои отпечатки и ограничения, которые Снежу (будем откровенны) просто бесили. Здесь в общаге её никто не доставал (разве что, сделала она домашку или нет, чтобы списать), не требовал, не спрашивал (кроме вахтёрши, если та её палила на выходе).Всем было относительно плевать — и девушке это нравилось. Она привыкла жить в таком мире. Когда стало ясно, что мама беременна, старшая дочь поняла явно — она лишняя со своими закидонами, что и объяснила Ярославу. После этого разговора (скандала) вопрос о переселении больше не поднимался (отец бурчал, что хоть фамилию взяла и то ладно). Да, юная некромантка знала, что её любят, что она может всегда обратиться за помощью к семье, но... нормальным подростком она уже не могла стать при всём желании, так что родителям пришлось смириться. А в общаге... тут была Могила с вечными предсказаниями и криками среди ночи из-за её кошмаров, ванная на пять комнат и туалет. Здесь была крыша, звёзды и тайные проходы в любую часть города. И конечно её банда. Её друзья. Снежа сама удивлялась, но её группа на 'защите от нечисти' действительно стала для неё сборищем друзей.

У Милы и Яра через некоторое время появились близнецы и скучная жизнь у родителей Снежаны закончилась. Сорванцы, которых свет не видывал, веселились от души, доводя до седых волос, как родителей, так и нянь, только Снежа с ними справлялась, да и то не всегда. Девушке нравились эти маленькие вредины, так похожие на неё своими зелёными глазками и курносыми носами, бегающие по своей детской со скоростью звука и хохочущие, когда она читала им сказку. Девушка полюбила младших братиков с первого взгляда, но, тем не менее, жить в доме родичей не собиралась. Мама, глядя на неё, очередной раз залезавшую через окно в детскую, только качала головой, но при этом старательно прятала улыбку. Милана понимала, удержать дочь не выйдет ни чем, она всё равно сбежит. Бесполезно. А так, самостоятельная некромантка возвращается и главное, живая, здоровая. И так похожа на своего папу.... Папа не разделял философского настроя жены, ведь в отличие от супруги, он знал, кем пошла работать в качестве стажёра их дочь... но это уже был другой вопрос.

Снежана улыбнулась, вспоминая, как сегодня рассказывала в лицах сказку о зомби-путешественнике (а какую ещё сказку может рассказать потомственная некромантка маленьким некромантам?). Дети были в восторге, хотя толком поняли только суть истории. Интересно, как там Тухляш? Ведь именно о нём и о его последних приключениях, описанных в письме 'дорогой Неже', рассказывала девушка. Наверно уже переплыл всё Южное море вдоль и поперёк.

Снежа закрыла глаза, вспоминая тот день, когда жизнь Тухляша изменилась. И начался его настоящий путь к превращению в человека. В то утро зомби лично осмотрел Яр. Стало ясно окончательно (до этого только подозревалось), что Тухляшу возвращается способность быть человеком. Живым. Настоящим! Тухляш был в шоке (а в каком шоке была сама Снежана!). Оказалось, что Снежа обладает очень редким даром, передавшимся ей от отца (таких некров официально насчитывалось за всю историю штук десять и все они происходили из одного рода). Она оживляла не зомби — бездушных трупов (поедающих мозги по велению хозяина), не мертвецов (поедавших мозги по собственному желанию), хотя очень на них похожих, а нечто, что возрождало частичку души в умершем теле, когда как остальная часть души давно ушла на перерождение или в чистилище. Яр почему-то называл эту частичку осколком. Именно поэтому цвет её магии был таким необычным и именно поэтому ей так было трудно упокаивать зомби. Она могла создавать из зомби... живых людей и новые души. Но не всегда... в некоторых мёртвых телах оставались только следы души, хотя зомби всё равно мог примитивно мыслить. Но зная, что в мертвом воскрешённом до сих пор застрял осколок когда-то живого человека, Снежана (как и её предки) могла его воскресить к жизни. Правда на создание одного такого экземпляра у подготовленных некромантов уходило от нескольких месяцев, до нескольких лет — у неподготовленных, требовалось очень много сил, времени, чтобы маленькая частичка души — искорка разгорелась в пламя, а на последней стадии всё могло сорваться. Да и воскресший человек являлся не копией своей прошлой жизни, а чем-то новым. Тот же Тухляш являлся таким примером. В прошлой жизни шулер, вор и мошенник, теперь верный друг и фактически член семьи некромантов Тёмноведовых.

Снежана не понимала, как такой дар вообще может существовать? Ведь создавать души — удел Богов, а рождать их ТАКИМ образом, из каких-то осколков, просто... пытка! В первую очередь для самой же души! Ярославу долго пришлось объяснять девушке, как владеть даром и не воскрешать частичку души вместе с трупом и учить контролировать свою Силу, чтобы случайно не оживила какого-нибудь мертвеца, а так же научиться упокаивать своих зомби. На резонный вопрос девушки: 'как может существовать такой дар?', мужчина ей и Тухляшу ответил пожатием плеч и рассказал, что сам нашёл в летописях закрытой библиотеки АТиСМ, задавшись этим вопросом в молодости.

Легенда гласила о создании нашего мира по вере древних жителей, ещё времён позапрошлой Войны. Древние считали, что наш мир создали не три начала — три Бога, именующие круговорот жизни: рождение, саму жизнь и её смерть, а четыре. Ругеви — создал Искры Жизни; Фатуми — определила им путь во мгле; Хаос — тогда ещё не был богом разрушений, он просто дал выбор и самостоятельность Искоркам; а Икилия — замыкала круговорот и была призвана следить за тем, куда отправляются Искорки, когда доходят до конечного Плетения нитей Фатуми. Позже главные Боги создали себе помощников — младших Богов, но кто-то из молодых пришёл из других миров, кто — Древние утаили. Вскоре младшие захотели стать старшими, и наступили тёмные времена. Старшие Боги вначале побеждали, но потом внезапно Богиня Фатуми исчезла, что свело с ума Бога Хаоса. Он обвинял свою бывшую возлюбленную Мииат в убийстве Фатуми, но доказательств так никто и не нашёл. Бог Жизни и Богиня Смерти остались одни, вера людей в них стала ослабевать, используя остатки былой Силы Ругеви с Икилией призвали новых Богов из других миров, чтобы спасти своё творение от войн и разрушений, так как младшие питались энергией и верой, верящих в них людей. Но ведь должна оставаться частичка Создателей в созданном ими мире, своего рода якорь. Дар богов.... Ходило поверье, что Ругеви и Икилия любили друг друга. Вначале они боролись между собой, но потом чувства становились сильнее и важнее старых споров. В итоге у Икилии родился сын... первый рождённый Бог в этом мире. Остальных СОЗДАВАЛИ (или они приходили). Из пепла, из глины, из воды, из легких потоков ветра, из мрака, но именно этот малыш был перворождённым. Мальчик обладал в большей части даром матери, но и от отца ему перепала способность рождать жизнь — так появился первый некромант, сочетающий в себе два начала. До этого все некроманты владели только 'красной магией', управлять мёртвыми без возможности возрождать в них что-то кроме желания есть или подчиняться хозяину. По тем же поверьях, мальчика выкрали у молодой пары, убив отца малыша, оставив мать безутешной и ищущей до сих пор своего сына по этому миру. Ребёнка убить у Богов не выходило, его как будто что-то защищало, но потом им удалось сделать его смертным. Правда, убить его Боги не успели, малыш снова исчез... куда никто не знал. И с тех пор по нашему миру бродят некроманты с зелёной магией. Их почти нельзя встретить, но они есть...

Ставший привычным тихий щелчок за эти месяцы, показался Снеже через-чур громким. Девушка насторожилась. Она привыкла доверять интуиции. Моментально вынырнув из воспоминаний, Снежа приоткрыла дверь, зажигая в руке маленький шарик-молнию.