Я старалась делать вид, что не слышу мыслей женщины, но было сложно. Я не оставляла надежду, что мои нежданные способности, — явление временное, как простуда. Очевидно, что в их появлении как-то замешан Король, но идти к нему с вопросами я не собиралась.

Карета уже стояла у крыльца, и грузный кучер вяло смотрел по сторонам, вспоминая сытный завтрак. Я быстро забралась внутрь, но мысли окружающих не исчезли. Напротив, за то время, пока мы проезжали город, я против воли подслушала спешащих на рынок торговок, едва выскочившего из-под корыт пьяницу, работницу публичного дома, бредущую домой, мальчишку-сироту, лавочников, многодетную мать, воришку, прислугу, молодого парня после бурной ночи... Я ежилась на сиденье, закрывала уши руками, напевала мысленно и вслух, читала молитву и вспоминала семьдесят шесть негласных правил поведения на балу. Бесполезно. Поток чужого сознания было не заткнуть ничем. Голова нещадно разболелась, я едва не плакала от этой пытки. Как деликатно, оказывается, поступил мой нежданный спаситель, скрывая от меня большую часть своих мыслей! Почему бы остальным не поступить так же и не прекратить думать?

Когда мы выехали за город, стало полегче, но ненамного. Иногда мы проезжали мимо других путников, и их заботы накрывали меня с головой. Кроме того, рядом, за стенкой, сидел кучер, решивший вспомнить посиделки за пивом с друзьями. Потом он мечтал о ночи с супругой, волновался за шалопая-сына и гадал, где взять приданное на трех дочерей. Думал об обеде и о том, что пора бы уже притормозить и посетить кустики. Или сделать это, не слезая со своего места?

Я плакала. Попыталась прилечь, насколько позволяла скамья, и стала снова вспоминать нудные уроки. Где-то на девяносто восьмой комбинации языка цветов, наконец, задремала.

Мы выехали на рассвете, а к воротам Института подъезжали уже в темноте. И если моя Академия располагалась в одном из крупных городов, так как при её строительстве посчитали, что для воспитания леди столичные соблазны принесут только вред, то Институт стоял на окраине сердца нашей страны. Вокруг стен Института вырос городок, где жил персонал, и просто люди, которые не смоги себе позволить жильё в столице. От крепостных стен совсем близко, но при это нет ограничений на постройки. Институт, как было написано в Большом Королевском Справочнике, вынесли за крепостную стену по этой же причине. Зато теперь в ведении учебного заведения находится лесок, сад и, поговаривают, даже озеро.

Я была измотана, как никогда в жизни. Довольно сухо ответила на приветствие мальчишки, который тут, похоже, помогал директрисе и бегал по всяким поручениям. Кажется, её племянник.

Меня провели сразу в кабинет начальницы, на второй этаж учебного корпуса. Высокая, худая, довольно молодая для такой должности женщина с пучком на голове и в строгом платье. В мыслях — холодные цифры, говорящие о благополучии вверенного ей Института. Она равнодушно меня поприветствовала, зачитала вслух приказ о моем переводе, озвучила правила поведения и проживания. Ничего разительно нового, только личных комнат ученицам не полагается, и живут они по двое. Соответственно, ванную тоже делят на двоих. Банный день по четвергам, перед пятничными балами и приемами. Надо же леди как-то отрабатывать полученные знания? Но все эти объяснения и указания в данный момент проходило мимо меня.

— Леди, что я буду делать во время каникул? — наконец, мне разрешили задавать вопросы.

— Учиться, конечно, — изогнула брови директриса. — Ваше первое занятие начнется через пятнадцать минут, учитель уже ждет.

Я едва не свалилась со стула.

— Но я только с дороги и ужасно устала!

— У вас есть пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Жилой корпус стоит отдельно, поэтому можете воспользоваться ванной в конце этажа. Хотите поужинать?

— Нет, спасибо, я не голодна.

— Мой помощник проводит вас на урок и отнесет вещи в комнату. Хорошего вечера.

Леди уткнулась в бумаги, показывая, что прием окончен, а я на негнущихся ногах отправилась следом за мальчишкой. Он отвел меня в просторную библиотеку на первом этаже и ушел, указав на столик у окна. В одном из кресел уже сидел сухонький старичок с аккуратной стриженной бородкой и седыми волосами, убранными в хвост. С господина едва ли песок не сыпался. И он будет меня учить? Чему?

"О, а вот и пострадавшая", — старичок поднял на меня глаза цвета жженого сахара от какого-то талмуда, что занял чуть ли не весь стол.

— Простите, вы назвали меня пострадавшей? Разрешите присесть? — изобразила я реверанс, нарушив все правила вежливости первым вопросом. В конце концов, это не было сказано вслух!

— Конечно, раз вы меня слышите, даже когда я молчу. Но не переживайте, леди, мы это быстро исправим. Моё имя профессор Сардер, я всю сознательную жизнь изучал ментальные способности. Меня приглашают как раз в таких, особых, случаях, — мужчина выделил голосом слово 'особый'.

— А как вы узнали, что мне нужна ваша помощь? Кто вас пригласил? — я медленно подошла ближе, с опаской прислушиваясь к мыслям профессора и своей реакции на них. Удивительно, но ничего отторгающего, противного не звучало.

— Обо всем позже, леди, сейчас не время. Присаживайтесь напротив, и первое, что мы сделаем — поставим блокирующий щит. Очень не советую носить его постоянно, лучше всё-таки фильтры, но ими мы займемся завтра. Надеюсь, — мужчина строго посмотрел на меня, насупив брови, — вы достаточно благоразумны, чтобы молчать о своих способностях? И перед родителями, и перед лучшей подругой? Поклянитесь именем Короля!

Я произнесла необходимую фразу. Я понимала, почему нужно молчать. Эти способности пугают даже меня саму, что уж говорить об окружающих людях, у каждого из которых живет свой скелет в шкафу?

— Вот и чудесно. А теперь приступим. Повторяю: использовать этот щит только в крайних случаях и никому не говорить о своем даре!

Да какой же это дар?! Самое настоящее наказание!

Через четверть часа у меня что-то начало получаться, а еще через полчаса я смогла честно ответить учителю, что совершенно его не слышу. Мужчина хмыкнул, собрал со стола пергамент, на котором мы чертили схемы и ассоциации. Твердо на меня посмотрел:

— Нигде и никогда не оставляйте свидетельств своей силы, даже намеков на свою уникальность.

После чего он разорвал бумагу и кинул в огонь камина.

Всего за один час я зауважала мужчину и прониклась к нему глубокой благодарностью. Профессор объяснял всё простым и доступным языком, так, что даже я, впервые услышавшая о ментальных блоках, смогла понять и сделать.

Месяц я ежедневно занималась с мистером Сардером. Он учил меня ставить фильтры, чтобы слышать не все мысли, а только те слои, которые мне нужны. Например, только текущий внутренний диалог. Или только реакцию на свои слова и действия. Можно было заглянуть глубже, в сокровенные надежды и желания. Видеть прошлое, если человек об этом не думал, я не могла, но училась задавать наводящие вопросы. Других учениц пока не было, они разъехались по домам, как в обычном институте. Это у меня была особая программа, но я не расстраивалась. С каждым днем я всё больше владела своим нежданным даром.

Потом начали прибывать ученицы. Я с удивлением обнаружила, что могу общаться с окружающими, не боясь сойти с ума. Ко мне девушки отнеслись ровно, — здесь не в новинку неожиданные переводы из других мест. Стало приятным удивлением то, что в Институте обучались исключительно целеустремленные и способные леди. И если в Академии находился весь свет общества, то здесь обучались лучшие умы государства. Не все ученицы были столь высокородными, как в Академии. Попадались и девушки из обедневших дворянских родов, из семей, получивших звания только недавно, представительницы мелкопоместной знати.

Моей соседкой по комнате оказалась леди Розалинда. Она уже видела себя как минимум Главным Казначеем и никому и ничему не позволяла сбить себя с намеченного пути ни на йоту. Её лучшая подруга, леди Анника, была девушкой хоть и способной, но не в меру высокомерной. Её гонора хватило бы на трех Королей.

Как-то в коридоре жилого корпуса, на моем этаже, поднялся дикий крик. Леди Анника делила комнату со своей соседкой. Пока я шла на шум, успела подслушать у проходящих мимо девушек, что такие разборки происходят чуть ли не каждый день. Соседку Анники зовут леди Ксания, она из обедневших, разорившихся дворян, и Анника считает ниже своего достоинства общаться с ней.

Девушки громили комнату, раскидывая вещи друг друга. В мыслях Анники было презрение, а у Ксании — лишь недоумение такой реакцией соседки и желание отстоять чувство собственного достоинства.

— Видеть тебя не могу! Как тебя вообще пустили в стены этого института! — верещала Анника, скидывая со стола вещи своей соседки.

— Да я бы с радостью от тебя съехала, мымра! — закипала Ксания, со слезами глядя, как чернила заливают недешевые книги.

— Кто согласится с тобой жить, чучело! — разорялась Анника.

— Например, я, — взвесив все за и против, я решила, что общество Ксании мне будет приятнее, чем целый год терпеть занудство нынешней соседки. Во всяком случае, у неё нет тьмы в мыслях.

— Ты? Да кто ты такая? — вскипела Анника.

— Я — твоё избавление. Если леди Ксания согласится перенести свои вещи, то тебе не придется терпеть её общество, а я займу кровать у окна, на которой сейчас спит Розалинда.

— Постой, так ты — её новая соседка? — Анника с недоверием окинула меня взглядом с ног до головы. Она не могла понять, как кто-то может согласиться жить с таким убожеством, как Ксания. — Договорились. Эй, ты, собирай вещи и выметайся. Розалинда, милая, пойдем, я помогу тебе переехать!

Я пропустила Аннику мимо и зашла в комнату. Присела на корточки рядом с Ксанией и подмигнула, собирая раскиданные тетради:

— Не бери в голову, она просто расфуфыренная курица.

Ксания фыркнула и улыбнулась.

Дни потянулись за днями. Помимо тех предметов, которые я проходила в Академии, в Институте входили в программу и многие другие дисциплины. Мне пришлось срочно наверстывать, дабы не выглядеть на уроках полным бездарем. Я очень жалела потраченного в пустую месяца. Ведь могла бы столько выучить!

Бесценной оказалась помощь Ксании. Девушка очень старательно записывала все лекции каллиграфическим почерком, понимая, что второго шанса ей никто не даст и от полученных знаний зависит её судьба и благосостояние. Так что к началу занятий я уже сносно разбиралась в экономике нашего королевства и соседних стран, взаимоотношениях с соседними государствами и основах торговли. Не идеально, конечно, многое надо было еще доучить, но хотя бы понимала суть предмета. Военное дело шло хуже, я в упор не могла понять, зачем это знать девушкам. А культуру прочих народов я изучала как дополнительный предмет еще в Академии, здесь проблем возникнуть не должно было. Незадолго до начала занятий меня вызвала к себе ректор.

— Проходите, присаживайтесь, — леди Амалия указала на стул перед своим рабочим столом. — Как вам наш Институт, есть вопросы, пожелания, замечания?

Я не ожидала таких вопросов, поэтому несколько растерялась. В голове у леди опять были исключительно цифры. Да это же щит с маскировкой! — наконец, сообразила я. Невольно с уважением посмотрела на ректора, — поставить и постоянно держать такой щит стоит немалых усилий. Леди Амалия, поймав мой взгляд, несколько теплее улыбнулась. Ну что ж. Попробую говорить откровенно.

— Леди Амалия, учебный курс Института несколько отличается от той, что я проходила в прежнем учебном заведении. И меня волнует, насколько я смогла догнать программу по новым для меня предметам за это лето. Кроме того, в Академии нам разрешалось брать дополнительные уроки на выбор. Здесь есть такая возможность?

— Замечательно. Признаюсь, вы меня приятно удивили, юная леди. Давайте условимся, что вы, как и прочие наши ученицы, можете в любое время дня и ночи обращаться ко мне с любыми вопросами. Даже если они кажутся несущественными, но волнуют ваш ум, я всегда готова вас выслушать. Что касается новых для вас предметов... дайте подумать... — ректор закопалась в одну из стопок бумаг, что-то прикинула, сделала пометки карандашом.

— Могу предложить вот что. Преподаватели приезжают как минимум за десять дней до начала занятий, а основной состав — и того раньше. Я попрошу их заранее вас протестировать, как только это будет возможно. По результатам вам в расписание добавятся предметы, которые необходимо нагнать. Как только ваши знания покажутся учителям достаточными, вы подадите мне заявку со списком дисциплин, которые хотели бы добавить к основным занятиям, и мы подберем вам преподавателям.

— А это будет удобно? — я смущенно опустила взгляд на свои руки. Если я правильно поняла, преподаватели будут заниматься со мной одной, а это может быть накладно.

— Не переживайте, юная леди, все профессора получают достойную плату за счет Короны, и многие почтут за радость взять дополнительные часы занятий.

Услышав про Корону, я нахмурилась, а леди Амалия покачала головой и улыбнулась кончиками губ.

— Идите, леди, я вас более не держу. Или у вас есть еще какие-то вопросы?

— Да, леди Амалия. Я слышала... из разговоров других девушек, что многие из них занимаются плаванием и с учителем фехтования. Я могла бы к ним присоединиться? — я споткнулась, пытаясь обойти фразу 'слышала в мыслях'.

— Ну что ж, конечно, если таково ваше желание. Институт поощряет стремление к новым знаниям и навыкам. Вы умеете плавать? — довольно кивнула ректор.

— Совсем немного, — окончательно смутилась я.

— Я вас поняла. Завтра прибудет швея для снятия мерок на форму. Закажите у неё так же плавательный костюм. Занятия фехтованием и плаванием проходят рано утром, до завтрака. Вы готовы вставать так рано?

Просыпаться чуть раньше, чтобы получить навыки, которые мне не дадут ни в одном другом учебном заведении для девушек?

— Конечно, леди, я согласна.

Распрощались с ректором мы обе довольные друг другом.

Швея приехала даже раньше, в тот же вечер. И сразу, к неудовольствию Анники и её подруг, направилась в нашу с Ксанией комнату.

— Ну что вы, милочки, что вы! С новенькими всегда столько возни, вы не представляете! Ваши-то фигурки я уже все знаю, разве что талии стали уже. Право, Анника, вы так похорошели за лето! Румянец вам очень к лицу. Леди Розалинда, не беспокойтесь, я вас обслужу по высшему разряду, как и всегда. Только закончу возиться с новенькой, и сразу к вам. Ах, вы теперь живете в одной комнате? Это же чудесно, тогда сразу к вам и приду, — ворковала швея, пока шла через весь коридор под возмущенное кудахтанье учениц. В мыслях мастерицы жила глубокая усталость капризами богатых девочек. Еще ничего в жизни не достигли, не добились, а гонору, словно у Королев.

Тут я была с ней полностью согласна. Хотя для Института Анника была скорее исключением, чем правилом. Остальные ученицы вели себя намного спокойнее, ибо были увлечены учебой и жизнью, как Ксания.

Швея деликатно постучала и, войдя в комнату, сразу деловито засуетилась. Попросила нас с Ксанией раздеться до нижнего платья и достала портняжные ленты. Я была измерена вдоль и поперек, попутно оговорив необходимость плавательного костюма. Ксания, послушав меня, тоже себе заказала, хотя плавать не умела совершенно. Но надо же когда-то учиться.