Игра Мелины Мерод

Трое преподавателей обхаживали этого господина ради подписи в моём договоре! Мне вообще несказанно повезло, что в Академии на диво адекватные профессора, которые порой проявляют личную инициативу, стараясь устроить карьеру по-настоящему талантливых студентов. Я не могу допустить, чтобы и их труды пошли прахом!

В конце концов, что такого особенного в следователях? Их ведь не Единый к порогу Управления приводит, а выпускает Академия.

Опыт? У меня тоже накопился опыт, доказывающий, что в тот момент, когда дело для человека превращается в рутину, он перестаёт замечать мелочи, а мелочи никогда не прощают такого отношения к себе.

ГЛАВА 3

На часах половина седьмого. Рен, должно быть, уже покинул дом своего дядюшки, нанял мобиль и мчится к 'Поющим ветрам' через весь город. Мне же торопиться некуда. До заведения я дойду неспешным шагом за семь минут.

Передо мной на столе лежит роман, о котором я вспоминала утром. Я даже сделала закладку, только вот оставлять его не для кого. 'Звонок' молчит. В мягком желтоватом свете магических кристаллов простой металлический корпус этой забавной безделушки выглядит золотым. Представить сложно, как раньше люди без них обходились! Правы те, кто говорит, что будущее за техномагией. Наиболее удачные изобретения последнего столетия как раз относятся к этой новой науке, признанной официально не так давно.

Хорошая штучка, только толку от неё, когда собеседник не отвечает на вызов, ноль! Поскорее бы уже её усовершенствовал какой-нибудь гений, чтобы она могла отвечать на звонки вместо абонента и подробно докладывать, чем же таким важным занят владелец!

Будто почувствовав моё раздражение, 'звонок' оживает, заходясь мелодичной трелью. Щёлкаю круглым замочком, и галофон открывается подобно карманным часам. Золотисто-звёздная дымка мгновенно формирует голограмму Отеса.

— Лина! — восклицает он так, словно ожидал увидеть кого-то другого. — Прости, что не ответил на твой вызов! Нас после тренировки задержали.

Мой жених так взволнован! Непроизвольно придаю своему голосу мягкости и стараюсь, чтобы он звучал как можно спокойнее:

— Я начала волноваться.

— Прости! Я не знал, что так получится.

От искренности извинений внутреннее напряжение меня отпускает.

— Ничего страшного, — уверяю я. — Всякое может случиться. Главное, с тобой всё в порядке!

— Да, в порядке. Только есть один момент... Я имею в виду нашу сегодняшнюю встречу... У моего сокурсника племянник родился...

О! Дальше он может не продолжать!

— Отес, когда после завершения празднования станешь заказывать мобиль, не перепутай адрес как в прошлый раз, — прошу я с улыбкой.

— Не перепутаю! — заверяет он меня клятвенно. — Я накрепко запомнил, что твоим соседям не нравятся ночные гости, а пол в твоей квартире холодный.

— Вот и замечательно!

— А ты чем займешься? — интересуется Отес. — Сядешь за учебники?

— Нет, — качаю головой. — У меня назначена встреча. Собственно по этому поводу я тебе и звонила.

— Встреча? — Отес хмурится. — Уж, не с тем ли хлыщём, который крутился возле тебя утром?

— Отес, что за слова?! — изумляюсь я его тону, а после выплёскиваю собственное возмущение: — Значит, разведка не дремлет?

— Лина, ты у меня такая красивая... — молодой человек лепечет нечто совсем невразумительное.

— Разве это повод для ревности? — не скрываю своего удивления. — Мой совет: смени соглядатая. Нынешний пытается нас поссорить. Если бы ты во всеуслышание заявил о желании разобраться с моим однокурсником по-мужски, имел бы в итоге бледный вид, потому что он не маг, а в кулачном бою, у тебя против Рена нет шансов.

— Так это был Рен?! — Отес выглядит потрясённым неожиданным открытием.

Складывающаяся ситуация начитает меня нервировать, поэтому я отвечаю коротко:

— Да.

— Хорошо. — Видимо, Отес тоже решил придержать эмоции, а я вот передумала:

— Что именно хорошо? Ты попросишь следить за мной кого-то другого или станешь мне больше доверять?

— Так ты с Реном встречаешься? — спрашивает он вместо ответа, и это раздражает до крайности!

— Да, — почти выдыхаю я.

— Вы же с ним не так близко знакомы.

О! Вот и наводящие фразы пошли в ход!

— Появились некоторые обстоятельства.

Холодность моего тона даёт понять Отесу, что разговора по его правилам не получится.

— Лина, я ещё раз прошу у тебя прощения...

— В третий раз за несколько минут, Отес! — обрываю очередной поток извинений. — По-моему, в наших отношениях не всё так гладко, как нам обоим хотелось бы. Наверное, это стоит обсудить.

Странно, но моё предложение удивления у суженого не вызывает.

— Но ведь не сегодня? — Вот и всё, что его интересует!

— Конечно, нет! У тебя — пирушка с друзьями, у меня — свои планы.

— Тогда я позвоню тебе завтра, — Отес вновь хмурится.

— Надеюсь, я смогу ответить на твой звонок, — произношу вместо прощания и закрываю галофон.

Кажется, на личном фронте дела у меня обстоят немного хуже, чем я предположила сегодня утром. Но это не повод впадать в уныние и отказываться от встречи с Реном. Как бы жестоко это не звучало, но потерю Отеса я переживу, а если от меня ускользнёт мечта всей моей жизни... Последствия могут быть катастрофическими. Дядя Макрэ описал их весьма живописно ещё много лет назад.

'Поющие ветра' находятся в том же квартале, где я снимаю квартиру. Район у нас тихий, его населяют в основном представители среднего класса. Ночью здесь можно спокойно выходить на улицу, не опасаясь грабителей. Удовольствие тут жить не из дешёвых, но моя безопасность не то, на чём папенька стал бы экономить.

Даже по столичным меркам наша семья относится к категории состоятельных и зажиточных, просто мы не видим смысла лишний раз подчёркивать этот статус. Папенька вполне мог бы снять для меня на все шесть лет обучения двухуровневую квартиру в районе Исполинов с дворецким, горничной и кухаркой. Только зачем? Он мог бы и мой гардероб оплачивать, но я твёрдо решила: 'на булавки' деньги трачу из стипендии.

Сколько ни ругай лестницы и корсеты, глупо не признавать очевидное: с талией, утянутой до шести пальцев, я выгляжу гораздо эффектнее, чем с природными семью. Так зачем мне отдавать несколько золотых за платье, пошитое по фигуре, если приобретение двух готовых и корсета обойдётся в ту же цену, но при этом наряд будет смотреться в разы лучше?

Я энергично встряхиваю головой. Энергично до того, что заколки едва удерживают на месте изящную шляпку. Насколько нелепым правилам этикета мы подчиняемся до сих пор! Не важно, какая погода, после шести вечера будь любезна надеть головной убор.

Ох! Опять не о том думаю!

Это самые длинные семь минут в моей жизни. И наполнены они абсолютно бесполезными рассуждениями. Мне бы сейчас сосредоточиться на предстоящей встрече и планировать дальнейшие действия, но я не могу! Приходится всякой ерундой забивать свою голову, иначе так и норовят вернуться мысли о почти провалившемся проекте семейной жизни с Отесом.

Эта неудача — моя первая неудача! — лишает уверенности в благополучном исходе той авантюры, в которую я собираюсь ввязаться. А дядя Макрэ предупреждал: нельзя постоянно всё контролировать, нужно оставлять возможность для манёвра, в противном случае всё начнёт рассыпаться подобно карточному домику.

Вдох и выдох! Я со всем справлюсь. Необходимо отодвинуть в сторону эмоции и включить логику. А логика говорит, что психологические портреты Рена и его родственника, Терри Эсти составлены грамотно. Сокурсник от данного слова не откажется и придёт на встречу, а господин Эсти поделится-таки с племянником всеми подробностями касательно хода расследования.

Кроме того, раскрытие преступления — благое дело. За благие дела Единый не только вознаграждает, но и облегчает Путь. Недаром ведь мне под руку подвернулся именно Рен!

У многих моих знакомых из Академии есть весьма полезные для меня родственники в различных учреждениях, так или иначе связанных с моей будущей профессией, но Рен — идеальный вариант. Его помощь сэкономит уйму времени, сил и нервов. Разве это не Знак?

'Долой сомнения, Мелина, ибо лишь уверенность помогает твёрдо шагать по Пути!' — произношу я мысленно, стоя у крыльца 'Поющих ветров'.

Мужчина, желающий войти в заведение, внезапно оборачивается, и его взгляд останавливается на моей фигуре.

— Прошу вас, барышня! — он открывает дверь и галантно пропускает меня вперёд.

Это ли не Знак?

— Благодарю, — произношу, с улыбкой на губах проскальзывая мимо этого господина. Выражение его лица тот час меняется: серьёзность уступает место тихой радости.

Права была маменька, когда учила не принимать знаки внимания как должное. Это не только наделяет особым очарованием в глазах окружающих, но и приносит удовлетворение — куда приятнее видеть вокруг счастливых людей!

Рен приходит в 'Поющие ветра' без двух минут семь. Таким образом, я опередила его ровно на пять минут.

За это время я успела в очередной раз полюбоваться на танец бессчётного количества полых металлических трубочек, подвешенных к потолку. К счастью, под ними натянута сеть заклятья тишины, иначе в помещении стоял бы невыносимый шум! Мелодичный перезвон, приятный для слуха посетителей, — заслуга уже другого заклинания.

Присаживаясь за мой столик, Рен немного нервно косится на достопримечательность заведения.

— Как прошла семейная встреча? — этим вопросом я отвлекаю сокурсника от разглядывания потолка.

Имя и должность родственника Рена не упоминаю специально. Местная публика всегда отличалась добропорядочностью, но на слепую удачу лучше никогда не рассчитывать. Особенно если речь идёт о по-настоящему важных вещах.

— Прошла, — выдыхает молодой человек, хмуро сдвинув брови. — Не возражаешь, если я сделаю заказ?

— Нисколько! Я даже составлю тебе компанию за ужином.

— Я плачу, — произносит Рен и тянется к своему меню.

Его слова звучат не как вопрос или предупреждение, это простая констатация факта. Ни для кого не секрет, что я люблю поесть, ведь все мы ходим в общую столовую. И раз уж он предлагает оплатить счёт, не вижу причин оскорблять его расспросами о том, достаточно ли серебряных в его кошельке, или ограничивать себя в выборе. Последнее так же может быть расценено как оскорбление.

Папки мы открываем одновременно, но с выбором я определяюсь быстрее. Наверное, дело в том, что бываю тут часто, а вот Рену приходится читать описания блюд, напечатанные рядом с замысловатыми названиями.

Официант возникает возле нашего столика ещё до того, как сокурсник успевает поднять руку в приглашающем жесте. Так же быстро он записывает наш заказ и удаляется, пообещав, что аперитив появится в течение минуты.

Мы с Реном не успеваем толком посмеяться над тем, с каким серьёзным лицом служащий назвал кувшин ягодного морса громким словом 'аперитив', как этот самый кувшин появляется перед нами. Магия это так удобно!

— Ну вот, у нас есть минут пятнадцать на разговор, — я достаю из сумочки блокнот и ручку, самую обычную, заполненную чернилами, а не одноразовый самопишущий магический аналог. Мне ведь не нужно конспектировать всю беседу — только самое важное.

— Боюсь, я тебя разочарую, — Рен разливает напиток по бокалам, начиная с моего.

— Не бойся, — улыбаюсь в ответ. — Давай я буду задавать вопросы, а ты просто на них отвечай. Если вспомнишь что-то интересное, то расскажешь.

— Как на допросе, — молодой человек криво усмехается и делает первый глоток.

Я не спешу его поправлять. На допросах всё обстоит как раз наоборот: следователь внимательно слушает и лишь потом уточняет некоторые моменты. Я понимаю — Рен перенервничал, чтобы его немного успокоить, тоже отпиваю из бокала. Копирование жеста на подсознательном уровне располагает собеседника к диалогу. Вот и мой сокурсник перестаёт стискивать бокал, перехватывает его чуть свободнее.

— Кто обнаружил тело?

— Домработница. Она пришла в шесть, чтобы приготовить завтрак, но хозяин её не встретил. Женщина не удивилась, ведь иногда он засиживался допоздна. Когда профессор не вышел в положенное время, она забеспокоилась, подошла к спальне. На стук никто не ответил...

— ... она открыла дверь, а там труп, — заканчиваю за Рена.

Он кивает.

— На крики прибежали соседи. Они вывели её из комнаты и вызвали полицию.

Я деловито строчу в блокноте.

— Что показал осмотр помещения?

— Ничего, — вздыхает докладчик. — Визуально всё в порядке. Следы взлома отсутствуют. Да и взламывать было нечего — профессор все шкафы и ящики держал открытыми.

— Значит, версию о том, что кто-то что-то искал, в полиции исключили?

— Однозначно. Повсюду царит идеальный порядок.

— Ясно. А как дела обстоят с магическим фоном?

— Волнения лишь на кухне, но сама понимаешь, там хозяйственные заклинания и маготехнические штучки на каждом шагу.

— Только на кухне? — переспрашиваю, чтобы сделать очередную запись.

Рен собирается было кивнуть, но останавливается.

— Есть слабый след в баре, — фонит одна бутылка — но его тоже сбросили со счетов.

— Какой? Светлый, нейтральный, тёмный? — уточняю, заинтересовавшись.

— Светлый, но очень-очень слабый.

— А почему не стали принимать во внимание?

— Следователи списали это на самого профессора.

Вот так сюрприз!

— А он был магом?

— Был, но слабым, и старался свои таланты не афишировать.

— Почему? — Стоит вопросу сорваться с моих губ, как приходит ответ.

По лицу Рена видно — занят поиском подходящих слов, но я не жду, пока он до конца выстоит свою мысль:

— Дай угадаю! Кое-где среди простого люда до сих пор бытует мнение о том, что только аристократы владеют магией. Эту идею особенно яростно в своё время несли в массы храмовники. Потом страсти поутихли, но осадочек, как говорится, остался. Полагаю, у профессора среди ближайших предков затесалась знатная персона, не пожелавшая наградить отпрыска своей благородной фамилией. Дед или отец — в противном случае, всё давно бы позабылось, и не было бы такой обиды и стыда.

Рен кивает:

— Ходят слухи, будто близкий друг семьи профессора, так много сделавший для него в отрочестве и юности, на самом деле приходился ему отцом.

Я в задумчивости склоняю голову. Информация интересная, но...

— В хитросплетениях его родственных связей мы разобрались, только они не дают нам ответа на вопрос: почему след светлый? Логичнее всего предположить, что профессор однажды поленился и притянут бутылку прямо из бара. Но в этом случае фон должен быть нейтральным. Пространственные перемещения без исчезновения предметов относятся к этой категории.

— Или она разбилась, а он её собрал, — выдвигает гипотезу Рен. — Это уже созидание — светлая магия.

— Умудриться разбить бутылку в баре... — я обдумываю такой вариант. — Теоретически, конечно, возможно, но представь, сколько силы нужно вложить в её восстановление! Если он был слабым магом, мог и не потянуть такой уровень. А если и мог, сколько времени потребуется на то, чтобы след до такой степени затёрся? Года два, наверное.