Путь Гантзера. Первые шаги

* * *

Я открыл глаза. Хм. Белый потолок. Знакомо — незнакомый. Впрочем, неудивительно. Итак, мое имя — Котару Юкитеру. Имя японское. Мне всего четыре года. А еще я попаданец. Но какой-то странный, в предыдущей жизни попал в... белку. Причем, я прожил белкой с самого дня рождения и до конца своей жизни, умерев в зубах какого-то монстра. Смеетесь? И правда прожить белкой с самого рождения и умереть в зубах какого-то хищника напавшего из засады, что может быть смешнее для наблюдателя со стороны? Вторая жизнь была более эстетичная. Не пушистая няшка на 3 кг мяса, а Пантера. Красавец, хищник с большой буквы... Жил... нет, не так. Выживал в джунглях. Умер на старости лет,

Я посмотрел на свое отражение в зеркале. Простой японский парень, черные волосы, невысокий как у всех японцев рост, чуть бледноватая кожа, почему-то немного аристократичные черты лица, слегка узкие глаза и радужка насыщенно синего цвета. Родители по какой-то причине развелись, живу с отцом. Немолодой уже японец работает каким-то бизнесменом, я не особо вникал.

Ни разу не Избранный. Ну и что мне делать? Вот блин, такая скучная реальность... Не то, что первые два перерождения. Совершенно нечего делать. Эх, скорее бы новое перерождение, авось попаду в более интересное место. Может, там даже магия будет. Эх... Хм, может, приблизить этот момент? Не, это будет совсем не круто. Просто повесится — пфффф. Вот в битве с ужасным монстром умереть это да! Желательно, защищая при этом кого-нибудь. Лучше всего — все человечество. Да. Хотя если бы тут были ужасные монстры, то было бы не скучно, и умирать бы было не нужно. Блин.

— Вставай, Юкитеру! — донесся до меня голос отца. — Пошли, отведу тебя в детский сад.

Ну что ж. Какой бы ни была моя жизнь — я проживу ее, желательно с блеском!

* * *

Я, скрестив руки, мрачно смотрел на стайку веселящихся спиногрызов, привалившись спиной к дереву. Интересно, кто это такой умный, в светлой голове которого пришла гениальная идея запихнуть озверевшего в буквальном и переносном смысле попаданца, заключенного в тело четырёхлетнего карапуза, в детский сад?!

Мой взгляд совершенно случайно наткнулся на весьма обычную картину играющих в маленьком и уютном садике детей. Двое спиногрызов, судя по многим моментам, обижали маленькую девчонку. Та, кажется, ревела, размазывая по лицу слезы и сопли, и отнюдь не выглядела милой очарвашкой.

Я тяжело вздохнул, старательно удерживая в узде свои детские эмоции. Все мое естество рвалось на защиту дамы, и накостылять ее обидчикам. Не то что бы я был против... Но, это же дети! Мелкие пакостники, постоянно взрывающие мозги всем взрослыми. И мне в том же числе. Кошмар! Теперь я понимаю стариков и их неодобрительное бурчание о излишне наглой и невыносимой молодежи. Может и мне тоже так побурчать?

Ладно. Так больше продолжаться не может. Я наверное когда-нибудь прокляну себя за глупость и излишнее рыцарство, вбитое в меня еще с первого детства. Я... Хотелось бы сказать, что я метнулся к ним и пафосно ниспроверг своих врагов... Но сейчас я ребенок, поэтому просто со всей возможной для этого детского тела скоростью потрусил в сторону той компании, и, не прислушиваясь к смыслу оскорблений, просто взял каждого спиногрыза за плечи и стукнул их между собой. Хватило и этого.

— Уматывайте, мелочь! — Так, вспомнить дикую охоту, эмоции и выражение меня-пантеры и правильно скопировать их. Спиногрызов, только-только собравшихся зареветь, как ветром сдуло.

Фух, отпустило. Заметка на будущее — не копировать эмоции из моих прошлых жизнях. Слишком уж я впечатлительный — аж самому страшно становится. Повернулся к девочке, достал платок и начал вытирать ей с лица всякую гадость.

— Ну-ну, малышка, не плач. Ведь все в порядке.

Эта... Этот ребенок только вцепился в меня и заревел еще громче. Боги и демоны хаоса, за что?!

Спустя 5 лет

— Юки-тян! Юки-тян! Пошли, поиграем! — меня долго и настойчиво дергали за короткий рукав рубашки. Опять спиногрызы. Как же хорошо было быть зверем. Спишь, ешь, охотишься и гуляешь где хочешь. И ты никому ничего не должен. Как сложно быть человеком... — Юки-тян! — Убью. Я кого-нибудь точно убью.

Я начал медленно опускать книжку в черной обложке с интересным названием: "Черная магия для чайников".

— Джанко-чааан, — протянул я, делая страшные глаза. — Ты разбудила очень злого темного колдуна... и этот колдун жаждет приобщить тебя к таинству ритуала Предвечной. Проклинаааааю! — трагический, вкрадчивый шепот. Но я забыл, с кем имею дело. Это любая другая девушка лишь посмеялась бы над моим бурчанием и все равно сделала бы по-своему, то есть втянула бы меня в свои игры. Или отстала бы. Но не Джанко. Этот маленький наивный ребенок после того случая пятилетней давности сильно привязался ко мне и все ходил за мной хвостиком. Первое время я бесился и буквально пылал жаждой набить кому-нибудь морду. Меня подобный "хвост" всегда раздражал. Но вот поднять руку на ребенка, даже не в целях самозащиты — на это я не мог пойти. Так, что я ограничился лишь злобным взглядом в сторону этой черноволосой малышки и других детей. Потом немного успокоился. Не дергает, не мешает, не требует внимания — просто идеальный ребенок! Ну а то, что порой нужно время от времени отгонять всяких придурков, стремящихся обидеть Джанко, какой-нибудь зверской мордой из разряда плотоядный взгляд и добрая улыбочка голодной акулы — это так, мелочи. Наивный! Это были первые несколько месяцев. А потом Джанко превратилась в натуральное чудовище! Она спрашивала меня обо всем, почему небо голубое, а не зеленное, почему взрослые такие большие и высокие, а мы, дети, низкие и маленькие и самое ГЛАВНОЕ! Откуда берутся дети! Думаете, я рассказал, что их всех подбросил аист? Неа, не угадали. Я все подробно объяснил, рассказал и показал на рисунке внимательно слушающей меня публике, которая незаметно для меня собралась вокруг меня. После того случая я долго ходил с распухшими малиновыми ушами и получил выговор, на который мне было плевать с большой колокольни, а воспитательницы долго ходили красными. Но самое главное! Дети отстали от меня, на время, конечно, но отстали. А потом я внезапно узнал, что в народе с легкой руки Джанко появилась новая игра под названием "поймай Юки-тян и задай ему вопрос!". Дети — зло!

Нда. Ладно, я немного отвлекся. Я увидел бледное лицо девочки, широко распахнутые глаза, в углах которых собирались пока еще маленькие слезинки, дрожащие губы и прижатые к груди маленькие ручки. Идиот! Придурок! Дегенерат! Хотел пошутить, да?! Так получи и распишись! Ты не забыл, что она все еще ребенок, который верит всему, что ты говоришь? Взрослый, называется! Хорошая шутка, после которого ребенка будет мучать кошмары, а потом у нее на всю жизнь остается психологическая травма. Мы в ответе за тех, кого приручили, называется! Нужно срочно исправлять ситуацию!

— Но знаешь, — я постарался как можно более теплее улыбнуться ей. Эх, немного отвык вот так улыбаться. — Есть прекрасный принц, что поцелуем может снимать самое злобное колдунство!

— Точно? — а во взгляде столько подозрений. Слезы как по волшебству исчезли. Я испытал ни с чем несравнимое облегчение и постарался незаметно перевести дух. Я активно закивал головой.

— Точно-точно, — заверил я малышку. А в ответ эта мелочь выдала мне:

— Тогда... поцелуй меня!

Э? Кого?! ЧЕГО?!

— А ты уверенна? Я как бы темный злобный колдун, не забыла? — В глазах начала собираться новая порция слез. — Все-все, я понял! Я прекрасный принц на белом коне! — С этими словами я быстро шагнул к ней, наклонился и постарался максимально мягко и нежно поцеловать ее в щеку. Ответом была радостная и счастливая улыбка на лице Джанко. Школота, блин! Подозреваю, что такая девушка рано или поздно загонит своего мужа под свой каблучок.

Спустя 8 лет.

— Котару Юкитеру!

— Здесь!

— Подойдите к доске, пожалуйста.

— Хорошо.

Я в старшей школе. За все мое время не произошло ровным счетом ничего паранормального. Окончил детский сад, поступил в младшую школу. Закончил ее, поступил в старшую. Ничего особенного. Ну, кроме японских традиций. Некоторые, даже ставили меня в тупик. Нет, определенно мне никогда не понять до конца этих японцев, даже находясь в шкуре одного из них. На мой взгляд, вся освященная веками система воспитания подрастающего поколения в Стране восходящего солнца стремилась сгладить индивидуальные особенности детей, заставляя их учиться жить и работать исключительно в коллективе. Вне школы все эти отпрыски могли сколько угодно показывать свой характер и гонор, но в классе они становились, словно болтики одной большой социальной машины, дружно и слаженно выполняющей свою работу. Точность и аккуратность общих действий, которые ценятся гораздо выше импровизации, пусть и талантливой, конкретного ученика. Даже предстоящий экзамен должен был выявить уровень знаний всего класса в целом, а не по отдельности. Любые взаимоотношения в коллективе регламентировались многочисленными, заранее определенными нормами и правилами, которые нельзя было нарушить ни при каких условиях. Такое положение вещей предполагало и общую ответственность учащихся друг перед другом. Та же маленькая власть старосты строилась не на милости директора школы или под давлением личного авторитета, хотя без этого не обошлось, а на том, что общественное мнение класса было согласно с ее методами руководства. Такая крутая смесь из вывертов подростковой психологии, вековых традиций и современных норм совершенно выносила мне мозг. Что впрочем, не странно. Все — таки я остался русским по духу.

Ну, наконец-то... уроки закончились. Я забрал сменку, переобулся, вышел за ворота школы...

— Юкитеру-кун!

Я обернулся. Так я и думал. Джанко Симидзу. Подруга детства. Черные длинные до лопаток волосы, милое личико, чуть сиреневато-темные глаза, стройное телосложение, производящее впечатление своей хрупкостью и чуть высокий для японцев рост. По крайней мере, подруга ниже меня где-то на полголовы. А ведь у меня рост 163 см. Но в последнее время я замечаю, что Джанко находится со мной гораздо дольше, чем с кем-либо из своих немногочисленных подруг. На всякий случай проверил через интернет психологию. Та меня не разочаровала. Я действительно нравился Джанко. А один журнальчик, увиденный мной у подруги на столе три дня, назад и вовсе развеял мои сомнения. Прикиньте, там было написано, цитирую: "Парни редко видят в друзьях детства девушек. Для них подобные люди — это, в первую очередь, те, с кем прошло их детство". После этого мне стало стыдно. Не суметь вовремя распознать зарождающую любовь и тем самым невольно причинять боль... я — сволочь.

— Джанко-чан, — кивнул я. — Тебя, как обычно, проводить?

— Да, пожалуйста, — радостно улыбнулась та. А у нее милая улыбка.

Я мягко улыбнулся в ответ, дождался ее, подстроился под ее шаг. Ну вот. Теперь гуляем. Я рассматривал небо. Такое голубое... чужое для меня небо. Почему так? Ну... интернет — великая вещь. С помощью него я узнал как дела у "моей" русской семьи. Как выяснилось — у них есть сын. Мой двойник в этом мире. Странно только одно — сколько я ни всматривался в его лицо, я его не узнавал. А стоило мне отвести от него взгляд — как тут же забывал лицо двойника. Даже если встречу его — не узнаю. Последствия перерождения? Похоже на то.

— Эм... Юкитеру-кун... — донесся до меня неуверенный голос Джанко. Я перевел на нее удивленный взгляд. Что же такого случилось, чтобы такая девушка с сильным характером вдруг начала испытывать неуверенность? Джанко развернулась ко мне, — эм... это... А какие девушки тебе нравятся? — выпалила она и тут же опустила голову, скрывая пылающие щеки за ниспадающими волосами.

Все ясно. Я вздохнул. Читать про любовные романы легко, а вот самому участвовать в нечто подобном... стресс, короче. Я открыл было рот...

Как сверху раздался страшный грохот. Поднимая голову, я уже догадывался, что там увижу. И верно, на нас падала с высоты какая-то стальная балка.

Чудесно! Я и мечтать не мог о таком! Умереть (и наконец, покинуть этот унылый мирок) спасая от смерти возлюбленную! Ура!

Я шагнул к Джанко, практически прижавшись к ней, и, наклонившись к ее уху, прошептал: "Такие, как ты". Она ошеломленно распахнула глаза... Не уверен, от моих слов, или от зрелища падающей на нас балки, но это уже не важно. Я толкаю ее в сторону. Конечно, я вполне мог бы и сам спастись, но зачем? Потерять шанс на такую пафосную смерть ради жизни в таком скучном мире? Ну, уж нет!

Мое тело буквально располовинили от шеи до паха, а потом я очутился в родной тьме. Ну, вот и все. Я умер. Жаль Джанко, не успел стать ее парнем, она мне тоже очень понравилась. Но ее жизнь важнее. В конце концов, я бессмертный. Не в смысле тела, а в смысле моей личности. И еще вдвойне жаль, что мы больше не встретимся. Я, скорее всего, возрожусь где-нибудь далеко от нее, в другое время или в другом мире. Проходили уже такое. Сначала тьма. Тьма не была однородна на протяжении пути. То тут, то там были видны ее искривления и возмущения. Словами это не передать, это можно только почувствовать своей сутью. И чем глубже ты прочувствуешь это, тем больше сроднишься и растворишься в ней. Мое сознание воспринимало эту тьму как всполохи света, звука, запаха, чувства прикосновения нечто ласкового, надежного, приятного.

Материальный мир для меня разделял слой света с мелодией ветра и запахом травы. Потом буйство красок, какофония звуков, потом опять свет, тьма — и я уже в новой жизни. Я так и не понял с чем это связанно, но у меня есть теория, объясняющая подобное положение вещей: тьма — это естественный барьер вокруг каждого мира. Ее предназначение — стирать воспоминания души, оставляя только основу души, которая возродится заново и будет развивать себя снова и снова. Бесконечный цикл из которого я выпал.. Слой света — барьер, отделяющий материальный мир от первородного хаоса, во всяком случае, именно так я воспринимал какофонию звуков и цветов. Может я прав, а может и нет. Неясно только одно — мои воспоминания почему-то не растворяются во тьме, только становятся более тусклыми. О! процесс перерождения начался. Тьма стала еще более темной — непонятно как такое получалось, но факт. Я всегда чувствовал процесс перерождения. А потом я ощутил на себе чье-то внимание. Э? впрочем, оно тут же улетучилось. Что это было? Хм. Эм. Не понял! Я чувствую свое тело? Но почему, ведь я мертв?

Я открыл глаза. Вроде бы только что был мертв, но почему-то чувствую себя живым. Энергия плещется через край, сердце бьется как заведенное. Я осмотрелся. Незнакомая комната, какие-то люди азиатской наружности, покрытый паркетом пол, огромные окна во всю стену, за ними видна Токийская башня, вид из окна шикарный. На фоне ночного города, озаренного тысячами огоньков, гордо высится телебашня, светящаяся как маленькое солнце. А за спинами людей здоровый черный шар, полтора метра в диаметре. Я моргнул. Черный... шар? Подняв руку к лицу — м-да, а трясёт то меня знатно — пальцы дрожали довольно ощутимо и ещё я, похоже, весь взмок — видимо адреналин. Я провел рукой по своей шее — ни намека на шрам или шов. Чистая кожа вполне живого человека.