Резчик. Часть третья, глава 4

— Бездоказательное, в плане участия в проклятии Алекс. Но не в изучении темной магии.

— Все равно это слишком серьезный вопрос для кого-то вроде тебя. Даже меня...

— Я не прошу бежать и обвинять ее в этом. Я просто хотел предупредить. Вы часто бываете у нее в гостях, и я боюсь, что вы можете пострадать. Очень прошу, будьте осторожны. Вы ведь говорили, что все темные маги, рано или поздно сходят с ума и заканчивают массовыми убийствами. А у меня нет гарантии того, что Императрица не мучает людей где-нибудь в подвалах.

— Как нет уверенности в обратном, — парировала Грэсия.

— Все верно. Поэтому я предупредил вас, и больше об этом говорить никому не буду. Можете за меня не волноваться я не глупый.

— Хорошо, если так, — сказала она. — Спасибо, что предупредил. Я буду осторожна.

Она убрала заклинание. Когда мы вышли в гостиную, Алекс так и сидела, скрестив руки. Бросила на меня взгляд под названием: "предатель".

— Мы говорили о темном маге, который возможно, — Грэсия выделила это слово, — мог быть причастен к проклятию, наложенному на тебя. Берси видел его в городе.

— Правда? — удивилась она. — Зачем тогда такая секретность?

— Так надо, — ответила наставница. — А что там насчет десяти монет? — перевела она разговор.

— Ты не поверишь, — язвительно хмыкнула Алекс, — Берси повелся на такую простую уловку. Одна бесстыжая девушка забыла у него в лавке десять монет. И он пошел утром их отдавать. На факультет огненных магов. Теперь половина академии судачат, что барон Хок зачем-то все утро искал Клаудию Лоури.

— Каждый может что-то забыть...

— Я тебя умоляю, — отмахнулась она.

— Берси, — Грэсия посмотрела на меня осуждающе. — В таких случаях надо воспользоваться услугами посыльного. Идти лично, чтобы отдать забытую вещь, это перебор. Или повод, чтобы Бристл вызвала несчастную Лоури на поединок.

— Хорошо, что он взял с собой меня, — как бы невзначай, добавила Алекс.

— А с этого ты не могла начать? — вздохнул я. — К тому же она приглашала нас на обед.

— Берси, они Лоури, — серьезно сказала Алекс. — Потерявшие по собственной глупости и жадности привилегии и титул. Пока мы готовились умереть за Империю, они планировали убить Императора. Странно, что их род не выгнали из империи поганой метлой. Правитель слишком снисходителен.

Да уж, подобным образом сейчас думали многие. Почему Император обошелся с ними настолько мягко, почему не уничтожил или не изгнал весь род? Лично я себе голову этим не забивал. Дед всегда говорил, если кто-то поступает так, а не иначе, значит, у него для этого есть причина, или он просто дурак. Считать дураком Императора, я не рискну.

Домой я вернулся поздно. Всю дорогу раздумывал над тем, правильно ли поступаю. Нет, не так, правильный ли метод выбрал. То, что поступаю верно, без сомнений. А вот стоило ли втягивать в это ставших близкими для меня людей, я не знал. С одной стороны все можно провернуть и без этого, но есть вариант, что Грэсия окажется втянута в разборку и может пострадать. А если она предупреждена, то будет более осторожна.

Стоило немало усилий убедить Рикарду Адан не поступать опрометчиво. Я не стал от нее ничего утаивать. Но перед этим хорошенько подумал, а что вообще можно сделать. Без серьезных последствий. И в голову пришла дурацкая, но интересная идея. Если империя решила поиграть с темными магами и взять на вооружение проклятия, то она должна нести ответственность за свои поступки и действия.

Первую часть плана я, можно сказать, реализовал. Осталось дождаться удобного случая. И, главное, запастись терпением.

— Вы ужинали? — спросила Ивейн.

— Да, — я растер ладонями занемевшее от холода лицо. Вспомнил, что хотел сделать. — Ивейн, снимай куртку, ложись на кровать.

— Что!? — удивилась она, вцепившись руками в ворот куртки. — Почему я?

— Потому, что Илину я попросить не могу, — все еще погруженный в свои мысли, ответил я.

— А ты попроси. Я ее сейчас позову, и попроси, — она быстро обошла стол с противоположной стороны, собираясь выскочить из комнаты.

— Что? — я поднял на нее взгляд.

— Только попробуй коснуться меня, и я тебя... укушу, — с угрозой выдала она. Взгляд такой, словно прямо сейчас набросится и будет больно бить.

— Сдалась ты мне. Попрошу кого-нибудь другого... Постой, ты о чем сейчас подумала?

— Что ты кобель и бабник!

— Да я...! Пфф..., — я долго выдохнул. — Осмотреть тебя хотел. Как лекарь. В районе живота, вот тут. Кусаться она будет, — я рассмеялся и минуту не мог успокоиться. — Дура озабоченная...

— Сам дурак! Заманивает всех подряд в свою постель. Раздевайся, говорит, а потом..., — она покраснела.

— Куртку, я просил снять только куртку. Все, успокойся, не превращайся снова. Попрошу кого-нибудь другого. И вообще, я хотел спросить, вам в какой форме удобней ходить? В обычной, или с черными глазами? — попытался я сменить тему. А то, не ровен час превратится и съедет с катушек. Доказывай потом, что ты из благих побуждений.

— В обычной, — проворчала она. Вернулась к столу и принялась расшнуровывать куртку. — Когда превращаешься, сложно себя контролировать. Можно легко раздавить в ладони чашку или опрокинуть что-нибудь.

— Сорочку снимать не надо. И ремень немного ослабь. Точно все нормально? Молчу, молчу...

Сняв ремни с оружием, она сложила их у кресла. Села на кровать, принялась стягивать сапоги. Я же воспользовался медным тазом, чтобы вымыть руки. Передвинул стул и лампу ближе к кровати. Мы встретились с Ивейн взглядами. Секунда и она его отвела.

— Если почувствуешь резкую боль, не пугайся. Она быстро пройдет.

Черный паук. Две кляксы, восемь ног. Из большой кляксы, время от времени, выскальзывает вполне безобидное щупальце, шарит в воздухе, легко проходя сквозь предметы. Магия, в чистом виде, сквозь плотные объекты не проходит. А через человеческое тело и подавно. Вот черное щупальце нырнуло в мое тело, вышло из спины. И никаких неприятных ощущений. Вообще ничего. А еще, Бристл говорила, что запаха скверны и темной магии от асверов не чувствует.

Стоит только задеть любую ниточку, и проклятие начинает нервничать, дергаться, причиняя хозяину сильнейшую боль. Привычных узелков на черных нитях нет, поэтому сложно сказать, за что именно они отвечают. Но, помимо прочих присутствуют и красные и синие нити. Проследив за ними, можно увидеть, как они оплетают внутренние органы, пульсируют в такт сердца.

Готовый в случае необходимости вырвать проклятие с корнем, я коснулся большой кляксы, направляя немного сил. Она упруго поддалась, дрогнув, словно густое желе.

— Больно? — спросил я на неожиданный вздох Ивейн.

— Неприятно, — ответила она, немного поерзав. — Словно внутри что-то стянулось.

Я вернулся к созерцанию проклятия. И так вглядывался и этак, без результата.

— А почему вы имя великой матери Уги не произносите? Вы ей не молитесь?

— Раньше молились, — неохотно сказала она. — Но она прогневалась.

— Почему? Что вы сделали?

— Это не важно.

— Важно. Ты даже не представляешь, насколько это сейчас важно.

— Мы перестали жить по заветам предков и стали служить людям. Поддались их сладким речам и уговорам. Они обманули нас, когда поняли, что не смогут покорить... Теперь, каждый раз, когда мы вспоминаем великую мать, мы чувствуем боль.

— Илина сейчас далеко?

— В двух кварталах отсюда...

— Отправь кого-нибудь за ней. Скажи это важно. Нет, стой. Пока я не упустил мысль..., — я встал и начал мерить комнату шагами. — Здесь нельзя.... В гильдию. Зови ее и найди повозку, мы едем в гильдию!

Ивейн широко распахнула глаза, а ее тело пробила дрожь.

— Я... я..., — начала она, схватив куртку.

— Что, больно? — спохватился я.

— Нет. Я сейчас, — заторопилась она, — Илину и повозку...

Она промахнулась ногой мимо сапога, при этом надев куртку только в один рукав.

— Ивейн, — я подошел, обнял ее за плечи и немного встряхнул. — Что случилось? Успокойся.

— Ничего. Все нормально. — Она вроде успокоилась. Бросила на меня странный взгляд и принялась быстро одеваться. Затем вылетела из комнаты, забыв про оружие.

Не прошло и трех минут, как она вернулась. Заметила оставленный меч и кинжал. Смутилась и быстро приладила ремни на место. Илина появилась через полчаса, приехав сразу на повозке. Наняла одного из местных извозчиков, подрабатывающих в вечернее и ночное время суток. Храбрые ребята. Учитывая, что они работали исключительно в центре Нового города, шанс нарваться на неприятности оставался.

Полтора часа после полуночи, гильдия асверов.

Последней в комнату вошла госпожа Эвита. Прошла к свободному креслу, села. Я решил собрать их в малой библиотеке, так как кабинет Рикарды был тесноват. Стол из центра комнаты переставили к окну, освободив немного места. Сидя верхом на стуле, я сиял как надраенный медный кувшин. В предвкушении и ожидании, немного раскачиваясь на ножках. Пока ждали Эвиту, Ивейн заварила чай. Меня пока ни о чем не спрашивали, терпеливо ждали. Но, в их взглядах читалось, что еще немного в таком же духе и они устроят допрос с пристрастием.

— Ивейн, — я подождал, пока та подаст кружку Эвите. — Сними куртку и становись сюда, — я показал ей на свободное место перед диваном. — Читай самую серьезную молитву Великой матери, которую знаешь.

Рикарда и Эвита посмотрели на меня недоуменно, потом перевели взгляд на Ивейн. Та встала в центре, вроде как приготовилась.

— И? — спросил я через минуту.

— Я читаю, — сказала Ивейн.

— Вслух, пожалуйста. Четко и громко. Лучше на родном языке.

Она подняла руки перед собой на уровень груди, ладонями вверх. Начала на родном языке, но под строгим взглядом старших сбилась. Вздохнула и перевоплотилась. Не знал, что им это было необходимо. Вторая попытка далась ей легче. Она заговорила уверенней и уже на второй строчке запнулась. Дернулась, будто ее со всей силы ударили кулаком в живом. Я же видел, как черные кляксы у нее на животе занервничали, появилось второе, потом третье щупальце.

— Достаточно, — остановил я.

— Илина, давай теперь ты. Со всей ответственностью. Это важно.

У Илины это получилось не в пример лучше. Слова, хоть и не понятные, звучали сильней, голос уверенней. Я даже проникся атмосферой и заслушался. Постепенно молитва набирала силу. Илина словно впала в транс. В какой-то момент старшие начали меняться, превращаясь. Наконец Илина замолчала, подняла ладони выше и замерла.

— Вот, — сказал я, нарушая повисшую тишину. Не мне сразу скрестились три кровожадных взгляда. Ивейн даже оскалилась. У меня появилось очень неприятное предчувствие, отчего мурашки побежали по спине. — Может, мне в коридоре подождать...?

Дальнейшее произошло настолько быстро, что я увидел только размытый силуэт Ивейн, бросившийся в мою сторону. На ее пути появилась Илина, отвесив той оплеуху такой силы, что молодую девушку отбросило в сторону книжного стеллажа. Послышался хруст ломаемой мебели. Книги лавиной посыпались вниз, засыпав девушку едва ли не с головой.

Эвита нарочито медленно встала и прошла к поломанному шкафу. Илина проводила ее настороженным взглядом, словно хищник, готовый в любую секунду броситься на жертву.

— Берси, — сказала Рикарда. — Ты, когда в следующий раз что-то задумаешь, нам сначала расскажи. Эвита, твоя ученица что, не могла выбрать другую молитву? Поражаюсь, что в голове у нынешней молодежи.

— Что ты хотел этим показать, — спросила Эвита у меня, проигнорировав высказывание Рикарды, затем принялась разгребать книги.

— Хотел показать, что ваша мать не отвернулась от вас. И никогда не сердилась. Она хочет помочь, но не может справиться с проклятием. Оттого вам и больно, когда вы взываете к ней.

— С чего ты так решил? — Эвита оторвалась от своего занятия, посмотрела на меня.

— Если Ивейн на меня снова не бросится, покажу.

— Не бросится, — Эвита легко подняла бессознательное тело, перенеся ее на диван.

Досталось девушке знатно. Губа с левой стороны разбита, скула опухла, под глазом начал наливаться бардовый синяк. У человека от такого удара голова бы точно оторвалась.

— Решил я так потому, что, вот, — я опустился рядом с Ивейн на корточки и произнес одно из разновидностей среднего исцеления. Работало оно так, чтобы далекий от магии человек мог видеть мягкое светло-зеленое свечение. — Целительная магия на вас не действует.

Свечение спустилось с рук на синяк Ивейн и бесследно растаяло.

— О, великая мать асверов Уга, прошу, не отказывай в милости малой и прими помощь, чтобы исцелить вспыльчивую дочь твою, — произнес я вслух, создавая еще одно заклинание.

Во второй раз свечение получилось ярче. Оно опустилось на синяк, быстро стирая его и убирая опухоль. Я вынул из кармана платочек и стер кровь с разбитой губы и подбородка Ивейн. Рана на глазах стянулась и полностью исчезла через пару секунд.

— Чтобы сработало, надо обязательно попросить помощь.

— Ты молишься Уге? — ошарашенно спросила Рикарда и уставилась так, словно в первый раз меня увидела. — И она тебя слышит?

— Я ей не молюсь. Просто прошу помочь. А слышит ли она меня, не знаю. Она не отвечает.

— Ты сейчас в сосоянии снять проклятие? — спросила Рикарда.

— С Ивейн?

— С меня.

— —

Выходной день, раннее утро. Зима, мороз и чистое, безоблачное небо.

Рикарда вчера объявила, что будет отправлять к Холодному мысу по две пары в неделю. Поэтому с утра пораньше я шел к лавке окруженный четверкой асверов. Пару, уезжающую сегодня я несколько раз видел издалека, но поговорить случая не представлялось. Женщина улыбчивая, с румяными щечками и красивыми глазами. Мужчина, напротив, угрюмый, сосредоточенный. Зыркает по сторонам, пугая прохожих.

Как оказалась, первая попытка у них была неудачной. Ребенок так и не сделал первого вздоха. Когда Рикарда объявила о том, что при помощи магии исцеления можно удачно родить, они вызвались одними из первых. Точнее, по словам госпожи Эвиты, желающих было столько, что они едва не взяли кабинет Рикарды штурмом.

Несмотря на раннее время, у лавки меня ждала дорогая карета, откуда выскочил добротно одетый лакей, едва я появился.

— Господин Хаук, — он протянул мне письмо, — магистр Ирвуд желает записаться к вам на прием. Он бы хотел пригласить вас в свое имение в Старом городе.

— Записаться можно, — я сделал приглашающий жест в сторону лавки. — Давайте проверим, когда он сможет подойти.

В мое отсутствие за лавкой присматривали асверы. Их я попросил записывать на прием всех желающих, ежели такие найдутся. Посыльный с опаской покосился моих сопровождающих, но в лавку следом вошел. Внутри было приятно тепло и вкусно пахло травами. Только немного тесновато, когда в ней одновременно находилось восемь человек. Точнее двое людей и шестеро асверов.

— Доброго утра, — поздоровалась старшая из пары, следившей за лавкой. С подозрением посмотрела на посыльного. Протянула мне учетную книгу. — Как вы и просили, не больше двух магов в день.