— Слушай, Цыганков, спасибо тебе конечно за трудоустройство, но я вот понял, что все это — не мое. Я наверное тоже смогу сожрать собачатину, но только если от этого будет зависеть мое выживание, но удовольствия от такого 'шашлыка' ни получу ни какого. А 'ширяться' и 'пыхать' я ни когда не пробовал и не собираюсь начинать. Сегодня уже вечер — поздно. Но завтра утром я ухожу Дима.

— Андрюха! Но никто ведь тебя не заставляет жрать собаку. Не хочешь — не ешь. И с наркотой тоже. Я тоже не 'ширяюсь', а 'пыхаю' только изредка. Зачем уходить то? И как без машины добираться будешь? Совсем 'сдвиг по фазе' поймал?

— Ни чего Дима! Дойду ножками до цивилизации, а там частника найму. Ты же помнишь — я люблю ходить пешочком. Тем более шмотье — здесь оставлю. Его все равно давно пора выкинуть было, привез как робу. Даже удочки оставлю. Они все равно поломанные. Думал, пока дожди будут — работать не будем, отремонтирую, а будет время и рыбку половлю. А получилось — на потеху людям тащил, ты же слышал, погоняло новое: 'рыбачок' прилипло...

Ну и пускай у меня не такие 'крутые' яйца, как у Чака Нориса, но и сидеть в этой грязи, холоде и сырости с этими бомжами-наркоманами — не велика доблесть. Наверное уже ревматизм заработал, хорошо вшей не подцепил, но если еще на неделю останусь — точно налысо бриться целый год придется и голову керосином мазать...

23 мая 2011г Где-то на Салаире. Лагерь золотодобытчиков. Ночь.

Нет, все же нужно было 'тяпнуть' грамм тридцать спиртика для дезинфекции, после салатиков... Все вон 'надезенфицировались', в 'кунге' храпака давят, а тут кишка кишку дубьем дубасит, а утром еще пешочком топать... Не ел собаку, не нужно было и салаты есть.

Вылез из кабины, тихонько прикрыл дверцу. Нож за голенищем сапога — все же в лесу живем. И предлагал же я в одном месте нормальный сортир построить — нет, не нужно никому. Не понтуй 'Рыбачок', лес большой!!! Ага, счас. Большой! Засрали все за неделю вокруг машины, в темноте шаг боишься сделать — влезешь в чье-нибудь 'творчество'. Придется в сторону ручья сходить, там тропинка не 'заминирована', а как подальше отойду — можно и в лес свернуть будет.

Уже возвращался, когда у машины вспыхнули мощные фонари:

— Всем лежать! Работает ОМОН!!!

Резко приседаю. Вот тебе бабушка и Юрьев день! Чего-чего, а лицензии на золотодобычу у димкиных 'артельщиков' точно ни когда не водилось... Бежать сейчас нельзя — сразу заметят. Хорошо еще на мне в данный момент куртка черного цвета и деревья уже молодыми листочками покрыты, может и не заметят. Да и дождик вполне неплохой льет... Читал где-то, что в лесу горизонтальные движения сразу замечаются, а вертикальные — могут не заметить.

Интересно, а как 'менты' нас вычислили? Хотя теперь не милиция, а полиция... Значит не 'менты', а 'понты' что ли? Но это не важно... Важнее как же они нас обнаружили? Если с помощью беспилотника, то ни в коем случае нельзя выходить на открытое пространство. Хотя для термооптики беспилотника листья не большая помеха, особенно ночью. Но у 'ментов' ночников точно нет, иначе они бы их своими фонарями точно засветили, а если есть — отключены. В принципе в дождь, наверное — для беспилотника должна быть нелетная погода. Да, скорее всего — нелетная. Продолжаю так рассуждать, а ноги практически на 'автомате', в полуприсяде несут меня через лес вверх по склону. А вот здесь уже и полностью встать можно... Ноги— ноги, уносите свою ж.пу...

Бегать ночью по лесу — может никто тебя и не заметит, но без глаз точно останешься. Поэтому двигаюсь быстрым но не поспешным шагом, пытаясь держаться подальше от стволов деревьев. Острые, наиболее опасные сучья обламываются недалеко от ствола. Дальше если и нарвешься — то на 'живую', гибкую ветку. Если не с разбега — ни чего себе не порвешь. Вот и я — прошел чуть больше километра и 'поймал' таки ветку в лицо. Хорошо — гибкую. Глаза на месте, уши целые, висок печет и немного кровит — кожу сбил. Больше рисковать не буду — ушел достаточно далеко, визуально не обнаружат. До рассвета — еще примерно шесть часов. Проверил, что есть у меня с собой. А ничего практически нет... На руке — часы, во внутреннем кармане — мой верный 'древний' сотовый телефон, Simens, еще с черно-белой панелью. Телефон отключен — аккумулятор разряжен, да и чем бы он помог, связи все равно здесь нет... Нож за голенищем сапога, в кармане брюк и в куртке — две зажигалки. Деньги — пять тысяч, что отдал Петровский и еще две — той заначки, что я брал с собой. Итого — семь тысяч рублей. Больше нет ничего, кроме того, что на мне одето: сапоги, джинсы, поверх джинсов еще старые офицерские штаны натянул для тепла, свитер, длинная куртка на синтепоне, с капюшоном, шапочка -'фантомаска'. Ну естественно, нижнее белье, ну и полиэтиленовый дождевик поверх всего — дождь то так и не собирается прекращаться. Не самый лучший прикид для выживания в лесу. Осторожно подтянул к толстой сосне не совсем еще трухлявую лесину (если на земле сидеть — мало того, что все промочишь, еще и отморозишь задницу, холодостойкая прокладка нужна) и привалившись к стволу спиной, как не странно это было — уснул.

24 мая 2011г 06.21 Салаир. Лес.

Разбудил меня мой собственный мочевой пузырь. Здесь довольно холодно, вот организм и старается вывести лишнюю жидкость. Уже давно рассвело, дождя нет, но зато все вокруг заполонил буквально сочащийся влагой туман. Хотя ничего вокруг не видно дальше, чем на пять метров, все равно, прежде чем сделать зарядку внимательно осмотрелся. Тишина. Ни кого.

Как говорится, задним числом мы все умны. Прошло немного времени после вчерашнего налета — уже по другому все воспринимается. Какой нафиг беспилотник? Какой ОМОН? Скорее всего это Петровский и 'Племяшом' вчера у скупщика золота 'спалились'. Прицепили им местные менты радиомаячок на машину, дождались ночи, чтобы мужики в машине собрались и решили вязать всех скопом — срубить себе 'палку' по незаконному обороту драгоценных металлов. Народ в артели хлипковатый, и меня скорее всего уже тоже 'сдали'. Но кто я такой ни кто кроме Димки не знает — только имя. Кличку и ту сами придумали. А Димка меня вряд ли 'сдаст'. Зачем ему? Чтобы самому не скучно было? Следовательно повязать меня могут только при выходе из леса. В лесу искать даже не станут. Вывод напрашивается простой: выходить из леса в направлении Искитима и Берска нельзя. Возвращаться к стоянке тоже не стоит — даже если это не ОМОН, а самые тупые 'менты' на свете, засаду все равно оставили. Выход вижу только один — выходить с Салаира не на юг, а на север. Примерно километров через двадцать — тридцать, если конечно не ошибаюсь, должна проходить автомобильная трасса из Новосибирска в Ленинск-Кузнецкий. Мимо нее даже при желании не промахнусь.

24 мая 2011г 14.34 Салаир. Лес.

Все таки молодцы китайцы. Если бы они не придумали такой копеечный дождевик — я бы уже давно промок и заработал воспаление легких. Восемь часов бреду по лесу и никаких признаков дороги. Туман сменяется мелким противным дождем и наоборот. А иногда туман и дождь вместе. Если кто-то думает, что в таких условиях легко выдерживать направление на север — он глубоко заблуждается. Особенно если компаса нет. В лесу. В горах. Ну ладно, пусть даже Салаирский кряж будет холмами. А ориентироваться, с какой стороны у дерева ветки длиннее и где находятся муравейники... Так весь Салаир можно прочесать. Что я видимо сейчас и делаю...

И кушать хочется уже давно... Грибов и ягод в лесу еще нет. Попробовал на ходу питаться черемшой и папоротником. В папоротнике я не совсем уверен, что нашел именно съедобный вариант — съел совсем немного, на пробу, чтобы не сильно рисковать — не настолько оголодал. А черемша... Нет она безусловно очень вкусная и полезная... Но когда ешь одну черемшу... Вы бы еще чесноком попробовали наестся. И пить хочется. Один товарищ, родившийся и живший до семнадцати лет на Чукотке, рассказывал, что в тех краях можно пить из любой лужи и никогда не заболеешь. Проводить у нас такой эксперимент я ни кому не советую. А родников пока не встречал — только ручьи грязной талой воды. Хорошо есть нож. Когда останавливаюсь на привалы — надрезаю кору у берез, забиваю нож, немного с уклоном и подставляю самодельный туесок из бересты. Пока отдыхаю — успеваю собрать немного березового сока, утолить жажду.

Явственно ощущаю запах мокрой шерсти. Ох елки... На здоровенной осине, на высоте примерно два с половиной метра ободрана все кора... И не просто кора ободрана, древесина ствола тоже все подранная, как будто борону протащили... Вокруг — на кустах и стволах деревьев клочки мокрой шерсти. Видимо медведь границу своей территории метил. Не буду нарываться — медведи конечно сейчас не должны уже быть такими злыми, как в конце марта или в апреле — трава уже появилась, еда значит есть. Но кто его знает, как он отнесется к тому, что человек проигнорирует его метки и вторгнется на его территорию. Честно говоря я и не знал, что так близко от Новосибирска могут водиться живые медведи — здесь всего-то километров сто до города. Но мне их еще нужно преодолеть... Вернулся назад метров на пятьсот, решил сделать себе рогатину. Целый час возился — выстругивал ее из молодой березки, а в функциональности получившегося копья не уверен. Получился трезубец, центральный зуб заострил — 'медведя протыкать', боковые — 'медведя держать', чтобы он меня не достал, насадив себя посильнее. Попробовал — а рогатина гибкой оказалась. А какой бы она получилась из сырой жердинки? Думать нужно, прежде чем что-то делать. Выкидывать не стал — все таки время и силы на нее потратил. Но владения медведя решил обойти стороной.

Ну вот. Теперь в болото уперся. И откуда в горах болото взялось? Но оно есть... Решил обходить его по краю, влево, так как где-то справа — медведь.

Вечереет, а дороги не видно... В болотине обнаружился разрыв. Вернее не совсем разрыв... Скорее что-то вроде 'бутылочного горлышка': раньше ширина болотины везде была примерно метров двести-двести пятьдесят от края до края, или вернее от растущих деревьев до растущих деревьев. Теперь же болотина сузилась примерно до тридцати метров, причем в этом месте образовался каменистый уклон, по которому ручьем уходила вода. Под уклоном — овальная яма-озерцо, вырытая падающей водой: двадцати метров в длину и примерно десяти в ширину, постепенно переходящее в новое болото, которое ниже по течению резко расширялось. Ширина ручья тоже примерно двадцать метров. В ручье изредка мелькают стремительные тени рыб, пытающиеся навстречу течению проскочить из нижней болотины в верхнюю. Видимо на нерест идут. Можно попробовать сплести из тростника и веток морду. Рыба в нее точно попадется, но только к завтрашнему утру. Конечно пора устраиваться на ночлег — понятно, что сегодня дороги уже не найду. Но кушать хочется уже сегодня — сутки не ел. Решил попробовать прижать рыбину рогулиной, как острогой.

Зашел почти по щиколотку сапог в воду в верхнем течении ручья, затаился... Вот почти к моим ногам прет какой-то здоровый язь или карась, разобрать не успел. Резкий тычёк рогулиной... Есть!!! Прижал ко дну!!! Быстро нагибаюсь, стараясь рукой ухватить рыбину за жабры... И тут же, не удержавшись на скользком камне макаюсь головой в воду. УХХХ!! Холодно как!! В рукава, под куртку, за шиворот мгновенно заливается вода. Хорошо еще улетаю в болотину, а не в ручей, там бы течением сразу ободрало об камни. Но и здесь оказывается есть течение: тянет вперед, старается перебросить через каменный гребень на стрежень ручья. Стараюсь удержаться за скользкие камни на дне руками, постоянно окунаюсь с головой в воду. Решаюсь, раз все равно искупался — перебраться на противоположный берег. Ползу на четвереньках, а иногда и ползком. Все, вылез... Отбегаю подальше, на сухое. Вода выливается прямо из одежды. Переохлаждение — это смерть. Снимаю сапоги, скидываю с себя куртку и брюки. Свитер тоже промок, а вот джинсы — хоть и мокрые, но не насквозь. Отжимаю свитер и джинсы, напяливаю на себя обратно и бегу собирать хворост. Сейчас время это даже не деньги... Время — это здоровье... Хорошо рядом оказалась сухостойная береза: ствол трухлявый, его почти полностью съели короеды, зато береста сама отваливается здоровенными пластами, будет чем костер растопить. Хворостины колю ножом вдоль, а те что покрупнее — на четверинки. Внутри древесина не пропиталась водой. Складываю шалашек над берестой, колотой сухой стороной хвороста вниз. Можно разжигать. Хватаю куртку, руку в нижний наружный карман... И тут же оглашаю лес ядреным трехэтажным матом. Греться придется только им... В куртке наружные карманы заполнены 'мулякой' — черной жирной болотной тиной вперемешку с песком и какими-то камнями. Трясу зажигалкой, пытаясь вытрясти грязь, щелкаю — бесполезно! Вспоминаю про запасную зажигалку в брюках. Работает. Уххх... Костер разгорелся... Но я похоже согрелся еще когда суетился с дровами. Кажется даже свитер с джинсами высохли прямо на теле.

Постепенно количество адреналина в крови начинает уменьшаться. Приходит усталость. Пока окончательно не расслабился, собираю большую кучу дров, чтобы хватило на всю ночь. Решил постирать измазанную одежду. Прямо у костра вытряхнул 'муляку' из карманов, разложил сушиться деньги. Куртку более— менее отмыл — она ведь черная, не так заметно, хотя все равно буду похож в ней на бомжа. А офицерские брюки в районе колен сильно окрасились от 'муляки' в черный цвет — елозил ими по дну болота. Без куртки никак, а вот брюки, если они не высохнут до утра — придется выбросить. А высохнут они вряд ли: полушерстяная ткань, да при такой влажности воздуха...

Сижу, греюсь у костра. С голодухи — все мысли о еде. Обратил внимание на один камешек, из вытряхнутой из куртки 'муляки'. Похож он на грузило от сети. Гирька такая, чуть больше куриного яйца размером. Кто же тут в болоте сетями рыбу ловил? Может и я куда приспособлю?

Подобрал. Черная, тяжеленная, явно свинцовая. Только форма у гирьки все же какая-то неправильная... Колупнул ножом: относительно мягкая, ножом с трудом, но режу. Цвет внутри какой-то не правильный: у свинца на разрезе серое, а тут какое-то желто-красное, но при этом темное...

Аж кольнуло в груди. Сбегал, промыл в ручье от остатков тины... Бегом к костру — блестит на разрезе! Это что же — золото? Да быть такого не может!

До утра не спал, вертел самородок в руках, придумывал, как еще проверить. Да, все таки это золотой самородок, и большой — вес не менее килограмма... А черный — просто окрасился тиной 'муляки'. Как бы теперь еще сделать так, чтобы меня за него не убили...

25 мая 2011 года 06.45 Салаир.

Утром еще раз осмотрел место. Видимо с окрестных холмов золото выносило в верхнюю болотину. Собственно болотина она только из-за того, что каменный гребень, по которому сейчас течет ручей, затрудняет сток воды. Не было бы гребня — не было бы болота, просто бежал бы ручеек. Но перед этим же гребнем и оседает золото, не попадая ниже по течению. Его там могло скопиться очень много. Если я окажусь прав — имею шанс стать богатым. Еще бы остаться живым...