Эпилог

Если это действительно так, если Башня такова...

... то он, похоже, начинает ненавидеть ее. Всей душой.

* * *

Уборка была привычным занятием... привычным до оскомины, если можно так сказать. В этом был лишь один плюс — собственные действия были отработаны до автоматизма, и от мышлений с воспоминаниями ничто не отвлекала.

О чем Рейчел порой жалела.

Вспомнив, с чего все началось, девушка лишь содрогнулась. Как же она испугалась, когда Баам помчался вслед за ней! Она чуть не выдала своего страха, когда он сбил ее с ног, и остановили только слова, сказанные кем-то из взрослых, когда она была еще совсем маленьким — животным нельзя показывать своего страха, иначе они нападут... и поэтому Рейчел смолчала, придержала рвущиеся с языка испуганные крики, сказав совсем другое. Тогда это казалось правильным — а почему бы это было иначе? Она собиралась подняться на Башню, выбраться из той темноты, чтобы увидеть голубое небо днем и россыпь звезд по ночам, чтобы больше не возвращаться в то мрачное место и не видеть Баама. Как бы было легче, если бы он просто остался позади, если бы он просто забыл о ней...

Может быть, тогда бы он не вошел в Башню, забрав ее место. Может быть, тогда она смогла бы войти в Башню самостоятельно.

Но — что случилось, то случилось.

Она не поверила своим глазам, когда во вспышке света исчез Баам, а она осталась одна, в темноте, в сводящем с ума мраке. Это было... Словно рухнуло все, на что она надеялась и о чем она мечтала. Словно исчезло все, для чего она жила. Словно это было напрасно...

— Рейчел, ты закончила? — раздался из-за спины голос, и девушка вздрогнула, чуть не выронив губку из рук. Черт! Расслабилась!

— Почти, господин, — повернувшись, поклонилась она, не поднимая взгляд выше ног мужчины в невероятно дорогом даже на вид белом костюме и белых кожаных туфлях. Надо кланяться, когда к ней обращаются, надо...

— Я же просил не называть меня господином, — негромкий смешок вырвал ее из воспоминаний. Точно... Он же вытащил ее оттуда.

Это в прошлом. Это все в прошлом.

— Простите, учитель, — смущенно произнесла девушка, выпрямляясь и искоса смотря на стоящего в проходе суспендолета мужчину. Высокий, в дорогом белом костюме, с недлинными каштановыми волосами и в очках, он выглядел невероятно красиво — и уже стал почти привычным за этот месяц, когда он нашел ее, плачущую от страха и отчаяния, на той самой тропе в темноте, после чего забрал с собой. — Я просто подумала, что стоит убрать снаряжение, раз мы сейчас вылетаем...

Особенно — учитывая, как они приземлялись. И как летает ее господин... то есть, учитель.

— Ну, это определенно лишним не будет, — усмехнулся ее собеседник. — Давай, заканчивай — и пойдем. Дьявола мы забрали, так что можем вылетать. Тебе лучше присутствовать в рубке — смотровое окно не передает всей красоты вида местного перехода в серединную зону.

— Сейчас, учитель, — почтительно кивнула Рейчел, убирая два плаща — по словам учителя, экранирующих шинсу — в один из металлических ящиков, после чего выпрямилась. — Простите за ожидание.

— Идем уже, — развернулся мужчина, направляясь дальше по коридору. — Как тебе этот этаж? Не жалеешь, что не оказалась здесь в качестве участницы?

— Не очень, — отозвалась девушка, не сильно покривив душой. Конечно, она бы не отказалась стать кем-то вроде главной героини истории, начать восхождение самостоятельно, собрать друзей и со временем стать достаточно сильной, чтобы исполнить мечту Арлен и увидеть звезды...

Но все сложилось донельзя лучше.

Пусть Баам и забрал ее место — но теперь ей не нужно рисковать своей жизнью вместо него, поднимаясь наверх, ей теперь открыт куда более короткий и легкий путь... да и тот факт, что Баам не единственный герой этой истории, тоже грел душу. К тому же, зачем ей все это? Словно копошение в песочнице — тогда как ей пора взрослеть, и возможность добраться до своей мечты куда быстрее и иным путем была именно таким решением, взрослым и обдуманным. Все было почти идеально...

Вот именно, что почти.

Рейчел не обманывалась. Учителю она не очень нужна — разве что как возможность добраться до Баама и манипулировать им, используя его привязанность к ней. Ради этого ее будут держать рядом, ради этого ее чему-нибудь научат... а значит, следовало извлечь из этого столько выгоды, сколько она сможет. В конце концов, раз Баам забрал ее место, то теперь это — ее единственный шанс подняться наверх, и упускать его она не имеет права. А что до гордости? У кого-то вроде нее нет, не было и не будет гордости.

И не надо.

Звезды важнее.

* * *

Ей было страшно. Съежившейся за поржавевшей железной дверью, на ведущей на крышу лестнице с технического этажа было страшно даже вслушиваться в раздающийся за дверью гул, топот и треск пламени. А кому бы, черт побери, не было страшно, если бы за дверью не бесновался чертов кейп-дракон?!

На этой мысли Эмма еле сдержала всхлип. Черт! Если бы она знала, что сегодня ночью нарвется на Луна — осталась бы дома! Ну не убыло бы с нее, если бы она вместо прогулки по улицам попила бы молока или горячего шоколада на кухне! Нет же, пошла по привычке...

... и теперь она в ловушке.

Дверь с типовым магнитным замком, как и во всех домах в этом квартале, захлопнулась, еще когда она забралась на технический этаж, но тогда Эмма не придала этому внимания: с крыши можно было спуститься и по пожарной лестнице, так что сломанный изнутри замок и захлопнувшаяся дверь не вызвали никаких эмоций. Но вот спуститься с крыши — да даже выйти на нее! — она не успела, просто потому, что когда уже начала открывать дверь, заметила, что на крыше кто-то был. Высокая худощавая фигура в темном, плохо различимая из-за отсутствия фонарей, припала на одно колено у самого края крыши, вглядываясь вниз, и поэтому Эмма остановилась, не решаясь выходить. Она, конечно, сильная и хищница... но мало ли что? В конце концов, это же Доки — и она сама не похожа на добропорядочного гражданина, тогда как человек в черном может оказаться новым кейпом, к примеру, линчевателем вроде Страшилы, о котором недавно говорила София. Нет, лучше не пытаться прокрасться к пожарной лестнице, а посидеть за дверью и подождать...

О своем решении Эмма пожалела уже через минуту, когда и так не самая освещенная крыша потемнела от пронесшегося по ней огромного роя — и когда фигура, оказавшаяся человеком в черном трико и с длинными темными волосами, отшатнулась от края крыши... чтобы туда через какие-то несколько секунд приземлился огромный мужчина с татуировками на голом торсе и маской дракона на лице.

Лун.

За боем она смотрела с замиранием сердца. Неизвестный кейп, контролирующий насекомых, оказался в невыгодной ситуации — в самом деле, что могут сделать насекомые против дракона? Разве только умереть в огне, или без толку ползать по чешуе! Очевидно, это понимал и постепенно отступающий кейп, все снаряжение которого, кроме костюме, состояло из перцового баллончика в руках...

...а сама Эмма поняла, что он отступает прямо сюда.

К ней.

К лестнице, дверь внизу которой закрыта.

И выхода нет. Вообще.

Она не сможет сбежать по лестнице. Дверь закрыта, замок сломан. Она не сможет сбежать по крыше — слишком уж много там огня, она просто не добежит до пожарной лестницы.

Она в ловушке.

Выхода нет.

Она умрет здесь.

Эмма закрыла глаза, не желая видеть приближающуюся смерть...

... а когда открыла, она увидела звезды.

Словно исчезла планета, и она оказалась в космосе. Вокруг были лишь одни звезды. Дивный вид множества огоньков в пустоте, сияющих холодным светом, занимал все ее поле зрения, и, казалось, не было ничего, кроме звезд вокруг...

Хотя нет. Было.

Были две невероятных, громадных фигуры, заполоняющие собой все ее восприятие, перекрывающие вид на бездну, полную звезд. Она никогда не видела ничего, похожего на это — ей было не с чем сравнивать эти силуэты... но почему-то она была уверена, что они живые, что эти два существа настоящие, пусть и непохожие на что-либо привычное ей. Они находились во множестве параллельных пространств, словно состояли из неисчислимого множества движущихся слоев, напоминающих ей грани кристаллов или осколки зеркал, которые непрерывно взаимодействовали между собой, создавая чудовищных масштабов калейдоскопом. Они словно сворачивались и разворачивались, расширялись и перемещались, но в то же время не становились при этом не больше, не меньше.

Казалось невероятным то, что подобное вообще может существовать, и что эти существа могут быть живыми — но Эмма была уверена, что это так, пусть и сама не понимала, откуда она это знает. Они не были похожими на что-либо, казались настолько чуждыми, что от одного их вида волосы бы шевелились на голове, если бы она сейчас чувствовала свою голову. Они казались нереальными — но в то же время она знала, что они реальны, что они существуют и, более того, даже принадлежат к одному виду, как и те осколки зеркал, из которых состояли эти "калейдоскопы". Они словно объединились в общности, словно формировали эти существа по какой-то причудливой договоренности...

... и эти существа двигались практически синхронно, в унисон, закручиваясь в причудливой расходящейся двойной спирали вокруг друг друга, и с каждым витком отдаляясь друг от друга все дальше и дальше. Это движение словно было губительно для них — чем дальше они отдалялись друг от друга, тем больше осколков зеркал осыпалось с них, и эти зеркала казались пылинками в масштабе самих существ, настолько те были велики. Когда же существа отдалились достаточно далеко друг от друга, она услышала — осознала? Поняла? — слова... вернее, то, что заменяло их этим существам. Они словно общались понятиями, образами, и эти образы были настолько яркими, что заслонили ей собой весь обзор.

Цель.

Подтверждение.

Траектория.

Подтверждение.

... а затем все исчезло.

Эмма почувствовала, как падает — наверное, она отшатнулась и теперь упадет вниз по лестнице — и в следующий момент оказалась на холодном полу... стоп. В следующий момент? Так быстро? Девушка судорожно открыла глаза...

Чтобы понять, что она оказалась где-то в другом месте.

Звезды и зеркала были тут же забыты, когда она начала озираться по сторонам. Где это она? Какой-то большой зал, большой настолько, что другие стены — кроме той, около которой она оказалась — и потолок теряются в темноте. Под пальцами — холодный камень плит на полу, на стене — сложные рельефы непонятных существ, от одного вида которых начинает болеть голова...

И ни единой мысли, как она могла тут оказаться.

— Так-так-так, — незнакомый голос заставил девушку вздрогнуть. — И что тут у нас? Гость?

Гость? Здесь? Эмма, не поднимаясь на ноги, крутанулась на полу, разворачиваясь по направлению к говорящему...

Который не был человеком.

Или, вернее, не был нормальным человеком.

Она не знала, является ли он Оборотнем или Делом 53, о которых рассказывала София, но он точно не выглядел как человек. Чисто внешне он был похож на кролика, странного лысого кролика с белой кожей и длинными "ушами", вырастающими из странно вытянутого черепа — но "кролик" был каким-то жутким из-за широкой пасти, усеянной выглядящими острыми треугольными зубами и отсутствия видимых глаз, по крайней мере, в данный момент. Одет "кролик" был в странный костюм — или комбинезон? — представляющий из себя смесь из шорт и жилета, а около одной его лапы в воздухе усел металлический посох с двумя кристальными сферами в качестве набалдашника. Все это — влючая то, что она тут оказалась и само помещение — было настолько странно и сюрреалистично, что Эмме пришли на ум многочисленные современные экранизации работы Кэрролла и игры по мотивам его произведения.

Хех, интересно, а она здесь кто? Неужели Алиса? И теперь ей предстоит спускаться вниз по кроличьей норе?

— ... хотя нет, — следующие слова "белого кролика" заставили ее замереть. — Ты не гость. Ты не та.

Не та? Она — не та? Что все это значит?

— Что? — собственный голос звучал хрипло от волнения.

— Я же сказал, что ты — не та, — в голосе собеседника звучало раздражение. — Ты не тот человек, которого выбрала Башня. Ты недостойна.

От этих слов все вопросы о том, где она оказалась, что значит выбор какой-то башни, о которой "белый кролик" отзывался так, словно она писалась с большой буквы, и какой же человек нужен, просто вылетели из головы. Как так? Почему она недостойна?

— Почему? — поднялась на ноги Эмма. — Что все это значит? Я же попала сюда...

— Ты — не избранная, хватит мне мозги пудрить, — хмыкнуло стоящее напротив существо. — Мелкая врунишка... и ладно бы, если бы только другим врала. Ты ведь и сама это знаешь, верно? Насколько ты сломленное, трусливое, жалкое и слабое существо. Такое даже первое испытание не пройдет, не доломавшись окончательно. Но если бы только в этом было дело! Мерзкое, слабое, отвратительное, порочное создание, преисполненное жалости к себе, лжи, самообмана, страха и зависти. Ты не была избрана, и не поднимешься наверх. Лучше отойди куда-нибудь в угол и плачь там, не выбегая на средину комнаты, чтобы не мешать подниматься другим, пока ты, словно червь, копошишься в грязи.

Слова били как ток через оголенные провода. Откуда... откуда он все это знает? Да какое вообще право он имеет так говорить?

— Н-нет... — собственный голос звучал жалко. — Этого... не может быть. Это все ложь...

— О чем я и говорил, — отвернулся от нее "белый кролик". — Ты не желаешь слышать истину и погрязла в самообмане. Тебе нечего делать наверху.

— Нет! — шагнула вперед Эмма. — Я сильная! Я хищница! Дайте мне шанс, и я докажу это!

— Доказать? — замер уже начавший удаляться собеседник. Он... решился? — М-да... Похоже, у меня нет выбора. Пожалуй, я дам тебе пройти небольшой тест, идеально соответствующий твоим силам.

— Любой тест! — обрадовано воскликнула девушка. Она справится! — Дайте мне любой тест, и я выберусь отсюда!

— Это зависит от того, пройдешь ли ты тест... — в голосе существа напротив, крутанувшего посох в руке, прозвучала издевка... а затем он наставил посох на стену, которая отползла вверх, открывая решетку.

За которой, в воде, было нечто.

Это было похоже на смесь змеи с мотыльком. Длинное туловище белого цвета с россыпью красных пятен переходило в не менее длинный хвост, а чуть ниже небольшой головы широко раскинулись большие бело-красные то ли крылья, то ли жабры. И это существо... даже его череп был в три раза длиннее, чем ее тело! Лун по сравнению с ним выглядел бы букашкой!

— Это белый стальной угорь, — голос, доносившийся словно издалека, казался ей полным издевки. — У него сейчас брачный период и он весьма голоден, поэтому он с нетерпением ждет, когда же ты пожалуешь к нему...

Она? К нему? Да это же безумие!

— Неужели... — кое-как выдавила Эмма. — Неужели... это и есть тест?

— Да, — кивнул в ответ "белый кролик". — Условия довольно просты. Ты, девочка, должна убить его.