Эпилог

— Поверьте, я вообще не такой, каким кажусь на первый взгляд, — я закрыл ладонью карты от глаз этой хитрой лисы, и медленно приподнял уголок. Десять и семь, не самое лучшее начало, но у меня весь вечер впереди.

— Охотно верю.

* * *

Эта боль... так приятна. Сознание уже давно поглотила эйфория, а тело действовало само по себе. Ребенок или взрослый, мужчина или женщина, было плевать, я лишь хотел убивать ради своего бога. Схватив за волосы девушку, я впился поцелуем ей в губы, до крови прокусывая губы. По телу сразу прошла приятная судорога, и кожа поменяла свой цвет на черный, становясь белой лишь в тех местах, где были кости. Она что-то мычала и пыталась сбежать, но крепкая хватка сводила на нет все её попытки. Я достал из внутреннего кармана штырь и начал медленно погружать его в себя, любуясь тем, какой неописуемый ужас появился в глазах этой малышки. Пробитое сердце отдало болью, а изо рта и раны на груди потекла алая кровь, которой я незамедлительно начертил на земле круг с вписанным в него треугольником. Символ моей веры и силы. Отпустив волосы, я приказал ей бежать. Шок и непонимание, вперемешку с желанием жить отобразились на её юном лице. Она побежала, спотыкаясь и пачкая в грязи красивое белоснежное платье, а я думал, куда нанести первый удар.

— Нога, — оскал исказил мое лицо, когда девушка закричала как ненормальная и упала, схватившись за раненую ногу. — Это первая, Джашин-сама!

Вторая нога, бицепс, плечо, шея. Она затихла, и я понял, что наша маленькая игра закончилась. Последний удар, контрольный, я нанес в печень. Теперь точно все было кончено.

Подойдя к алтарю, я пнул в живот священника с отрезанными ногами и плюнул ему кровью в лицо. Ничего не понимающий еретик. Где же твой бог, когда он так необходим? Где он, когда вы, его верные слуги, погибаете в страшной агонии?

— Ему плевать, — улыбнулся я, пробив шипом голову служителя церкви. — Истинный бог дарит лишь боль.

Когда-то давно я тоже верил, что молитвы могут чем-то помочь, что справедливость есть в этом мире. Вера дарует надежду, но она так же ослепляет нас, и мы сгораем в её огне словно мотыльки. Джашин-сама открыл мне глаза на все.

— Почему... мы... за что? — прошипел мужчина в черном костюме. Он сплюнул на землю кровь, и сильнее прижал ладонь к колотой ране. Его взгляд пылал огнем ненависти, но я наслаждался тем, что было за ней. Абсолютная боль, которую я ему подарил, разорвала сердце этого бедняги на десятки кусков. Сейчас он хотел моей крови.

— Люди веками забирали жизни ради всяких мелочей, так почему у меня должна быть причина для тебя? — я надавил штырем ему на живот, но крика не услышал. Он лишь сжал зубы.

— Гори... в аду, — из последних сил прокряхтел этот еретик.

— Я уже в нем, — я облизнул губы, когда на лицо брызнула кровь из раны.

* * *

— Сука! Как можно побеждать с такими картами? — не сдерживая эмоций, закричал толстяк, ударив по столу кулаком.

— Удача любит риск, — улыбнулась Миса, откровенно наслаждаясь злостью Акиры. Ну а я с отстраненным видом складывал выигранные деньги. Победить игрока, который играет только на хороших картах и всеми своими повадками выдает блеф — легче простого. Я всегда думал, что легкие деньги — это сдать труп какого-нибудь разбойника в контору. Как приятно видеть вместо двух стопок уже семь. Проигрывал за столом только владелец ресторанов, поэтому он, кряхтя и проклиная покер, направился домой, обещая всех нас обуть в следующий раз.

— Итак, дамы и господа, вновь остались только мы. Поэтому не хочу упускать шанс, чтобы поднять ставки, — старик снял черные очки, протер свои глаза и впился в меня и Мису своим тяжелым, усталым взглядом. Хотака был опытным и заядлым игроком, но возраст брал свое. Он уже не мог сидеть за столом ночи напролет, поддерживая сознания адреналином от игры и крепкой выпивкой.

— Одна игра? — с интересом спросил я, покосившись на девушку. Её банк был раза в полтора больше, чем мой, а со стариком я шел в одну ногу.

— Люблю, когда молодые люди все понимают, — Хотака передвинул в центр стола все свои деньги. — Ровно миллион двести тысяч.

— Как будто ждали этого момента, — хитро улыбнулась Миса, пересчитывая свою добычу за сегодня.

— Ну, я немного отложил на подарок своей внучке.

— Я мало вас знаю, Хотака-сан, но судя из того, что мне рассказывали... Вы явно стали сентиментальным, — я повторил действия старика. В любом случае, если проиграю, я могу вновь выйти на охоту.

— Старость приносит только проблемы, молодой человек, — мужчина вновь надел свои очки, ожидая решения Мисы.

— В этом вы как никто другой прав, Хотака-сан, — девушка положила в центр деньги. — Миллион двести.

Крупье посмотрел на каждого из нас, после чего в последний раз перетасовал колоду, снял верхнюю половину, отложив в сторону, и взял нижнюю. Первые три карты были вскрыты. Бросив быстрый взгляд на девушку, я увидел, как она едва заметно прикусила губу. Все-таки быть шиноби очень даже не плохо, по привычки подмечаешь все мелкие детали. Старик же никак не реагировал, он даже карты свои не посмотрел. Два, четыре, туз, и у меня лучшая пара, к моей великой радости. Отлично было ещё и то, все три карты на столе имели разную масть, а это автоматически снимало из раздачи сильные комбинации.

— Ну, как вам, друзья? — старик улыбнулся, и только теперь аккуратно взглянул на то, что ему преподнесла госпожа фортуна.

— Я ещё подожду, не хочется сразу вас расстраивать, — я уже начал ликовать, когда из колоды вышла тройка, но через секунду понял, что стрит теперь имеет право на жизнь, хотя шансы, что он у кого-то будет... крайне малы. Миса промолчала, потому что в её планы не входило тратить такие деньги за одну игру. Да, у неё ещё оставалось почти столько же, но я знал, какая жадная эта прекрасная особа.

Последней была девятка, которая, в принципе, ничего не меняла. Пришло время вскрываться.

— И зачем я только повелась на эту глупость, — сокрушенно вздохнула девушка, кинув в центр стола своего короля с десяткой. Улыбка ушла с лица, когда старик выжидающе на меня посмотрел. Что-то было не так, и вся моя радость ушла далеко и надолго.

— Пара тузов, — не желая больше тянуть время, сказал я, перевернув карты. Морщины на лице Хотаки растянулись, и лишь когда он показал свою руку, я понял, что это было не ликование, а просто добрая, старческая улыбка, которую деды дарят своим детям и внукам.

— Было приятно с вами играть, молодой человек, — он взял со спинки стула свое серое пальто, накинул на плечи и направился к выходу. — Буду с нетерпением ждать нашу следующую встречу.

— У меня уже появилось чувство, что проиграл, — выдохнул я, откинувшись на стуле и посмотрев в потолок. — Провести вас до дома, Миса-сан?

— Ты так любезен, Наруто-кун, — девушка дала мне руку, чтобы я помог ей встать.

— А говорил, что мужа боишься, — закутавшись в простыню и перевернувшись на бок, произнесла шатенка, изучая мою спину в лунном свете. Я стоял на балконе, наслаждаясь тишиной и прохладным ночным воздухом, лишь иногда кидая взгляды на кровать в своей комнате.

— Я уважаю его, как шиноби, но не виноват в том, что жену так и тянет на молодых парней, — я кинул взгляд вниз, в переулок, куда только что затащили худого мужчину с непримечательной внешностью. Явно должник, который не может выплатить взятые деньги под бешеные проценты. Разговор с такими недолгий. Сначала будут отрезать пальцы и другие не особо нужные для здоровья части тела, а, в конце концов, вырежут все органы и даже кровь разольют по пакетикам. В итоге получится неплохой навар с такого бедняка.

— Мой дорогой муж весь в делах-делах, и на меня практически не остается времени, — Миса надула губки, перевернувшись на спину, а я лишь усмехнулся. Ей нужно идти в актрисы, а не тратить свое время на покер, магазины и любовников, у которых, кстати, чаще всего не бывает счастливого конца. Именно поэтому девушка выбирала себе приезжих.

— Надеюсь, он займется моим делом?

— Я уже разговаривала с ним. Как мы и договаривались — двадцать миллионов.

— Деньги рядом с кроватью в кейсе. Код два, ноль, девять, четыре, — я прошел мимо кровати, бросив на Мису тяжелый взгляд, направляясь в ванную.

— Не нужно делать такое серьезное лицо, — донесся до меня её веселый голос из комнаты, — все будет по высшему разряду.

— Твой муж не переживает, что из-за этого может начаться война?

— Сначала он бизнесмен, а только потом шиноби, поэтому для него война синоним слова деньги.

— Это очень хорошо, — прошептал я, включая горячую воду.

"Трибуны ревели от восторга, когда на центре арены показались десять генинов, имена которых были пока неизвестны, а вот фамилии уже прославились. Люди жаждали зрелищ, и именно поэтому наставники тонко намекнули каждому из нас перед началом, что нужно больше играть на публику. Это раньше, во времена Первого Хокаге, турнир за звание чунина был жестоким экзаменом жизни, который не прощал ошибки, а сейчас все превратилось в шоу для толпы и богатых людей, которые в будущем станут клиентами скрытых деревень.

— Ты чертовски прав, Хьюга! — с огнем в глазах крикнул я. — Но, надеюсь, это увидели не твои глаза, ведь очень часто судьба благоволит даже таким неудачникам, как я!"

Я закрыл дневник и кинул его на кровать, после чего выключил настольную лампу и устало протер глаза. Наконец-то меня начало клонить в сон, который давно не шел. Я прекрасно помню тот день и ту тяжелую для меня битву. Если бы Джирайя не рассказал мне о всех прелестях теневых клонов, скорей всего, победа досталась бы Неджи. Благодаря большому количеству чакры и опыту клонов, я смог найти ту самую слабость и нанести туда удар. Все-таки, бьякуган оказался не так уж и идеален.

Я медленно опустил веки, отдаваясь на растерзания воспоминаниям. Тот экзамен принес много неприятностей: сначала мне пришлось догонять этого самоуверенного Саске, а потом вместо него драться против Гаары. Лишь чудо, желание Кьюби жить и призыв Гамабунты спасли меня. Я боролся за свою жизнь, а не за розоволосую дуру, которая сломя голову кинулась в схватку джинчурики и Учихи. Зачем её только разбудил Какаши? От собаки и то толку было больше.

Когда Песчаный спросил меня, почему я так силен, то ответ получил мгновенно:

— Желание жить и боль, которую я испытал, преодолевая препятствия на моем пути, сделали меня сильнее, но, в отличие от тебя, я никогда не убивал по своей прихоти. Убийства не дают силу, они превращают тебя в животное. Подумай об этом, Гаара, хочешь ли ты закончить жизнь в клетке? — произнес я в пустоту комнаты с закрытыми глазами. Я никогда не смогу забыть этот день, ведь тогда погиб Сарутоби Хирузен, один из тех людей, к которым я питал уважение. Именно после этого Орочимару перестал быть для меня кумиром. Он эгоист, который готов ради своей выгоды убить любого, даже самого преданного слугу.

Орочимару хотел уничтожить Коноху, но у него не было для этого причин. Простая прихоть показать свою силу миру. Я думал, что это умудренный жизнью шиноби, но оказалось, за этой оболочкой был ребенок. В конце концов, он получил по заслугам, дважды умерев от рук человека, которого воспитал собственными руками.

Глава 4

'Я не люблю похороны, хотя никогда не могу просто пройти мимо. Стоя часами за решеткой, что служила забором для кладбища, я наблюдал за тем, как люди провожают в последний пусть усопшего. Горечь — это единственное чувство, что витало в воздухе этого места. Хотя очень часто она перемешивалось с ненавистью. Человек просто так не мог принять смерть близкого, испытывая ненависть к самому себе или к кому-то другому. Причина ненавидеть есть всегда, просто каждый принимает это по-разному. Один воспринимает все как есть, а другой не может успокоиться, пока виновный не будет наказан. Из-за этого страдают окружающие, из-за этого начинаются войны...