Киев и Москва Глава 5

Это был реальный план действий, и они его приняли за основу.

В кабину грузовика залез капитан Бове и командирским голосом бросил:

— Ну, что же, ефрейтор Любимов, поехали! Настало время нам послужить и в советской милиции. Думаю, что и там мы не посрамим имя советского солдата.

В город они приехали опять-таки затемно. К тому же их грузовик в этот раз никто не останавливал и документов не проверял. Как только они подъезжали к какому-либо посту или заставе и становилась видна милицейская форма, то караульные тут же махали руками, это, мол, свои и давай проезжай дальше. Не заезжая в гостиницу, Артур Любимов грузовик направил к отделению милиции, начальником которого был майор Ящиков. Отделение располагалось в хорошо сохранившимся с дореволюционного времени двухэтажном каменном здании.

Майор Ящиков вместе с каким-то мужиком, тоже одетым в форму милиционера, но только с погонами старшины, стоял у здания отделения, явно ожидая их прибытия. Когда грузовик притормозил и из кабины на пешеходный тротуар соскочил Жора Бове в милицейской форме с капитанскими погонами, парень не хотел ни при каких условиях понижать статус своего командирского звания, то оба милиционера бросились распахивать ворота. Артур Любимов задом, под многочисленные советы всезнаек, загнал грузовик во двор отделения милиции и заглушил двигатель грузовика.

Пока бойцы взвода вместе со свои капитаном осматривали помещения милицейского отделения, выбирая ту комнату или комнаты, которые было бы можно относительно легко превратить в казарму на двадцать бойцов, Артур Любимов стоял во дворе, полной грудью вдыхая чуть-чуть прохладный воздух, поднимающийся с Днепра. В этот момент к нему подошел милицейский старшина, посмотрел на лицо Артур и сказал:

— Ну, совсем дитя еще, а уже ефрейтор в армии! Ну, как можно в таком возрасте детей забирать в армию. Хоть в высоту и вытянулся парень, а психологически ему будет трудно убивать солдат противника. В первую Мировую нас в армию призывали в двадцать один год, а сколько блевать и реветь приходилось, когда немцев на штык брали. Ты парень, не бойся, ты на рефлексы свои полагайся, всегда думай, что, если ты не убьешь, то тебя убьют.

К старшине подошел Артем Ящиков и что-то тихо прошептал ему на ухо. Старшина выслушал, удивленно повращал головой из стороны в сторону, а затем решительно шагнул вперед, как-то косо коснувшись согнутой ладонью руки козырька милицейской фуражки, отрапортовал:

— Товарищ капитан, прощу извинить за неуставное обращение. Больше этого не повториться. Позвольте представиться, старшина милиции Григорий Голохвастов, в мировую войну трех Георгиев имел, а в гражданскую войну я у батьки Махно пулеметчиком на тачанке служил. Пять лет назад был прощен и отпущен на волю советской властью. Первое время пришлось помыкаться, а потом меня товарищ Языков подобрал, и я него служил. Вот, до старшины и дослужился. Товарищ капитан, прошу принять меня в свой партизанский отряд.

16