Киев и Москва Глава 9

— Нет, ничего проще! передвижной командный пункт 2-й танковой группы генерала Гудериана сейчас находится где-то под Рыльском, а при нем имеется аэродром подскока, где взлетают и садятся связные самолеты "Физель-Шторх". Найдем аэродром, тогда и найдем самолет. Но только мы все сразу не улетим на одном таком самолете. На нем только пять или шесть человек смогут улететь.

— Так в чем проблема?! Ты с Серегой Когтевым и полетишь, он — за пилота, а ты пассажиром.

— За нас не беспокойся, мы к тебе по земле ножками пробиваться будем. В Москве и встретился!

Последний связник "Физель-Шторх" привез почту из Верховного штаба Главнокомандования вермахта во 2-ю танковую группу поздно вечером, где-то после одиннадцати часов вечера. Пилот самым аккуратнейшим образом посадил самолет на аэродроме подскока и подогнал его ближе к строениям штаба. Лично проследил за тем, как техники осмотрели самолет и заправили его горючим, а затем отправился отдыхать в отведенное ему помещение. Поэтому этот пилот, разумеется, не мог видеть того, как проезжавшее мимо на мотоциклах подразделение полевой фельджандармерии вдруг задержалось у его самолета. Один из мотоциклов подъехал к постовым, охранявшим связной самолет, и о чем-то у них поинтересовались.

Минут через пять в середине ночи вдруг заработал двигатель связного самолета. Полк охраны всего передвижного штаба 2-й танковой группы первоначально не отреагировал на рев двигателя самолета, частенько случалось, что по ночам авиатехники занимались ремонтом двигателя самолета и гоняли его на малых режимах. Но когда рев двигателя усилился, а самолет начал разгоняться, чтобы взлететь, то охраны выслала полевой патруль к этому самолету с просьбой ремонт перенести на утро. Но патрульные только увидели хвостовое оперение "Физеля-Шторха", скрывающегося в темени ночи.

В самолете было четыре человека, два легкораненых бойца, капитан Любимов и сержант Сергей Когтев, которые сидели на передних диванах. Но один только Сергей Когтев пилотировал самолет. Он сильно волновался до того момента, пока бойцы не убрали двух часовых и их тела не оттащили подальше в кусты. Когда Сергей брался за ручку дверцы, то к этому времени он был совершенно спокойным человеком. Ему не сразу удалось включить зажигание и запустить двигатель связного самолета. Вместо одной минуты, сержант Когтев две минуты прогревал двигатель. Когда все стрелки приборов передней панели успокоились и стали выдавать показания, что с самолетом все нормально и можно взлетать, то только тогда он разрешил пассажирам занять свои места и снял тормоза с колес.

Взлет произошел как-то незаметно, только что самолет подпрыгивал на кочках взлетного поля, а сейчас плавно скользил в полной темноте, ни неба, ни земли не было видно. Сержант Когтев сидел, сильно наклонившись вперед, держа руки на штурвале, а ноги — на педалях, свои глаза он ни на секунду не отрывал от передней панели управления. У него просто не было времени на то, чтобы посмотреть на небо или глазами отыскать землю. Понимая, что разговаривать с пилотом сейчас невозможно, он слишком сильно был сосредоточен только на одном, чтобы удержать самолет в воздухе, Артур Любимов скользнул Когтеву в сознание и ему подсказал, что необходимо разыскать Орел, затем выходить на Тулу, а потом уже лететь на Центральный аэродром Москвы.

В конце этого мысленного контакта, сержант Когтев вдруг мысленно ответил, что задание понял, принял и оно будет исполнено.

16