История одного Не героя

Сначала я топал по обочине, через парочку километров мне это надоело, было скучно. Я решил идти прямо по встречной полосе движения, попервости было жутковато, всё-таки не каждый день ведёшь себя как камикадзе, но потом я даже начал получать небольшое удовольствие, когда встречные машины проносятся прямо через меня. Вскоре стало понятно, что я совершенно не чувствую усталости, а раз мне не нужен отдых, то можно и пробежаться. Чувство времени у меня напрочь атрофировалось, единственным ориентиром был дневной свет. Но когда я пробегал мимо памятника линии обороны при блокаде Ленинграда, то что-то заставило меня сбавить шаг, а потом и вовсе остановиться. Запах! Я чувствовал запах, не явственный, скорее даже лёгкие эманации, но определённо я чувствовал его. Мне было непонятно, что это за запах, но проходить мимо было нельзя. Почему-то я был в этом уверен. Медленно, я двинулся в его сторону, шаг за шагом приближаясь к источнику странного запаха. И вот, когда я настолько далеко углубился в лес, что дорога позади, пропала за стеной деревьев, источник запаха открылся мне. Мне стало ясно, что и кто источал этот запах. Кости защитников последнего рубежа, пять бойцов, вооружённых одними карабинами держали здесь оборону, до своего конца. Они все погибли, но врага не пропустили. Мне даже показалось, что я смутно слышу их крики, но в них не было, ни капли отчаянья, а только одна злая решимость стоять насмерть. Не зная, как и что делать, но я постарался втянуть в себя этот запах, освободить эти старые кости и дух, обитающий в них.

— Покойтесь с миром! — прошептал я, стоя над их братской могилой. Теперь ничто не напоминало, что здесь что-то есть. Но как мне кажется, теперь дух этих бойцов освободился от несения обороны последнего рубежа. А я почему-то, стал чуточку сильнее.

Выбравшись обратно на дорогу, я задумался, а что собственно произошло? Стал ли я сильнее, втянув их запах? Не знаю. Но поэкспериментировать нужно, после того, как наведаюсь к Юльке, надо бы посетить какое-нибудь кладбище.

Юля была дома. Одна. Как я в принципе и думал. Осмотр совмещённого санузла, шкафа и гардероба не выявил мужских вещей. Хотя вполне возможно, что парень у неё появляется наскоками, но опять же, в это слабо вериться. Она, полулежа, сидела на диване и смотрела тнт, по иронии судьбы, шла передача битва экстрасенсов. Ведущие как раз проводили спиритический сеанс среди медиумов. Раньше я бы только переключил канал, так как смотреть этот бред выше моих сил, но то было раньше. И если животные вполне ясно меня видели, то может и эти "маги и колдуны" смогут услышать умершего человека. Неожиданно у неё зазвонил телефон, вот сейчас и послушаем, кто это ей звонит.

— Привет, — с улыбкой ответила она на вызов. — Какими судьбами?

Голос звонившего я не разобрал, да и как сосредоточиться, если девушка перед тобой, чешет пятку, которая выглядывает из дырки в носке. Последней каплей стал акт ковыряния в носу, больше я спокойно смотреть на неё не смог. Хохот, а точнее дикий ржач напал на меня! Вот так рушатся былые идеалы. Достав содержимое левой ноздри, она придирчиво его осмотрела, затем вытерла палец о носок, и засунула в правую ноздрю! Новая волна хохота накрыла меня. Причём, я уже не мог стоять, а пал на колени и стал биться лбом в пол, периодически проваливаясь по плечи. Но вскоре, ей надоело держать телефон, и я услышал дальнейший диалог, так как Юля включила громкую связь.

— А как дела на смене? — спрашивала своего собеседника она.

— А ты не в курсе? — судя по голосу, ей звонила Ольга, её сменщица.

— Нет, в курсе чего я должна быть?

— Так Макс разбился, выпал из окна. Я думала, ты знаешь, он же вроде неровно к тебе дышал?!

— Когда?! — охрипшим голосом произнесла Юля.

— Сегодня ночью, он с утра должен был выйти на смену, но его не было, стали звонить ему, а там трубку взял мент. Он и сказал...

Но дальше Юля уже не слушала, на моих глазах, у неё выпал телефон из рук, и она в прострации уставилась прямо на меня. Я не мог не воспользоваться моментом, и криво ухмыльнулся. Вот так жестока, бывает Судьба, дабы понять, что и девушке ты не безразличен, требуется умереть. Вот и всё! — грустно подумал я. Тяжело поднявшись на ноги, я в последний раз взглянул на ту, которая нравилась мне последние три года. И решился первый и последний раз поцеловать её. Слегка прикоснувшись губами к её губам, я резко отвернулся, и вышел через окно.

Глава 4. Кладбище.

Смеркалось. Как много в этом слове. Взять, допустим, погоду в Питере, тут это слово может подойти практически к каждому времени года, кроме лета, пожалуй. Вот и сейчас, на улице уже темнело, но люди всё так же куда-то спешили, автомобили ехали и толкались на светофорах, а пешеходы торопились в метро. Мда, когда-то и я был одним из них. Серой массой, которая безлика и безучастна, а время идет, в конце земного пути, ты приходишь к выводу, что зря прожил жизнь. А куда спешил всё время? Непонятно.

Философские мысли не мешали мне продвигаться к следующей моей цели. Кладбищу. Надо было проверить, показалось ли мне там, над братской могилой неизвестных бойцов, или нет. Если показалось, то всё равно сейчас мне делать нечего. Вот ведь какая штука, сколько бы я ни читал современного фентези, где главные герои погибают, и их, какой-нибудь мудрый (или не очень) архимаг, он же архидемон, переносят в другой мир, полный меча и магии. А дальше всё зависит от фантазии автора, но со мной почему-то этого не произошло. Обидно, однако! Ведь теперь я удостоверился, что жизнь, вернее какое-никакое существование, после смерти есть. Но что, мне предстоит до второго пришествия прозябать здесь? Лишенному всех радостей жизни? Но возможно не всё потерянно, и я сейчас валяюсь в коме. Ко мне подключен аппарат искусственного поддержания жизни. И скоро меня выведут из этого состояния, а всё что я видел, так это глюки пришибленного мозга? Версия жизнеспособная, почему бы и нет, ведь я не знаю, как точно приземлился? Может красиво и удачно. Ведь сколько раз сам видел на ютубе, как люди падали и с гораздо большей высоты, и ничего. Но это всё лирика, покамест я существую в виде бестленного духа, а может и призрака, кто же знает. И мне надо продолжать жить этой псевдо жизнью, авось и найдется какой-нибудь выход.

И вот, в сгущающихся сумерках, передо мной раскинулся один из самых крупных в Европе некрополей — Южное кладбище. Сейчас, стоя перед главным входом, у меня почему-то пропало желание туда заходить. Возникло предчувствие, что это будет непоправимой ошибкой, но... непоправимая ошибка уже произошла, совсем недавно, так что бояться мне нечего. Вступив на территорию кладбища, уверенность в моей безопасности резко снизилась. Я как будто попал в другой мир, если перед некрополем, оно выглядело, как обычное кладбище, то изнутри, этот город мертвых был именно городом. Во-первых, небо над кладбищем было ясное, что странно, но куда больше меня поразила кроваво-красная луна на небе. А во-вторых, по всему кладбищу кто-то бродил.

— Ну, чего встал, как истукан! А? — услышал я ворчливый голос позади. Резко обернувшись, я увидел нечто.

— Э.. Э — только и мог вымолвить я, глядя на это существо. Ни на кого из мною виденных оно не было похоже. — А ты кто?

— Новичок что ли? Недавно умер? — спросило меня нечто.

— Ну да, сегодня.

— А, ну тады ясно! Я домовой, — ответило существо, блеснув здоровенными заостренными зубами в пасти.

— Что-то ты не похож на домового, — с сомнением, но больше страхом в голосе, сказал я. Ведь когда на тебя смотрит серокожий карлик с красными глазами и заостренными ушами, как-то теряется вера в хороший конец.

— А ты хоть раз видел домового? Вы, люди, слепы по своей натуре! И не боись! Я не кусаюсь! — ощерил в кровожадной ухмылке свои зубищи домовой. — Раньше, возможно люди и замечали нас, но теперь... эх, да что я тебе говорю, всё равно ты словно чадо неразумное! Зачем сюда-то пришёл, дурачок?

— Почему это дурачок? — с некоторой опаской спросил домового, а сам, на всякий случай, приготовился драпать на выход.

— Да какой дух в здравом уме сунется сюда? Отсюда же выхода нет, точнее есть, но тебе они не понравятся! Да не бойся же ты! Не меня тебе нужно здесь бояться, а тех же упырей, уж они то не пропустят тебя. А я обычный домовой, пусть и слегка изменившийся от царящей здесь некроауры. Хочешь жить, умей вертеться! — воздел палец с черным заостренным когтем вверх, домовой. — Кстати, меня зовут Мефодий. А тебя как звать-величать?

— Макс, — на автомате ответил я домовому, косясь в сторону непонятных существ, зачем-то разрывающих свежую могилу.

— Максимилиан значит-ца, хорошее имя, римское — проследив за моим взглядом, страшный домовой просветил меня. — Куда это ты зенки косишь... а, это как раз и есть упыри. Пришли полакомиться, но хрен у них, что выйдет!

— Почему? — против воли вырвался вопрос у меня.

— Дык, то иноземца похоронили, видишь закорючки на могильном камне, японец похоже...

— Ну и что? Какая разница?

— Большая! Сейчас увидишь!

А события у свежего захоронения между тем понеслись вскачь. Откуда — то, я не смог понять, появились худющие скелетообразные твари. И если упырей было двое, то новоприбывших около десятка. Они сходу набросились на упырей, и понеслась рукопашная мясорубка. А как иначе назвать действо, когда дерутся как обычные мужики, но после каждого удара прочь отлетают ошметки плоти, а иногда и части тела. И всё это происходит в полнейшей тишине! Сначала мне казалась, что победа будет на стороне упырей, всё-таки они более массивные, да и удары у них гораздо мощнее, а в скорости своим противникам они ни капли не уступали. Но потом, я переменил свое мнение, неизвестные скелеты хоть и выглядели плачевно, но с упорством лезли на упырей, при этом сжирая куски плоти, даже свою собственную! Вскоре уже нельзя было отличить упырей от этих тварей, все были одной анорексичной комплекции. Но вот наступил перелом в битве, одного упыря прямо разорвали на части, тут же при этом им же и закусив. Другой упырь, попытался спастись бегством, но ему не повезло. Он споткнулся об оградку, и его постигла участь товарища. После этого, эти твари обратили свой взор на нас, тут я явно струхнул! И раньше не промышлял излишним геройством, но когда на тебя плотоядно смотрит оживший кошмар, поджилки реально трясутся.

— Ладно, больше нечего смотреть! Пошли со мной, — махнул рукой на тварей Мефодий и направился вглубь кладбища. Мне, если честно, было очково оставаться с этими голодяями. И я побыстрее догнал домового.

— А куда мы идем? — догнав Мефодия, спросил я у него, постоянно оборачиваясь назад. — И кто это был? Они не пойдут за нами?

— Мы идем в безопасное для тебя место, — даже не оглядываясь назад, безмятежно ответил домовой. — Это были гаки, вечно голодные японские демоны. Нет.

— Что нет?

— Нет — это значит не пойдут! — пробурчал сердитый Мефодий. — Мы на своей территории, а они всего лишь гости! Пока.

— А зачем мы тогда идем в безопасное место?

— А ты думаешь, гаки да упыри самые опасные твари здесь? — с ироничной улыбкой посмотрел на меня домовой. — Вон видишь слева у черного креста тело?

— Ну, — присмотревшись, я действительно разглядел некую пародию на человека. Она неуклюже передвигалась куда-то параллельно нам, дело в том, что ноги у этого подобия были разной длины. — А кто это и в чем его опасность?

— Это умертвие...

— Что? Да какое же это умертвие, — со смехом перебил я его. Ведь насколько я знал, умертвие является одним из самых сильных видов нежити, но всяко не похоже на тупого зомбака.

— Цыц! Сопляк! Ишь ты! У самого ещё даже тело не разложилось, а он уже старших перебивает! — прикрикнул на меня резко обернувшийся домовой, от чего его зубы слегка выдвинулись, а в красных глазах полыхнуло багровым. — Забудь обо всем, что знал! Здесь тебе не там, усек?!

— Так он же не похож на умертвие, — попытался я объяснить ему.

— Эх, молодо-зелено! Вот ты помер несколько часов назад, и ведь до этого, небось, не верил ни в домовых, ни в умертвия? А?

— А как верить? Если вас никто и никогда не видел?

— Если нас не видно, это ещё не значит, что верить нельзя. Вера она для того и нужна, дабы верить! А теперь давай шустрей, я не собираюсь здесь с тобой нянчиться! Будто бы у меня других забот нет? — уже отвернувшись от меня, проворчал домовой. Ну, а мне ничего другого, как поспешать за ним не оставалось. Была у меня мысль, что заведёт он меня к себе, и схарчит, но никакой альтернативы я пока не видел.

А на кладбище вокруг стоило посмотреть, оно было красиво. Даже очень красиво, лунный свет красной луны окрашивал все вокруг, да это выглядело несколько мрачновато, но придавало некий шарм. Возле каждой могилы клубилось разных цветов марево, где зелёное, где красноватое, но преобладал серый цвет. Несмотря на своеобразную красоту, здесь было несколько неуютно, и дело не в умертвиях, периодически выныривающих из марева. Нет, просто в воздухе витало непонятная давящая тревога. Хотя, может мне просто кажется, я и живым не особенно любил посещать такие места.

— Мефодий, а спросить можно? — догнал я домового. — Вот ты знаешь кто я?

— Ты то? — он смерил меня колючим взглядом, и задумчиво хмыкнул. — Я бы сказал, что ты дух. Но больно ты силен для духа, и ты определённо не привидение. Честно сказать, ты для меня и загадка, возможно, что ты заготовка для жнеца.

— А кто это?

— Кто такие жнецы? О, это очень уважаемые другой нежитью специалисты. Они провожают к последнему пристанищу души умерших людей. Кстати, ты не видел никого на черном коне, с косой и в балахоне?

— Нет, — задумался я. — Точно нет. Никого похожего я не видал, а разве так не Смерть выглядит?

— Не, Смерть за простым смертным не явиться, Жнецы так скажем, её ближайшие помощники. Странно, что ты его не видел. Обычно они не опаздывают. Хотя...

— Что хотя?

— Возможно, твой жнец устал от работы, и попросту отказался от неё или ты стал заготовкой для будущего жнеца, правда, ты не слишком подходишь, — объяснял мне домовой, попутно свернув в особенно мрачный участок кладбища. Здесь не было ни одного каменного надгробия, только деревянные перекосившиеся кресты. — Жнецы они очень справедливые. Как человек себя вел, так они его и провожают. И никакие мольбы, и плач на них не действуют.

— Так значит, он скоро за мной придет? — против воли, дрогнул мой голос. Страх неизведанного пугает сильнее всего, что там ещё будет неизвестно, а эта псевдо жизнь лучше полного забвения.

— Не знаю я, — пожал плечами домовой. — Я же когда тебя увидел, удивился сильно, уж слишком ты не похож на других. Возможно, что тебе заготованна другая роль, кто знает?

Дальше мы шли, молча, вопросы у меня иссякли, а Мефодий задумался о чём-то своём, о домовячьем.

Пропетляв среди старых, перекошенных крестов на могилах, сплошь заросших высохшей травой, которую не смог скрыть питерский снег, мы пришли к месту назначения. Как я это понял? Да очень просто, на входе в древний склеп была приколочена деревянная табличка, на которой черными буквами написано " Азмь есмь дом Вия".