— Осьминоги только блестяшки тащат, зачем им оборудование и пустые пластиковые контейнеры? И рюкзак. Не успело бы все это сгнить. Самолет вон сколько лет стоит!

Я помолчал. Васья тоже молчал. А что тут было обсуждать? Возможно, тут водится еще кто-то любопытный, он и утащил добычу. Тот же псевдокрот, покончив с Виком (а поскольку костей я не наблюдал, то сделал вывод — тварь сожрала-таки тело моего напарника), мог уволочь заляпанный кровью рюкзак в свою нору, и ищи его! Надеюсь, псевдокрот подавился какой-нибудь железякой и уполз подыхать в муках...

Так или иначе, полянку я предпочел обойти стороной, и теперь мы бодрым аллюром неслись к Станции. Теперь-то, когда дорога была разведана, путешествие это занимало в разы меньше времени... еще и благодаря пулемету Васьи. Насколько я понял, рюкзак напарника был набит в основном боеприпасами, потому и оказался таким тяжелым. Правда, признаков усталости паренек не выказывал, так что привал пришлось объявить личным волевым усилием: и так мы уж прошли больше, чем я рассчитывал, и это было просто прекрасно — если мы не найдем тот гриб на Станции, нам придется идти дальше, к Источнику, а как оттуда выбираться, если выйдут все сроки...

Поужинали мы знатно: мои новые приятели Чо и Ги, будучи охотниками, успели если не перепробовать флору и фауну Острова, то хотя бы понадкусывать. Оказывается, осьминоги, поджаренные на костре, очень вкусны. Правда, их сперва надо поймать, но это тоже не проблема: они ведь страшно любопытные, их, как я уже говорил, легко подманить на какую-нибудь блестящую цацку. Змеи тоже очень недурны в жареном виде, ну а растительности кругом хоть отбавляй!

— Жалко, псевдокрот ушел, — сказал вдруг Васья, дожевав молодой побег чего-то наподобие бамбука. (Чо и Ги не знали, как называется это растение, но сказали, что оно съедобное, но только то, у которого листья в красное пятнышко, просто зеленые лучше не пробовать.)

Я чуть не подавился запеченным в золе осьминогом.

— Почему это?

— Вкусный, — задумчиво произнес напарник и снова замолчал.

— Я в кусты, прикрой, — попросил я, он молча взял свою пушку и стоял, бдительно оглядывая окрестности, пока я справлял нужду. — А ты?..

Он покачал головой.

"Железный он, что ли?" — поразился я. Или опять-таки господин Ам что-то подправил в организме?

Заночевали мы безо всяких приключений, а уже к середине следующего дня вышли к Станции. Там ничего особенно не изменилось, разве что заросли стали гуще.

— Пошли, — сказал я и двинулся первым. И сразу же получил по загривку, да так, что сунулся носом вперед. Над головой у меня застрочил пулемет.

Я откатился в сторону, держа автомат наготове, и попытался понять, куда стреляет Васья. Сперва мне показалось, что он палит в белый свет, но тут же выяснилось — в оконный проем. Стекла там давно не было, но, видимо, напарник что-то увидел, раз методично расстреливал явно нежилое помещение! (Признаюсь, я, опытный мастер-инструктор, уже отчаялся понять этого траппера, что о многом говорило. Например, о том, что я потерял квалификацию. Или что господин Ам вывел породу сверхлюдей.)

— Ты чего? — спросил я, приподнявшись.

Васья пожал плечами.

— Мелькнуло что-то.

— И обязательно устраивать такую канонаду?

— Так учили.

— Ладно, пойдем глянем, кто там тебе под горячую руку подвернулся... — вздохнул я. Кажется, господин Ам подсунул мне боевика. На кой он мне сейчас?!

Признаюсь, когда я увидел, что именно подвернулось под горячую руку и твердый ствол Васьи, я подавил желание одновременно зажмуриться, выругаться и вознести хвалу всем известным и неизвестным богам за то, что у меня такой глазастый напарник.

Тварь напоминала черную кляксу, размазавшуюся по стене, а вернее — морскую звезду, только двенадцатилучевую и размером с меня. Осклизлая, многократно пробитая пулями, она медленно сползала по стене, к которой присосалась явно в ожидании добычи. Нечто, напоминающее внутренности, с противным чавкающим звуком вытекало из того, что заменяло твари брюхо. Глаз я не заметил.

— Пробы? — невозмутимо спросил Васья.

— Конечно. Я займусь, а ты зарисуй, — сказал я. Таких зверюг я что-то не припоминал, наверно, что-то новое расплодилось...

Рисовал Васья, если честно, не очень. Разобрать, что на рисунке такое, было можно, но о художественном сходстве речи не было. Зато размеры он проставлял так, будто у него в глаз был микрометр встроен. Я подумал и решил, что смогу нарисовать эту "звезду" по памяти, а пока и так сойдет, задание у нас другое.

— Ночуем тут? — без особых эмоций спросил Васья.

— Ага, — сказал я. Кажется, заразился от него немногословием. — Пойдем в виварий, там окна целы были. Вон туда.

Васья молча кивнул и пошел вперед с пулеметом наперевес.

Увидев помещение, в котором мы как-то ночевали с Виком, я чуть было не предался ностальгии, но тут же вспомнил, что именно тут я видел на стене гриб-слизневик, и принялся обшаривать углы, чуть ли не тыкаясь в них носом. Ничего там не было. "Уполз, сука", — подумал я со злостью.

— Потолок, — негромко сказал Васья, и я запрокинул голову.

Наверху, в самом дальнем углу можно было разглядеть малюсенькую черную кляксу. Может, это был заветный слизневик, а может, просто отделка потолка отваливалась понемногу под действием влаги и...

— Дождь! — выпалил я. Васья недоуменно приподнял брови. — Перед тем, как я увидел тут слизневик, случился ливень, влажность была повышенная! Вот он, наверно, и вылез, а сейчас сухо, днем жара какая стояла...

— Будем ждать дождя? — без тени иронии спросил он.

— Ты издеваешься?

— Нет, — по-прежнему серьезно ответил Васья. — Может, полить стену водой?

— Логично, — буркнул я. — Тут еще даже туалеты сохранились, вода была, я точно помню. Пойдем, наберем, не свою же расходовать!

Я показал Васье, где сортир, нашел подходящую емкость (по-моему, это был шлем, ну да какая разница?), стал наливать ржавую воду из-под крана и услышал характерное журчание из одной кабинки. Все-таки Васья не железный, стеснительный просто, что ли? Ну да это его личное дело...

Стену мы полили на совесть, все трещины промочили от души. Оставалось надеяться, что гриб-слизневик в самом деле любит сырость.

Спалось мне плохо, несмотря на то, что я уже понял: Васья, хоть и кажется отмороженным, не жалуется на реакцию. И пулемет у него отличный. И вообще... Но меня донимали мысли о Филе. Как он там? Наверняка господин Ам вкатил ему лошадиную дозу обезболивающего, но этого мало, и я должен, должен найти неуловимый гриб... Если понадобится, я поселюсь на Острове и устрою тут ферму, буду продавать слизневики за бешеные деньги, лишь бы не расползались, проклятые...

Тут я, кажется, уснул, а проснулся, когда Васья аккуратно потыкал меня в бок и сказал:

— Твоя смена.

Я сидел в темноте, слушал ровное дыхание напарника и рассматривал некогда белые стены. Время от времени мне начинало мерещиться, что из дальнего угла или из брошенного вольера выползает что-то темное, я осторожно подходил посмотреть, но оказывалось, что это снова шутки воображения и игра освещения — луны стояли высоко на небе, тени падали крайне причудливо. К очередной черной кляксе я и подходить не стал, смотрел молча, как она растет, растекается по стене и думал, что, наверно, одна из лун опустилась достаточно низко, чтобы светить теперь через кроны деревьев, и вот...

Клякса сползла на пол и протянула щупальце к спящему Васье.

Я от неожиданности дал очередь в потолок.

Васья, по-моему, даже не просыпаясь, откатился к другой стене и тоже выпалил пару раз — спал он в обнимку со своим пулеметом, буквально прижимая его к груди.

Клякса корчилась на полу, я трясущимися руками чиркал зажигалкой, а Васья, зевнув, потыкал полудохлую тварь подобранным тут же обломком пластика.

— Хитрая, — сказал он. — Дай мне.

Зажигалка выдала слабый огонек, но и его света хватило, чтобы понять: эта тварюга больше предыдущей раза в три. Ее бы хватило на то, чтобы обмотать нас с Васьей щупальцами (или лучами, не знаю, как и назвать) и медленно переваривать... Это я понял, когда увидел в середине туловища подыхающей гадины нечто наподобие пасти: круглое отверстие, истекающее слизью, окаймленное мелкими зубчиками, непрерывно сокращающееся, будто ищущее, чего бы такого пожевать...

— Фу, — поморщился Васья и добил тварь точной очередью. Это был первый раз, когда он вообще как-то проявил эмоции. — А грибов нет.

— Наверно, эта пакость сожрала, — буркнул я. На душе у меня было невыразимо мерзко. Все-таки я потерял квалификацию, и если на работу с мирными орхидеями на Острове-2 я еще тяну, то здесь... Здесь, если бы не Васья, я мог бы и не проснуться. — Надо идти дальше.

— Коридор наверху, — сказал он, невозмутимо доставая сухпаек. — Надо проверить. Вдруг там?..

— Откуда ты знаешь про коридор? — опешил я. Я и сам уж почти забыл, как Вик увидел там на стене этот самый гриб, похожий на контур человека!

— Отчеты, — хмыкнул Васья, затачивая скромный завтрак. — Подробные отчеты.

"Да кто ж ты такой, что тебе дают читать такие отчеты? — подумал я в некотором замешательстве. — Опять эксперименты?"

Время, однако, шло, и я сказал:

— Пойдем, взглянем. Может, там что-то водится...

Я хорошо помнил расположение помещений Станции, поэтому к бывшей лаборантской прошел кратчайшим путем. Да, точно, вот стена, на которой Вик увидел силуэт человека, а я взял пробу гриба-слизневика...

— Ник, — вдруг сказал Васья. Он, как мне казалось, вообще не смотрел по сторонам, а только слушал, но если так, слух у него был феноменальный. — Там, за дверью.

Я прислушался, но ничего не смог разобрать. Хотя... вроде бы какой-то едва заметный гул... Или не гул?

Я встряхнул головой — неприятное зудение на грани слышимости вроде бы пропало, но тут же вернулось. И я вдруг понял, что должен открыть эту дверь. Я знал, что там нет ничего, кроме обломков пластика и битого стекла, но рука потянулась будто сама собой, и...

Если бы я успел поесть, меня бы точно вырвало, а я, уж поверьте, видел немало. Но это... Помню, в голове мелькнула мысль "Как же я это в отчете-то опишу?" и пропала, потому что меня буквально парализовало.

Бывшую лаборантскую, в которой мы с Виком искали сохранившиеся документы, затягивало нечто, отдаленно напоминающее паутину, а если вернее — засохшие сопли. Правда, местами слизь эта была еще влажной и капала откуда-то с потолка, застывая причудливыми потеками. А в центре этого слизистого комка, держащегося на... на соплях, иначе не скажешь, пульсировало что-то черное, упругое, явно агрессивное, и оно вот-вот должно было вылупиться, появиться на свет...

Слизистый кокон начал трескаться.

Я понял, что сейчас обделаюсь. Спасибо, было нечем.

Видал я разных тварей, мерзких, страшных, опасных, но такого ужаса не испытывал никогда. Меня просто парализовало.

Над ухом звонко клацнуло. А потом громко бабахнуло.

Слизистый комок вздрогнул и начал сворачиваться сам в себя, обрывая нити, которыми крепился к потолку и стенам.

Бабахнуло снова. И еще раз.

У меня в голове что-то взорвалось, но я видел еще, как кокон лопается, и из него выплескивается блестящая черная жижа, собирается в лужи на полу, пытается оформиться во что-то...

Потом я не помню ничего.

Я очнулся, когда солнце было уже высоко. Лежал я под деревом на зеленой травке, рядом сидел Васья, а Станция догорала.

— Чем это ты... — хриплым шепотом спросил я.

— Имеется, — усмехнулся он.

— А зачем?

— Иначе никак. Они расползались. Много.

Я помолчал, приходя в себя. Голова болела так, что даже путешествие к Источнику казалось детской прогулкой, ломило все тело, а время... время безудержно уходило, и мне нужно было встать.

— Спасибо, что вытащил, — сказал я искренне.

— Мы напарники, — ответил он без тени улыбки. — Идти сможешь?

— Должен, — произнес я и поднялся. Сперва на четвереньки, потом во весь рост. Потом протянул руку за своим рюкзаком, но его не было.

— Иди так, — сказал Васья. — Меня не утянет.

— Ты сдурел?

— Нет. Иди. Время.

— Слушай, я не знаю твоей семьи, но Ай — парни крепкие! — выговорил я, закипая. — И я бывал в таких переделках, что...

— Я знаю.

— Да откуда бы?

— Рассказывали, — сказал Васья. — Ты же легенда.

— Ты издеваешься? — выговорил я после паузы. — Какая я, ко всем рагонам, легенда?! Я старая развалина, мне в утиль пора, а...

— А ты все еще на Острове.

С этими словами он закинул свой неподъемный рюкзак на одно плечо, мой — на второе, да и пошел вперед. Я, признаюсь честно, охренел.

— Идиот, хоть пулемет мне дай, ты ж не развернешься, если вдруг что...

— Не дам.

— Почему?!

— Ты его не знаешь. И у тебя есть автомат.

— А кто у нас вообще старший группы? — спросил я, медленно, но верно закипая.

— Ты.

— И почему ты тогда пререкаешься?

— Я не пререкаюсь. Это — наиболее рациональное решение в текущей ситуации. Смотри под ноги... развалина, — в кои-то веки в голосе Васьи прозучала ирония. И еще это была самая длинная фраза, которую я от него услышал. — Еще и тебя я не донесу. И если мне придется выбирать между пулеметом и тобой, я выберу пулемет.

Я мысленно обругал его, потом господина Ама, навязавшего мне это сокровище, потом свою старческую немощь, а потом вдруг развеселился.

— Отдай рюкзак, я уже в норме, — сказал я. — Интересно, что это была за гадость?

Он пожал плечами и не глядя кинул мне мою поклажу. Я поймал рюкзак в полете и впрягся в лямки.

— Что-то, действующее на психику, — сказал я задумчиво, отодвинув Васью с дороги. Первым идти должен был я, чего бы мне это ни стоило. — Странно, почему меня так накрыло, а тебя вроде и не задело? Хотя именно ты узнал — за дверью что-то есть...

— Индивидуальные особенности.

— Не иначе... — вздохнул я и невольно поежился, вспомнив Ричарда Хё, которого так шарахнуло излучением Источника, что он попросту спятил. Нам с Филом досталось, но мы остались в своем уме, а этот парень, насколько я знаю, в себя так и не пришел. — Стой!

Васья послушно замер за моей спиной.

— Откуда тут болотце? — пробормотал я. — Не положено ему тут быть, в скалах-то! Васья, у тебя еще те зажигалки остались? Ну как на Станции?

— Конечно.

— Пальни по этой хреновине.

— Зачем? — ответил он. — Она нас не трогает. Зажигательных зарядов у меня мало. Проще обойти стороной.

Я поперхнулся. Однако признал, что напарник прав... Да и рагон с этим болотцем, не гоняется же оно за нами, в самом деле!

Местность шла в гору, становилось все суше и жарче, и я с огорчением понимал: все, Ник, ты отбегал свое. Когда-то я мог, как сейчас Васья, переть на себе рюкзак, оружие и раненого товарища. Теперь, наверно, я даже со стимулятором на это не способен. Нет, конечно, срать захочешь — штаны снимешь, как выражался когда-то мой инструктор, но я сам чувствовал, насколько сдал...

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓