Никаких приключений!

— Пока?

— Примерно через сутки состоится вынужденная посадка на планету под нами, — без особых эмоций, как о чём-то не очень существенном, проинформировал капитан.

* * *

Спустя четырнадцать часов после первого разговора Ричардсон висел в воздухе над своим ложементом и давился пищевой пастой из рационного тюбика аварийного сухпайка, совершенно не чувствуя вкуса. После первого разговора с капитаном, медицинский имплант, уловив изменение показателей, накачал владельца эффективным транквилизатором, обеспечив этим десять часов здорового сна и ещё три — спокойного бодрствования. Теперь действие препарата сходило на нет, и Питера от осознания ближайших перспектив медленно, но верно начинало потряхивать. Падать с орбиты на твердь в железном гробу — само по себе занятие, не способствующее душевному равновесию, но падать туда же вслепую!..

Зато у русских, похоже, никаких проблем с нервами не было. Или вероятная скорая гибель этих сумасшедших ничуть не волновала, или дурь из их "аптечек" была куда более забористой. Первое пробуждение Пита старпом и попутчик вообще проспали, закрыв "на ночь" шлемы скафов, а сейчас спокойно обедали, словно предстояло не самое опасное испытание всей жизни, а так — в гости сходить! Так что бывший менеджер склонялся ко второму варианту: ладно старпом — всё-таки астронавт, но долбанный бухгалтер!

— Какой сок, ммм... спасибо за совет, Антон Палыч. Сергеич, почему мы раньше не распотрошили эн-зе, а? Да я такой вкуснятины уже года два не пробовал! Столько времени такая прелесть под боком пролежала — а я ни сном, ни духом... Гоша, ты помнишь, что по Предписанию для кораблей ВКС положено "регулярно обновлять наиболее старую часть неприкосновенного запаса после истечения половины срока годности путем поэтапной замены..." — ну и так далее? Халтуришь?

— Истечение половины срока годности не было достигнуто ни одной из единиц хранения "эн-зе".

— Что, правда? Они ж тут лет тридцать пролежали!

— Минимальный зарегистрированный срок хранения продуктов "аварийки" — восемьдесят лет, — прокомментировал Антон. — Когда "борт" списывали для гражданского использования, по инструкции эн-зе полностью заменили.

— Твою ж... Во вы, интенданты, звери! Небось пайки личными силами уничтожали для экономии невозобновимого ресурса техники, а?

ГШ-149 уже занял свое место в бывшей рубке бывшего частного имперского грузопассажирского малого транспорта "Светлый путь", демонстрируя окалину на манипуляторах и распространяя слабый запах озона. В течении трёх суток он пытался пробить тоннель сквозь то, что раньше было корпусом, внутренними механизмами и грузом судна — однако, не преуспел. Воздействие многомерного пространства превратило материал транспорта в единый монолит, поддающийся только плазменному резаку, и то с трудом. Будь у экипажа время — суток десять-двенадцать — и проход был бы пробит. Через него вытащили бы аварийную антенну из комплекта спаскапсулы, и... Не факт, что кто-нибудь бы откликнулся — но шансов на спасение стало бы гораздо больше. Тем более, говорят — русские всегда отыскивают своих, попавших в беду.

— А планетка-то интересная, — вполголоса проговорил шкипер, ни к кому конкретно не обращаясь, — мы в семистах тысячах от предполагаемой твёрдой поверхности, а траекторию уже повело. Причём шарик под нами процентов на десять легче эталона.

— Что, реально атмосфера? — неподдельно заинтересовался старпом, мгновенно забыв про еду, и хватаясь за свой пульт. — Слушай, и правда! Прям как на Земле-матушке. Знать бы, что там, внизу...

— Камень. И вода.

— Вот последнего, пожалуй, нам не надо.

Единственную связь переживших катастрофу людей с внешним миром обеспечивала независимая гравитационная установка спасательного модуля — это Ричардсону уже успел между делом рассказать Петрович, пока гражданин Альянса мог слушать спокойно. По его заверениям, мощное устройство для создания виртуальной массы способно было и поддерживать искусственную гравитацию во время манёвров, спасая находящихся внутри от перегрузок, и работать в качестве двигателя — например, обеспечивая мягкую посадку. Правда, для второго режима нужно было находиться внутри поля тяготения — и чем сильнее оно будет, тем больше эффективность работы привода. У поверхности землеподобной планеты капсула свободно могла парить и даже вышвырнуть сама себя назад в космос... Если бы на ней не "прилипли" мёртвым грузом полторы килотонны лишнего веса.

А ещё приборы управления гравитатором можно было использовать как сенсоры сторонних полей тяготения — для этого нужно было только отключить собственную силу тяжести.

— Думаешь о том же, о чём и я, Петрович? — после небольшой паузы коротко переспросил товарища по команде шкип.

— Ага. Подправим траекторию и хорошо прогреем нашу "шкурку", а потом одним гравиимпульсом сбросим.

— Останемся без полетного ресурса.

— Это лучше, чем если мы местным планетарную кору расковыряем до самой мантии.

— Местным?

— А почему нет? Мы же в "зелёной зоне" должны были выйти, так? Плотная атмосфера — значит, мощное магнитное поле должно быть. А под таким "одеялом" я бы непременно самозародился!

— Да, это ты можешь... Это чего хорошего от тебя хрен дождёшься, — командир корабля и его помощник одновременно тихонько рассмеялись.

Пит клял свою судьбу последними словами — это ж нужно быть каким-то особо проклятым, чтобы так вляпаться! Выжить, упав с горы без страховки, и убиться, запнувшись о камень у самого подножия. Переводчик нейроимпланта старательно переводил каждую фразу, сказанную имперцами, и пусть бывший менеджер мало что понимал в космическом кораблевождении — слова "полётный ресурс" как-то иначе истрактовать было сложно. Чёртова планета! Чёртовы законы многомерной физики, когда сошедший с "лопнувшей" гиперструны борт, или то, что от него останется, всё равно выносит в точку с гравитационными параметрами, близкими к заданным — только неизвестно где. Если бы только "Путь" прыгнул к космической станции или к поясу астероидов, а не к одной из старых колоний Фронтира...

— Господа, поделитесь, а? — не выдержал наконец Ричардсон. — Я знаю, это против правил... Но я больше так не могу!

— Чем... поделиться? — осторожно переспросил Петрович, найдя глазами практически нетронутый ящик с провиантом, плавающий рядом с пассажиром.

— Тем, на чём вы сидите, — увидев, что его не поняли, Питер конкретизировал: — Ну, та отрава, от которой вы себя словно у Бога за пазухой чувствуете! Мне тоже нужно. Очень.

Капитан и старпом переглянулись, потом командир корабля слегка кивнул на пассажира своему единственному подчиненному — мол, займись.

— Эм, Петя, дружище... Хочешь верь, хочешь — нет, но мы "чистые". Хочешь — лог аптечки скину?

— К дьяволу логи, скинь мне формулу того сплава, из которого вам в вашей Империи сделали новые яйца. К чёрту детей — я закажу себе такие же!

Русский странно хмыкнул, и на имплант гражданина Альянса действительно "упал" некий документ.

4.

Питер бегло вчитался в результат автоперевода — компиляцию, составленную из фрагментов нескольких разных файлов. ТТХ рубки-капсулы, результат расчёта гравитационного манёвра (тут вообще неспециалисту почти ничего понятно не было), дальше шли выдержки из неких инструкций и "наставлений", судя по маркерам — документы были из архива Вооружённых Сил и Военно-Космического Флота Империи.

— Что это? — как ни странно, документ действительно немного помог — Ричардсон, пытаясь понять, чего от него хотят добиться, отвлёкся от гнетущего чувства страха.

— То, что ты просил. Причина, почему мы не нервничаем, — отозвался старпом.

— Бумажки?

— То, что в них написано, — мягко поправил мужчина. Не увидев понимания в глазах собеседника, он продолжил: — Запас прочности стенок спасмодуля и мощности его энергоустановки, расчёт манёвра, описание схожего манёвра — его выполняли на корабле того же класса. Причём, не только на учениях, но и в боевой обстановке — там, в наставлении для офицеров флота, есть пометка. Нам даже придумывать ничего не надо — нужно просто чётко и спокойно сделать свою работу.

— И сколько тогда шансов, что всё получится? Один из тысячи? Из миллиона? Из миллиарда? — Питера опять стало "накрывать" эмоциями, но он действительно уже ничего не мог с этим поделать. Столько испытаний сразу на одного человека — перебор. Только убитым на голову русским хорошо — второй раз сойти с ума не выйдет.

— Я оцениваю вероятность удачной посадки около девяноста пяти процентов, — не разочаровал Ричардсона Петрович.

— Это с учётом "russkiy avos" или нет? Или в Империи научились давать взятку теории вероятностей?

— Если поверхность — сплошной океан, будет хреново, но таких планет люди ещё не встречали. Так что почти наверняка дотянем до берега, — не реагируя на откровенно истеричные выпады пассажира, спокойно закончил доносить свою мысль помощник капитана.

— Это если ваш летающий хлам, списанный из армии тридцать лет назад, не развалится окончательно перед этим! — крикнул Питер.

— Зря ты так, — покосившись на командира, первым подал голос Петрович. Чувствовалось, что мужчину покоробили слова гостя — но он, помня о ситуации, всё равно попытался ответить спокойно. — Любой ваш альянсовский корабль смяло бы в комок целиком, а "Путь" нам всем честно жизнь спас.

— Ну да, случайно повезло, — буркнул Пит. По уму следовало бы наконец заткнуться, но... К чёрту!

— Не случайно, — с нажимом произнес старпом, — я же скинул тебе характеристики рубки.

— Сколько лет назад эти циферки написали? Пятьдесят? — вновь с пол-оборота завёлся пассажир.

— В Империи принято строить корабли так, чтобы за время расчётной эксплуатации значения характеристик не менялись, — бросил через плечо от консоли управления капитан.

— Ну да, чему там меняться-то в куске доисторического железа. Как удобно! — не очень логично, зато экспрессивно парировал альянсовец.

— Этот "кусок железа" ещё четыре дня назад обгонял ваши патрульные фрегаты, а "современные и экономичные" транспорты вообще делал как стоячие, — Пит с удивившим самого себя мстительным удовольствием отметил, что ему наконец-то удалось вывести из себя Петровича, — неплохо для "списанного хлама", что скажешь?

— Скажу что вас, русских, цивилизованные нации в космос за собой вытащили, но научить ничему не смогли, — победно оглядел оппонентов Ричардсон. Сейчас он забыл о причинах своего поведения, о скором аварийном приземлении, о том, что совсем недавно вполне нормально общался с этими людьми и даже в какой-то мере успел их зауважать. Дикий стресс, с которым мирного обывателя никто и никогда не учил справляться, требовал выхода, тормоза окончательно отказали — и даже аптечный имплант оказался бессилен перед волной адреналина в крови. — Вы, Имперцы... Видел я ваши достопримечательности в вирт-туре по центральным планетам. "Самый большой и мощный в истории Человечества центр исследования Пространства", "самый скоростной многоцелевой космический корабль", "самое большое число занятых планетарных систем среди секторов Фронтира", "новый прибор, не имеющий аналогов". Всё такое большое и мощное — а сами живёте, как будто в прошлом веке остались!

Пит вынужденно прервался — воздух в лёгких кончилося. Отчасти он ожидал, что с ним немедленно начнут спорить — но остальные молчали, и это придало самоназначенному оратору моральных сил:

— Посмотрите вокруг себя: видите это убожество? Где у вас тут точки оперативного виртконтроля, удобные мобильные кресла хотя бы? Где нормальные дроиды вместо металлолома, способного только кости ломать? Ну, шкип, старпом — скажете, не видели, как у нормальных людей всё устроено? Или считаете, что все до сих пор доисторические кнопки пальцами жмут? Ладно, но ты-то, Антон, на наших лайнерах и станциях точно был — может, расскажешь им? Да, наши корабли медленнее — но им просто не нужно быть быстрыми: свои задачи они решают. Зато не стоят так, чтобы ради одного борта пол-планеты отдавало всё, что зарабатывает и ютилось в нищете! Да одного десятиминутного репортажа про ваши города хватит, чтоб отбить у любого гражданина Альянса желание с вами общаться...

Питер вдруг почувствовал себя очень уставшим. Вспышка активности вымотала его морально и физически — и ничуть не помогла справиться с надвигающейся опасностью. Вместо раздражения пришла апатия. Остатков здравого смысла хватило только притянуть себя к ложементу и, неловко двигая одной рукой, пристегнуться. Как-то реагировать на тихий обмен фразами между бухгалтером и старпомом бывший менеджер даже не попытался:

— М-да. А мне он поначалу даже более-менее нормальным показался, — вполголоса признался Петрович.

— Он нормальный. По крайней мере — по сравнению с некоторыми другими, поверь моему опыту, — неожиданно возразил Антон. — Это не Петра мнение, просто на аффекте выложил всю ерунду, что альянсовские СМИ и виртуальщики в передачи, игры и кино время от времени вставляют.

— Ага, клевету вставляют, а то, что готовые ключевые технологии и производственные комплексы у нас покупают или стараются спереть — молчок. Кстати, насчёт опыта: как я понимаю, ты как раз в такой сделке поучаствовал перед тем, как мы тебя подобрали?

— С точки зрения Запада всё логично: так же дешевле. А что касается второго вопроса — да, ты прав. Колонии на Эриде-шесть критически не хватает ресурсов. Слышал про них?

— Слухами космос полнится. Это ведь там, где местные энтузиасты вроде бы невозможный физически сканер тёмной энергии-материи взяли и собрали?

— Они. Действительно собрали и запустили — сам видел. Разумеется, при этом стратегический склад колонии обнулили — на свой страх и риск. Картография галактики без перемещения средств объективного контроля — тема важная, но грузовой имперский космофлот тоже не может разорваться. В планах запуск планетарного устройства у них стоял, но с минимально-низким приоритетом. Сам понимаешь, никто не верил. И теперь либо на год-полтора сворачивать работы, либо... изыскивать резервы самим. А корпорантам тоже очень пригодятся данные разведки ближнеудалённых от границ их сектора Фронтира систем на предмет концентрации редких ресурсов.

— Понятно... Что с Петей делать, посоветуешь?

— В покое оставить. Рефлексы у него здоровые, как поймёт, что посадка удалась — сразу в себя придёт. Переубеждать, если ты об этом — бесполезно. Слишком разный у нас менталитет — словами только воздух сотрясать. Тут видеть надо. Тогда — проймёт.

— Ну-ну...

* * *

В подготовке к приземлению и, собственно, самом манёвре, растянувшемся на многие часы, Ричардсон никак не участвовал. Это было и не нужно — оба члена экипажа "Пути" тоже не перенапряглись: после неторопливой корректировки составленного ещё раньше маневрового алгоритма они только следили за работой автоматики. Из скупых реплик, относящихся непосредственно к окончанию последнего полёта "Светлого Пути", Питеру удалось понять следующее: всё, что осталось от корпуса судна, по возможности планировалось частично стесать, частично нагреть трением и расплавить в плотных слоях атмосферы планеты — для этого гравитационный привод должен был изменить траекторию падения на как можно более пологую. От всего балласта так избавиться было невозможно, потому на относительно небольшой от предполагаемого уровня поверхности высоте гравитатор одним мощным импульсом, почти опустошив энергорезерв, должен был сорвать с капсулы остатки размягчённого нагревом сплава. Дальше в дело вступал Гоша — ему предстояло высунуться из люка рубки и скорректировать последние секунды управляемого движения. Так, чтобы модуль приземлился в более-менее подходящем месте.