Риса

Тот, кто поменьше, вдруг что-то громко и встревоженно закричал бородатому. Высокий быстро подошёл на зов, присел на корточки рядом с товарищем. Когда подбежавшие к людям собаки злобно и громко зарычали, Риса вдруг поняла, что рассматривают её след. Она вся подобралась, напружинилась, как в момент опасности. Но не ушла. Её след уходил в другую сторону. Опасности пока не было. Ведь, прежде чем залечь здесь. Риса долго петляла по лесной чаще.

Собаки рванулись к лесу, но высокий резко крикнул, и лайки нехотя возвратились. Один пёс побежал к озеру, сразу потеряв интерес к тому, что запрещено. А второй вернулся к хозяину, лёг около и всё поскуливал, прося разрешение на охоту. Этот пёс был молодой и наивный. Он ещё надеялся, что человек может иногда разрешить то, что хочется ему, псу, а не только то, что нужно самому человеку.

Поздно ночью, когда Риса выходила на охоту, с высокого взлобка она видела далеко внизу знакомое окно. В серой мгле весенней ночи одинокое окно избушки светилось бледным чётким пятном.

А внутри этой избушки жёлтое пламя керосиновой лампы вычертило на стенах длинные тени. Жаром тянуло от плиты. В доме пахло деревом и крепким чаем. Люди пили чай и разговаривали.

— А след-то рысий, крупный, — задумчиво пробормотал бородатый.

— Давно мы рыся не ловили. Я уж, поди, забыл, как и ловушку-то ставить.

— Зато я не забыл, — ответил бородач. — Вот съезжу в город, денька через два и займёмся, — добавил он, отодвигая пустую чашку, как будто подчёркивая этим, что ещё одно дело решено... Присутствуй Риса при этом разговоре, она, возможно, почувствовала бы грозящую ей опасность. Она хорошо понимала интонации человеческого голоса. Даже те, едва уловимые, которые сами люди часто не замечают у своих собеседников. Потому что у рыси более острый слух и обострённое восприятие. Когда человек злится, когда он безпокоится, волнуется, настораживается — все эти и многие другие интонации были ей понятны.

Она угадывала не только настроение и состояние человека, но подчас его намерения. По голосу. И зачастую по взгляду.

Хотя Риса и не знала о разговоре в лесном домике, но тревога её нарастала. Она всё с большим безпокойством посматривала в сторону, где жили люди, и всё равно её тянуло туда.

Старый Вой подстерёг её неожиданно.

Она выследила зайца на опушке леса. Лопоухий помчался в поле. Риса быстро его настигла и, держа в зубах добычу, пошла обратно к лесу. И вдруг она буквально оцепенела. Отрезав от неё родные и спасительные сосны и берёзы, на опушке стояла вся свора серых — шестеро во главе со старым Воем. Они выстроились у кромки леса и ждали — в поле от стаи ей не уйти... Это было именно поле, а не поляна, и за полем тоже простирался лес, но так далеко, что его и видно-то было только в ясные дни, да и то как маленькую синюю полоску на горизонте...

Хотя волки стояли далеко, Риса очень остро чувствовала своё безвыходное положение. Она хорошо видела их большие, всегда голодные и жадные глаза. В молчаливой готовности своих врагов она чувствовала их торжество в предвкушении долгожданной добычи. Выхода у Рисы не было. И она двинулась навстречу стае, прямо на вожака, чтобы в последний момент изменить направление, сбить того, кто помоложе и послабее, и, может быть, пользуясь быстротой своего прыжка, обмануть врагов. Ведь деревья были рядом... Она понимала, что дело её очень плохо. И всё-таки отчаянно готовилась к борьбе. Бросив пойманную добычу, спокойным шагом, сберегая силы, она подходила к стае.

Волки решили, что им пора начинать. Они двинулись навстречу рыси, охватывая её полукольцом. Однако вожак специально поотстал, не отходя далеко от опушки, чтобы в случае прорыва рыси самому перекрыть ей дорогу к лесу. С краю заходила волчица, стараясь отрезать ей обратный путь.

Риса шла, дрожа от страха и ярости, ничего не видела вокруг, кроме этих пылающих волчьих глаз, которые успевала держать в поле зрения все сразу. Самый горячий молодой волк из середины полукольца рванулся галопом к остановившейся и замершей, как сжатая пружина, Рисе.

И вдруг, как гром среди ясного неба, раскатисто ударил выстрел. И раскатилось эхо, разрывая притаившуюся тишину. И покатился по влажному весеннему полю тот самый молодой волк, который так и не добежал до Рисы. Казалось бы, всё уже было предрешено, но вот случай решил всё по-иному...

Жизнь и мала, и велика. Многое случается в течение жизни. Бывает так, что, кажется, уже нет выхода. Просто конец. А жажда жизни огромна у любого живого существа. И не только тот, кто попал в беду, но и сама жизнь ищет выход. Упорно, настойчиво она борется за себя. В самой безвыходной обстановке есть надежда, которая заставляет не сдаваться. Она даёт силы и зверю, и человеку. Надежда всегда продлевает жизнь. А когда надежды почти не остаётся, тогда является он, случай, который может спасти, остановить смерть. Жизнь на земле — это самое главное. А потом уже идут — красота, совершенство, гармония...

Волк, нападавший первым, распластался на чёрной и влажной земле. А Риса следом за стаей, чуть правее, мчалась к дорогому ей лесу — родному своему дому. Она успела разглядеть своих спасителей — это были они, те самые двое из лесной избушки. Стрелял бородатый, второй только ещё выходил на опушку. А что такое выстрел, она знала с тех давних времён, когда жила у лесника.

Стремительными прыжками уходила она с этого страшного места, с края поля, которое чуть не стало краем её жизни. Вбежав в чащобу. Риса быстро взобралась на склонённую берёзу, нашла удобный участок ствола — берёза, изгибаясь вверху, оставляла горизонтальное, словно специально приготовленное ложе. В таком месте можно было и подремать. Риса улеглась. Долго отдыхала. Потом всё-таки на полную днёвку пошла в логово. Она чувствовала, что спаслась почти чудом. Нельзя долго играть с такими противниками, как волки, расплата рано или поздно приходит...

И хотя Риса была голодна, она мгновенно уснула от усталости и волнений. Сладок был её сон на подстилке из пахучих сухих трав и старых шкурок.

4. ЗАПАДНЯ

Риса шла по едва заметной звериной тропе, где ходила всегда. Тёплое майское утро играло оранжевыми бликами. Она устала, была голодна, но, поскольку уже настал день, шла на днёвку в логово. По пути она насторожённо осматривалась в поисках хоть какой-нибудь добычи.

На рассвете нашла стаю тетеревов. Птицы сидели на ветвях, некоторые ещё ходили по земле, успокаиваясь после тока.

Но Рисе не повезло. Она поторопилась и не смогла подойти безшумно. Чуткие птицы взлетели, громко хлопая крыльями, и оставили её голодной. Косачи, сидя на ветвях, надменно поглядывали на неё, красуясь своими чёрными лирами-хвостами, отливавшими радужным блеском.

Риса уже подходила к лесной опушке, откуда виднелась её скала, её логово. И вдруг её привлёк сильный запах, которого раньше здесь не было. Пахло человеком и свежей сосновой смолой. Риса свернула с тропы на запах и совсем рядом увидела большой кусок свежего мяса. Он был подвешен у самой земли и благоухал зовуще, нестерпимо вкусно. Вокруг подвешенного мяса высились колья. Они выходили из земли, стояли стеной и сверху тоже нависали над мясом. К ним оно и было подвешено.

Она узнала: это был хорошо знакомый запах лосятины. Позапрошлой зимой Рисе удалось её отведать — она загнала раненного человеком молодого лося.

Запах свежей лосятины дурманил зверю голову, манил, звал. Но здесь сильно пахло человеком, и, кроме того, рысь не могла понять, почему так странно висит это мясо? Человека она не особенно боялась, не ждала от него большого зла, но всё-таки сторонилась. Так, на всякий случай. И наблюдала за людьми только издали... Это были чужие люди.

Она постояла, глотая слюну. Затем медленно вернулась на тропу и, не оглядываясь, пошла на днёвку.

Мокрый ветер отчаянно рвал ещё не закрытые листвой ветви берёз, цеплялся за матёрые лапы елей, раскачивал их, словно пытался затеять игру с тёмными великанами. Мелкий дождь под сильными струями ветра косо, как прутьями, сёк глаза Рисы. Она жмурилась, но шла. В такую погоду трудно обнаружить зверя и птицу, зато легче подобраться и поймать. Непогода притупляет запахи и заглушает звуки. Хищники любят непогоду. Они нападают из тьмы именно тогда, когда жертва, отвлечённая ненастьем и озабоченная мелкими временными и в общем-то нестрашными лишениями, забывает, что есть на земле они, хищники. Забывает о том, о чём забывать нельзя.

Весенние северные ночи только в непогоду бывают тёмными. И Риса в такую ночь больше всего надеялась на хорошую добычу. Она шла от дерева к дереву, по краю леса, укрываясь за соснами от хлёсткого дождя и вглядываясь в ночь. Чутко нюхала и слушала тьму.

По перелеску, шумно ломая кустарник, навстречу ей бежал лось. Она поняла сразу, что именно лось: удары только его мощных копыт так гулко отдаются в земле. А мягкие лапы Рисы очень чувствительны и ощущают топот и более мелких зверей, чем лось. Сохатый тяжёл и могуч. И слышно его далеко, если он бежит не таясь, когда спасается или преследует соперника в сезон свадьбы. Риса на лосей не охотилась, такая крупная добыча ей не по зубам. Разве что лось, который почти смертельно ранен... А молодняк всегда хорошо охраняют взрослые.

Лось бежал прямо на Рису. По шуму, который он поднимал, рысь поняла, что это крупный бык. Неизвестно ещё, кто его преследует. Она отошла в глубь леса, на всякий случай. Лось пронёсся, шумно рассекая мощной грудью хлёсткий кустарник. Его никто не преследовал. Может быть, медведь спугнул лесного великана? Отчаянный и сильный, бурый медведь не прочь помериться силами даже с лосем, хотя и он, медведь, тоже предпочитает охоту полегче. Уж, во всяком случае, не на такого быка. Риса хорошо видела, какой гигант промчался мимо. И сразу ровный шум дождя заглушил удаляющийся треск ветвей, только земля ещё долго и гулко напоминала о пробежавшем звере.

Риса спустилась к ручью и обнаружила запах норки у самой воды. Приглядевшись, рысь увидела плывущего зверька. Он направлялся к берегу. Она быстро отступила в кустарник, прикинула, где норка собирается выйти из воды, и устроила ей засаду. Норка, эта маленькая хищница, ловко охотится не только за птицей и рыбой. Она уничтожает зверей, которые значительно крупнее её. И тот же бедный заяц, бывает, становится её жертвой. Но для рыси она сама — мелкая добыча...

Ступив на песок, норка огляделась, прежде чем сделать шаг по берегу. Гибкая и быстрая, она привстала на задние лапки. Снова огляделась. Даже в тёмную ненастную ночь мокрая шерсть её ярко блестела. А ручей кипел и пузырился под густым и крупным дождём. В такие моменты Рисе казалось, что ручей живой. И, пожалуй, сильный. Затем норка отряхнулась, хотя под дождём это было безсмысленно. В это мгновение рысь и схватила её. Немного не рассчитала силу прыжка и вместе с добычей свалилась в ручей. Риса не любила холодного купания, хотя хорошо плавала. Купалась иногда в редкие жаркие дни лета.

Она выбралась из воды и с добычей в зубах прошла в чащу, долго осматривалась, затем спокойно прилегла под старой елью на сухую, плотно покрытую прошлогодней хвоей землю.

Через несколько дней, утром, возвращаясь с охоты, Риса вышла на ту самую тропу, на которой не так давно испытала искушение и сумела отказаться от куска лосятины. Она могла бы подойти к логову другой дорогой. Но где-то в памяти не просто хранился этот эпизод, а постоянно безпокоил её, напоминая, что она оставила, обошла это зовущее, волнующее и тревожное место. И не только мясо её притягивало. Ею двигало любопытство: можно ли обнюхать необычное деревянное сооружение, можно ли это мясо взять. Она чувствовала, что там опасно, но всё равно пошла. И зверя подчас увлекает тревожный привкус риска...

Риса шла к этому странному предмету из кольев, гонимая и любопытством, и жаждой добычи, и волнующим поиском острого, тревожного чувства опасности... Шла, чтобы хоть издали посмотреть, вдохнуть откровенный запах мяса.

Загородка из кольев стояла на том же месте. Но уже издалека рысь почувствовала, что здесь что-то изменилось. По-прежнему резко пахло сосновой смолой. Но мяса уже не было. Вместо него на земле сидел серый зверёк. Сначала Риса приняла его за зайца, но, подойдя ближе, удивилась: это был и заяц, и не заяц. От него не пахло зайцем. Были незнакомые, сложные запахи, которые сильно перебивались запахом человека. Однако людей вокруг не было. Рысь это видела и чувствовала. Она подошла ближе. Зверек заметил её, забезпокоился, но не убегал. Она насторожилась, готовая тотчас настигнуть его, если он попытается скрыться. Но он сидел на месте, тревожно подергивая длинными ушами. Риса подошла ещё ближе — напасть ей мешала осторожность, ощущение острой опасности. В этот момент зверёк рванулся, закружился на месте, и рысь не удержалась. Она бросилась на него мощным прыжком...

И тут произошло нечто странное. Она не смогла даже схватить его, хотя он оставался на месте. Какие-то прутья, тонкие и твёрдые, на которые она до этого и внимания-то не обратила, заслонили зверька, защитили его от Рисы. Сзади что-то глухо стукнуло, Риса обернулась и увидела, что обратный путь закрыт. Она попала в ловушку. Рысь заметалась по деревянной клетке, пытаясь найти хоть маленькую щель, снова и снова бросалась туда, где прежде был выход, ударяясь головой о колья, не чувствуя боли...

Она с болезненной остротой ощутила потерю свободы. Рысь пыталась грызть колья, стараясь просунуть лапу и как-нибудь расширить щель между ними. Про зверька она просто забыла. Мрачный полумрак западни, казалось, сдавливал ей горло. Выхода из ловушки не было. И она не выдержала и — закричала. Тонкий воющий вопль перешёл в стон на низких басовых звуках и закончился хриплым рычанием. Она была готова постоять за себя.

Потом появились люди, те самые, которых она уже знала. Подходя к ловушке, они разговаривали. И Риса слышала, как весело и возбуждённо звучали их голоса. Высокий бородач первым подошёл к кольям. Рысь прижалась к задней стенке и зашипела, раскрыв пасть и вкладывая в это шипение всю злобу на коварных людей, на тесноту клетки, на свою доверчивость. Она давала понять, что легко она им не сдастся. Ей казалось, что пришёл её последний час. Хотя с людьми у неё были связаны и хорошие воспоминания, но то были совсем другие люди, и сейчас она была испугана и ждала худшего. Уж очень неожиданной и прочной оказалась эта западня...

Человек наклонился над клеткой — и перед самым носом рыси стоймя упала стенка из кольев, отгородив всё свободное пространство и оставив Рису плотно прижатой к кольям в заднем углу. Её всю трясло. Люди были рядом, она стояла в узком простенке и была беззащитна. И вдруг почувствовала, как её кольнули сзади. Не больно кольнули. Но было обидно, безпомощно, страшно. Она заревела. В то же мгновение колья перед её глазами закачались, свет дня начал тускнеть, и она медленно провалилась в чёрную бездонную яму.

Сначала она почувствовала запах. Приятный, ароматный запах мшистой кочки. Затем увидела травинки, которые под слабым ветром покачивались перед глазами, задевая за длинные усы Рисы.