Перерождение: Эффект Массы (глава 58)

Мы!

Он, Рамиро Дитер Дуарте да Россет, — не случайный генетический дефект и не ошибка воспитания, не сумасшедший психопат, творящий богопротивные деяния и не отброс общества, принятый в Семью лишь по воле дона. Он — не выбраковка и не изгой. Он всего лишь... иной. Не человек.

Мелькнула отстраненная мысль: падре расстроится.

Улыбка стала шире, шторм, бушевавший в душе все эти дни, утих, а расколотая простыми словами картина мироздания вновь собралась в единое монолитное полотно, вписав в себя множество ранее болезненно резавших душу осколков и создав непротиворечивый образ самого себя. Образ, в который так естественно легли странности и пугавшие ранее желания.

Тихо шелестела легкая ткань под шорох босых ног и мерный рокот двигателей космического корабля, дополняя музыку мыслей юной Королевы, звучащую в сознании молодого черноволосого мужчины, танцующего знакомый с детства танец, столь легко и естественно переходящий в бой.

* * *

Утро наступило у всех поздно. Даже Джон и тот лихо проспал, что было достойно оценено его бойцами, которым по этому случаю удалось нормально выспаться. Сейчас он радовал всех заспанной и сумрачной свежевыбритой физиономией, вот только его эмоциональный фон радости не доставлял никому. Подавленное состояние коммандера ощущалось настолько ярко и четко, что даже Джейн встревожилась и хмурилась, копаясь вилкой в распотрошенной оладье, хотя обычно особого пиетета к моральному состоянию однофамильца, мягко говоря, не проявляла.

— Эй, Джон!

Он поднял глаза, переведя отсутствующий взгляд на окрикнувшую его женщину. В столовой тут же наступила тишина: бойцы ждали развития событий. Нико помрачнел и бросил предупреждающий взгляд на Шепард, который был проигнорирован.

— Вернись в себя и ешь. — неожиданно мягко сказала она.

Джон моргнул, покосился на тарелку с нетронутым завтраком, на уже остывший кофе.

— Я не голоден. — произнес он и уперся руками в стол, собираясь встать.

— Не обижай Себастьяна, пожалуйста. Он для нас старается.

Про то, что сегодня завтрак для экипажа готовил не Себастьян, Джейн тактично умолчала. Видя, что слова эффекта нет, припечатала:

— Ешь!

Как ни странно, но откровенно приказной тон подействовал: Джон автоматически подчинился и начал механически есть, пребывая сознанием где-то далеко.

Бойцы переглянулись и уставились на Джейн. Та пожала плечами и развела руками, зато Рамиро нахмурился, а Нико так вообще был мрачнее грозовой тучи. Эшли тоже хмурилась, а Кайден жевал так же механически, как и Джон, почти не реагируя на окружающих: от утомления мигрень грызла мозг с особым остервенением и биотик слабо воспринимал реальность в тяжелых валах сильнейшей боли, прошибающих голову от каждого громкого звука.

Дэрг, вновь покосившись на сидящего рядом Кайдена, чуть слышно рыкнул, рывком встал и ушел, провожаемый удивленными взглядами, но вскоре вернулся с небольшой белой коробочкой в руке. Распотрошив ее, достал блистер с двумя одинокими таблетками, выдавил их на ладонь, подошел к унылому биотику, с тоскливым лицом гипнотизировавшего кружку с компотом, и тронул его за плечо.

— Выпей. — проворчал он, сунув под нос недоуменно хлопающему покрасневшими глазами Аленко.

Таблетки для купирования мигрени тот узнал сразу.

— Спасибо. — едва слышно прошептал Кайден, аккуратно ставя кружку так, чтобы она не издала ни звука.

— Пожалуйста. — еще ворчливее отозвался Дэрг не повышая голоса, глядя, как сослуживец осторожно берет красно-желтые таблетки с его ладони, поштучно, и, чуть морщась от горечи, разжевывает, чтобы быстрее подействовали. — Имрир сказала, чтобы ты сидел в каюте до обеда. Там тихо. Как мигрень пройдет, продолжишь работу. Перегон впереди еще длинный. Понял?

Кайден удивленно заморгал, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, передумав, вновь закрыл: спорить с командиром, даже если ее слова переданы через другого, он не привык, так что ограничился медленным осторожным кивком. Дэрг, удостоверившись, что жертва проблемного имплантата его правильно поняла, утопал на камбуз: вкусно поесть он любил, а ни Аэте, ни Себастьян на добавку не жлобились, всегда готовя с запасом.

Джейн, проводив взглядом Дэрга, моргнула, нахмурилась.

— Закончили? — хмуро спросила она, быстро осмотрев своих подчиненных.

Бойцы согласно кивали, а Рамиро, закусив последнюю оставшуюся недоеденной булочку, встал, подхватил поднос с пустой посудой и унес на камбуз, чтобы через пару минут вернуться с большой тарелкой, с горкой наполненную ароматной разномастной выпечкой.

— С чего такая щедрость? — подозрительно спросила Джейн.

— Уметь надо просить у Аэте с Себастьяном. — невозмутимо ответил аналитик. — И договариваться с Дэргом.

Коммандер хмыкнула, махнула рукой в сторону выхода.

— Я никогда не сомневалась в твоих навыках... убеждения. — с долей иронии ответила Джейн.

Рамиро хмыкнул и покинул столовую. Следом потянулись Виктор с Руне и Диего, нагруженный тремя двухлитровыми бутылями с компотом, которые всегда находились в свободном доступе в криостате столовой.

При всей своей требовательности к дисциплине, Имрир по мелочам не придиралась и не заставляла соблюдать устав до последней буквы, как и не настаивала на демонстративных проявлениях субординации. Все эти "да, сэр", "есть, сэр", "так точно, сэр", вытягивание по струнке и прочие никому не нужные телодвижения, столь полезные для дрессуры и вколачивания в солдат иерархической армейской системы до уровня рефлексов, в среде десантной группы... не требовались. Субординация? Несомненно. Дисциплина? Даже не обсуждается. Но в бытовых условиях корабля десантная группа обязана выполнять лишь одно правило: сидеть тихо и не мешать экипажу работать. Как и чем бойцы занимают такое количество свободного времени, Имрир не волновало: это проблема их командиров, и за любое безобразие в первую очередь получат они. Так что правило общежития соблюдалось свято, на жилой палубе царила тишина, покой, чистота и порядок, а освободившийся трюм по традиции был отдан бойцам на откуп в качестве спортивного зала, тренировочной площадки и мастерской, где они и проводили почти все время перелета.

Уже в каюте, когда сослуживцы расселись по своим койкам, а Рамиро привычно окопался с бутылем компота под боком, Джейн присела на край стола и задала ожидаемый всеми вопрос, знаменующий начало разбора очередной миссии:

— Чем порадуешь?

На что последовал незамедлительный ответ:

— Ничем.

Виктор покосился на друга и переспросил:

— Что, все настолько плохо?

Аналитик обхватил пальцами бусину, привычно вплетенную в косичку, оббежал взглядом присутствующих.

— Хорошего во всем произошедшем лишь успех миссии. — сделав выразительную паузу, припечатал: — К которому мы никакого отношения не имеем. И Джон со своим отрядом тоже. Технически, мы были лишь массовкой. Максимум нашего вклада — это возня с выжившими на "Вершине-15" и присмотр за монорельсом во время отсутствия основной группы.

— Это плохо? — осторожно спросил Руне.

Взгляд у Рамиро стал колючим и тяжелым. Ощутимым физически как массивный, давящий на голову ком.

— Я вас знаю лучше, чем вы сами: служим не первый год, и потому я тешу себя надеждой, что вы воспримете информацию правильно, без ненужных домыслов и предвзятости. И, тем более, никогда не пустите ее на сторону.

Джейн удивленно моргнула, вопросительно приподняла бровь.

— Я понимаю, что есть способы получить информацию без согласия... жертвы, но я надеюсь, что никто не заподозрит вас с обладании этой информации. — тем же спокойным, безмятежным голосом продолжил говорить мужчина, чуть прикрыв глаза.

— А нам есть необходимость ее узнавать? — осторожно уточнила Шепард.

— Она важна для правильного понимания того, в какую ситуацию мы попали. — мягко укорил ее аналитик. — Это действительно важно: неверное или предвзятое мнение может стоить... дорого, потому как первичные мои предположения подтвердились. — Рамиро поднял взгляд, в упор глядя в глаза командира.

— Когда ты так говоришь, становится страшно. — буркнул Виктор, непроизвольно передернув плечами.

Рамиро глянул на него и... неожиданно признался:

— Мне тоже страшно. Жутко от осознания, в Бездну какой глубины я заглянул.

От такого заявления в каюте воцарилась тишина.

— Правда расколола мой мир: оказалось, реальность куда... многограннее, чем я думал, а вроде бы мелкие странности — мои странности — получили простое и логичное объяснение, в котором я не нашел изъянов.

— Из-за этого ты не спал? — тихо спросил Диего?

— Мне надо было подумать. — Рамиро прикрыл глаза и устало провел ладонью по лицу, словно снимал налипшую паутину. — Было бы неплохо, чтобы вы тоже начинали думать. И хотя бы поверхностно анализировать то, свидетелем чему становитесь.

— Например? — хмуро спросил Виктор.

— Например, Николаус. — устало ответил итальянец. — Вы все видели, в каком виде он был. Вы говорили с парнями из отряда Джона. Я знаю. Видел. Вы говорили с Итаном и его бойцами. И какие выводы вы сделали из увиденного и услышанного? Порадуйте меня логичным объяснением внешнего вида Нико с учетом того, что вы успели узнать.

В каюте воцарилась неловкая тишина. Рамиро терпеливо ждал, медленно и с ясно читаемым удовольствием уничтожая пирожки. Казалось, его вообще мало волновал результат мучительных размышлений сослуживцев. Он не замечал их взглядов не обращал внимания на смену выражений на лицах и начисто игнорировал недовольное сопение Диего, наотрез отказываясь делиться ароматной выпечкой, буркнув на возмущенный возглас: "Не заслужил".

Первым сдался Виктор: раздраженно рыкнув, рявкнул:

— Хорош жрать! Лучше объясни, что мы не поняли?

На этот крик души аналитик приоткрыл глаза, хмыкнул, взял с тарелки очередной толстенький пирожок, придирчиво осмотрел и со смаком вгрызся в его бок. Как раз там, где скрывалась начинка.

— Рамиро! — укоризненно произнесла Джейн. — Не всем дано быть аналитиками.

— А причем тут аналитика? — прожевав и проглотив, флегматично спросил тот, довольно щуря глаза. — Это банальная логика и внимательность. Я не требую от вас ничего сверх ваших способностей. Я всего лишь из года в год прошу быть внимательнее и начать, наконец-то, обращать внимание на то, что происходит у вас перед носом! — под конец фразы голос сорвался на рычание. — Это же просто: взять и перечислить вслух то, что вы увидели. А потом, исходя из озвученных фактов, сделать хотя бы один вывод. Я не прошу вас сделать ПРАВИЛЬНЫЙ вывод! Я прошу вас сделать хоть какой-то логически обоснованный вывод!

Виктор выматерился на родном языке, но вредного сослуживца, отлично понимающего русский матерный, не впечатлил.

— Хорошо. — с тяжким вздохом проворчала Джейн, поняв, что в этот раз аналитик ничего не скажет, пока не выдавит хоть какие-то ответы из них самих. — Давай я начну.

Рамиро приглашающе взмахнул рукой.

— Мне известно, что группа Джона столкнулась с рахни-воином, пока мы ходили по комплексу. — после короткой заминки произнесла коммандер. — С одним. — уточнила она, глянув на расслабленно развалившегося на подушках итальянца.

Тот кивнул.

— В стычке пострадали Раймонд и Николаус.

— Верно.

Джейн приободрилась и продолжила озвучивать то, что удалось выяснить:

— У Раймонда гематома на всю грудь и трещины в трех ребрах. Но при этом его броня осталась практически целой: на месте удара погнуло пластины и все.

Рамиро вновь кивнул.

— Дальше.

— Николаус полностью здоров и цел, но... — Джейн запнулась. — Но на нем были следы крови. ЕГО крови. — с нажимом уточнила коммандер, но что аналитик вновь согласно кивнул. — Ее смыли с тела, но не полностью: она осталась на броне, затекла в штанины поддоспешника и осталась на волосах. На спине были разводы. И нагрудная броня была снята. Кристиан сказал, что она... стала непригодна к ношению.

— Да, именно так он и сказал. Продолжай.

Но Джейн запнулась, сверля вальяжно развалившегося на койке мужчину тяжелым взглядом.

— Рамиро, ахинея получается.

— Озвучь ее. Пожалуйста. Возможно, это не такая уж ахинея, как кажется на первый взгляд.

Покачал головой, коммандер села удобнее, оперла руки о колени, покосилась на чрезмерно доброжелательного подчиненного.

— Чтобы настолько испачкаться в крови, ее должно натечь немало. С хорошую лужу. Литра два минимум, а то и больше. Это — гарантированный труп. Чтобы натекло такое количество крови, должны быть соответствующие раны: такая обильная кровопотеря в условиях промерзшего комплекса означает серьезные раны. Опять же — труп. Если судить по оговоркам Кристиана, Николауса пробило щупом рахни-воина насквозь. Это оправдывает определение "броня стала непригодной к ношению".

Рамиро хмыкнул и... согласно кивнул.

— Все верно, Джейн. Но каков вывод? Озвучь его, пожалуйста.

— Николаус должен быть мертвым! Вот такой вывод! — вспылила она. — Но Нико жив и полностью здоров!

Очередной милостивый кивок вызвал тихий рык.

— Не кипятись, командир. Ты все верно сказала: Николаус погиб на "Вершине-15" от проникающего ранения в грудь.

Джейн поперхнулась воздухом и закашлялась.

— Что?

— А что не так? — вопросительно приподнял бровь итальянец. — Факты, командир, — это факты. От них нельзя отмахиваться, даже если они звучат бредово.

— И что ты предлагаешь? Поверить в это?

— Я предлагаю дальше думать и раскручивать событийную цепочку до логического завершения, а не останавливаться на половине пути.

— И?

— И давай думать дальше. — Рамиро криво усмехнулся. — Мы имеем мертвого Нико. И Имрир, сорвавшуюся без предупреждения. По сути, командира, бросившего отряд в незнакомом и опасном месте посреди задания. Верно?

— Да. К чему ты клонишь?

В каюте царила звонкая тишина трое мужчин, не участвующие в диалоге, сидели, затаив дыхание и опасаясь неосторожным движением прервать собеседников. Слишком уж скользкая тема была поднята.

— Я ни к чему не клоню, Джейн. Я всего лишь высказываю подряд факты: погибший Нико, куда-то убежавшая Спектр, которую нисколько не смутил риск стычки с рахни наедине, а потом — чудесное воскрешение погибшего.

— Знаешь, как это звучит? — хмуро спросила она.

— Как приоткрытая нам Бездна, у которой неизвестно если ли дно. — сумрачно ответил Рамиро. — Некому больше было вылечить Нико. Вивьен констатировал смерть, это подтвердили все, включая Джона. А потом прибежала Имрир и что-то сделала. Долго делала. Вивьен лишь помогал. Что именно было сделано — спрашивать бессмысленно. Пацан ничего не скажет. И так он подтвердил мои выводы лишь когда я их прямо высказал. У Вивьена очень выразительные глаза, и он совершенно не умеет врать.

— Иными словами... — начал было Виктор.

— Иными словами, у нас очень необычный командир. — сухо отрезал Рамиро. — Который дал нам шанс стать "своими". Имрир сознательно позволяет мне и Нико видеть то, что не предназначено для посторонних глаз. И дает ответы на прямо заданные вопросы.