Изгнанники. Часть 3

— Я хотел предложить Вам разделить со мной все, чем я теперь обладаю.

— Что это значит?

— НиДо может дать Вам власть, богатство, славу и признание — все то, чего Вы, безусловно, заслуживаете. Однако...

— Однако?

— Мне бы хотелось, чтобы Вы согласились на кое-что другое.

— На рабство, бедность и безвестность?

— Не стоит смеяться над тем, что я говорю, граф!

Рейши все же шагнул вперед. За его спиной раздался предупреждающий шорох, но более не последовало ни звука. Мальчик сделал еще один шаг и оказался совсем рядом с графом. Теперь он был вынужден приподнять голову, чтобы видеть его лицо. Хаггард смотрел на него, и глаза его были полны такой невыносимой боли, такой тоски, что у Рейши кольнуло сердце.

— Айдар, — тихо проговорил он. — Я хочу, чтобы Вы были рядом. Всегда. Чтобы Вы были рядом со мной там, куда он заберет меня. Я хочу Вашей преданности, Вашей защиты, Вашей любви, Вашей страсти. Я хочу любить Вас так, как Вы любите меня... хочу, чтобы Вы научили меня так любить... но не здесь, не в этом мире... не среди этих людей, которые боятся и ненавидят меня непонятно за что... И хотя теперь я в силах бороться с ними, я не хочу тратить свою жизнь на эту бессмысленную борьбу, не хочу отдавать им время, которое я могу посвятить Вам, понимаете?

Хаггард наклонился ниже, всматриваясь в бледного, взволнованного мальчика, которого любил больше жизни, заглядывая в его горящие, потемневшие глаза, и внезапно темные, противоречивые чувства охватили его.

— Я могу убить тебя прямо сейчас! — прошептал он, сжимая в ладонях его лицо. — И никто не спасет тебя, даже этот черный повелитель огня, затаившийся в темноте. Один удар... всего лишь один точный удар... и ты упадешь в мои объятия... и я буду держать тебя... А потом он убьет меня за то, что я сделал... И мы оба будем мертвы... Но ведь лишь так мы сможем быть всегда вместе... Лишь так, правда?

Но Рейши не испугался этих страшных слов. Без страха и сомнений он подался вперед и приник к сильной груди графа, прижался к нему щекой.

— Можешь... — произнес он, — ты можешь убить меня... Сделай это, если хочешь... Я верю тебе... И я доверяю тебе принять решение за нас обоих...

— Почему?!! Почему?

— Потому что я... потому что я люблю тебя...

Хаггард обнял принца и прижал к себе.

— Что же мне делать?!! — простонал он, зарываясь губами в его светлые волосы. — Я не могу отпустить тебя, не могу... Лучше я погибну здесь... здесь и сейчас... вместе с тобой... Но я не могу без тебя... Я умру, Рейши!

— Мы можем быть счастливы, Айдар! — пылко ответил тот, вырываясь и запрокидывая голову, чтобы увидеть его глаза. — Можем, поверь мне! Просто послушай меня!

— Как?!! Все это — твои мечты! Только мечты, мой маленький наивный мальчик!

— Нет! Нет!!! Не мечты! Это — правда! Ведь я разбудил НиДо вовсе не для того, чтобы обрести власть или отомстить кому-то! И он знает это! Все, что я делал, было лишь ради того, чтобы мы были вместе, понимаешь?!! Там, где никто не сможет помешать нам! И все, что я просил у него в обмен на его свободу — это возможность жить в другом, совершенном, пусть и поначалу чужом для нас мире — но жить там, где не будут иметь значения ни титулы, ни звания, ни прошлые грехи или невольные ошибки происхождения. Жить там, где можно быть свободным по-настоящему.

— Ты веришь в то, что такой мир существует?

— Я знаю, что он существует, Айдар! Он обещал перенести меня в этот мир. Меня и того, кого я захочу взять с собой. И я хочу, чтобы и ты, и многие другие ушли в тот мир вместе со мной.

Хаггард закрыл глаза. Все происходящее внезапно стало казаться ему тяжелым сном. Профессиональный военный, закоренелый скептик, он слушал прерывающийся, лихорадочный шепот мальчика и понимал, что почти уже верит ему. Он так хотел ему верить ему... Верить в сказку, в существовании которой тот убеждал его. Однако что-то мешало ему безоговорочно поддаться этой вере, а затуманенный страстью разум все настойчивее подсказывал лишь одно решение. Душу его разрывали боль и любовь, но он знал, что не может поступить иначе — просто не видел выхода. Слезы застилали ему глаза, он чувствовал, как капают на его мундир слезы возлюбленного, но рука его уже нащупывала спрятанный в рукаве кинжал... Разделенное тепло... Разделенная любовь... Но не разделенная жизнь...

Но в тот момент, когда он, еще продолжая обнимать дрожащего мальчика, уже почти достал оружие, представляя, как через секунду вонзит его в нежное, горячее, полное жизни сердце, в голове его вдруг раздался голос — странный, гортанный голос могущественного существа из иного мира.

— Не делай этого, смертный! — приказал он.

Рука графа дрогнула, и он замер.

— Ты совершаешь ошибку! — продолжил голос. — Он любит и верит, а ты хочешь лишить его всего — и этой любви, и веры, и жизни.

— Я... я не... — мысли Хаггарда заметались в панике.

— Он сказал правду, смертный! Моя плата за свободу — это его свобода, солдат! Его и того, кого он выберет. Там, на высоте, среди других звезд он получит то, о чем мечтает. Вместе с тобой. Если ты захочешь этого.

— Это правда?

— Да.

— Ты освободишь его?

— Его. И тебя. И других, потому что он просит об этом.

— Я сплю? — спросил он вслух. — Это — сон?

— Нет, не сон! — ответил голос. — Забудь о прошлом, солдат! Забудь все, что знал! Забудь о людях и о земле, о тоске и о боли! Я отнесу вас к звездам — туда, где огненные ветра превращают в пыль камни. Вы найдете свое место среди песков или воды, вечной зелени или вечных снегов, в тиши гор или в вечном шуме океана — там, где попросит остаться сердце! И вы будете счастливы! Насколько сами захотите! Насколько сможете друг другу позволить!

Хаггард поднял голову и встретился с сияющим изумрудом взглядом. В черных зрачках плескалась тьма, но глаза улыбались — так, как могут улыбаться только глаза существа, обещающего вечную жизнь...

Он опустил руку. Рейши все еще продолжал плакать на его груди, вздрагивая иногда.

— Успокойся! — прошептал Хаггард, целуя его волосы. — Я не покину тебя! Я буду с тобой, и пойду рядом, куда бы ты ни решился отправиться.

Рейши поднял заплаканное лицо.

— Ты любишь меня? — спросил он тихо.

Граф склонился и нежно поцеловал его в дрожащие губы.

— Всегда любил. Прости за то, что причинил тебе столько боли...

— Ты позволишь мне спасти нас?

Взгляд Хаггарда на мгновенье потемнел, острая боль промелькнула в нем. Он не ответил, лишь ближе прижал мальчика к себе, покрывая горячими поцелуями его лицо.

— Маленький мой! — шептал он. — Наивный, нежный, чистый ребенок! Мы будем счастливы, я обещаю! Обязательно будем счастливы... Даже там...

...........................

Через месяц в покои короля вошел молодой военный.

— Сир! — сказал он. — У меня плохие новости.

— Что случилось? — равнодушно спросил Анери Дюваль, продолжая потягивать вино из изящного серебряного бокала. — Опять кто-нибудь из князей взбунтовался?

— Нет, сир!

— Что же тогда?

— Только что нам сообщили, что в замке Неро произошел страшный пожар.

— Пожар?!!

— Да, сир! К сожалению, практически никому не удалось спастись. Выжили, буквально, несколько человек — слуги и один гвардеец. Все остальные...

— Замок сильно пострадал?

— Выгорел почти дотла, сир! Библиотека, предметы искусства — ничего не осталось.

— Как жаль!

— И люди... Люди, сир!

— Что?

— Но ведь в этом замке жил Асино Кэбуто!

— Да, я знаю. А что же ни он, ни генерал Айдар Хаггард тоже не спаслись?

— Нет, сир! И самые близкие к Хаггарду военные — тоже.

— Какая тяжелая судьба! Но несчастный ребенок с самого начала был обречен! Возможно, это — лучший исход для всех нас.

— Но, сир...

— У других погибших остались какие-нибудь родственники?

— Насколько я знаю, нет!

— Что ж, это и к лучшему! Поговорите с жрецом, закажите в Храме молебен. Думаю, я смогу поприсутствовать на нем, если, конечно, не отвлекут срочные государственные дела.

— Слушаюсь, сир!

— Что же Вы стоите? Можете идти!

— Да, сир, конечно!

Дверь захлопнулась.

Дюваль встал и подошел к окну. Легкий снег, кружась, падал с небес.

"Зима... — подумал король. — Хорошее время года... Чистое... Снег скрывает все — пепел... грязь... ненужную память..." Вернувшись на трон, он снова взял бокал и пригубил вино, не думая больше ни о чем.

Военный медленно шел по коридору, лицо его застыло, а глаза были полны ужаса и боли. Через час, оставив на столе клинок и подписанную бумагу, он покинул дворец...

ЭПИЛОГ

— Рейши!

— Да, мой господин?

— Подойди ко мне, мальчик!

Шорох ткани, легкие шаги.

— Присядь сюда! Ближе... Да, вот так... Ты уже завтракал?

— Нет, мой господин, я ждал Вас.

— Господин... Тебе так нравится эта игра?

— Да.

— Произнеси мое имя!

— Айдар.

— Скажи, что любишь!

— Я люблю тебя, Айдар!

— Скажи, что счастлив!

— Я счастлив, мой господин!

Тихий смех, звук поцелуев.

— И к этой свободе ты стремился, мелкий лгунишка?

— Да.

— И это беспрекословное подчинение ты называешь свободой?

— Да, и это тоже.

Нежный рассвет только заглядывал в окна, когда с балкона высокой башни сорвалось вниз закутанное в белые шелка существо. Расправив огромные, сияющие в лучах утреннего солнца крылья, оно взмыло в воздух и устремилось вдаль, сильными движениями поднимаясь все выше и выше, пока не скрылось в алеющих облаках начинающегося дня.

— Мальчишка! — проговорил тот, что остался стоять на башне, опираясь о парапет. — До сих пор не могу спокойно смотреть, когда он так делает!

Вернувшись в комнату, он улегся обратно на постель и, благостно потянувшись, задремал. Врывающийся в окно легкий свежий ветер едва шевелил темные жесткие перья его крыльев и белые пряди его волос.

___________