— 'Все-таки выследили'.
Тим видел, как черная точка, увеличиваясь с каждой минутой, нагоняет их переполненный автобус. Времени на раздумья не было. Он стал протискиваться вперед. Плотная масса душных тел наваливалась, давила со всех сторон, не желая выпускать из своих объятий. Мешок цеплялся за сиденья, застревал в нагромождении чемоданов и саквояжей. Пассажиры, громко возмущаясь, нещадно оттаптывали ноги, пихались локтями. Добравшись, наконец, к водительскому месту, Тим попросил срочно остановиться. Водитель, грузный, рыжебородый южанин, только криво ухмыльнулся на это, продолжая что-то насвистывать. Тим повторил просьбу, и тогда, водитель, лениво кивнув перед собой, пробасил:
— Ты что ослеп! Как я тебе остановлюсь на таком подъеме?
Дорога действительно шла вверх, и старый автобус, видевший, наверное, еще первую войну, медленно тащился в гору, надрывно завывая изношенным двигателем.
Он оказался в ловушке. Ничего другого не оставалось, как срочно выбираться. Юноша отпихнул стоявшего на пути кондуктора, и рванув ручку, открыл дверь. За спиной по-девичьи взвизгнули. Пассажиры громко загалдели. Старичок кондуктор, заорал что-то над ухом, пытаясь схватить спятившего парня за куртку, но Тим вырвался из слабых рук, и сильнее распахнув дверь, прыгнул.
Земля больно ударила по ногам. В лицо сыпанул гравий, мир несколько раз перевернулся, мелькнули окна автобуса, испуганные лица, серые облака, далекие деревья. Затем удар, и темнота.
Юноша очнулся в придорожной канаве. Сознание покинуло его ненадолго. Автобус к тому времени успел отъехать лишь ярдов на двести. Голова гудела, болел ушибленный бок. Тим сел, сплюнул набившийся в рот песок, и оглянулся. Затем, кряхтя поднялся на ноги. Мешок лежал неподалеку. Качнуло, в глазах немного двоилось. Он подхватил свою ношу, и ковыляя к видневшимся невдалеке деревьям, заметил, что преследователи уже совсем рядом. Черный автомобиль, подъехав к тому месту, где он только что совершил свой акробатический номер, остановился. Из него выскочили двое в штатском, и что-то выкрикивая вслед убегающему парню, поспешили за ним.
Тим спотыкался, перепрыгивал через широкие рытвины, продирался сквозь кусты, ловя ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Падение явно не прошло бесследно. Дышать было больно, в боку сильно кололо, в ушах стоял странный звон, а ноги были словно чужие. До ближайших зарослей оставалось совсем немного, когда за спиной раздались первые выстрелы. Тим вильнул, и последним усилием воли, ускорился. Заскочив под тень первых деревьев, он пригнулся, резко нырнул в сторону, и вовремя. Одна из пуль срезала ветку над головой, а другая, ударив в ближайший ствол, сыпанула в глаза деревянной крошкой. Юноша, не успев проморгаться, помчался дальше. Ломая кусты, оскальзываясь на влажных листьях, ударяясь о низко нависшие ветви. Несколько раз, продираясь сквозь густой подлесок, он ронял мешок, на ощупь находил его, и вновь, спотыкаясь о корни, бежал дальше.
Он знал, что специально обученные люди, которые сейчас идут по следу, легко найдут его, как бы он не прятался. Тим был опытным охотником, с самого детства, он с отцом не раз выезжал на природу, проводя в лесу по нескольку дней. Поэтому прекрасно понимал, что позади сейчас, остается самая настоящая дорога, по которой его найдут в считанные часы. Петляя как заяц, он пытался сбить погоню со следа. Пробегал, разбрасывая листья несколько ярдов, возвращался по своим следам, прыгал далеко в сторону. На мгновение замирал, прислушиваясь, и снова мчался дальше. Нырял в очередной просвет, закручивая хитрые восьмерки и петли. Несколько раз на пути возникали совершенно непроходимые завалы. Приходилось искать обход, либо возвращаться. Иногда ему казалось, что преследователи отстали, но очередная пуля, свиснув где-то над головой, вновь гнала его дальше.
Сердце вылетало из груди, дыханье сбилось, нужно было хоть ненадолго остановиться. Найти родник, отдышаться, промыть глаза, которые невыносимо жгло. Но за ним шли настоящие профессионалы, и останавливаться нельзя было ни на минуту. Казалось, этому не будет конца. Все чаще он оскальзывался. Спотыкался о какие-то коряги. Проваливался в присыпанные подгнившей листвой норы. Лес, из привычного старого друга, неожиданно превратился в некое чудовище. Каждый куст, хватал колючками, стремился задержать. Каждая кочка, будто живая, бросалась под ноги. Словно из ниоткуда вырастали непролазные заросли. Деревья, корнями хватали за ноги, били ветвями по лицу, острыми сучьями норовили выколоть глаза. Юноша заметно устал. А преследователи по всему и не думали прекращать погоню.
И вот, снова наткнувшись на широкую полосу колючих зарослей, Тим попытался обойти ее со стороны, как вдруг правая нога подломилась, и хватая воздух руками, он стал заваливаться набок. Это оказалась очередная, присыпанная листвой яма. В лодыжке что-то хрустнуло. Мозг пронзила острая боль, и крепко вцепившись в лямку своего мешка, юноша покатился в заросли.
Очнулся он, зажатый между двух молодых осин. Колючки исцарапали лицо и руки. Прелая листва набилась за шиворот. Жгучая, невыносимая боль, обжигала правую ногу. Тим слегка пошевелил ею, и понял: о том, чтобы встать и идти дальше не может быть и речи. Каждое движение причиняло невыносимые страдания. Хотелось кричать. Никогда до сих пор, ему не приходилось испытывать ничего подобного. Отец, по настоянию деда, с малых лет отдал его в школу боевых искусств. Там их учили защищаться от уличных грабителей, а также преодолевать боль. Он был уверен, у него это неплохо получалось. Да только тренировочные бои, и легкие травмы, не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытывал сейчас. И все же, сдаваться Тим не собирался.
С превеликим трудом, исцарапавшись еще больше, освободился, и не выпуская своей ноши, стал на ощупь пробираться подальше в глубь непролазных зарослей, туда где его будет трудно достать. Здесь среди корней, ползти было немного легче. Усиленно работая локтями, кусая губы от боли, Тим продирался сквозь беспорядочное сплетение сухих колючих ветвей, все дальше и дальше. Почему-то вспомнились их школьные забавы, когда проигравшего, в очередном поединке, заставляли лезть на вершину самой большой сосны, растущей в их парке. Добравшись наверх, сквозь переплетения колючих липких веток, несчастный должен был прокричать болотной уткой три раза, и только после этого, ему вновь позволялось участвовать в играх со сверстниками. Тим сам неоднократно проигрывал бои, поэтому прекрасно помнил эту унизительную процедуру. Но сейчас все было иначе. На кону была не дружба с ребятами школы, а его — Тима жизнь. Преследователям вовсе ни к чему было оставлять ненужного свидетеля. Им необходимо было лишь содержимое мешка, а самого беглеца можно было пускать в расход. Юноша, изо всех сил стараясь не шуметь, полз все дальше в заросли. Кусты становились все гуще. Все труднее стало протискиваться меж плотно сросшихся ветвей. И вот, когда уже казалось, дальше хода нет, он неожиданно ощутил, что земля под ним как-то странно проседает. А в следующее мгновение, не успев ничего сообразить, Тим головой вперед, ухнул куда-то во тьму.
2
Удар был достаточно сильным. И все же, Тиму повезло. Здесь, где он по странной случайности оказался, многие годы скапливался различный мусор. Сыпался сквозь щели грунт, смывало дождем листья, мелкие сучья. Только поэтому, упав почти с 15-ти футов, он не свернул себе шею.
Проломив перекрытия, Тим ощутил краткий миг полета, а затем, не успев сгруппироваться, грохнулся на живот. Какие-то твердые обломки больно врезались в ребра, выбили дыхание. Сверху на спину, добавив ощущений, свалился мешок. Посыпались комья земли, несколько раз рядом упало что-то тяжелое, отзываясь гулким эхом, покатилось в темноту. Послышалось какое-то хлюпанье, звон бьющегося стекла, затем все стихло.
Тим не помнил, сколько пролежал на этой куче. Очнулся он от боли. Нога еще больше пострадавшая при падении, стреляла огненным пульсом. Юноша с трудом перевернулся на спину, и попытался сесть. Сделать это удалось только с третьей попытки. Вокруг было темно, однако света из дыры над головой было достаточно, чтобы понять, куда он провалился. Оглянувшись по сторонам, Тим зажмурился. 'Этого не может быть!' Открыл глаза, и еще раз огляделся.
Помещение, куда он попал, вполне очевидно являлось творением рук человеческих. Прямые углы, бетонные стены, проступающая местами сквозь плесень светлая краска. Вокруг разбросаны какие-то обломки, непонятные куски пластмассы, поблескивало битое стекло. Прямо перед ним, перекосившись, прислонился к стене большой шкаф. Точно такой когда-то стоял у отца в кабинете. Еще дальше в углу, на боку лежал вполне обычного вида письменный стол. Рядом валялось разбитое обломком бетона кресло. Все это напоминало разгромленный неким катаклизмом офис простого менеджера. Он предостаточно повидал их за свою жизнь. И все бы ничего, если бы этот офис не находился за много миль от ближайшего города, в диком лесу, глубоко под землей. Юноша был так озадачен, что совершенно забыл о своих преследователях, и первые минуты, даже перестал ощущать боль в ноге.
Он просидел так довольно долго. Но тут над головой раздался странный треск. Тим взглянул вверх, и увидел свисающие с сильно провисшего, изъеденного сыростью потолка какие-то лохмотья, корни, застрявшие в проломе кусты. А в следующее мгновение, огромный пласт бетона, со страшным грохотом рухнул прямо у его ног. Не успев толком ничего понять, Тим скатился с кучи обломков на грязный, залитый какой-то жижей пол, и кинулся к дальней стене. Там опираясь о склизкую поверхность, попытался встать, но жгучая, острая боль в ноге, бросила его назад в грязь. В глазах метались огненные всполохи. К горлу подступила тошнота. Он ждал новых обрушений, но все было тихо. Так, на четвереньках, простоял он довольно долго, внимательно вслушиваясь в звуки странного подземелья, ловя каждый шорох, пытаясь определить, куда упадет следующий обломок. Нужно было срочно убираться отсюда. В левой стене виднелся дверной проем. Но куда он ведет? Возможно там еще опаснее? Наконец осторожно волоча больную ногу, он стал пробираться к темневшему в стороне прямоугольнику. Пришлось несколько раз отпихивать большие куски истлевшей древесины, у самой стены перелезть через разломанный страшным ударом секретер.
За дверью была темнота. Тим заглянул в проем, но ничего не смог разглядеть. Ползти дальше не стоило. Нужен был фонарь, или на худой конец зажигалка. И то и другое находилось в сумке с инструментами, да только лезть туда, где раскрошившийся бетон, в любую секунду мог рухнуть на голову, он не собирался.
Преследователи, пока никак не проявляли себя. Возможно, они потеряли его след. А может просто устали гоняться по лесу за слишком резвой дичью. Чтобы там ни было, а сверху не доносилось ни звука. Даже обычный лесной шум, сюда не проникал. Минуты текли за минутами, но все оставалось по-прежнему. Тим притаившись за гнилыми обломками, ждал. Ему казалось, что сейчас сверху раздастся усиленный мегафоном голос шерифа, который вновь станет уговаривать его сдаться. Но, лишь редкие капли, срываясь с размокшего потолка, разбивали звенящую тишину. Так вот скорчившись в неудобной позе, он просидел очень долго. И даже как показалось, немного задремал.
Разбудил его странный шорох в темном проеме. По спине пробежал холодок. Юноша вдруг отчетливо понял, что сидеть так дальше не имеет смысла. Нужно либо выбираться наверх, либо проверить, куда ведет эта дверь. Решившись, он осторожно стал огибать наваленную в центре комнаты кучу. Где-то там за ней, лежал мешок, в котором было все необходимое. Бросать его здесь было бы глупо. Наконец за одним из обломков он увидел лямку, которая запуталась в ветвях свалившегося суда вместе с ним кустарника.
Тим понимал, если сейчас он не достанет свой мешок, очередное обрушение, может вообще лишить его шанса на спасение. Уже сейчас он чувствовал сильный голод, да и пить хотелось невыносимо, а там осталось еще две большие булки, припасенные для него заботливой Норой. Была там и фляжка с водой, и аптечка, и фонарь. Так что, нужно было решаться. И тогда примерившись, одним броском, он взобрался на ближайший плоский обломок. Ухватил повисшую на ветке лямку, потянул. Но мешок оказался зажат меж двух больших кусков бетона. И как юноша ни дергал, освободить его не удавалось. Тогда он подобрался ближе. Стараясь не думать о провисшем потолке над головой, поднатужился, и отпихнул тяжелую глыбу. Как оказался возле стены, он не помнил. Сердце колотилось где-то в горле, страшной болью стреляла лодыжка. Но главное было сделано.
Немного успокоившись, Тим достал из бокового кармашка спасенного мешка маленький сверток. Это был обычный кусок мыла, завернутый в небольшое полотенце. Требовалось оттереть руки от грязи, и всей той мерзости, что была здесь повсюду, и только после этого лезть внутрь.
Первым делом, он достал сумку с инструментами. Здесь в специальном чехле хранился налобный фонарь. Это было одним из давних изобретений его деда, который, как и отец был инженером. Такие фонари сегодня продавались в каждой лавке. Вытащив из креплений дугу с рефлектором, он развернул ее, воткнул провод от ручного генератора в разъем, и нацепил на голову. Маленький генератор специальной петлей крепился на запястье. В любое время можно было выпустить его из ладони, не опасаясь уронить, или случайно разбить. Устройство это было простое. Обычная катушка, вращающиеся магниты, шестеренки, конденсатор. Но несмотря на простоту, работала эта штука очень эффективно. Тим сжал ладонь, раздалось тихое жужжание, и из рефлектора на лбу ударил мощный луч, озаривший его подземелье ярким белым светом.
Затем он достал флягу с водой и с жадностью напился. Все-таки отбегал он сегодня по лесу не меньше десяти миль.
— 'Интересно, а где сейчас эти двое? Наверное, бродят по моим заячьим петлям, и гадают, куда это подевался их клиент!'
После выпитого, еще сильнее захотелось есть, но Тим решил отложить все на потом. "Что-то мне здесь не очень нравится". Нужно было срочно обследовать это подземелье. Когда-то давно он слышал истории о том, что в первой войне, Штаты разрабатывали какое-то сверх разрушительное оружие. И все эти лаборатории, были спрятаны глубоко под землей. Судя по толщине перекрытий, потолок в этой комнате был поврежден мощным взрывом. Скорее всего, сюда упала авиабомба. Ей не удалось пробить толстые железобетонные плиты. Возможно, взрыв только повредил конструкцию, а природа и время довершили остальное.
Первый скелет обнаружился в дальнем конце огромного сектора. Дверь из комнаты, куда он провалился, вела в длинный коридор, уходящий во тьму. Света фонаря не хватало, чтобы увидеть, где он заканчивается. По сторонам слева и справа, через равные промежутки располагались какие-то помещения. Тим подергал ручку первой попавшейся двери, она оказалась запертой. Опираясь о стены, проковылял к следующей. Светлая пластиковая дверь неожиданно легко поддалась, и юноша оказался в просторной комнате. Здесь в явно, нерабочем помещении, находилась большая кровать, у стены справа, возвышался массивный бельевой шкаф. В дальнем углу стоял вполне обычный письменный стол, заваленный каким-то бумажным мусором. Все было покрыто толстым слоем пыли. Казалось это обычная спальная комната, в обычной квартире. Просто хозяин уехал, слишком надолго оставив ее без присмотра. Но приглядевшись, Тим понял, что этот нерадивый хозяин перед отъездом еще и подрался тут с кем-то. Луч фонаря выхватывал из темноты следы давнего разгрома. Прикроватный столик лежал на боку. Содержимое ящиков разбросано по всей комнате. В пыли белели бумаги, на которых отпечатались чьи-то грязные следы. Большое зеркало в красивой резной раме расколото. 'Интересно, что здесь произошло?' Тим решил обследовать остальные помещения, может там найдется объяснение всему. Он нашел еще одну незапертую комнату, и переступив через порог, замер. Когда-то это была лаборатория. Но сейчас здесь царил настоящий разгром. Стоящие вдоль стен стеклянные шкафы, все до единого были разбиты. Пол рядом с ними завален какими-то упаковками, коробочками, бутылками, явно медицинского происхождения. В нос ударил резкий удушающий запах. У дальней стены находились три огромных стола. На них, по всей видимости, некогда стояло химическое оборудование. Но чья-то безжалостная рука, превратила все в нагромождение стеклянных осколков, сплетение проводов, резиновых шлангов и прочих потрохов. Тут же валялось и орудие преступления. Тим осторожно, стараясь не порезаться, пробрался к центру комнаты и поднял тяжелый предмет. Это был багор с пожарного щита. Юноша решил взять его в качестве опоры. Ковылять, опираясь о стены, было неудобно. Да и какое — никакое оружие пригодится. Обследовав еще с десяток помещений, и не найдя там ничего полезного, он увидел в конце коридора приоткрытую металлическую дверь. Луч фонаря скользнул вниз, и тут юноша с ужасом увидел застрявший в ней труп, точнее скелет в истлевшей форме военного образца. Казалось, будто человек открыл дверь, но сделать следующий шаг сил уже не хватило. Он лежал на пороге, вытянув руки, словно умоляя о помощи. Рядом с правой кистью, валялся небольшой черный револьвер. Тим осторожно подобрался ближе, и осветил лучом фонаря череп мертвеца. Затылок того был проломлен чем-то острым. Отступив на несколько шагов, юноша перевел дыхание, с трудом сдерживая рвотные позывы. Никогда до этого ему не приходилось видеть не то, что скелета, даже обычного покойника. Задрожали руки, по спине побежали мурашки. Он прижался к стене, и принялся крутить головой на максимум разгоняя генератор. Казалось, что из-за ближайших дверей сейчас полезут местные упыри. Как любой подросток, Тим любил страшные истории. В свое время, общаясь со сверстниками, он наслушался их предостаточно. И теперь, перед мысленным взором, из темных углов проявлялись истлевшие черепа, острые клыки, горящие красным огнем глаза. Но коридор был совершенно пуст и безмолвен. Во всем этом странном подземелье он был один. Постепенно успокоившись, Тим решил все же продолжить исследования. Для того, чтобы пройти дальше, нужно было убрать застрявший в проеме дверей скелет. Долго не решаясь, он все-таки подцепил его багром, и стараясь не глядеть в ту сторону, отволок легкий костяк под стену. На пороге остался лишь один ботинок, и тот самый, черный револьвер. Тим не стал подбирать оружие. При одной мысли, что нужно будет взять в руки это, становилось дурно. Отпихнув его подальше к стене, юноша толкнул тяжелую дверь. Раздался душераздирающий скрип ржавых петель. Металлическая дверь распахнулась, и глазам предстало настоящее побоище. Весь коридор здесь был завален трупами. Юноша насчитал больше двадцати лежавших в разных позах скелетов. Твердые бетонные стены здесь были все исчерканы словно неким острым резцом. Глянув под ноги, он понял, что это были за царапины. Почти каждый из лежавших тут, сжимал в руках оружие. Кто-то держал истлевшими пальцами автомат. Кто-то маленькие офицерский пистолет. А у ног одного из солдат, задрав ствол, стоял на треноге тяжелый станковый пулемет.
