Вход, как и у внешней стены, был один. К нему вёл подвесной мост, перекинутый через глубокий ров. У ворот дежурили двое солдат в латных доспехах с алебардами. Они с явной опаской поглядывали на приближающихся наёмников. Один стражник глянул на второго, увидел его отсутствующий взгляд, направленный на небо, снова посмотрел на наёмников. Когда те приблизились, он даже открыл было рот, собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал, лицо залила краска, и солдат уставился прямо перед собой.
— Кого же они набирают в армию, — вздохнул Гепард, не особо заботясь о том, услышит его кто-то посторонний или нет.
— Сам знаешь, какой у них выбор, — куда тише произнёс Сова. — Но эти, — он кивнул в сторону тренировочной площадки, где занимались несколько сотен солдат, — нас хотя бы не игнорируют, как остальные.
Появление наёмников не прошло незамеченным. До их слуха долетели ругательства, кто-то призывал на их головы Гнев Создателя, чем вызвал очередной смешок у Гепарда. Один плюнул им вслед, за что тут же схлопотал подзатыльник от сержанта и был отправлен на пробежку вокруг замка.
Из-за вытянутых рядов казарм раздавались удары молота, у стены выстроилось с полдюжины конюшен. Большая часть построек всё из того же серого камня, что и почти всё в городе, лишь немногие могли похвастаться другим цветом. Меж зданиями тянулась прямая дорожка к входу в замок.
На первый взгляд он казался игрушечным, даже несмотря на впечатляющие размеры. Если с монолитной стеной разум ещё мог смириться, то выполненный в том же стиле замок отказывался воспринимать как нечто настоящее. Однообразие разбавляли окна. Вытянутые, порой в дюжину локтей, они были разбросаны по всему замку, отчего тот частенько сравнивали с сыром, усеянном дырками.
Башни поднимались высоко над стеной, а на их вершинах реяли знамёна с гербом правителей Вердила — фениксом, расправившим крылья. Зоркие глаза Совы отчётливо видели сверкающие на солнце золотые нити.
Летары прежним неторопливым шагом двигались к арке — там располагался вход в замок. И там же их поджидал худощавый мужчина. Немолодой, среднего роста и в белоснежной ливрее, пошитой из дорогих эквимодских тканей, он внимательно наблюдал за тренировкой солдат, но взгляд то и дело соскальзывал на приближающихся наёмников. Когда расстояние между ними сократилось до пяти шагов, он повернулся и поклонился им.
— Вас уже ждут.
После чего развернулся и поспешил скрыться за тяжёлыми дубовыми дверьми, бросив через плечо короткий взгляд.
— Если слуги разгуливают в таких нарядах, во что же одет король, — хмыкнул Сова.
Летары двинулись следом за слугой и застыли на миг, переступив порог. За серыми стенами скрывалось совсем не то, что они ожидали увидеть.
Самой бедной частью обстановки оказались они сами, в своих потрёпанных плащах. Ковры с вышитыми пейзажами представляли собой самое настоящее произведение искусства, не обделили вниманием и занавески песочного цвета на окнах и позолоченные подсвечники на стенах.
Наёмники молча следовали за слугой, но, несмотря на кажущееся безразличие и опущенные капюшоны, зелёные глаза всё подмечали. Привычка, давно укоренившаяся и ставшая частью характера.
Слуга повернулся, поклонился и попросил подождать, а сам скрылся за дверью. Её тоже не обошли стороной. Объёмные фигуры великанов опирались на дубины размером с человека. Впрочем, сами двери открылись легко и бесшумно.
— Ты же понимаешь, ничем хорошим это не закончится, — произнёс Гепард, на этот раз почти шёпотом.
— А когда у нас что-то заканчивалось хорошо? — ядовито поинтересовался Сова, разглядывая солдат с мечами у пояса, расставленных вдоль стен. Интересно, они там круглые сутки стоят или это к их приходу подготовились? Если второе, то напрасно — с такими даже драться незачем, куда проще убежать. — Можно подумать, у нас есть выбор.
— От этой мысли только хуже. Контракт с королём не может обойтись без огромной кучи неприятностей, — продолжал ворчать Гепард, но вдруг переменил тему. — Проклятый Силт Ло. Надеюсь, он не сошёл с ума и понимает, что с ним происходит.
— Ты опять за старое? — вздохнул Сова. — Чем на этот раз он тебе не угодил?
— А того, что мы оказались в этих телах недостаточно? Или взять этот фонтан. Очередное хвастовство. Наверняка он сам его создал, ещё и статую себе поставил, цветную.
— Это же символ. Конечно, он должен быть громким и сразу бросаться в глаза. Как эта люстра — символ богатства короля.
Сова указал глазами наверх. Свет сотен свечей, проходя сквозь изумруды, рубины и сапфиры, отбрасывал на стены разноцветные зайчики.
Разговор прервал вернувшийся слуга. Он распахнул двери шире, приглашая гостей внутрь.
— Король примет вас.
Летары вошли внутрь и оказались в огромном зале со стеклянным потолком. Солнечные лучи причудливо преломлялись, проходя сквозь него, и проникали повсюду, не оставляя ни одного тёмного уголка. Здесь не стали размениваться на мелочи, и превратили стены в картины целиком, разукрасив от пола до потолка.
Слева от двери начинались изображения битв, которые пережил замок. О самых старых не сохранилось практически никаких упоминаний, а последней была картина о битве двадцатилетней давности. Она и приковала к себе внимание наёмников, поскольку на ней обнаружился мальчишка, чья статуя стояла на площади. Видимо, скульптуру делали с неё, поскольку сходство было очевидным. Мальчишка стоял на стене, а далеко внизу виднелись разбросанные по земле трупы лошадей и людей. Несколько мертвецов свисало с зубьев стены. Но, несмотря на это, мальчишка улыбался.
Небольшой участок стены справа от двери пустовал, ожидая своей очереди. Поговаривали, что, когда закончится место, Вердил будет разрушен.
— Показать бы эту картину тем детишкам, — вновь зазвучал недовольный голос. — Небось, сразу пропадёт желание подойти к нему поближе.
— А что надо сделать, что бы у тебя пропало желание ворчать?
— Проверь короля и скажи, что контракт подстроен.
— Как же, надейся.
— А может, это и не король вовсе? Ты только посмотри, куда нас привели.
Сидеть во время приёмов не позволялось никому, и в зале был установлен только трон на невысоком пьедестале. Он выглядел совсем жалко на фоне увиденной ранее роскоши. Самое обычное кресло, отполированное до блеска, с высокой спинкой, аккурат по росту восседающего на нём человека.
Занимал его старик, весьма крепкий с виду. Твёрдый взгляд холодных синих глаз внимательно изучал приближающиеся к трону фигуры. Ослепительные белые доспехи украшало изображение феникса на груди. От широко расправленных крыльев протянулось пламя по рукам и ногам.
От трона удалялся ещё один человек, в белом балахоне. Наёмники видели только остатки волос, старательно зачёсанные наверх в попытке скрыть наметившуюся лысину. На другом конце зала была ещё одна дверь, через которую фигура в белом и удалилась, оставив их наедине с королём. Но, хотя слуга и остался у двери, на расстоянии доброй сотни шагов, в уединение мешали поверить ряды узких бойниц у потолка.
Король Алгот со своего трона с долей любопытства рассматривал гостей. Те замерли в пяти шагах, так и не опустив капюшоны и, очевидно, кланяться также не собирались.
— Вам известно, зачем вас пригласили на аудиенцию?
Голос развеял сомнения, что возникли при виде обычного кресла и простых, пусть и с золотой обводкой доспехов. Человек на троне привык повелевать, а в глубоко посаженных синих глазах не было и тени страха, с которым на них взирали остальные жители города — только уверенность в себе и спокойствие.
— У вас похитили сына, — сказал Сова. — Похоже, вернуть его своими силами не удалось.
— Значит, слухи уже просочились, — вздохнул Алгот. — Да, всё верно. Во время охоты напали на единственного наследника престола, моего сына Сентиля. Мы нашли всех, кто отправился с ним, мёртвыми. Следы от стычки привели на Путь Мира и там затерялись.
— Вам известно, кто это сделал?
— Есть догадки, предположения. Почти наверняка это дело рук моего двоюродного брата из Ланметира. На бумаге между нами мир, но Первая волна многое изменила.
— Почти?
— Все, кто мог претендовать на трон по праву рождения, отправились вместе с Сентилем. Никого другого на троне не потерпят. Только тот, в ком течёт кровь Алдренов, может занять престол. У нас, в Вердиле, таких не осталось. Зато остались в Ланметире.
— Вам известно, какая у нас плата? — заговорил молчащий доселе Гепард.
Король откинулся на спинку кресло-трона и прикрыл глаза.
— Да. — Уверенность никуда не делась, но ответ прозвучал не так решительно.
— И вам известно, что случается с теми, кто пытается увильнуть от неё?
На этот раз Алгот ответил не сразу. Да уж, он много чего наслушался об этих двоих. Люди придумали им много прозвищ, и самое мягкое среди них — палачи. Потому что плата за разрыв контракта — смерть. И за исполнение в половине случаев тоже. Но что поделать, других вариантов не осталось.
Он открыл глаза и устремил холодный взгляд на фигуры в плащах. Королю не пристало сомневаться в своих решениях. Нужно сохранять твёрдость, хотя бы внешне.
— Известно.
— Тогда зачем вам это? Неужели нет другого способа?
— Вы всех отговариваете от контракта? — Алгот позволил себе лёгкую усмешку.
— Только королей, — буркнули в ответ.
— Я не могу пойти к двоюродному брату и потребовать, чтобы он вернул сына, у меня нет никаких доказательств. По этой же причине глупо затевать войну. Слушающие тоже ничего не знают. Минула неделя, если бы похищение затеяли ради выкупа, давно сообщили. Вы третья сторона, никто не сможет доказать, что именно я нанял вас, а значит, если вы... поссоритесь с моим братом, он тоже ничего не сможет доказать. Конечно, он будет догадываться, как догадываюсь я, но с этим я справлюсь.
— У него появятся доказательства, когда мы вернёмся за платой.
На этот раз ворчание прозвучало слишком тихо, и король его не услышал.
— Мы можем рассчитывать на вашу помощь? — в разговор снова вступил Сова.
— Я распоряжусь, чтобы вам оказывали содействие. Если что-то понадобится, обращайтесь к Шолту, — король указал в сторону слуги, ожидающего у двери. — Он ответит на все вопросы и будет сопровождать вас в замке.
— И присматривать. — Снова неслышное ворчание.
— Желаете узнать плату сейчас?
— Нет, — быстро, слишком быстро ответил Алгот. Выдержка всё же изменила ему.
— Боитесь узнать своё будущее? — насмешливо поинтересовался Сова, от которого не ускользнула поспешность короля.
— Верните моего сына. Что ждёт меня — не важно.
Его гости опустили капюшоны, открываясь перед нанимателем.
Перед Алготом стояли близнецы. Взгляд скользнул по коротким чёрным волосам и остановился на глазах. Такой неестественно насыщенный зелёный цвет он видел только у одного человека, и не отказался бы забыть его. Слишком уж... странным был Силт Ло.
— Значит, сойдёмся вот на чём.
Голос вернул Алгота к реальности, и он постарался запомнить лица наёмников, но взгляд зацепился только за вертикальный шрам на правом виске. В остальном самая обычная внешность. Зачем тогда они носят плащи с капюшонами?
— Мы обязуемся вернуть вашего сына в том состоянии, в котором отыщем. За это вы обязуетесь выплатить то, что выпадет в качестве платы. Как вам наши условия? — не удержался от ехидства Сова.
Условия были, мягко говоря, не очень. Особенно Алготу не понравились слова "в том состоянии, в котором отыщем". А если они отыщут труп, ему тоже придётся платить? Если бы только у него был выбор...
— Я принимаю их, — твёрдо произнёс он, вновь обретя спокойствие.
— Ещё бы, — продолжал едва слышно распинаться Гепард, — нам ведь так не хватает проблем.
Летары подняли капюшоны и отправились обратно к двери. Изучая вышитые головы совы и кошки, Алгот прокручивал в голове донесения, касающиеся этих двоих.
Наёмники получили широкую известность пять лет назад, когда заключили контракт с крестьянином. Тот нанял их ради мести, местный лорд убил всю его семью. Но причиной стало не то, что эти двое перебили весь гарнизон злосчастного лорда, после чего ушли, оставив замок пустым. Всё дело в плате. Проклятой плате, из-за которой к ним обращаются только отчаявшиеся. Всё, что имеешь, или собственная жизнь. И теперь ему придётся заплатить. Если бы только у него был выбор.
Но его нет, и придётся довериться этим наёмникам. Даже если верны догадки и они летары, одни из тех, кто начал Первую волну. Если бы Алготу предложили обменять собственную жизнь на жизнь сына — он бы не колебался, но этот контракт.... Остаётся надеяться, что наёмники найдут Сентиля живым.
Покинув стены замка, летары отправились обратно в таверну. Солнце к этому времени скрылось за горой, и над Вердилом сгущались первые сумерки.
Вдоль центральной улицы, до перекрёстка с Левой и Правой рукой, зажигали масляные лампы в фонарях. У "Спящего кабанчика" были свои собственные, у дверей и вывески, но их зажигали не всегда. Вот и сейчас для привлечения клиентов решили обойтись светом из окон и шумом, что разносился на несколько кварталов по округе.
Наёмники распахнули калитку, пересекли безлюдный дворик и вошли внутрь.
Причиной шума был менестрель, восседавший в центре зала. Весёлая мелодия флейты заставила большую часть посетителей позабыть о еде и выпивке и пуститься в пляс. Те, кого она не заинтересовала, сидели поодаль, играли в кости или потягивали вино в компании или одиночестве. Имелись места и для любителей поговорить без посторонних — пара столиков в углу. Хотя в таком шуме всё равно бы никто ничего не разобрал, только если орать на ухо.
Двое вышибал у входа разглядели плащи вошедших, и взгляд их разом поскучнел. Пока тут наёмники, о любых беспорядках в таверне можно забыть. А слух о них разойдётся мгновенно, в этом можно не сомневаться.
Они проследили, как один из наёмников, с головой совы на спине, прошёл к лестнице, ловко уклоняясь от снующих по залу служанок, и поднялся на второй этаж, где находились комнаты для ночлега. Несколько человек, разглядевших плащ и рисунок на нём, затормошили соседей, торопясь поделиться этой новостью.
Второй прошёл к стойке, за которой стоял невысокий полноватый мужчина в белом фартуке, из-под которого выглядывала клетчатая рубашка с закатанными по локоть рукавами. Полуприкрытые веки сразу давали понять, кому таверна обязана своим названием.
— Мы останемся на ночь или две, Кетан. Передай Тромвалу, мы встретимся с ним на обычном месте в полночь. И пусть принесут в комнату обед.
Трактирщик ответил кивком и подозвал к себе служанку, отдать распоряжения об обеде. Затем наполнил кружку до краёв вином и плюхнул на стойку перед собеседником.
— Всё-таки берётесь?
— Можно подумать, у нас есть выбор. Кто в здравом уме заключит такой контракт с королём по собственной воле?
Кетан, тот самый крестьянин, что пять лет назад заключил контракт с наёмниками ради мести, пожал плечами. После смерти жены и дочки он утратил смысл жизни, и когда эти двое предложили ему работу, он согласился. Заправлять таверной, собирать для них сведения. Все получали такое предложение, если выживали после контракта. Шпионить для наёмников. Отчаявшимся людям всё равно некуда податься после того, как их цель осуществится.
