Книга вторая. Вторжение

Внезапно Скахет поднялся и принялся разглядывать лица наёмников из келирского каравана, будто искал кого-то знакомого. И действительно один из воинов почувствовал, что на него смотрят, обернулся и встретился глазами со спутником сержанта. Его лицо просветлело, он широко улыбнулся и приветливо помахал Скахету.

— Увидал кого-то знакомого? — щурясь от слепящего солнца, вяло поинтересовался Колин. Воин кивнул и, бросив через плечо: 'Я скоро', направился в сторону каравана.

Сержант проследил за ним уставшим взглядом, отстранённо отметив, что Скахет с кем-то по-дружески обнялся, и вновь сосредоточил внимание на воротах. Через некоторое время его начало клонить в сон, и он сам не заметил, как задремал. Но долго спать не пришлось.

— Я беседовал с купцом, — Скахет встал над ним и протянул флягу с водой. — Он говорит, что его люди ходили к воротам, узнать о причинах задержки. К ним выглянул начальник городской стражи и сказал, что они кого-то ждут, и пока не дождутся, ворота не откроют.

— Смотрите! — воскликнул вдруг кто-то неподалеку, и друзья невольно обернулись в его сторону.

С северо-запада на Королевский тракт торжественно сворачивала кавалькада всадников, сопровождающих одну единственную карету с невзрачной раскраской. Тридцать закованных в чёрные доспехи легионеров Смера ехали правильным строем, раскидывая попадающихся на пути нищих.

Когорта подъехала к воротам. Командир выехал вперёд и ударил в створку закованным в железную перчатку кулаком. В створке отворилось окошко. Переговорив со стражником, командир махнул рукой, и когорта отъехала в сторону. В следующую минуту громадные ворота дрогнули и стали медленно открываться. Скрип запорного механизма смешался со свистом ветра в бойницах, и процессия двинулась по убегающей вглубь города дороге.

Пятеро чёрных всадников отделились от когорты и остались на месте. Сразу за воротами они спешились и встали подле стражников, с явным намерением участвовать в досмотре прибывших чужестранцев. Стражник что-то прокричал караванщику и сделал знак — мол, заезжайте.

— Н-да, — протянул Скахет, наблюдая за медленным продвижением каравана, — теперь в городе мы окажемся не скоро...

Воин оказался прав. На досмотр одного только каравана ушло несколько часов. Когда же дело, наконец, дошло до наших друзей, они были готовы отдать любые деньги лишь бы поскорее укрыться в тени.

Как ни странно, но их почти не досматривали. Видимо у легионеров был приказ с особой тщательностью обыскивать караваны. Путников внесли в реестр прибывающих и направили к сборщикам въездной пошлины. Переправив почти половину золотого в мозолистую ладонь монаха с неприметным лицом друзья, наконец, въехали в город.

В отличие от Сиона, величественного, каменного, строгого, в Скавелле не было узких закоулков и кривых улочек. Широкие светлые улицы пересекали город во всех направлениях, сходясь в самом центре — на Ратушной площади. Жилые дома, белые, нарядные, с резными наличниками и разноцветными черепичными крышами, почти все прятались в тени небольших садиков. Сами улицы были выложены светлыми крупными плитами и по ним легко могли проехать в ряд три кареты.

Людской поток неудержимо стремился к другой самой большой площади в Скавелле — базарной. Увлекаемые толпой, наши друзья устремились туда же.

— Нам нужна гостиница, — сказал Скахет, когда какой-то горожанин здорово обругал их за то, что они идут по тротуару с лошадьми на поводу. — Деньги у нас есть, так что можем пожить день-два как люди, пока не двинемся дальше.

Он поймал за руку пробегавшего мимо подростка:

— Скажи, пацан, есть поблизости недорогая гостиница?

Пацан быстро залопотал, отчаянно жестикулируя, а потом дунул по улице, не дожидаясь изъявлений благодарности. Видать, спешил очень. Скахет кивнул Колину, предлагая идти за ним.

— Что сказал этот балабол? — поинтересовался сержант, — Я так ни слова не разобрал.

— Сказал, что есть недорогая гостиница 'Кровавый полдень' где не задают вопросов.

— А нет ли гостиницы с более дружелюбным названием?

— Может и есть, — пожал плечами Скахет, — но искать не охота.

Искать всё же пришлось.

Пояснения, которые дал пацан, оказались такими расплывчатыми, что пришлось останавливать других прохожих. Следуя указаниям, они вскоре попали в квартал, который никак нельзя было назвать богатым. Домишки здесь стояли плотнее, на многих белая штукатурка давно обсыпалась и в дыры проглядывала серая кирпичная кладка. Черепичные крыши тоже давно не ремонтировались, они покосились от старости, потемнели, а кое-где и вовсе провалились. Зато питейные точки стали попадаться буквально на каждом шагу.

Уже почти отчаявшись найти то, что нужно, друзья вдруг уткнулись в висящую на уровне глаз вывеску весьма зловещего вида. На ней был намалёван здоровенный чернявый мужик с окровавленным топором в одной руке и отрубленной головой в другой. Кроваво-красная надпись ниже извещала потенциальных клиентов, что перед ними лучшая в Скавелле гостиница 'Кровавый полдень', где всякого страждущего ждёт приятный отдых, сытная еда и низкие цены. Прямо под вывеской находилась хлипкая лестница, ведущая в полуподвальный этаж. Справа от лестницы уныло скособочилась такая же хлипкая коновязь. Друзья привязали усталых лошадок и, осторожно ступая по скрипучим ступенькам, спустились вниз.

В лицо ударила тяжёлая струя густого спёртого воздуха, наполненного едким дымом и запахом пива. Трактир в гостинице представлял собой большой, полутёмный зал с низким потолком и изрядно закопчёнными стенами. Крошечные окошки на уровне земли пропускали так мало света, что даже в ясный полдень в зале жгли свет. Смоляные факелы горели ярко, но и коптили нещадно, оттого в зале постоянно витал запах близкого пожара.

В остальном же местечко оказалось вполне благопристойным. Крепкая деревянная мебель, относительно чистый пол, вдоль стены — длинная стойка с табуретками. За стойкой высокий мужик лет сорока, в традиционной вышитой рубахе и кожаном жилете, но этот нехитрый маскарад не скрывал его истинной сути. Смуглая кожа, иссиня-чёрные кудри и пронзительные глаза-угольки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — перед ними уроженец далёкого Сумарента.

Нахмуренные брови и недобрая ухмылка, которой встретил хозяин новых гостей, делали вполне понятным и название гостиницы. Нетрудно представить, как эти здоровенные ручищи отрывают голову излишне загулявшему клиенту...

'Нездешние' — хмуро подумал сумарец, когда они подошли к стойке. Взгляд его чёрных глаз настороженно оглядел чужеземцев.

Что и говорить, времена настали неспокойные, поневоле станешь подозрительным. А эти двое выглядят не лучше, чем разбойники с большой дороги. Ишь, зыркают по сторонам, того и гляди затеют драку, а кому это надо? Стражники набегут, ещё и монахи притащатся... Эти не станут разбираться, кто прав, кто виноват, закроют лавочку, тогда хоть с голоду помирай. И так уже новые налоги, введённые монтар Шаасом, сделали гостиничное дело почти невыгодным, так хоть бы совсем не потерять...

Так думал хозяин 'Кровавого полдня', разглядывая вновь прибывших. И чем дольше он на них смотрел, тем меньше они ему нравились. Особенную неприязнь вызвал в сумарце молодой черноволосый воин в плаще. Хотя тот, второй — лысый как коленка — был ничуть не лучше.

— Нам бы переночевать, да еды какой, — обратился к хозяину Скахет.

— Ты сперва деньги покажи, а уж потом про ночлег спрашивай, — недобро прищурился сумарец. — А-то ходят здесь всякие, потом проблемы начинаются.

— Не беспокойся, папаша, с нами проблем не будет, — воин извлёк золотой кругляш и покатал меж пальцев. — Нужна комната на пару дней, да еда нам и нашим лошадям. Можешь что-нибудь предложить?

— Возможно, — хозяин проследил за движениями монеты, прикинув, что жёлтый кругляшок ему бы сейчас не помешал.

— Вот и договорились, — видя, как трактирщик жадно следит за монетой, Скахет стукнул ей о стойку. — Лошади на улице, а мы пока присядем вон за тот столик, — он указал в дальний угол.

Поужинав, друзья поднялись в отведённую им комнату и стали готовиться ко сну. Вернее Скахет разделся и растянулся на постели, а Колин, скрестив ноги, уселся прямо посреди комнаты. Воин никак не отреагировал на чудачества друга. Такое он видел не единожды.

За время, проведённое в Сионе Колин изрядно поднаторел в работе с Астралом. Сержанту настолько понравилось это занятие, что он мог часы напролёт проводить в трансе. Астрал стал для него вторым домом. Там он оттачивал не только приобретённые магические навыки, но так же владение мечом. И если бы не Скахет, Колин, наверняка, и вовсе бы оттуда не возвращался.

Стараниями научившегося врачевать друга, воин поправился быстро и, не желая сидеть мёртвым грузом, тут же отправился в сионскую школу мечников. Там он попросил для себя место временного инструктора и после демонстрации способностей был приставлен к двоим отпрыскам знатного родителя.

В свободное время Скахет не забывал и про Колина. Правда, теперь их тренировки не сопровождались нравоучениями черноволосого воина, а всё больше походили на боевые поединки. Сержант уже свободно владел мечом, интуитивно подбирал стойки и придумывал новые связки.

В общем Колин зарабатывал помощью лекарю, Скахет фехтованием и к моменту отъезда из Сиона у них скопилась кругленькая сумма. Часть денег друзья потратили на одежду, лошадей и вооружение, но большая часть так и осталась лежать в кошелях, внушая веру в светлое будущее...

Привычным усилием Колин вытолкнул искру сознания в Астрал и материализовал в руке подобие собственного клинка. У него вошло в привычку — прежде чем заниматься составлением нового плетения он разминался с призрачным противником. Вот и сейчас сержант встал в стойку и, недолго думая ринулся в атаку.

Фантом клинка мелькал со скоростью звука, оставляя в воздухе серебристые росчерки. Здесь не было физических законов, и Колин давно это понял. Шаг, разворот, резкий выпад на уровне живота, и обратное сальто. Упасть на спину, перекатиться, прыжок из положения лёжа, и клинок срубает голову незримому врагу. Отступ назад, разворот и из ладони свободной руки срывается огненный диск, разрубающий грудную клетку очередной тени.

В Астрале сержант творил с мечом что угодно, но в реальном мире его Танец выглядел не так изящно, так как физическая оболочка развивалась медленней астрального тела.

Иногда выдавались вечера, когда Колин не ускользал в Астрал и тогда они со Скахетом размышляли, чем займутся, когда достигнут Ивокариса. Колин грезил Магической Академией, которая, по его мнению, должна сделать из него настоящего мага, а Скахет мечтал отправиться в далёкий Сумарент и наняться в личную гвардию Халифа Намос'ар Тина.

* * *

Денёк выдался насыщенный. С утра друзья отправились на рынок — у Скахета прохудился сапог, и они решили купить ему новую обувку. Затем посетили купальни и битых два часа парились, отмокали в ваннах и млели под нежными руками массажисток. Далее по плану следовала лавка ювелира.

Когда Колин узнал о существовании артефактов, способных аккумулировать магическую энергию он тут же захотел заиметь такой. Вот только купить его было негде. В Сионе, находящемся под 'покровительством' ордена Серой Длани, в магических лавках продавались лишь целебные травы, порошки да отвары. И тогда родилась идея самому создать накопитель.

Путём проб и ошибок удалось разработать новое плетение — своего рода энергетический кокон, в который он помещал Скахета. Но как Колин ни старался, заклинание не желало задерживаться ни на деревянной ложке, ни на жестяной тарелке, соскальзывая с них будто вода с жирной поверхности.

Когда он рассказал об этом мастеру Кодису, тот поведал, что накопители создаются из кристаллов, так как самой устойчивой структурой, как известно, обладают именно они. Вот и решил Колин, как только выпадет возможность, прикупить для экспериментов какой-нибудь камешек.

Отдав ювелиру, по мнению Скахета, баснословную сумму в два золотых сержант стал обладателем продолговатого камня величиной с палец. Когда друзья вернулись в гостиницу, Колин тут же разделся до штанов, уселся на дощатый пол и, положив кристалл подле себя, скользнул в Астрал.

Когда Скахет вернулся из столовой, сержант сидел в той же позе. Только теперь кристалл лежал не на полу, а мерцал лёгкой дымкой в его руке. Равнодушно пожав плечами, воин подхватил приготовленный заранее свёрток, вдел топор в ремённую петлю и отправился в лавку кузнеца. Давно было пора продать оружие, что они собрали в Илльском лесу. Кузнец в Сионе оказался труслив и не взял мечи из Храма даже за полцены, поэтому Скахет решил попытать счастье в Скавелле...

Заполнив до отказа получившийся артефакт-накопитель, Колин обвязал его кожаным шнурком и повесил на шею. В следующий раз не придётся ждать, пока шрам насытит тело энергией. Достаточно произнести активирующее слово и камень сам ей поделится.

Довольный собой сержант огляделся, но воина в комнате не оказалось.

— И где же его черти носят? — он поднялся и размял затёкшие ноги. — Может, не дождался и пошёл ужинать?

При упоминании о еде остро засосало под ложечкой, и Колин решил спуститься в обеденный зал.

Он неторопливо наслаждался печёной птицей с фруктами, когда дверь в трактир распахнулась, и на пороге возник гвардеец в чине офицера. Обведя помещение презрительным взглядом, он вошёл внутрь и отступил в сторону. В тот же миг трактир наполнился солдатами.

— Всем оставаться на местах! — сухо рявкнул офицер и стал медленно обходить помещение. На его ладони белым светом мерцал кристалл-пирамидка.

Когда он приблизился к сержанту, тот безучастно мазнул взглядом — мол, ищут кого-то и пускай, — но кристалл вдруг вспыхнул ярче прежнего. Гвардеец удовлетворённо спрятал его в кожаный кисет и навис над столом.

— Вставай, парень, ты пойдёшь с нами, — Колин едва не подавился.

— А вы часом не ошиблись?

Вместо ответа офицер сделал знак своим людям.

— Забираем его!

Те ринулись исполнять приказ, но вдруг встали как вкопанные. Над правой ладонью сидящего парня расцвёл огненный цветок.

— Маг! — выдохнул командир и отступил назад.

Колин хмыкнул и погасил огонь, но в голове вдруг взорвался фугасный снаряд. Сержант обмяк и гулко стукнулся лбом о столешницу.

Офицер одобрительно кивнул чернявому сумарцу, подкравшемуся сзади, и в воздухе мелькнула серебрушка.

— Возьми, почтенный, за беспокойство...

Двое подхватили безвольное тело и потащили вслед за вышедшим на улицу офицером.

* * *

Тюрем в Скавелле было много. Строя дома, знатные горожане нередко устраивали в них подземные казематы, услугами которых зачастую пользовались (за определённую мзду, конечно) судебные органы для содержания преступников, ожидающих суда.

Более внушительные подземелья располагались в городской тюрьме. В отличие от каталажек в домах знати, здесь содержались преступники, приговорённые к тюремному заключению. И хотя сроки заключений, как правило, бывали небольшими (зачем, спрашивается, за казённый счёт кормить лиходея, если есть каторга) ходили слухи, что в этих подземельях сгинула не одна сотня человек.