Гривар

И пусть гроранцы уже около тридцати циклов потеряли свою власть над Содружеством, да и само содружество рассыпалось на осколки, и татаны в кои-то веки вновь обрели власть над собственной планетой, но разогнать тень под башнями им было пока не по силам. Да и, честно говоря, на сегодняшний день криминал обладал большими ресурсами, способными обеспечить им значительное преимущество над официальными силами в случае прямого столкновения. И это не учитывая того факта, что в случае чего они могли просто-напросто взорвать опоры башен, погубив разом миллиарды татанов. Правда, не факт, что это пугало официалов — после отключения серверов Вселенной на улицах Татанирва стало ещё теснее, хотя казалось бы некуда. Дошло даже до того, что впервые со времён, когда башни были втрое ниже, вновь стала популярной операция по купированию крыльев, дабы те не мешали в повседневной жизни, проходящей в тесном замкнутом пространстве комнат-капсул. Хотя стоит отметить, что у обычных татанов от крыльев осталось одно название: похвастать большими крыльями, способными если не на полёт, то хотя бы на планирование, могли только богачи, многие поколения которых проживали в собственных особняках на вершине башен и никогда не знали, что такое теснота.

Хотя про жителей трущоб тоже нельзя было сказать, что они живут в тесноте, так как для такой большой площади народу здесь было маловато. А постоянно жило здесь и того меньше, большая часть татанов посещала трущобы чтобы найти что-то запрещённое или редкое в кварталах, подконтрольных властям, что-то спрятать или спрятаться самому. Вот, например как эти два татана: старый низкорослый и тощий светло-синий самец с обломанным рогом и обрезанными крыльями, одетый сейчас в обычную рабочую спецовку не первой свежести; и тёмно-зелёная крупная — явно долгое время прожившая за пределами Татанирва — самка с двумя длинными прямыми острыми рогами, идущими почти горизонтально, с большими — присущими скорее богачам, так как их было видно даже под одеждой — крыльями, одетая в длинный плащ, полы которого подметали тротуар, и странный головной убор. Последний являл собой шерстяной цилиндр овального сечения с чуть вдавленной внутрь верхушкой и широкими полями, в которых было проделано два отверстия под рога. Сложно себе представить себе двух более различных татанов, можно даже сказать, что они диаметрально противоположны, но кое-что общее у них всё же было:

— Ты не могла одеться не так вызывающе, сестра? — спросил самец.

— Скорее уж ты смотришься нелепо, братец, — парировала она, — где ты видел здесь хоть одного рабочего? Но раз уж тебе так хочется… — она достала из кармана небольшой коммуникатор и пробежала по его экрану кончиками когтей, от чего её наряд сменился на почти обычный лётный комбинезон, с тем лишь отличием, что у этого была прорезь для крыльев. — Так лучше?

— Где ты видела пилота с крыльями?

— Зануда! Вообще-то я пилот, это ты никогда не покидал своего подвала. Ну, кроме как сегодня. И чего же там важного?

— Сегодня ты всё и узнаешь, Тайрос! — важно заметил он.

После его слов она закатила глаза, вспоминая все те несчётные попытки посвятить её:

— Опять ты со своими Охранниками…

— Хранителями!

— Какая разница?!

— Огромная! — шикнул на неё брат и от избытка чувств стукнул когтями нижних лап по тротуару. — И говори тише!

— Пффф! Тут татанского никто не знает, предпочитая ему общий, что уж говорить про старый язык? Я-то его знаю только благодаря тому, что ты такой зануда! Прицепишься, как тотта, и, пока не насосёшься, не отцепишься!

— Сама ты как тотта, только с крыльями! — сказал он, а потом вернулся к старой теме: — Почему шляпа твоя не исчезла?!

— Потому что это не адаптивная ткань, а простая шляпа, сделанная из шерсти, зануда-Тайт, — пояснила она, — и вообще это подарок! Один арги — не из того клана, с которым я обычно сотрудничаю, а прилетевший к ним советник из Прайда — подарил её мне на следующий день после того, как узнал, что я археолог.

— Чёрный!

— Какая разница? Он пришёл и сказал, что я похожа — характером и «стилем жизни», не внешностью, само собой — на одного персонажа, он мне ещё фильмы дал, чтобы скоротать время в полёте… Ну, знаешь, полёты меж звёзд дело долгое… Хотя откуда тебе знать? В общем, у меня тогда ещё не стоял гипердвигатель — кстати, отличная вещь — его мне поставили после того, как я передала Арги координаты их авианосца… Так, что-то я заболталась! Так вот, тот археолог тоже носил такую шляпу, у меня, кстати, есть ещё револьвер, — она похлопала себя по кобуре на бедре, — и кнут, но он на корабле. А ещё мне недавно куртку подарили. Из настоящей кожи! Так что я теперь один в один, как тот учёный.

— Вот ты сама сказала, что он учёный, а ты? Я же тебя знаю: ты после себя одни обломки и руины оставляешь.

— И этим мы тоже похожи! — улыбнулась Тайрос.

— Вот это что за жест сейчас был? — реакция Тайта явно была для самки неожиданной. — Зачем ты скалишь зубы?

— Ну, это среди арги так принято, — пояснила она, — и я не скалюсь! Скалюсь я так, — она задрала верхнюю губу, демонстрируя острые треугольные зубы.

— Арги, арги, арги… — недовольно пробурчал Тайт, — ты татан, а не арги! Что ты знаешь о нашей истории?! Что?

— Началось…

— Что началось?! — вспылил он. — Что?! Если бы ты не сбежала двадцать циклов назад с планеты… Как тебе вообще в голову пришло угнать армейский перехватчик?!

— Спросил лучше, как мне это удалось, — хихикнула Тайрос.

— Это как раз таки понятно, — устало махнул лапой её брат, — если тебе придёт что в голову, то ты это сделаешь, чего бы тебе это не стоило. И другим. Знаешь, сколько я тебя искал? Ты последняя из нашего рода и тебя я должен всё передать, это… Не делай так! — прореагировал он на её очередной сеанс закатывания глаз, — всё…

— В дядюшкином подвале, — перебила она его, — а то я не знаю, где ты всё детство провёл! Вот и выглядишь теперь, как дряхлый старик! Где твои крылья, Тайт? Где твоя молодость? Ради чего всё это?!

— Ради нашего будущего!

— Будущего или твоих амбиций? Это всё было давным-давно уже никто и не помнит…

— Вот именно! — перебил он её. — А должны! Должны! И наш долг донести правду до остальных!

— Какую правду, Тайт? Какую? Что когда-то татаны были великим народом? Да были! Но потом были Рари, Гроран.

— Арги!

— Арги нам не враги! Может они и не союзники, но они, по крайней мере, не лезут в наши дела и не заставляют жить по своим правилам, хоть и могут. И вообще, меня бы здесь не было, если бы не они! Ты знаешь, что я до сих пор в розыске? И только дипломатический иммунитет Кланов позволяет мне находиться здесь!

После этих слов груда тряпья у мусорного бака внезапно ожила и оказалась старым — можно даже сказать, древним — татаном, с которого слезла почти вся чешуя, а от крыльев остались одни кости, которые обтягивали остатки кожи, покрытые сейчас струпьями и гнойниками.

— Ошибаешься, дитя! — произнёс татан с пустыми глазницами. — Арги — слуги Нечистого, поэтому они враги всему живому! Но не переживайте, ведь в мир пришёл Великий, и он доделает то, что не удалось могучим Рари.

— Могучие Рари, — хихикнула Тайрос, — смешно. Старый дурак, ты в курсе, что Арги было в тысячу раз меньше, чем одних только Рари, и не стоит забывать об их приспешниках, вроде гроранцев или предателей Татанирва, вроде тебя. И да: за «слуг» ты получил бы знатных «люлей».

— Ты упорна в верности своим хозяевам, — пробормотал старик.

— Друзьям, а не хозяевам! У меня нет хозяев, и только космос властен надо мной! И не тебе — жалкому червю — упрекать меня! Это не я живу в дерьме, лелея старые сказки о каких-то там «Великих». Вы, кстати, друг друга стоите, — обратилась она к брату. — У одного «Великий», у другого — «Хранители». Тоже мне!

— Хранители? — оживился внезапно слепец. — Какая рыбка попала мне в когти! — пошевелил он пальцами, на которых уже отсутствовали не только когти, но и крайние фаланги на некоторых из них. — Дети мои, — прокричал он внезапно, — приспешники скверны явились в наш дом! Убейте их! Убейте, а крылья и глаза этой самки принесите мне! Великий добр, и он сделает их моими!

Пока Тайт, удивлённый тирадой слепого старика, недоумённо крутил головой по сторонам, Тайрос успела выдернуть из кобуры револьвер и встретить выстрелом первого татана, показавшегося из-за опор башни, расположенных буквально на расстоянии вытянутого хвоста от баков. Но последователей Великого это не остановило: больше десятка татанов разной степени облезлости рванули навстречу «приспешникам скверны». Один за другим прозвучало ещё четыре выстрела, отправляя сектантов на встречу с их божеством, и на этом патроны в револьвере закончились.

— Бой! — выкрикнула Тайрос.

В ту же секунду её костюм изменился с неуловимой для взгляда скоростью: тонкая, но прочная плёнка обтянула всё тело, оставив голым только крылья и хвост, на котором, в свою очередь, появилось длинное острое лезвие. И оно тут же оросилось кровью, стоило только татанке взмахнуть хвостом, вскрывая горло приблизившемуся слишком близко сектанту. Остальные, в то же время, завидев, что за короткое время их отряд сократился наполовину при том, что враг не понёс потерь, остановился в нерешительности.

— Убейте их! Убейте! — закричал вновь старик.

Подстёгнутые верой, а может, страхом перед божеством, или — что наиболее вероятно — просто не желая дальше слушать визгливый и скрипучий голос своего пророка, сектанты вновь бросились в атаку. Трое набросились на самку, не давая той перезарядить своё оружие и безуспешно пытаясь проткнуть костюм ржавыми кусками металла с грубой заточкой, чьи лезвия лишь соскальзывали по броне лёгкого скафандра.

Тайт же, в свою очередь, не мог похвастать такой защитой, да и телосложение его из-за долгих годов сидячего образа жизни оставляло желать лучше. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в отличии от своей сестры, он не смог противостоять троице сектантов, повалившись на тротуар под их натиском. И, стоило только ему оказаться на земле, остро отточенный штырь вошёл глубоко в его гортань, выводя Тайта из игры.

— Не-е-е-е-ет! — несмотря на суматоху ближнего боя, ранение брата не осталось незамеченным Тайрос.

Откинув от себя резким взмахом покалеченных крыльев двоих сектантов, Тайрос подпрыгнула и несколько раз взмахнула крыльями, набирая высоту. Прорезанная кожа не выдержала напора воздуха, и рана разошлась, но главное татанка сделала — разорвала дистанцию, после чего, прижав крылья к телу, она приземлилась и, переломив револьвер, вытрясла стреляные гильзы из барабана, попутно доставая из кармана патроны. Тайрос щёлкнула рамкой, взвела курок и одного за другим пристрелила вновь рванувшихся к ней под крики своего пророка нападающих сектантов, а последний, на которого опять не хватило патрона, просто получил в морду тяжёлым оружием, выбившим у него несколько зубов, и был добит прежде, чем револьвер упал на землю.

Подскочив к оружию, татанка подняла его, быстро перезарядила и направила на то место, где ещё недавно отсиживался слепой старик, от которого теперь не осталось даже запаха, так быстро он удрал, как только понял, что его приспешники потерпели поражение. Потратив пару секунд на то, чтобы убедиться, что следующего нападения можно не опасаться, Тайрос подбежала к брату и опустилась перед ним на колени.

Выглядел тот, мягко говоря, не очень: хоть бой и длился недолго, и железка, вонзённая в горло закупорила рану, но всё равно кроме той раны, без сомнения повредившей важную артерию — вообще странно, что Тайт был ещё жив — было немало и других ран, так что под татаном натекла немалая лужа крови. Да и без того повреждений хватало: ещё один штырь торчал в груди, пронзив лёгкое, отчего ящер дышал с хрипом, последний рог тоже оказался отломан, а в стороне лежал кусок хвоста светло-синего цвета.

— Тайт, держись, сейчас в больницу пойдём, и всё будет хорошо! — наклонилась она поближе к раненому.

— Ты же знаешь, что не будет, — прозвучал тихий голос Тайта, — прошу только…

— Ни о чём не проси! — перебила его Тайрос. — Ты всё сделаешь сам! Сам! Я отнесу…

Она попыталась поднять его, но стоило ей только просунуть лапы под спину Тайта, как тот захрипел, застонал от боли, а после, выгнувшись дугой, зашёлся долгим кашлем и выплюнул на тротуар чёрный кровавый сгусток:

— Ты же знаешь, что я не жилец, — прошептал он, — оставь меня, но закончи моё дело! Иначе таких, — слабый кивок головой в сторону трупов сектантов, — станет больше. Мой дневник во внутреннем кармане, — он попытался шевельнуть лапой, но тело переставало его слушаться, — дневник… подсказки… тайник… — его речь утратила было осмысленность, превратившись в обрывочные бессвязные фразы, но вдруг он, видимо, задействовав последние резервы организма, громко и чётко произнёс: — Мы не те, кем кажемся! Открой глаза остальным!

Сказав свои последние слова, Тайт замолк и вдруг обмяк. Тайрос, которая вот уже столько лет не видевшая брата и так внезапно его потерявшая, застыла статуей без единого движения и простояла так некоторое время — она бы и сама не смогла бы ответить сколько.

Но даже такая потеря не выбила из колеи привычную ко всяким передрягам бродягу запретного космоса: осмотрев карманы спецовки, она переложила всё найденное к себе. А после уложила брата на бывшее место обитания пророка и, закидав его всем, найденным поблизости, что могло гореть, подожгла миниатюрной горелкой погребальный костёр и, постояв немного, двинулась в путь.

Татаны, встревоженные взметнувшимся огнём, бежали к разгорающемуся пожару, но Тайрос они не волновали: она шла, наметив цель, к старому зданию, построенному ещё до башен, в подземельях которого был спрятан схрон их дядюшки, который больше не казался ей старым параноиком. Теперь, в свете последних событий, картина начинала медленно складываться воедино. И тот, кто раньше казался сумасшедшим, теперь виделся пророком.

Дойдя до склада, разместившегося теперь в том месте, Тайрос, не обращая внимания на его работников и отвешивая крыльями тумаки особо назойливым, прошла внутрь. Дойдя до потайной двери, она, наплевав на сохранение секретов, вырвала хрупкую дверцу и вызвала лифт и, когда он, наконец, поднялся, всё так же невозмутимо прошла внутрь. Древний механизм опускал её глубоко под землю, к самому основанию фундамента башен, и, дабы не терять время, Тайрос достала дневник и углубилась в чтение:

«Я с нетерпением ждал сегодняшнего вечера, ведь сегодня должен прийти дядя Тайтин. Он обещал принести кое-что интересное, а он никогда меня не обманывал.

И он принёс — странное устройство, которое оказалось голографическим проектором, только очень старым. Не как дядя, а ещё старее. А вот мультик мне не понравился, хотя дядя говорит, что это правда…»

— Когда ты начал вести дневник? — почесав когтями затылок — жест подхваченный у арги — произнесла Тайрос. — Как только сбросил первую шкуру или ещё раньше?