3. Бог в машине

Первый Мистик издал очень тихий мурлыкающий смешок. Совет притих.

— Примерно этого я и ждал. Если бы флоты действительно объединились, Страж морфитов ни за что не выдал бы этого нам. После его слов шансы союзников на успех были бы очень низки. И все же... Да простят дальновидные Лидеры мою настойчивость, меня по-прежнему волнует вопрос: зачем Страж сообщил нам о засаде?

Лидер Флота чуть недоуменно сощурил глаза. Собственно, какая разница зачем — если засады на самом деле нет?..

— Возможных причин три... — Рассуждая вслух, произнес Лидер Стратегии. — Первая. Хаар-Лиса очень ценна для морфитов. Ложным предупреждением они надеются отпугнуть нас от нее. Вторая. Вызвав в нас сомнения, они хотят выиграть время чтобы стянуть к Хаар-Лисе свои силы. Третья. Страж пытается выкупить свою Реликвию в обмен на ценные сведения. Поскольку сведения при этом ложны, тем самым он не вредит своей расе.

— Разумно, Ваша Проницательность. Вполне исчерпывающе. Спасибо.

Лидер Стратегии опустился в кресло в заметном недоумении. Фраза Мистика звучала настолько искренне, что в ней угадывался второй смысл.

— Дальновидные Лидеры, я пользуюсь правом покинуть Совет. Благословенен Путь!

— Свята его Цель! — Эхом отозвался зал, и черный силуэт Первого Мистика тихо проплыл к арке двери.

Спустя 3 часа Его Светлость медитировал в личной обсерватории. Он парил в полуметре над полом, скрестив под собой ноги, предоставив своему телу расслабленно покачиваться, когда под влиянием минутной мысли или эмоции заряды в кожных нитях слегка менялись. В отличии от других роян, с помощью медитации избавлявших себя от излишка эмоций, Первый Мистик и Хранитель Святыни только сейчас, в час священного уединения, мог позволить себе переживать волнения и чувства. Совершенный самоконтроль надежно консервировал запретные эмоции в недрах психики, оставляя на поверхности лишь рассудок... однако полностью избавиться от чувств, конечно, не под силу никому. Рано или поздно им нужен выход.

Состояние приятной легкости и расслабленности прервало мгновенное ощущение в виске, словно что-то сжалось и запульсировало там. Рецептор гравитации — шестое чувство роянина — дал знать: Матка уходила в прыжок. Спустя секунду звезды в круговом экране качнулись и расплылись в смазанные черточки. Мощный гравитационный луч сжимателя смял пространство, размазал свет звезд. Корабль шел в гиперпространстве.

— Ваша Светлость, Лидер Науки просит аудиенции. — Приятно мурлыкнул интерком.

— Час медитации до сих пор был священным, — с раздражением заметил Хранитель.

— Час медитации окончился две минуты назад, Ваша Светлость. — Так же вежливо ответил компьютер. — Вы позволите аудиенцию?

— Пусть войдет.

Первый Мистик опустился на пол и поморщился — вес тела вновь лег на ноги. Диафрагма в полу распахнулась, лифт внес в обсерваторию худую (даже для роянина) фигуру Лидера Науки.

— Ваша Светлость, — он поклонился в нерешительности, понимая что явился слишком рано.

— Оставьте формальности, Лайон. Что вызвало ваше нетерпение?

Слышать собственное имя любому из Лидеров доводилось нечасто. Лайон эм Риона, ныне Лидер Науки Роя, весьма гордился своим именем, некогда очень известным в научных кругах. На лице его отразилось удовольствие.

— Страж. Хаар-Лиса. Лидер Стратегии изложил возможные три причины "предательства" Стража морфитов. Как заметили и вы, изложил исчерпывающе — при всех стараниях четвертой причины я не смог придумать... Так вот, по какой бы причине из числа этих трех морфит не выдал нам свои планы — в любом случае выходит, что нам следует лететь на Хаар-Лису, и поскорее. Я вдруг подумал, что если на Хаар-Лисе действительно ждет засада — то Страж весьма искусно заманил нас в нее.

— Рад, что не только я это заметил... Скажите, Лайон, по-вашему морфиты способны уничтожить Рой?

Лидер Науки усмехнулся, чуть изогнув тонкие черточки бровей.

— Насколько я понимаю, морфиты крайне не любят кого бы то ни было уничтожать. Они живут на планете, переполненной трансуранием, — и не знают ядерного оружия. По крайней мере, не было ни одного случая, чтобы они его применили. Захватывая систему, морфиты истребляют только военные силы, и то только те, которые оказывают сопротивление. Геноцид чужд им так же, как нам — клаустрофобия.

— Мы причинили им немало зла, хоть и не намеренно. Они могли... — Внезапная мысль прервала рассуждения Хранителя. — Стоп. Лайон, вы говорите, они не пользуются ядерным оружием. Антиматерию они также ни разу не применили против нас. Химия? Боевые вирусы? Деструктивные наносистемы?

— Ничего подобного! Я не оговорился — морфиты не знает оружия массового поражения. А против них самих оно бесполезно.

Первый Мистик с интересом наклонил голову.

— Иными словами, давние и кровные враги намеренно щадят друг друга?

— Простите, что вопросом на вопрос... Вы знаете, сколько длится война между этими расами?

— Если верить пленным ксиланцам, 12 лет.

— Хм... Когда имеешь дело с сотнями рас, привыкаешь к статистике... Планета, обладающая нужными для зарождения разумной жизни ресурсами (жидкими, твердыми и газообразными) имеет массу 0,9 — 1,6 единицы, где за единицу принята масса Веги-12. Период обращения такой планеты примерно равен... — При этих словах Лайон довольно неплохо сымитировал монотонный голос инфо-автоматов. — Бывают исключения из статистики. Ксиланцы меряют время, разумеется, ксиланскими годами. Их родная планета — океанический гигант. Масса — 5,4 единицы, период обращения — 8 наших лет. Война длится без малого столетье.

Столь неподдельное изумление на лице Хранителя Святыни видели считанные рояне. Его Мудрости польстила эта мысль.

— Ваша Светлость, магистр Альма эм Юния, мой помощник — вероятно лучший ксенолог Роя. Я поручу ему тщательно изучить их лингвистику, логику, психологию морфитов. Живой чужак и записи нашего разговора с ним — уже огромный материал для исследований. Уверен, что скоро у нас будет куда больше информации о морфитах!

* * *

— Ваша Мудрость, разрешите представить вам подлинную диковинку нашей Галактики — труп морфита!

Комично взмахнув руками, магистр Альма эм Юния отскочил в сторону, открыв взгляду пол лаборатории. На нем находилось пятно искрящейся пыли.

— После смерти клетки морфита крайне нестабильны, разлагаются дочиста за 27 часов. Просто счастье, что нам достался такой свежий труп! Впервые удача улыбнулась настолько! Только будьте осторожны — чрезвычайно радиоактивная гадость.

— Я заметил. — Буркнул Лайон. Фронт его скафандра светился голубым светом — защитный слой интенсивно поглощал радиацию и переизлучал ее в оптическом диапазоне. — Расскажите, какого черта вы превратили его в труп?

— И близко такого намерения не имел! Что вы, Ваша Мудрость! — Несмотря на катастрофичность последствий, голос магистра вовсе не звучал смущенным. — Все дело — в нейтрино. Лабораторию пронизывают потоки. Нельзя было понять, кто излучает — Реликвия или Страж. Я решил их разделить. Стену в реакторную усилили свинцом, и робот оттащил туда этот обрезок луча. Кто ж знал, что Страж свихнется?..

— Вы, например. Позволю себе напомнить, вы пока ксенологом числитесь.

— Полагаете, я — преднамеренно?.. Моя обида не знает границ!

— Ваша радость от свежего трупа морфита — тоже... Ладно, давайте работать.

...Страж сражался отчаянно. Оставшись в одиночестве, он застыл на минуту — не то собираясь с силами, не то надеясь, что рояне одумаются. Затем он начал действовать.

На экранах наблюдательного поста было видно, как воздух в лаборатории заискрился, пронизанный ионизирующим полем, свернулся в сияющий сгусток плазмы над раскрытым панцирем Стража — и метнулся в диафрагму двери. Жаропрочные панели смялись и растеклись по полу. Морфит закрыл панцирь наглухо, превратился в монолитный синеватый шар и вылетел в дыру.

Роботы охраны дали всего один залп — и превратились в скомканные груды металла. На записи было еле заметно то мгновенье, когда глухой панцирь приоткрылся и изверг кольцо плазмы. Затем Страж окутался огненным облаком и поплыл напролом, сквозь стены.

Сигналы тревоги уже разрывались. Роботы безопасности, абсолютно бесполезные против живой плазменной пушки, спешили навстречу своей гибели. Десантники по тревоге влазили в боевые скафандры, недоумевая, что могло произойти на борту Матки в гиперпространстве. Дежурный офицер (тот самый, что прозевал появление морфита в лаборатории) белыми от ужаса глазами следил на мониторах, как морфит одну за другой протыкает переборки и яростными вспышками сжигает любые подвижные предметы вокруг себя.

Надо отдать должное "счастливчику" дежурному: ему все же хватило смекалки послать следом за морфитом, в проделанный им тунель, два автономных зонда, и более того — переключить их в ультразвуковой режим. Страж с легкостью обнаруживал и в следующее мгновенье сжигал любой источник излучения — будь то оружие или средство связи. Однако две крошечных мушки, излучающих ультразвук, а не радиоволны, остались незамечены им. Следующие четыре минуты они были единственным средством слежения за беглецом.

— Он движется вглубь Матки, к оси! — Захлебывался телепатическим криком дежурный. — По дуге спускается к межслойному перекрытию, через пару минут будет на шестом слое! Там жилые соты, его нужно перехватить, срочно!

— Как шестой слой?.. Но межслойное перекрытие...

— Оно не задержит его надолго! Он прожигает несущие переборки за две секунды! Перехватите его!

— Но... разве он не идет к своей Реликвии?.. — Недоумевал спросонья командор Ампалы.

— Реликвия осталась в соседней комнате! Он ошибся направлением, прожег не ту стенку и теперь в бешенстве! Это катастрофа! Его нужно сбить. Срочно, срочно!

Еще не понимая причин истерики дежурного, и отметив подсознательно необходимость подвергнуть того психпроверке, командор все же раздал нужные приказы в считанные секунды.

Через две с половиной минуты в приплюснутый пузырь оранжереи, находящийся на дне седьмого слоя, вбежал взвод десантников и рассыпался полукольцом. Рояне, непропорционально массивные в боевых скафандрах, упали на одно колено, нацелили наплечные орудия в ту точку, куда вот-вот должен был выпасть беглый Страж Реликвии морфитов. Летучие роботы-охранники взмыли к потолку оранжереи, готовясь накрыть врага лазерной сетью.

Враг был предсказуем — через 20 секунд он прожег купол потолка и вывалился точно в то место, куда смотрели стволы. Залп рассек зеленую чащу.

Бой должен был кончиться в один выстрел. Лазерная сеть из двадцати лучей, дюжина иридиевых снарядов, шесть ручных плазмометов и двенадцать скорострельных разрядников...

Под дырой в потолке возникло черное выжженое пятно, грунт испарился до самой межслойной брони. А посередине пятна немного помятый морфит приоткрыл лепестки брони и вдохнул. Многострадальные растения подались к центру. Воздух собрался вокруг Стража, свернулся в тугой клубок — и взорвался вспышкой пламени.

— Плазменная бомба!.. Проклятье!.. Взвод 7, старшина. Ответьте! Ответьте!

— Сс-скотина... Как он пережил залп?.. — Это была не мысль. Телепатор в шлеме, как и пушки на плече и на руках, как и нагрудный генератор поля превратился в металлолом. Стиснутый в разбитом скафандре, старшина хрипел в микрофон: — Это не простой морфит!.. Пехота не справится... "рогачи"...

— В своем уме, старшина?! — Командор опешил. — Тяжелые танки внутри Матки??

— Вы этого не видите, командор... поверьте мне...

Командор действительно не видел — зонды погибли при взрыве. А вот шестеро выживших десантников видели прекрасно, как посреди опустошенной плантации Страж морфировал, преобразился в веретено, зависшее вертикально над полом, и тугой струей голубого пламени впился в межслойное перекрытие. Пару секунд пламя растекалось лужей, испаряя грунт и оросительные трубы. Затем переборка стала поддаваться, медленно промялась, прогнулась — и взорвалась струями пара. Кипящая вода из межслойного пространства вырвалась в помещение, а Страж камнем нырнул в дыру.

— Два "рогача" в межслойное 5-6, район Ибрис, уничтожить чужака. Войдет в межслойное через 7-8 минут.

За секунду компьютеры передали системам танков все данные о цели. Две грузные машины вплыли в межслойную магистраль, никогда прежде не видавшую военной техники. Командор сжал пальцами виски в гнетущем ожидании. Он мог лишь молиться, чтобы морфит продолжил движение к оси Ампалы. Только в межслойном пространстве, с обоих сторон отделенном усиленной броней, могли действовать тяжелые танки. Внутри жилого района на шестом слое их огонь превратил бы соты в кровавую печку.

Спустя восемь минут молитвы командора были услышаны. Потерявший рассудок морфит проделал сквозной туннель через шестой слой Ампалы и врезался в межслойную область. Там у него не было шансов.

Игольчатые разряды продавили его поле и прожгли панцирь. Он успел "выдохнуть" еще дважды, однако полевые щиты танков отшвырнули сгустки плазмы. Смертельно раненый Страж вздрогнул, отбросил лепестки, вытянулся ввысь — и рассыпался миллионом золотистых пылинок. Равнодушный компьютер "рогача" просканировал труп и отрапортовал о поражении цели.

— Прошу, Ваша Мудрость! Приборы в вашем распоряжении — насладитесь зрелищем! — Магистр передвинул воздушную платформу и расположил ее над лужей металла. Множество мониторов на платформе тут же расцвели цифрами и диаграммами. — Потрясающая форма вещества! Миллиарды клеток милиметрового размера. Каждая из них — это крошечный трансурановый реактор вместе с излучателем поля, логическим элементом и крупицей генной информации. Все это — чисто металлическое! Ни капли органики!

— Я в курсе. — Кивнул Его Мудрость, довольно равнодушно глядя на мониторы. Его личный ассистент продолжал монолог, ничуть не смущаясь реакцией слушателя.

— Все взаимодействия между клетками — только электромагнетикой. Поле транслирует информацию, поле передвигает части тела при морфировании, поле передает энергию в "больные" клетки и восстанавливает их. Поле — инструмент взаимодействия с миром, связи с сородичами, оружие и защита. Все тело морфита — один цельный излучатель поля сложнейшей конфигурации, к тому же, все тело морфита — одна цельная логическая схема. Наши роботы в сравнении с этим — как... даже сравнение в голову не лезет!

Лидер Науки скептически покачал головой.

— Альма, для меня время восторгаться природой морфитов миновало ровно год назад — на Синупсе.

— Такой природой я мог бы восторгаться вечно, — заметил магистр.

— Вы — возможно. Меня сейчас интересует только ответ на вопрос, который я поставил вам вчера. А именно: как могла возникнуть такая форма жизни?

— Ну что ж... Так бы и сказали сразу, что вы спешите.

Альма эм Юния вздохнул. Постоянно погруженный в непроглядные пучины ксенологии, магистр находил общий язык со считанными собеседниками, коих обожал и готов был общаться с ними часами. Его Мудрость входил в это число.