Путешествие на восток

— Меня зовут Гермиона, — на автомате поправила его девочка, после чего осторожно спросила: — Мы одной расы, да?

— Очень и очень рад, — хмыкнул директор академии, снимая капюшон.

Теперь стало видно, что под капюшоном скрывалось красивое лицо с резкими чертами и дикая грива седых волос. Незнакомец кратко дернул головой, как будто расслабляя шею, после чего сквозь густую шевелюру в районе висков быстро проросли крупные ребристые рога, блестящие золотом, приблизительно пятнадцати сантиметров в длину.

— Если тебе интересно, почему у меня нет третьего глаза, то должен сказать, что это нестандартная черта нам подобных, а признак, который проявляется только у наиболее магически одаренных индивидов, — произнес он. — К примеру, такой был у Балора.

— А разве он не был циклопом? — с любопытством спросила Гермиона, припоминая то, что читала про этого персонажа ирландской мифологии.

— Старый хрыч специально ослепил себя на два обычных глаза, чтобы создать свой Взор Смерти, — ответил директор. — В любом случае, меня зовут Тенмей Микогами, директор академии "Екай", но ты можешь называть меня оджи-сан или просто дедушка.

"Дедушка..." — мысль, словно колокол, прозвенела в голове Гермионы. С тех самых пор, как узнала о магии, она иногда задавалась вопросом, не мог ли ее неведомый дед по материнской линии на самом деле быть волшебником. В свое время бабушка четко закрыла эту тему, сказав маме, что ее отец был американским прохвостом, который погиб во вьетнамской войне. Даниэль Хаторн всеми силами растила из своей дочери рациональную и самодостаточную женщину, совсем не стремясь оставлять ей какие-то заблуждения насчет ее почившего родителя. Но что, если... что, если...

"Она знала об этом? — подумала девочка. — Что бы она сказала, если бы была жива, когда у меня случился первый "несчастный случай"?"

— Думаю, нам о многом нужно поговорить, — произнесла она вслух, настороженно рассматривая неожиданно объявившегося родственника.

— Директор, мне уйти? — спросила мисс Некономе.

— Пожалуйста, останьтесь, Некономе-сан, — сказал Тенмей, подняв руку. — Гермиона будет чувствовать себя спокойнее, если рядом будет кто-то еще, кроме меня.

* * *

— Мадам Помфри, вы здесь? — спросил Гарри, входя в больничное крыло. — Можно мне увидеть Гермиону?

— Боюсь, что нет, мистер Поттер, — со вздохом произнесла целительница. — Ее проблема оказалась сложнее, чем предполагалось, и поэтому нам пришлось отправить девочку к особому специалисту. Вряд ли она вернется в ближайшее время. Думаю, она напишет вам письмо, как только немного оправится.

Задумчиво нахмурившись, Гарри вышел за дверь.

С этим делом что-то было неладно. Вскоре после того, как Гермиона попала в больничное крыло, с замком случилось что-то непонятное. Сначала притихла вечно галдящая гостиная Гриффиндора, а ребята стали как-то опасливо оглядываться по сторонам. Потом портреты начали шептаться о странном монахе в белых одеждах, который бродил по коридорам вместе с Дамблдором и умудрился так перепугать случайно встреченного Пивза, что тот до сих пор прятался где-то в подземельях. И вот теперь куда-то делась Гермиона.

Что же происходит? Это все из-за Тайной комнаты или что-то совершенно другое? Где Гермиона?

Гарри никак не мог избавиться от чувства, что директор и мадам Помфри скрывают нечто очень важное.

* * *

Немного погодя после прихода директора они с Гермионой присели на разные концы дивана, оставив обеденный стол в полном распоряжении мисс Некономе и ее бумаг.

Сам обед прошел... ну, наверное, во вполне теплой обстановке. Хотя вся эта история с нечеловеческой родословной и перемещением безо всякого согласия на другую сторону земного шара заставляла сильно нервничать, записка от директора Дамблдора, которую показал Гермионе мистер Микогами, помогла немного успокоиться (хотя и не до конца). Благо, она прочитала достаточно собственных работ директора, чтобы опознать почерк. В любом случае, чтобы решить для себя что-то определенное, сперва необходимо было получить больше информации.

А еще ее "новый" дед рассказал, что в Японию их телепортировал феникс директора, из-за чего девочка даже немного расстроилась. Было обидно, что она проспала что-то настолько интересное.

— Мы с твоей бабушкой познакомились в 1961 году, — произнес мистер Микогами, разгоняя повисшую между ними тишину. — В то время я помогал японскому представителю на Международной конфедерации в одном сложном деле, и когда выдалась свободная минутка, решил посетить Британский музей... Ну, давай просто скажем, что мы некоторое время встречались, но ничего не вышло. Даниэль никогда не говорила мне о своей беременности или позже просто не смогла найти. — Он на мгновение умолк, посмотрев в никуда, после чего продолжил: — Как бы то ни было, в тот период работа с МКВ требовала от меня использования очень сложной магической печати для подавления своих сил, и эта печать передалась сначала твоей матери, а потом тебе. Полагаю, еще одно-два поколения, и в твоих потомках осталось бы слишком мало моих генов, чтобы применение Оборотного зелья могло привести к чему-то подобному.

— Я читала, что это зелье нельзя использовать, чтобы скопировать внешность полулюдей... получается, полулюдям его и пить нельзя? — спросила Гермиона.

— Так и есть, — кивнул Микогами. — После того, как ты его выпила, оно повлияло на печать, а из-за загрязнения волосом животного эффект оказался еще сильнее. Когда школьная целительница попыталась обратить процесс, сдерживающая система полностью рухнула, — пояснил он. — Если бы это произошло в другом месте, ты бы, наверное, стала гибридом, но здесь в игру вступило то, что Хогвартс построен на нексусе природной энергии, то есть месте пересечения нескольких лей-линий планеты. Благодаря обилию свободной силы вокруг процесс мутации развернулся на полную, превращая тебя в полноценного кишина. К счастью, все прошло настолько удачно, чтобы не оставило тебе каких-либо проблем со здоровьем. Учитывая спонтанность всей ситуации, это по-настоящему удивительно, — с улыбкой закончил дедушка.

— Так что дальше? — спросила Гермиона, передернув плечами. От слов "мутация" и "проблемы со здоровьем" в одном абзаце у нее по спине пробежали мурашки. В голову почему-то активно лезли мысли о двухголовости или еще чем-то в том же духе.

— Я вижу три варианта, — ответил он. — Перевод в академию, пожалуй, будет самым простым. Ты могла бы провести несколько месяцев в нашей средней школе, чтобы подучить язык, а потом начать обучение здесь. Однако самый простой — не обязательно самый лучший. В отличие от Хогвартса, академия не специализируется на обучении магии. Цель этого заведения — помочь ёкай — так в Японии называют волшебных существ, к которым относят и волшебников — смешаться с человеческим обществом.

— Эм... извините, но судя по тому, что я видела, в Британии это никого не волнует, — растерянно сказала Грейнджер.

— Между Азией и Европой в этом вопросе существует целый перечень фундаментальных различий, — сказал Тенмей, пожав плечами. — Пожалуй, в первую очередь нужно отметить, что в местном магическом обществе волшебники находятся в меньшинстве, из-за чего его структура сильно отличается от привычной тебе. Кроме того, думаю, ты быстро заметишь, что также отличается и применение Статута о секретности.

— Почему? — удивленно спросила Гермиона. В конце концов, Статут был одним из самых важных законов волшебного мира.

— Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить историю этого закона, — произнес мистер Микогами. — В своей основе Статут — это европейское изобретение, и в другие регионы он экспортировался на штыках и палочках колониальных империй. Вследствие этого существует множество стран, несогласных со многими его постулатами, даже если сейчас с устоявшейся системой никто активно не борется. Ну, за исключением некоторых экстремистов. Лично я считаю, что развитие информационных технологий в ближайшем будущем приведет к невозможности поддерживать этот маскарад, и поэтому, как могу, стараюсь подготовить наше общество к последствиям, — пояснил он. — Так, мы немного отвлеклись от темы. Более полезный вариант для твоего магического образования — это принятие ученичества под руководством одного моего друга, который живет в Китае. Не пойми меня неправильно, я и сам неплохой маг, но меня волшебству учил именно он, так что такой подход будет продуктивнее. Собственно, мы в любом случае должны будем посетить его, чтобы решить проблему с твоей палочкой.

— Какую проблему? А моя палочка здесь? — быстро спросила Гермиона, только сейчас вспомнив, что нигде не видела этот важнейший предмет для любой волшебницы.

— Да, вот она, — откликнулся Микогами, протягивая ей палочку. — Можешь попробовать наколдовать что-то простенькое?

— Конечно... Люмос! — воскликнула она, взмахнув палочкой.

В следующее мгновение ей пришлось крепко зажмуриться. Вместо маленького огонька, который должен был возникнуть на кончике палочки, в помещении как будто зажглось миниатюрное солнце, захлестнув все вокруг нестерпимым сиянием, а секунду спустя Гермиона услышала резкие треск, и по ее коже забарабанили древесные осколки. Разлепив глаза, девочка с ужасом уставилась на обгоревший кусок волшебной палочки, зажатый в ее кулаке.

— Как я и предполагал, — кивнул сам себе дедушка так, словно ничего и не произошло. — Эта палочка больше тебе не подходит, нужно будет подобрать что-то, способное выдержать напор твоей силы. Не переживай, в ближайшие дни ты получишь новый магический проводник, — добавил он, заметив ее расстроенное лицо. — И последним вариантом может быть возвращение в Хогвартс, — продолжил Микогами, возвращаясь к главной теме. — Конечно, будут некоторые трудности из-за твоей новой расовой принадлежности, но у меня есть связи, которые могут помочь преодолеть это. В любом случае, прежде чем что-то решать, нам следует кое с кем связаться.

— Вы имеете в виду...

— Не с Дамблдором, хотя нам еще придется обсудить его самого, — чуть нахмурившись, сказал Тенмей. — У этого человека безусловно есть достоинства, но, кроме того, у него еще и очень жесткая позиция по отношению к Темной магии, что может стать проблемой. Нет, прежде всего мы должны поговорить с твоими родителями. Они дома?

— Да, но из-за разницы в часовых поясах сейчас, наверное, слишком поздно.

— Тогда как насчет письма? Я могу передать его через моего друга в Англии, который может организовать для нас канал видеосвязи.

* * *

Элдред Варпл точно знал, что очень многие волшебники наверняка сочли бы, что испачкали свои мантии, просто оказавшись у входа в это место.

На первый взгляд это была респектабельная усадьба в Суссексе с ухоженным садом и теплицей, в которой владелец выращивал редкие виды орхидей. Для своих соседей мистер Джон Стоктон являлся галантным джентльменом-затворником с безупречной репутацией и ограниченным кругом близких друзей, с которыми тот познакомился во время своих странствий по миру. В целом, просто обаятельный человек со своими мелкими причудами и старомодным чувством чести. Хотя, пожалуй, слишком бледный.

Но вот волшебники знали, что усадьба Стоктона была ужасным местом, до краев наполненным Темной магией.

Даже Волан-де-Морт подумал бы дважды, прежде чем доставлять проблемы местным хозяевам. Хотя, если честно, Джон Стоктон и в отношениях с волшебниками был очень обаятельным и респектабельным человеком... для многовекового вампира.

Элдред являлся одним из немногих волшебников с постоянным приглашением в вотчину сильнейшего клана вампиров Англии, и даже спустя годы знакомства с Джоном ему все еще иногда приходилось подавлять крупицу инстинктивного страха, возникающего от близости хищника.

А еще Элдред видел, как Джон легким взмахом руки оторвал голову оборотню и разнес каменную стену простым пинком. Так что у него не было никаких иллюзий насчет противостояния вампира и практически любого волшебника (не говоря уже о имбецилах, которые читают книги Локонса). Какие-то шансы могли появиться только на подготовленной позиции или в случае, если первое заклинание каким-то чудом попало в невероятно быстрое чудовище.

— Знаешь, я до сих пор не могу понять, почему ты используешь все эти странные маггловские штучки, — сказал он, покосившись на своего кровососущего приятеля, который что-то делал со своим мобильным телефоном.

— Может быть потому, что с их помощью я могу поздравить моего внука с днем рождения, просто нажав пару кнопок, а не ждать, пока какая-то несчастная сова дотащит мое многострадальное письмо до Нью-Йорка? — предположил Стоктон, весело сверкнув алыми глазами.

Элдред только покачал головой.

Вопреки маггловским легендам, вампиры были вполне живой расой, воспроизводящейся естественным путем. Конечно, они жили дольше людей, но, тем не менее, оставались стареющими и смертными. И хотя процесс обращения, воспетый в бульварных романах, реально существовал, работал он очень редко. В большинстве случаев попытка сделать это превращала несчастных в жаждущих крови чудовищ, которых сами вампиры называли упырями. Джон как-то сказал ему, что и у оборотней была та же проблема, просто в отличие от вампиров они не озаботились устранением зараженных, что и привело к распространению проклятия.

— Я просто боюсь, что однажды...

— Брось, Элдред, — хмыкнул Стоктон. — Мои "маггловские артефакты" не зачарованы. Да и ты сам знаешь позицию Министерства. Их вполне устраивает, что мы, Темные существа, ведем свои дела в маггловском мире. Пока мы не угрожаем Статуту о секретности, у них нет причин менять эту политику. Если же они закусят удила... ну, я надеюсь, волшебники еще помнят истинное значение слова "война", потому что мы, безусловно, ничего не забыли.

Элдред понимающе кивнул. За годы знакомства с кланом Стоктона он хорошо уяснил то, что никогда не доходило до Волан-де-Морта, который с упорством, достойным лучшего применения, пытался привлечь их на свою сторону. Британские вампиры могут быть Темными существами, но в своей жизни они руководствуются очень специфическим чувством чести и благородства. Для них Пожиратели Смерти были ничуть не лучшими отбросами, чем министерские шавки. Возможно, даже худшими. Многое из их философских воззрений исходило от некой Акаши Бладривер, женщины, которую кое-кто из вампиров почитали, словно святую. Из того немногого, что смог узнать Элдред, выходило, что она спасла жизнь Стоктону около двухсот лет назад, когда тот был еще ребенком, до глубины души поразив юного вампира.

Неожиданный перезвон от одного из маггловских приборов Джона вырвал из размышлений. Вампир нажал несколько кнопок, после чего голос подал другой артефакт, стоящий неподалеку от Элдреда. Дождавшись, когда прибор выплюнет бумагу с ровными буквами, волшебник передал ее хозяину дома. Лично он практически ничего не понимал во всех этих "компьютерах" и "принтерах" даже несмотря на восторженные объяснения внука Джона, которыми тот потчевал пожилого мага во время последнего визита, но в возможностях этой техники волшебник все же немного разобрался... что совсем не прибавило ему покоя, ведь даже этих невеликих познаний хватило, чтобы серьезно усомниться в незыблемости Статута о секретности.