| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Возьми, вашбродь, тебе пригодится: — напрягая последние силы, Мелихов катнул в сторону Антона свою последнюю гранату.
— Держись Мелихов, наши скоро подойдут...
Огонь со стороны японцев продолжался, но, поскольку стрелки располагались чуть ниже гребня сопки, и между ними и залегшими русскими стояли две пушки, и валялось много разнообразного батарейного снаряжения, был не эффективен. Положение было выгодно русским — японская батарея огонь не вела и с каждой прошедшей минутой шансы на приход подмоги вырастали. Очевидно, что это понимали и японцы.
В зарослях раздался клич "Тэнно хэйка банзай!!!", и, примерно, три десятка японских солдат бросились в атаку.
Запалив фитиль, Антон, приподнявшись, бросил в наступавших врагов гранату. В этот момент он почувствовал сильный удар в левое плечо, опрокинувший его на спину.
Краем глаза Антон увидел, как выскочивший откуда-то справа японский унтер-офицер, выстрелил из винтовки в спину, не заметившему его казаку. Второй из остававшихся в строю забайкальцев метнулся в заросли кустов ежевики, густо росших чуть ниже по склону, часть японцев двинулась вслед за ним. Японский унтер, заметив лежащего на земле русского офицера, перехватил поудобнее винтовку с примкнутым штыком и двинулся по направлению к Антону.
"Ну, вот и всё!": — пронеслось в голове у Строева. Следом пришла другая мысль:
"Нет уж, помирать, лежа на спине, пришпиленным как жук в коллекции энтомолога — это не по мне".
Японец занёс винтовку для удара штыком сверху. Антон, извернувшись, скрестным движением ног подсёк японца, так, что тот свалился на него сверху. Превозмогая боль в раненом плече, Антон крепко прижал щуплого японца к себе, и резким толчком правой в подбородок сломал ему шею. Когда наставник Лян объяснял ему, как проводить этот приём, он специально указывал на необходимость "взрывного усилия". Антон оказался хорошим учеником.
Опершись правой рукой на воткнувшуюся рядом винтовку японского унтера, Строев встал на ноги. Увидев живого русского офицера, к нему метнулись как минимум пятеро японских солдат. Они явно намеревались взять русского живым.
Выдернув винтовку из земли, Антон сильным движением одной руки послал её навстречу набегающему солдату. Наставник называл это движение словом "бэн". Штык пробил грудину, не ожидавшего нападения японца. Присев, Антон увернулся от удара прикладом второго, и, вставая, свалил его с ног сильным ударом локтя. Раненое плечо отозвалось пронзающей болью. Антон отступил и прижался спиной к орудию. Перед ним полукругом стояли шестеро японцев. Строев просунул руку за спину и выхватил из кобуры на спине свой последний резерв — "браунинг" первой модели. Два выстрела практически слились в один, и японцев осталось четверо. Свалив выстрелом ещё одного, Антон оттолкнулся от пушки и сделал шаг навстречу врагу. Один из японцев, преодолев замешательство, выстрелил от бедра. Пуля раскалённой плёткой хлестнула Антона по правой ноге, однако, падая, он успел застрелить ещё одного врага.
"На этот раз, точно "Всё"": — подумал Антон, но в этот момент, сквозь противный звон, стоящий в ушах, он услышал зычную команду: "Бей их ребята! Пусть ни одна обезьяна не уйдёт!". Криво усмехнувшись, он потерял сознание.
После подоспевшие так вовремя казаки насчитали на поле боя 67 убитых и раненых японцев. Кроме оставленных на соседней сопке пограничников, из русских в живых остались Антон, Мелихов и два казака.
...........
— Захватили мы японскую батарею, угрожавшую наступлению нашего отряда. — ответил Антон на вопрос.
— И что же, за это "Георгия" дают? — усомнился Сергей Владимирович.
— Нас девятеро было, а японцев — семь десятков, — уточнил Антон.
— А ты говорил, с лошади упал — укоризненно покачала головой мама. — "А тебя, поранили, наверное, сильно?"
— Нет, мам, что ты, — попытался успокоить её Антон, — "Если бы сильно, а то месяц прошёл, а я сижу перед вами живой и совершенно здоровый."
Глава 2.
"Этот Заамурский округ пограничной стражи сыграл выдающуюся роль во время последней японской войны. Все военачальники, без исключения, не могли нахвалиться офицерами и солдатами этой пограничной стражи Заамурского округа, что, впрочем, вполне понятно, так как, с одной стороны, это были точно такие же солдаты, точно такие же офицеры, как и остальные, но только они были более правильно сформированы, не так, как это было сделано в нашей действующей армии, где были собраны служащие различных сроков и друг друга не знающие. С другой стороны, это были люди, которые жили в Маньчжурии еще до войны, следовательно, привыкли к этой местности — знали хорошо ее."
С. Ю. Витте
....
Ранней весной 1902 года Антон получил назначение в недавно созданный Заамурский округ. Получив очередной чин "по вакансии" он был назначен на должность заместителя командира роты и отправился из одного конца необъятной империи на другой. В течение почти трехнедельного путешествия Антон отсыпался и читал. Радовало его не только новое назначение, но и значительно укрепившееся, после перехода из армии в Отдельный корпус, материальное положение. Конечно, его новый чин ещё не утверждён окончательно, и пока он по ведомостям проходит как поручик, но окладец то в пограничной страже в два раза выше — не разгуляешься, конечно, но жить стало веселее. А, с учётом перевода, да нового назначения так и вообще — вместо прежних пятисот с небольшим "целковых", выходило больше тысячи.
*(Учитывая и другие выплаты, подпоручик получал в месяц 39 руб. 75 коп., поручик — 41 руб. 25 коп., штабс-капитан (не командир роты) — 43 руб. 50 коп., В пограничной страже, например, подведомственной Министерству финансов, корнет получал помимо квартирных обычный оклад — 857 руб., а усиленный — 1083, поручик — 935 и 1101, ротмистр — 1158 и 1443 соответственно.)
Прибыв в Харбин, Строев отправился в штаб Округа на Большом проспекте, где представился только что назначенному на должность начальника округа генерал-лейтенанту Ивану Яковлевичу Дитерихсу.
Получив назначение на должность заместителя командира одной из рот 4-го линейного отряда второй бригады, базировавшейся на станции Куанчендзы в нескольких верстах от города Гунчжулина, что на полдороге между Харбином и Мукденом, Антон, в ожидании поезда отправился побродить по городу. Как же тут всё было не похоже на Москву или Варшаву!
Здания европейского стиля соседствовали с глинобитными фанзами с вычурно вывернутыми коньками крыш, офицеры в русской форме — с китайскими чиновниками в шёлковых халатах, дамы, одетые по последней петербургской моде — с местными крестьянками, носившими шляпы из рисовой соломы... Радостные мысли роились в голове у Антона: "Как же здорово, что я решился поменять гарнизонную скуку в Варшаве на этот новый, полный приключений"! — думал он.
...В вагоне поезда в купе к Антону заглянул поручик-пограничник.
— Здравия желаю! Позвольте представиться Малеев Виктор Владимирович. Куда путь держите?
— Строев Антон Сергеевич. Еду в Куанчендзы.
— Замечательно! Я — туда же. Я там взводом в 21-ой сотне командую.
— А я назначен заместителем командира 28-роты.
— Вот так так! Хотя да, я слышал, что Кульчин подал прошение об отставке. Но вы же поручик?
— Чин штабс-капитана мне месяц как присвоили, но жду Высочайшего утверждения.
— И откуда вы к нам? — с интересом спросил Малеев.
— Из стольного града Варшавы.
Малеев присвистнул:
— Далековато от нас! А я из Читы в прошлом году перевёлся.
— Да вы располагайтесь поудобнее, Антон Сергеевич. Нам триста вёрст тащиться... И, извините за нескромный вопрос, у вас оружие с собой?.
— Да. "Наган" в чемодане.
— Достаньте, и носите с собой.
— ????
— Сейчас на дороге, конечно спокойнее, чем во времена "боксёров", но хунхузы шалят частенько. Так что с оружием оно спокойнее будет. — сказал поручик и продемонстрировал Антону бельгийский "браунинг", который до этого держал в кармане бриджей.
— Так у вас же кобура на поясе... — удивился Антон.
— А с двумя — спокойнее! — подмигнул Малеев.
Некоторое время они ехали молча, пока Малеев, живость характера и любознательность которого, видимо, требовали выяснить о будущем начальнике как можно больше, не спросил:
— И давно вы, Антон Сергеевич, в корпусе?
Строев повернулся к нему от окна:
— 4 месяца.
— А где до этого служили?
— В лейб-гвардии Волынском полку.
— Что же вы это, из гвардии к нам?
— Да, из гвардии.
На лице Малеева явственно нарисовалось недоумение, как кто-то может из гвардейского полка, стоящего в самой европейской из губернских столиц империи, отправиться в здешнюю тьмутаракань.
"Неужели дуэль?": — подумал поручик. — "Как бы так поаккуратнее вызнать..."
В этот момент за окном раздались громкие крики, свист и гиканье. Строев захотел, было выглянуть, но поручик его остановил:
— Смотреть смотрите, но высовываться не вздумайте. Подстрелить могут.
— То есть?
— Из озорства. Поезд останавливать на этом участке они не решаться, а вот выстрелить в неосторожного зеваку — вполне.
— Да кто "они"?
— Хунхузы, кто же ещё!
Аккуратно выглянув в окно, Антон увидел десятка два всадников, скачущих галопом в некотором отдалении от поезда. Одежда их являла причудливейшую смесь нищеты и роскоши. Особенно Строева впечатлил один — в его костюме соседствовали цилиндр и алый шёлковый халат, из-за плеча выглядывали рукояти двух сабель, а у седла висели сразу три винтовки.
— Но это всего лишь, какие то разбойники? А наши войска?
— Антон Сергеевич, не будьте наивным. Здесь не Россия. Этот участок целых 2 роты и 2 сотни Корпуса охраняют. И это — на 300 верст. А "краснобородых" до тысячи сабель в банде может быть. На роту они, конечно, нападать не решатся — для них овчинка выделки не стоит, но на некоторых участках, бывает, и в 50 верстах от гарнизона поезда останавливают. Пассажиров до нитки обирают, а бывает, и в полон уводят. На деревни и города налёты устраивают.
— Прямо Северо-Американский фронтир тут у вас!
— Да, точно подмечено. Поэтому, в духе колонистов, советую вам обзавестись вторым кольтом! — и Малеев подмигнул Антону. Примерно через четверть часа хунхузам наскучило их занятие, и они, выстрелив пару раз в воздух, с гиканьем ускакали по одним им известным делам.
"На ближайшие пару часов, ничего не предвидится". — сказал Малеев, — "они убедились, что поезд идёт под охраной, и эта банда на нас нападать не будет. С год назад один инициативный поручик, по такой вот бандочке из митральезы шарахнул, спрятав её в товарном вагоне. Так месяц ни один тать к этому участку не приближался."
— А что же в постоянную практику это не ввели? — поинтересовался Строев.
— Так нет у нас в штате митральез. А ту поручик Веселовский у местного мандарина на время позаимствовал.
— Весело у вас тут. Точнее уже "у нас тут" — задумчиво сказал Строев.
Малеев, вызвал проводника и, когда тот пришёл в купе, попросил чаю
Поинтересовался у Антона:
— Вам господин штабс-капитан, на европейский манер или здешней экзотикой побаловаться желаете.
— А вы себе как попросили?
— Я на местный манер чай пить пристрастился.
— Ну, давайте и мне на местный. Только я ещё пока поручик, как и вы, Виктор Владимирович.
— Вы какое, Антон Сергеевич, училище заканчивали? — аккуратно закинул ещё один крючок Малеев.
— Александровское.
— И не ниже, чем по второму разряду, я думаю?
— По-первому.
"Да уж, отличник-гвардеец. Ну, ничего, посмотрим, каков ты в деле..." — подумал Виктор.
— Вот видите, так что волноваться не о чем. Утвердят вас, не сомневайтесь.
На подносе, принесённом проводником, стояли две большие чашки без ручек, но с крышками из великолепного, до полупрозрачности, фарфора, большой глиняный чайник на специальной жаровенке и небольшое блюдо с каким-то печеньем. Приподняв крышечку на своей чашке, Строев вместо привычного чая увидел бледно-зелёную жидкость, в которой плавали какие-то веточки.
— Что это?
— Чай. Настоящий китайский чай. — Малеев вдохнул ароматный пар. — "Причём, чай очень хороший! Китайцы считают, что "чёрный" чай, к которому мы, европейцы привыкли, так же груб и лишен тонкости оттенков, как и наш взгляд на жизнь. Да вы попробуйте! Честное слово, не отравитесь." — и снова подмигнул Строеву.
"Какой, вы, поручик Малеев, право, весельчак", — подумал Антон, но всё же отхлебнул из чашки. К его удивлению, напиток оказался весьма, на его вкус, приятным, ароматным и очень бодрящим.
— Весьма оригинально, Виктор Владимирович.
— А вы с печеньем попробуйте, Антон Сергеевич.
Чуть позже Малеев объяснил Антону, как правильно подливать кипяток в чашки, и, что "одну" чашку можно пить в течение целого часа. Потом разговор переключился на Варшаву, Москву и Россию в целом.
Когда поезд уже подходил к Куанчендзы, оба молодых офицера уже составили некоторое мнение друг о друге, и, если не сдружились, то уж обоюдную симпатию испытывали.
"А он не сноб, хоть и гвардеец-отличник... Хотя, всё-таки интересно, что его сюда принесло?": — думал Малеев.
"Весел, хитёр, хоть и прячет это под маской простака-балагура. Но смелости явно не лишён, да и в реалиях местных разбирается": — как бы в ответ думал Строев.
Когда поезд прибыл в Куанчендзы, уже вечерело. Офицеры вышли на пыльную привокзальную площадь. К ним немедленно подбежал рикша и залопотал на ломаном русском:
— Офицела, оицела садисЯ. Недолого, садисЯ.
Антон с некоторым изумлением пытался понять, чего же от него хочет этот туземец.
— Не советую, ваше благородие, — со смешком сказал Малеев, — если только на экзотику вы не падки. Тут до казарм идти то 5 минут, — и, повернувшись к рикше повелительно сказал что-то вроде "Фоу. Вомэ ти", а дальше Антон не расслышал.
— А где это вы, Виктор Владимирович китайской грамоте выучились? — поинтересовался Строев у Малеева.
— Так грамоту я и не знаю. Так, пару дюжин обиходных фраз выучил. Ну, и вывески могу прочитать. Говорят, в Харбин преподавателя из "певческих" прислали, но пока никто из наших офицеров до него доехать так и не сподобился.
Казармы показались Строеву, как бы это сказать, крупноватыми для такого захолустья, о чём он и сказал Малееву.
— Не такое уж и захолустье наш Куанчендзы! — ответил тот.
— На самой станции народишку, конечно, не много, но в Гунджулине соседнем тысяч двести живёт.
— Сколько?!! Здесь?
— Привыкайте Антон Сергеевич, это — Китай. Тут деревушки есть — с виду какая-нибудь наша среднерусская Нищебродовка, а 50 тыщ населения. Бедно тут очень, потому на воробьёв с мышами охотятся.
— Как это?
— А так. В хорошей местной харчевне вам 7 видов мяса предложат, включая собачатину и кошатину. — и, глядя на перекосившегося Строева, Виктор хитро подмигнул.
— Хотя собачатину рекомендую. Вкусно готовят, куда там крольчатине. Хотя в первое время советую столоваться в собрании. Пока не попривыкните.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
