— Вес четыреста килограмм, длинна с хвостом пять метров. Размах крыльев одиннадцать, — обращаясь уже к нему. — Покажи.
Тот, отойдя от меня, раскрыл крылья, демонстрируя сероватую, с едва заметными прожилками, перепонку.
— Дай лапу.
Рядом с человеческой ладонью оказывается почти такая же, только раза в два больше, и покрытая серебристой шерстью. Особенно впечатлили частично убирающиеся когти. За полчаса, что мы здесь провели, он только один раз позволил мне подойти к нему почти вплотную. "Зверодракон" дёрнулся, когда я попытался дотронуться до него, после чего расслабился и позволил даже почесать за ухом, для чего наклонил свою лохматую голову.
Завершило получасовое представление полёт через весь полигон. Всего пара взмахов, и "зверодракон" легко отрывается от земли. Делает круг надо мной и улетает.
— Очень умное животное. Даже слишком, — профессор смотрел, картинно сложив руки на груди. — Вы свободны, — и, стараясь сохранить хоть крупицу вежливости, он прогнал меня из вольера. — На сегодня всё.
Мы вернулись в жилой корпус института тем же путём. На коммуникаторе было без двадцати одиннадцать. Попрощавшись с Лареным, я направился к кабинету Джефферсона. Предстояло обсудить моё дальнейшее участие в проекте. Неужели сомневаются во мне? Когда я вошёл, директор сидел за столом, просматривая электронные документы. Услышав, как я вошёл, он, не глядя, указал в сторону кресла.
— Присаживайтесь.
Минут десять я созерцал потолок, прежде чем на меня снова обратили внимание. Закрыв какую-то программу, Джефферсон размял пальцы на руках.
— Не передумали участвовать в программе?
Хм, он думает, меня можно испугать ручным зверем? Ну уж нет!
— С чего вы это взяли? — меня осенило. — До меня уже были случаи?
С минуту он разглядывал меня, чуть прищурив глаза.
— Вы второй. Первому хватило обобщённой информации о проекте и демонстрации клона, — всю левую стену заняло изображение полигона.
— Неподготовленные люди в такой ситуации заметно нервничают, — Запись остановилась на моменте, когда "зверодракон" приблизился ко мне.
— Уже приходилось работать с хищниками?
— Летняя практика в зоопарке Берлина. Помог знакомый.
— Отлично. Что скажете о ракконе? — он спохватился. — Это самоназвание расы, обнаруженной Первой Межсистемной. Звучит как ррэак'кон. Привыкайте.
Ракконы. Как "драконы" без первой буквы.
— Похож на огромного пса с крыльями. Сем... Семаргла. Вроде хранителя у древних славян.
— Значит, интересуетесь ещё и мифологией? Что ж, значит, я не ошибся в вас. —
видя моё выражение на лице, добавил:
— Решение принято полчаса назад. Вы нам подходите, — Джефферсон улыбнулся. — Поздравляю с приёмом в программу "Контакт". Расписание на компьютере в вашей комнате, пароль не нужен. Первые тесты проведём через двое суток.
— Я могу идти?
— У меня один вопрос. Почему вы согласились на это? Считайте вопрос тестом на приём в команду.
Вопрос застиг врасплох. Ответить честно?
— Официальную версию оставьте СБ.
Что ему ответить, если сам до конца не уверен, правильно ли поступил, придя сюда? Что я решил изменить свою жизнь?
— Считайте меня мечтателем.
Он посмотрел на меня, словно ожидая иного ответа, после чего кивнул.
— Можешь идти.
Я был только рад покинуть кабинет. Не люблю, когда пытаются копаться в душе. Жизнь показала — лучше держать внутренний мир закрытым от посторонних глаз и ушей.
Жилой блок оказался таким же пустынным, как и сегодня утром. Два этажа комнат, сильно смахивающих на гостиничные номера, ряды одинаковых дверей с глазками считывателей. Пол под ногами гасит звук шагов. Непривычно для жителя шумного мегаполиса, ощущения такие, словно тебя изолировали от остального мира. Впрочем, так и есть на самом деле. Когда я вчера прогуливался по широким коридорам, в надежде встретить соседей, мне повезло столкнуться с усталым лаборантом, тот и объяснил — заселение идёт по рабочим группам. Получается, что у меня два выходных — но ни позвонить домой, ни выйти в Сеть. Полная изоляция от окружающего мира и подписка о неразглашении. Подношу коммуникатор к глазку, раздаётся негромкое шипение, и вот я "дома". Помещение десять на десять, раскладывающаяся кровать, изогнутый стол, у стены темнеет монитор компьютера. Комната для сотрудника, временно проживающего на территории института. По словам Джефферсона, очень скоро для меня здесь станет тесно.
В голове возникает картина — раккон, плотно прижав к телу крылья, пытается протиснуться в комнату. "Четыреста килограмм, длина пять метров", так, кажется, говорил Ларен на полигоне. Ей бы он точно понравился... Она вообще помешана на мифических животных, особенно на разного рода крылатых созданиях. Жаль это чудо ей показать не получится... Дарья была моей... можно сказать, близкой подругой. Явление достаточно редкое в наш век: ведь сейчас, говоря "знакомый", подразумевается некая сторонняя личность, с которой ты изредка переписываешься в Сети, познакомившись однажды благодаря общим интересам. Но вот похвастаться, что ты знаешь собеседника, едва ли получится. Слова мало чего стоят, а уж врать и обманывать, превратив себя в крутого парня проще простого. И о какой тогда дружбе можно разговаривать? Мало кто соглашался на встречу в реале, и не только из-за расстояний, разделяющих...
С Дарьей М. мне посчастливилось быть знакомым лично. Да, видеосвязь тоже передаёт мимику, интонацию... А чего-то не хватает. Что-то такое в живом человеке, чего не передать по кабелю или радиоканалу. Когда он находится прямо перед тобой, начинает проявляться эмпатия, когда достаточно просто тихо сидеть рядом — и уже хватает, уже понятно, что в мыслях друг у друга. То, что невозможно выразить буквами или звуками... В противовес бытовой, серой реальности, она выражала собой параллельную вселенную мечты и фантазии. Её даром было превращать серую реальность в волшебную сказку. Художница... Да, сейчас таких полно, достаточно залезть поглубже в Сеть: стремительный прогресс дал наконец море возможностей выразить себя на экране компьютера или листе псевдобумаги... Нарисовал человечка, цветочек, и уже гений творчества... Нет, она не такая. Все эти слова — о сторонних, людях, не умеющих воплотить задуманное одним движением руки. "Иная", как её называли в Сети (а она была там не самой безызвестной — её работы пользовались немалой популярностью), не расставалась с планшетом. Рисовала везде и практически постоянно. Дома у меня висит рисунок, распечатанный на большом листе. Я это сделал, заинтересовавшись пояснениями к смыслу нарисованного — она изобразила состояние своей души. Крылатое существо с чёрной, блестящей в лучах заката шерстью и огненно-красными перепончатыми крыльями, парящее высоко над зелёной долиной... Этот зверь до боли напоминал раккона — словно сама художница видела его наяву или знала, что ждёт меня... Но такого быть не может, СБ не позволит информации просочиться! Разве могла знать, что такие создания существуют в нашей реальности? Невероятное совпадение... Можно только дивиться вездесущей женской интуиции. В последнее время я всё реже и реже вспоминал. с приёмом в секретный проект полностью выбила меня из колеи привычной жизни. Надеюсь, не навсегда. А я ведь даже не попрощался. Увижу ли я тебя снова? Так не хочетсВряд ли. Как и всё своё прошлое... Разувшись, плюхаюсь на кровать. Рассматривать потолок быстро надоедает, поэтому решаю заняться хоть чем-то полезным: сажусь и открываю недочитанный отчёт Первой Межсистемной.
"...Однако, после объяснения целей экспедиции, имеющих научно-разведывательный характер, местное население продолжило конфликт, поддерживая его идеями об уникальности собственной расы. В ответ на запрос о дополнительной информации, могущей помочь в нахождении компромисса, представитель ракконов перешёл на оскорбления. Переговоры завершились обвинением экспедиции в захвате заложников и объявлении войны, с вынесением ультиматума. По истечении указанного срока (данные прилагаются), была предпринята попытка атаковать звездолёт. Оставшаяся часть населения 7345-35Н, судя по данным разведки, с вероятностью 98,3%, бежала на материнскую систему. В свете данных событий, переход к наступлению был выбран, как единственно верный... Большая часть атакующих ликвидирована, для чего была задействована корабельная система ПМЗ. В ходе боя получены тяжёлые повреждение АР-2, экипаж принял решение об отстреле реакторного модуля и прекращении операции...". Буквы расплываются перед глазами, и я засыпаю прямо за компьютером.
* * *
— Знаешь, а к нам попал уникальный экземпляр.
— Аршинов?
— Ему сегодня Ларен демонстрировал раккона. Я ещё его попросил потом зайти в кабинет. На записи ни малейшего страха — успел поработать в зоопарке Берлина помощником. В досье записано "любитель природы". Сказал, что раккон похож на Семаргла. Представляешь?
— Семаргл?
— Какой-то хранитель у древних славян, надо посмотреть в сети.
Соловьёв присвистнул.
— Где вы откопали это чудо? На другой планете?
— На Земле. "Поступил в ФИБИ*, не поладил с деканом, отчислен по собственному желанию...". Как тебе? СБ нашла иную формулировку — "выступил против политики института".
— Тешишь себя надеждой найти в этом безумном мире нормальных людей?
— По данным психологов, он идеален в качестве одиночки-исследователя.
— А СБ?
— Что СБ? Я предоставил им достаточно фактов в пользу Аршинина. В конце концов, миссия предполагает исследование общества ракконов изнутри. Мы должны знать всё о последствиях решения Эткинда.
* — Федеральный Институт Биологических Исследований.
Глава 3.
Катер приземлился всего в ста метрах от ракконов. Даже без помощи навигационного компьютера Джим бы всё равно не промахнулся, настолько они выделялись на фоне зелёной равнины. Чёрные, чёрные в полоску, песочно-жёлтые, серые, чёрно-жёлтые, в голове не укладывалось, как у хищника может быть настолько дикий окрас шерсти. Спрыгиваю на траву первым. Андрей за спиной раздавал последние указания — как официальный представитель Федерации, я иду с эскортом.
Чиновники на Земле даже не допускали мысли о контакте с пришельцами, всё приходится выдумывать на ходу. Стараясь быть спокойным, переключаю коммуникатор.
— Борт один, это борт два. Готовимся вступить в контакт. Работаем по плану три.
— Вас понял. Удачи, сэр.
Где-то над облаками, "Первопроходец" занял позицию. Чтобы, в случае чего, придти нам на помощь.
Разноцветная "стена", такая ровная при взгляде с высоты, на деле оказалась толпой встречающих. Звери вели себя удивительно спокойно, никто не толкался и не пытался протиснуться в первые ряды. Ракконы, если и переговаривались, то исключительно телепатически. Чувствуя, что пауза затягивается, я решил начать первым.
— Я Талем Эткинд. Как официальный представитель Федерации...
Закончить фразу мне не дали.
— "Существа, называющие себя людьми, с вами говорит Аиррхард, высший маг, пробивший Туннель в этот мир".
Крылатые разошлись в стороны, и я увидел "говорившего" — крупный серый самец, с ожерельем на шее, направился в мою сторону.
— "Два рассвета назад вы спустились на эту планету на своих железных тварях, уродливых как голем мага-неумехи. Пришли к нам с оружием, пусть даже из-за страха. Поймали нескольких наших големов и утащили в свою нору. НО ВЫ ПОСМЕЛИ НАРУШИТЬ ПОКОЙ СТА, ОТДЫХАВШИХ ПОСЛЕ ТЯЖЕЛЕЙШЕЙ РАБОТЫ! ВЛЕЗТЬ К НАМ СО СВОИМИ МАСКИРУЮЩИМИСЯ ГОЛЕМАМИ! КАК БУДТО МЫ СЛЕПЫ И ГЛУХИ! Я и остальные маги, даём вам время, пока солнце не скроется за горизонтом..."
Он не договорил — над равниной раздался ужасный грохот, отчего окружающий мир резко качнулся. Словно ожидая этого, раккон оскалился и прыгнул на меня. Я попытался отскочить в сторону и... проснулся. Часы показывали восемь.
Пришлось заставить себя подняться — к десяти ноль-ноль надо быть в лаборатории Джефферсона. Два выходных пролетели незаметно — на всякий случай заглянул в календарь.
Точно в назначенное время я стоял перед металлическими дверями, внешне напоминающими скорее люк шлюзовой камеры. Полоска света из сканера лизнула мой коммуникатор, в стороне что-то щелкнуло. С тихим шипением они скрылись в стене, пропуская меня внутрь, и тут же сомкнулись, едва переступил порог. Кто-то вежливо осведомился:
— Анатолий Аршинов?
Обернувшись, я увидел человека в белом комбинезоне. Он с интересом осмотрел меня с ног до головы, словно учёный, столкнувшийся с прежде неизвестным науке видом.
— Да.
— Сергей Игнатов, старший техник. Меня попросили проводить вас в лабораторию.
Машинально пожав протянутую руку, пошёл следом за ним. Миновав ещё две гермодвери, мы спустились на два уровня. Вся стена, насколько хватало глаз, представляла собой огромное окно, окружая рабочее помещение. Что происходит в самой лаборатории, состоящей из двух ярусов, увидеть отсюда было невозможно — большая часть оборудования стояла на нижнем, верхний же служил для размещения контрольных панелей. Последняя преграда, в виде прозрачной двери, бесшумно скользнула в сторону, и мы оказались внутри. Указав рукой в центр лаборатории, Сергей направился к группе людей, окруживших монитор с какими-то яркими графиками. Должно быть, те наблюдают за развитием клона. Прежде чем спуститься, я заглянул вниз. Половину площади занимал резервуар с затемнённым стеклом, рядом с ним, заложив руки за спину, стоял профессор Джефферсон.
Оказалось, что единственной возможностью попасть на нижний ярус, было воспользоваться подъёмником, что я и сделал. Похоже, лифт был спланирован не случайно — по всему периметру шли излучатели удерживающего поля, и если убрать платформу, получится колодец с десятиметровыми стенками, идеальный для формирования защитной сферы. Создатели лаборатории решили перестраховаться — ну мало ли что сможет сделать "новорожденный", случись что? СБ всегда славилась уровнем безопасности, но здесь они уже перегнули палку... Внезапно Джефферсон оглянулся, и, увидев меня, сделал жест, приглашая подойти. На расстояние вытянутой руки, стенки резервуара уже не казались такими тёмными, позволяя рассмотреть его содержимое. Ничего особенного, тот же клон со светлой шерстью, как и на полигоне, разве что со странной конструкцией на голове — нейроблокиратором. В голове неожиданно родился интересный вопрос, надо же с чего-то начинать разговор?
— Профессор, насколько у клона заторможено развитие головного мозга?
Он развернулся ко мне.
— Разве вы не читали общие выкладки по проекту?
— Если произойдёт слияние даже с зачаточным сознанием раккона, то уже перестану быть собой. Стоит лишь немного измениться личности, и это уже буду не я. Между прочим, одним из условий договора были гарантии сохранности моего разума.
Он провёл рукой по стеклу.
— Похвально, что вы ознакомились со всем материалом. Последнее считывание показало наличие лишь базовых инстинктов. Ваша психоматрица будет размещена в закрытом отделе, — он пояснил. — Описания в открытых источниках вы не найдёте, технология под грифом. Можете считать это гарантией целостности вашей личности, — он посмотрел наверх. — Перейдём к главному...
