Усатая девственница Катя

От его удара содрогнулась не только дверь, содрогнулся, казалось, весь этаж небоскреба. Дверь деформировалась, немного изогнулась, отходя от косяка, и этого немного Ведьмаку оказалось достаточно, чтобы запустить туда свои пальцы и рвануть на себя. Видно было, что даже у него был предел силы. Видно было, что этот рывок не был для Ведьмака детской забавой. На висках вздулись вены, бицепсы, казалось, вот-вот порвут расползающуюся по швам куртку, а правая рука, тянувшая на себя дверь, дрожала от напряжения. Да, у Ведьмака был предел сил, но эта преграда была все же довольно далека от него.

— После вас... — нервно сглотнув, ответил Матвей на приглашающий жест гиганта, когда сорванная дверь, кувыркаясь, улетела по коридору и замерла у противоположной стены.

Ведьмак пожал плечами и первым двинулся по проходу, а затем первым выбрался на наклонную крышу небоскреба, подставив лицо холодному ветру, бесновавшемуся над Москвой.

Матвей вылез следом за ним, и тут же схватился за автомат, увидев два десятка существ, обступивших их со всех сторон. Вампиры, волкодлаки в зверином обличии и в стадии частичного превращения, с полузвериными мордами и изменившимися конечностями. Крысолюды и даже огромный тигр-перевертыш, почти полностью трансформировавшийся в свою звериную ипостась. От человека в нем оставался только нос. Человеческий нос на тигриной морде... Мать честная, это могло бы выглядеть комично, если бы не было так жутко.

— Ведьмак! — раздался сверху глухой и хриплый голос.

— Здравствуй, Гелера! — крикнул гигант, глядя в черное небо. Матвей улавливал в черноте небес лишь неясные тени и движения, сияние фонарей на крыше не позволяло разглядеть ничего, что творилось в небе, но Ведьмак, похоже, видел гарпию отлично.

— Зачем ты пришел, Ведьмак? — властный голос раздался слева. С той стороны, где покатая крыша небоскреба поднималась вверх. Матвей повернулся на этот звук, и увидел рослого и статного вампира, одетого во фрак и старомодный цилиндр. Позер... Впрочем, более консервативных существ, чем вампиры, не найти. Те, кого обратили в 90-е, продолжали ходить в цветастом тряпье и джинсах-варенках. Видимо этот кровосос был из той эпохи, когда фрак и цилиндр были повседневной одеждой для его сословия.

Позади вампира угадывалась еще одна фигура, но кто это, Матвей никак не мог разглядеть. Человек, или кем был этот кто-то, все время держался за спиной вампира, словно опасаясь его многочисленных прихвостней, а может, просто боясь новоприбывших гостей, его и Ведьмака.

— Зашел на огонек, Стропикаро! — ответил Ведьмак, — Слышал, что здесь случится что-то важное, что исполнится какое-то пророчество, которое даст какому-то вампиру неограниченную силу и власть. Уж не ты ли этот почтенный граф?

— А скажи, мой дорогой друг, откуда ты узнал о пророчестве?

В голосе графа-кровососа Матвей уловил озабоченность и... возможно, страх. Это вселило в него уверенность. Граф, кажется, знал Ведьмака, и знал, какой силой он обладает. И если древний вампир, окруженный двумя десятками подручных, БОИТСЯ, значит у него, Матвея, есть неплохой шанс выбраться из этой переделки живым. И даже более того, выйти победителем.

— Несколько твоих ребят меня разбудили. Имели неосторожность напасть на меня... Один проболтался моему спутнику о теме вечеринки, и вот я здесь.

— А где же ты спал, мой любезный друг?

— В здании РУДНа, мой дорогой Стропикаро. Куда и нагрянули твои вампиры, решившие немного пошуметь.

— Я так понимаю, мои ребята уже не придут, да?

— Разумеется. Ты же знаешь, почтенный граф, те, кто меня злят, быстро теряют способность ходить.

Об ледяное молчание, повисшее в воздухе, разбился, казалось, даже ветер. А может, его исчезновение было следствием вампирской магии или магии, творимой Ведьмаком? В позах кровососов таились мощь и угроза. Оборотни оскалили клыки. Все телохранители графа подались вперед, готовясь атаковать, готовясь смести с дороги врага, убившего их друзей. Медленно-медленно Матвей поднял автомат на уровень груди, понимая, что едва ли успеет завалить хотя бы одного. И Ведьмак в этом бою ему не помощник, инакоживущих столько, что ему придется думать о своей жизни, а не защищать чужую. Да и кто он этому несокрушимому гиганту, чтобы заботиться о нем и защищать его?

Граф поднял руку с оттопыренными указательным и средним пальцем. Как двоеперстие у старообрядцев, только остальные пальцы сжаты в кулак. Явно какой-то условный знак, понятный только приспешникам Стропикаро. Сигнал "Внимание" или приказ атаковать?

— Мой дорогой Ведьмак, я прошу у тебя прощения за своих нерадивых друзей, вырвавших тебя из объятий сна. Я надеюсь, твоя обида не столь велика, что ты проделал путь через всю Москву ради мести? Ради того, чтобы сорвать обряд, который призван исполнить пророчество?

— Нет, конечно! — буднично пожал плечами Ведьмак.

Рука Стропикаро опустилась. Душа Матвея ушла в пятки.

Если не за этим они мчались сюда, если не за тем, чтобы сорвать обряд, то зачем? Ведьмак предал его! И, не думая больше о своей судьбе и скорой смерти, Матвей навел ствол автомата на графа, снял с предохранителя, и... И чуть не лишился руки! Сила, которой нельзя было противиться, рванула оружие за ствол и потащила его вверх, и, не разожми Матвей пальцы, вырвала бы руку из сустава.

— Не балуй, малец! — сказал Ведьмак, держа его автомат словно невесомую веточку. — Давай без глупостей и без геройства.

— Но...

— И без "но" тоже давай, лады?

И уже обращаясь к Стропикаро, Ведьмак виновато улыбнулся.

— Прости моего юного друга, почтенный граф. Горяч парень. Все лишь бы кровь проливать, хоть чужую, хоть свою. Мы с тобой тоже такими были, верно? В молодые-то годы...

— Это когда ж ты был молодым, Ведьмак? Когда я только учился ходить, ты уже был старше любого известного мне вампира.

— И не только вампира! — хрипло каркнула с небес гарпия.

— В общем, Роман, ты уж не осуждай мальца. И ребятам своим скажи, чтоб не обижали его... А не то...

По мановению графской руки кольцо вампиров и перевертышей, стянувшееся вокруг них с Ведьмаком, тут же сделало пять шагов назад.

— Матвей, который час, а? — спросил Ведьмак, будто они находились не на крыше самого высокого здания в Европе и с минуты на минуту ждали начала новой эпохи нежити, а гуляли в парке санатория и Ведьмак боялся опоздать в столовую на ужин.

— Без пяти полночь, — ответил он, бросив взгляд на экран смартфона.

— Стропикаро, через 5 минут я убью тебя. А пока — расскажи мне о сути пророчества, если тебя не затруднит.

Граф вздрогнул. Его приспешники снова подались вперед, но, как и прежде, были остановлены властным движением руки.

— Почему же через пять минут, мой дорогой Ведьмак? Мы же только что выяснили, что ты не в обиде на меня за то, что мои друзья так неудачно тебя разбудили.

— Ничуть не в обиде, Стропикаро. Просто мне скучно. У меня слишком давно не было достойных противников. А ты, говорят, через пять минут обретешь неограниченную силу. Я хоть развлекусь...

Вампир усмехнулся.

— Что ж, это будет неплохое начало новой эры! Начать свое царствие с убийства непобедимого Ведьмака...

— Да, я бы на это посмотрел... — мечтательно протянул Ведьмак. — Так что за пророчество-то?

— Ежели в полночь, знаменующую начало дня чуждых, стоя на высочайшем холме восставшего Рима, древний вампир, пряником изгнанный, испьет крови усатой девы с именем непорочным...

Ведьмак захохотал так громко и неожиданно, что Матвей в испуге отпрянул от него.

— ...Силу он получит невиданную и властвовать над миром станет! — закончил Стропикаро, но видно было, что сохранить возвышенный и величественный вид под гулкий хохот Ведьмака, ему было непросто.

— Ой, уморил! — смахивая набежавшие слезы, заговорил гигант. — Вампир, пряником изгнанный! Кого ж она в тот день испила-то, старушка Алия? Тут даже не опием пахнет... Тут что-то похлеще...

— Да, это пророчество изрекла Великая Алия, мудрейшая из нашего рода! Ты, наверное, проспал все те пророчества, что сбылись?

— Например? — выдавил Ведьмак сквозь новый приступ хохота.

— ...И воссядет черная обезьяна на троне в доме слоновой кости!

Ведьмак согнулся пополам и хохотал, держась за живот.

— И скинут оранжевые власть голубых! — обиженно проворчал вампир. — Она майдан на Украине предсказала, между прочим! За 800 лет до этих событий!

— Ахаха! Майдан! Оранжевые! Голубые! Я тебя умоляю! — хохотал Ведьмак. — Давай еще, Стропикаро! Я давно так не смеялся.

— ... И разрушит великую державу выходец из подсолнечных краев...

— ...Птичкой, на голову какнувшей, отмеченный! — закончил за вампира гигант и снова зашелся в приступе хохота, сквозь который Матвей с трудом расслышал фамилию первого президента СССР.

— ... И поднимется... — вновь начал Стропикаро, но Ведьмак вдруг выпрямился, резко став серьезным.

— Хватит! Время не ждет, мой дорогой граф. Давай, кусай свою усатую девственницу Катю. А то скажешь еще, что пророчество не сбылось потому, что это я тебя отвлек, и ты не смог вовремя выполнить все его условия!

Стропикаро попытался кивнуть величественно, но получилось сделать это только обиженно. Он сделал шаг в сторону, давая Матвею возможность разглядеть стоявшую позади него фигуру в плотной ветровке. Девушка. Ее можно было бы даже назвать красивой, хотя одежда скрывала изгибы ее фигуры, не давая определить столь важные для мужчин параметры. И да, под носом у нее действительно красовались заметные черные усики.

В голове Матвея только успело пронестись "И почему она их не сбреет?", как девушка, перехватив его взгляд, с вызовом заявила:

— Я за бодипозитив! Все, что естественно, то так и должно быть! Понял? Вот он, — она кивнула на графа, — принимает меня такой, какая я есть!

Граф чуть сдвинул манжет фрака, взглянув на часы ("Apple watch", отметил про себя Матвей, видимо не во всем вампир придерживался стиля своей эпохи), и склонился над своей спутницей, покорно подставившей ему шею.

— Довольно слов! — торжественно изрек Стропикаро и впился клыками ей в горло.

Сердце Матвея замерло, ветер стих, вампиры и оборотни обратились в неподвижные изваяния, но торжественность момента была начисто разрушена хихиканьем Ведьмака. То ли напускным и издевательским, то ли громила в самом деле не мог сдержать смеха, вспоминая пророчества древней вампирши.

Прошла секунда. Две. Пять.

Стропикаро нехотя оторвался от шеи девушки, которая тут же запахнулась в ветровку, прижав руки к горлу, и замер, оглядываясь по сторонам. Посмотрел в небо, на Ведьмака, на своих приближенных, снова на небо... Ничего там не обнаружил, повел плечами, словно разминая затекшие мускулы...

Первым не выдержал Ведьмак.

— Ну, что-нибудь чувствуешь? — издевательски спросил он.

Вампир молчал.

— Какая она, безграничная сила, а?

Величественность и лоск с графа словно сдуло порывом ветра.

— Ты уже чувствуешь, как мир склоняется к твоим ногам, мой дорогой Стропикаро?

Вампир опустил глаза.

— А теперь я тебе расскажу о пророчестве. Алия была вампиршей-наркоманкой. Она любила пить кровь обкурившихся опием людей. Она держала при себе целый гарем людей, которых опаивали и обкуривали одурманивающими зельями, чтобы великая царица вампиров могла вкушать их, когда пожелает. Вас не берет ни опий, ни героин, но вот с крови накачанных наркотой людей вы ловите кайф, ловите галлюцинации. И вот под кайфом-то Алия и изрекала свои пророчества! Хорошие пророчества! Удобные! Набор слов, который можно интерпретировать хоть так, хоть этак.

— Но они же сбывались... — неловко возразил Стропикаро.

— Ага. Не могли не сбыться, потому что подходили практически подо все, под любое событие. Не Обама бы воссел на трон Америки, так какой-нибудь темнокожий индус построил себе дворец из слоновой кости. Не появился бы Горбачев, так кто-то обязательно вспомнил бы, кто когда-то Александру Великому какнул на голову воробышек! А сколько ее пророчеств так и не сбылось, ты знаешь? Как тебе такое: "И родится от жирафа рыба с головой человека!" Вам просто слабо было его хоть как-то интерпретировать, и вы предпочли про него забыть. А как вам "И пристанет лодка с черепами к луне, и прольется по луне вода"...

— Это я слышал, — протестовал Стропикаро, — мы думали, это что-то о колонизации Луны...

— Я был рядом с Алией, когда она произнесла эти слова, — отреза Ведьмак. — Она смотрела на луну, отражавшуюся в бассейне. Она до дна выпила двух человек, накачанных опием, и пыталась укусить меня. Ты можешь себе представить, в каком состоянии должен быть вампир, чтобы пытаться испить моей крови?

По взгляду Стропикаро было понятно: такого он себе представить не мог.

— И почему только все начинают верить в любую чушь, которую кто-то додумался назвать пророчеством? То ли самому какое-нибудь изречь? Хочешь, я напророчествую твою гибель, граф? Может так: "И канет граф, пряником изгнанный, в пропасть промеж двух зубов драконьих!" Я твое тело как раз между двух башен скину. Звучит, а? Нет, вижу, что не звучит. Чтоб по-настоящему пророчествовать, надо зелье какое-нибудь принять, а меня, как назло, не берет ничего...

Стропикаро молчал. Молчали остальные инакоживущие, избегая смотреть в глаза и Ведьмаку, и своему предводителю.

— Одного не пойму, — вновь заговорил Ведьмак, — что за день чуждых? Ладно. Москва — третий Рим, из пепла поднявшийся. Холм — небоскреб. Так себе интерпретация, но сойдет. С пряником, ха-ха, удачно совпало, да. Усатая дева, читай девственница — это логично, и имя непорочное я разгадал. Екатерина, "чистая, непорочная" с греческого. Но что за день чуждых такой, а?

— Сегодня 26 апреля, — подал голос Матвей, — пару минут назад началось. День чужих.

Ведьмак обернулся к нему, словно только что вспомнив о его существовании.

— Это что за чужие такие?

— Ксеноморфы. Фильм такой есть, "Чужой". Знаменитый. Потому у него свой день и есть. 26 апреля.

— Чушь какая-то...

— Ничего не чушь, — обиделся за любимую сагу Матвей, — отличный фильм, ты просто не видел. А, что с тебя взять, ты даже Сапковского не читал. А он, между прочим, классно пишет.

Ситуация была настолько абсурдной, что перестала укладываться в голове. Для полного фарса у Матвея в кармане зазвонил телефон. Настойчиво зазвонил.

— Ответь уже, — обреченно сказал Стропикаро.

— Да, Сан Саныч, — сказал Матвей трубке.

— Я подъезжаю. Доложи обстановку.

— Докладываю. Обряд завершен. Пока ничего не происходит.

— А что вы там с Ведьмаком делаете?

— Я объясняю Ведьмаку, что ему неплохо было бы почитать Сапковского и посмотреть "Чужих", — честно ответил Матвей.

— Ты головой не ударялся? — заботливо спросил Старший.

— Не уверен...

— Ясно... — хотя по голосу было понятно, что Старшему не ясно абсолютно ничего, — скоро буду. Постарайся не погибнуть.

— Есть постараться!

Матвей спрятал телефон в карман и посмотрел на Ведьмака.

Ведьмак посмотрел на Стропикаро.