Вальс Бостон

— Ну да! А потом ты же мне в спину. Из пистолетика с глушителем...

Захрустели шейные позвонки. Обмякшее тело затянул в кладовку, прикрыл дверь. Если особо не присматриваться, то вроде незаметно. Подобрал с пола пистолет с глушителем.

"Зато без крови! — подумал крадучись по лестнице, — святые отцы — те на костре... А я вот так... как умею".

С Цеком столкнулся уже на палубе. Тут без крови не обо-шлось: два похожих на хлопки выстрела в упор пробили сердце и разорвали грудь, отбросили почти на два метра в сторону.

Увидев, что лодку на борт так и не подняли, плыть своим ходом передумал. Уже засунул было ногу в веревочную лестницу, когда услышал доносящийся откуда-то из недр яхты сдавленный женский крик. Недовольно тряхнул головой, гоня прочь глупые мысли о милосердии. Уж кто-кто, а рыжая меня бы не пощадила. Ну какое мне, собственно говоря, дело до их разборок?

Стал спускаться по лестнице. Крик повторился вновь. На этот раз было в нем нечто звериное. Тоска, безысходность и смертный ужас затравленного, загнанного в западню зверя. В памяти всплыло ее бледное с прикушенной губой лицо: все-таки в баре не выстрелила да и на дороге не бросила.

Понял, что так просто уйти не смогу. Кляня на чем свет стоит дурацкую натуру, полез обратно.

На палубе, держа пистолет наготове, максимально обострив зрение и слух, по-пластунски подобрался к прозрачной рубке, заглянул — пусто. Все живые внизу.

Вернулся к люку, ведущему в недра яхты. Прислушался, есть! — Едва уловимый звук шагов. К нам — гости. Тем лучше! Меньше хлопот. Лишь бы не нашли тело бородатого.

Отойдя чуть в сторону, лег на палубу. Вытянув руку с пистолетом, взял на прицел люк.

Прошло некоторое время, прежде чем из него появилась лысоватая макушка "крепкого орешка". Плавно нажал на спусковой крючок. Пистолет с глушителем негромко "хрюкнул", выбрасывая очередную пулю. Тело Диогена рухнуло вниз, а душонка помчалась в давно забронированное для нее место в аду, к заждавшимся чертям.

Теперь придется лезть в люк самому. Обходного пути нет. Остается надеяться, что экипаж "машины боевой", не считая Стаса и Мерли, состоял только из четырех, трое из которых уже на том свете. Ну а четвертый, похоже, при деле — развлекается с девушкой. Благо, она опять подала голос.

Спускаясь по лестнице, переступил через тело Диогена, лежащее носом в луже крови. Крадучись по коридору, чувствовал себя зайцем, на которого только вчера открыли охоту.

Осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Стоны, доносившиеся из комнаты, получили логическое объяснение.

Мерли голая по пояс была привязана к стулу. Из разбитой губы на подбородок капельками стекала кровь, один глаз наполовину закрывала багровая опухоль.

"Дружок", украшенный разноцветными татуировками, словно ирокез, вышедший на тропу войны, "участливо" склонившись над пленницей, большим и указательным пальцами правой руки давил сосок девушки. На лице его цвела счастливая улыбка.

— Ну что, паскуда,.. — "ласково ворковал" он, — вот и нет рядышком хваленого Стаса да и твой говнюк папочка... Помнишь ту ночьку? По глазам вижу, стерва, — помнишь! Я тогда поклялся...

— Бешенный, нет... не надо, — умоляюще шептала рыжая, — я сделаю все, что прикажешь...

— Помнишь, б...дь, я тогда тоже просил, унижался... Конечно сделаешь! Диоген обещал тебя отдать...

Его губы расплылись в жуткой, сладострастно-садистской ухмылке, он сомкнул пальцы на соске жертвы.

Вновь — жуткий крик, от которого мороз по коже. На месте соска — багровая опухоль, а на пальцах палача — кровь.

Опять обиженной свинкой "хрюкнул" пистолет. Экзекуция прекратилась: пуля вошла Бешенному точно в затылок.

Увидев меня, Мерли, тихонько подвывая и всхлипывая, выдохнула:

— Умник,.. ты... это ты... развяжи.

Несмотря на ее жалкий вид, вспомнив момент в баре, я не удержался от маленькой мести. Приблизившись, сделал вид, что хочу нажать на спусковой крючок.

Мерли все поняла и покорно прикрыла глаза. Теперь мне действительно стало ее жаль.

— Всэ в п...порадкэ, мэм,.. — пробормотал я, развязывая.

Не стоило так шутить — она не из тех, кто забудет или простит. Да и акцент усугублять ни к чему, ведь потихоньку он сходит на нет.

— Кроме этих четверых, на борту кто-то еще был?

В широко распахнутых карих глазах прочел изумление и даже благодарность. Одна за другой по щекам сбегали прозрачные слезинки. Несмотря на разбитую губу и заплывший глаз, впервые она показалась мне красивой.

— Нет... никого...

Она сгибала и разгибала занемевшие пальцы, трогала разбитую губу, затекший глаз. Морщась от боли, прикоснулась к изувеченным соскам.

Вспомнив обо мне, рефлекторно прикрыла руками грудь, чтобы спустя мгновенье их убрать.

— Как тебя зовут?

Вопрос застал меня врасплох. Как зовут или как звали? Ну что тут ответить? Наверно, пусть все пока остается на своих местах.

— Умник, мэм.

Она расценила мои слова по-своему.

— Я — Мерлин, или просто Мерли. И хватит мэмкать... Так все же, звать-то как?

— Пусть пока будет — Умник.

— Как знаешь!

Она недовольно надула и без того припухшую губку. Потом, повинуясь внезапной догадке, спросила уже на английском:

— Акцент-то, акцент куда подевал?

— Был да сплыл! — достаточно твердо ответил я, переводя одной фразой наши отношения в иную плоскость.

Девушка наградила меня пронзительным, испытующим взглядом, будто хотела проникнуть в душу. Я его стойко выдержал.

— Где остальные: Диоген, Борода, Цек?

— Неужели непонятно? — неопределенно пожал плечами. — Там же, где и Бешенный.

— Ты что, их всех... один?..

— Так получилось...

Мерли тяжело вздохнула и, подняв с пола смятую блузку, неспеша оделась.

— Боюсь, Умник, что этим все не кончится, — задумчиво пробормотала она. — Что станем делать дальше? Как думаешь?

— Может, позвонишь отцу?

В ответ — быстрый колючий, на этот раз недобрый взгляд. Хотела сказать что-то резкое, однако, вспомнив о судьбе недавних подельников, сдержалась.

— Об отце откуда знаешь?

— Слышал, что говорил Бешенный...

— Он от меня отказался, когда бросила университет и сбежала со Стасом... Да и как звонить-то? Ведь междугородки на яхте нет. Разве с берега. Нет, не то!

— Так по мобильному свяжись или через Интернет...

— По какому такому мобильному? Ты чего несешь? На солн-це перегрелся?..

— Сотовый... Спутниковая связь?.. Всемирная сеть, паутина.

— Я ни о чем таком и не слыхивала... Разве что у военных или федералов. Сам-то ты часом не оттуда? Больно шустрый... Умник...

Вот это да! Так вот откуда постоянно сопровождавшее меня ощущение нереальности! Ограниченности. Ни мобильных, ни Интернета, незнакомые марки машин, непривычные деньги. Привратник Горио предупреждал, что могу влететь не туда. Напартачил, одноглазый черт. Вот я и получил по полной, хотя по большому счету — все едино. Один хрен по молекулярному коду* вычислят...

— Что умолк? Попала?.. Угадала?

— Пальцем в небо... Я такой же беглец, как и ты. Только не-други мои посерьезнее будут — не твоим чета. Сейчас мне нужно время, чтобы немного осмотреться, привыкнуть.

— Хорошо, давай осваивайся, а я пока переоденусь.

Теперь все виделось в совершенно ином свете: и овальный с пористым выпуклым стеклом светильник, и больше похожий на синтетический коврик пол каюты, и дисковая магнитола в форме полупрозрачного куба, и подборка дисков незнакомых рок-групп, и то, как нелегко усваивался незнакомый язык. Похоже, "потусторонний" — греческий. Но больше всего поразил календарь на 2009 год с изображением грудастой голой девицы, зазывно улыбающейся и кокетливо прикрывающей интимное место затемненной бутылкой с этикеткой "Мерси танго". Значит путь из "Лесной отрады" к "Данае" был длиною в два года. Целых два года!

Чтобы отвлечься от ненужных мыслей, вставил в магнитолу диск, нажал "Пуск". Музыка, как музыка. Современный "металл", в котором я ни черта не смыслю.

Пластиковая мебель цвета кофе с молоком плотно при-крепленная к стенам. Выдвинул из плоской тумбочки верхний ящик — несколько мужских журналов в глянцевых обложках, начатая пачка сигарет "Nero", зажигалка в форме головы дракона. Поборов искушение, задвинул обратно. Вытянул другой — мелкие банкноты, удостоверение личности, небольшой черный пистолет и пакетик с белым, чуть опалесцирующим порошком. Специфический запах: местный кокаин.

"Значит, ты, браток, пошаливал,.. — подумал, глянув на труп Бешенного. — Да, о специфике вашего бизнеса теперь догадаться несложно. Похоже, и Мерли тоже... вон как разошлась в баре".

Впервые за долгое время захотелось курить. Может, сигарет давно не видел, а может, потому, что, сбежав из одной тюрьмы, сразу угодил к наркоторговцам. К этим тварям испытываю ненависть еще с прошлой жизни. Тут мало что изменилось. Вот разве Мерли... Она почему-то выпадала из общей обоймы, не казалась мне закоренелым преступником. Влюбилась, сбежала, увязла...

Положив кокаин на место, задвинул ящик.

"Как просто себя обмануть! Особенно если хочешь... А вот и она! Легка на помине. Что-то слишком быстро вернулась.

В облегающих джинсах, тонком кремовом под горло свитере и кроссовках. Милая скромная студенточка,.. ой, сейчас покраснеет.

А мобильников и компьютеров нет. Полное дежавю! Привыкай! Теперь это и твой мир.

Успела поправить прическу, подкрасила глаза и губы. Не для покойников же? Правда? И следов побоев почти не видно. Вот это интересно! Чудеса местной косметологии?"

— Ну как, осмотрелся? Музыку слушаешь. Любимая песня Бешенного "My bebi", группа "Кристи". Делать-то что дальше станешь?

— Давай прежде договоримся, чего делать не станем. Иначе нам не по пути! Согласна?

— Ну и?..

— Лгать друг другу не будем...

Сразу почувствовал, что сказал несусветную глупость. В карих глазах девушки промелькнула искра насмешки.

— Ну даешь! А я-то думала, что ты и взаправду умник. Спрашивай...

— Товар на борту или где-то на берегу?

Она мгновенно превратилась в ту Мерли, которую я встретил в баре: бессердечно добивавшую раненных. Сжалась, глаза зло блестели.

— Тебе какое дело?

— Хорошо, тогда скажи, если бросим все как есть и сбежим, нас оставят в покое?

— Нет... не оставят. Нужно сделку завершить. Пойми, из этого бизнеса так просто не уходят... Там товара почти на миллион! Можешь себе представить — целый миллион! И все наше! Если только выгорит, на всю жизнь хватит! Сытую, безбедную... — на всю-всю. До самой старости. Понимаешь, Умник?

Похоже, случившееся ничему ее так и не научило.

— Мерли, опомнись, — это лишь мираж! Не будет никакой сытой счастливой жизни!

Она, упрямо надув губки, исподлобья глядя на меня, гнула свое.

— Подумай, Умник, такое выпадает раз в жизни. Я предлагаю прибыль поделить пополам. Одна сделка — и точка! Разлетаемся в разные стороны. Все равно ты уже замаран по уши. За спиной гора трупов. Просто так уйти не удастся — не выпустят, и не мечтай.

Да, я действительно глупец! Честность и Мерли — понятия несовместимые. Придется играть по ее правилам.

— Ты знаешь, кто были те в баре?

— До того, как убили Стаса, думала, что федералы. Сейчас сомневаюсь. Следов и свидетелей мы оставили много — машина, лодка... — связать не тяжело. Федералы работают жестко и быстро, а мы до сих пор на свободе.

— Кто такие федералы?

— Ты что не знаешь федералов?

Я вопросительно смотрел на девушку.

— И откуда ты такой взялся, Умник. С Луны что ли свалился? Федеральное бюро Содружества по борьбе с наркотиками. Ну так как, что скажешь насчет пятисот тысяч?

— Если поймают, сколько нам светит?

Мерли опустила глаза.

— Лет двадцать каторги, а если убили федералов — пожизненное.

— Ты Стаса любила?

— Тебя это не касается, — девушка нахмурилась, недовольно поджав губы. Немного помолчав, добавила: — Вначале — да! Потом... был просто секс. Он меня защищал.

"Кажется, смерть Стаса особо ее не расстроила. Ничего себе подруга! Хоть бы скупую слезу пустила: все-таки защищал. Ну и ну — спину такой не подставляй. Может, все же стоило нажать еще раз на спусковой крючок?"

Видимо, она прочла мои мысли...

— Ты... ты ничего не понимаешь, Умник! Ничего... Даже представить себе не можешь!..

Я ожидал, что сейчас ее прорвет, на карие глаза набежит слезинка. Не тут-то было! Они стали еще суше и злее.

— Сама не раз убить хотела...

Вот так признанье! А ведь спали вместе, близкие все-таки люди — чисто женская, непонятная мне логика.

Яхту качнуло, затем еще, на этот раз сильнее: вначале робкий утренний ветерок понемногу набрал силу и теперь шалил волнами.

— Хорошо, я подумаю... над твоим предложением. А сейчас пора уматывать, пока гости не пожаловали. Яхтой управлять можешь?

— Приходилось.

— Вот и давай, а я займусь твоими бывшими дружками.

"Да, мертвецы далеко не самая лучшая компания, особенно если путевку на тот свет ты оформил лично. Хотя как посмотреть: с другой стороны, они намного безопаснее моей новой напарницы", — размышлял я, отправляя трупы на корм рыбам и крабам.

Первым последовал за борт "ирокез", за ним — "крепкий орешек", а уже потом — Борода и Цек. Прежде чем отпустить очередного покойника в царство Нептуна, я тщательно их обыскивал. И не зря!

На шее Бороды на шелковом шнурке висел ключ от зажигания. У Диогена, кроме объемного портмоне с деньгами, реквизировал три ключа на золотом брелоке с изображением заключенного в звездный круг кентавра и золотые часы "Tissot". От Цека ко мне вернулся бумажник "рокера" — о нем "матросы" так и не успели доложить боссу.

Над головой пронзительно кричали чайки, будто горько сожалели, что им ничего не достанется от предстоящего "пиршества".

Вытер вспотевший от "трудов праведных" лоб. Свежий ветерок ласково перебирал волосы, холодил чело. Хорошо!

Взявшись за поручень, залюбовался морем. Как можно его не любить? Эту бескрайнюю, бездонную синь. Прародительницу, колыбель всего сущего. Загадочную и непостижимую. Как бы хотелось слиться с ней воедино, смыть грязь человеческих грехов, стать ее неотъемлемой частью... и познать вечность.

Шум лебедки, поднимающей якорь, заставил меня вспомнить о надувной лодке, все еще болтавшейся за бортом. Втащил ее на палубу, закрепил тугими шнурами-резинками с крючками на концах.

Тихо, утробно заурчал мотор, яхта тронулась с места и, плавно покачиваясь на волнах, чуть развернувшись, двинулась параллельно берегу, прочь от негостеприимного городка.

"Самое время заняться своим туалетом. Начиная с момента, как нагишом появился в этом мире, таскаю то тряпье покойника, то пьяного кладбищенского сторожа, которого, кстати, совершенно бессовестно обворовал. Да, моя карьера складывается здесь головокружительно: мелкий воришка, серийный убийца, наркоторговец... Растем! То ли еще будет!"

С такими "радужными" мыслями спустился вниз. По комплекции мне ближе всех подходил Бешенный, вот поэтому и решил вернуться в его каюту. Обновить гардероб, так сказать, привести себя в порядок. Все по закону жанра: убил, пора обворовать. Мол, покойнику вещи ни к чему. Глянул в небольшое овальное зеркало, вмурованное в стену каюты. Лучше б я этого не делал! Ишак он и есть ишак! Тут с Бешенным не поспоришь: торчащие дыбом грязные волосы, суточная, наполовину седая щетина, ввалившиеся серые глаза с темными кругами, кожа на щеках шелушилась, осыпалась чешуйками. Весь в крови: измазался, когда кормил рыб и крабов. М...да... красавчик! Даже душно стало.