— Второй вариант. Существа других рас, могут быть приняты на обучение в Адаптационный Корпус. Если имеются поручители. Поскольку я взял на себя ответственность за твою жизнь, то могу стать поручителем. — Здесь страж вновь замолчал и надолго. Он что, думает мне уже все ясно? Тот куцый кусок вложенной в меня информации совершенно ничего не говорил мне про Адаптационный Корпус. Пришлось осторожно поинтересоваться:
— А чему учат в этом Корпусе, и...
— Адаптационном Корпусе! — мгновенно перебил меня шерато, я съежилась от его холодного шипения и послушно поправилась:
— А чему учат в Адаптационном Корпусе, и чего я могу ожидать по окончанию обучения?
Ли Эшо наверное, не хотел отвечать, но честь Стража ему не позволила отмолчаться.
— Там обучают всему, что может пригодиться для выживания в любой точке обжитого пространства, если ты сможешь пройти обучение, то у тебя появится работа и статус гражданина Шерато, что даст тебе защиту от Чистильщиков. — Страж прикрыл серебро глаз и нехотя продолжил: — Это лучший, но нелегкий шанс выжить для тебя. Пройти обучение очень тяжело, но Адаптационный Корпус — гарантия того, что ты не достанешься Чистильщикам. В первом варианте, не исключено, что они смогут тебя выкупить, — шерато устремил на меня пронзительный взгляд — Чистильщики никогда не отпускают своих жертв.
Провалиться мне на этом месте, но кажется именно этот вариант не устраивал белоголового в той беседе. Думается, Ли Эшо сообщил мне то, о чем мог умолчать! Или наоборот? Думай, думай, глупая дурочка, сейчас от твоего выбора зависит твое будущее!
Меня, наверное, легко обмануть, но я поверила каждому его слову. Так что выбирать было не из чего. Трудно учиться? Тяжело? А разве мне будет легче жить в рабстве, у неизвестно какого хозяина? Мне давался шанс стать гражданином сильного государства, получить защиту от моего личного кошмара — Чистильщиков. Пусть это похоже на вербовку в солдаты, возможно, так оно и есть, но подсознательно я уже выбрала.
— Я прошу Вас отправить меня в Адаптационный Корпус! — шипящие звуки речи шерато сильно раздражали мое горло, лицо горело огнем от незаживающего ожога, но я чувствовала себя живой как никогда — надежда выжить обретала реальность...
Глава 3. АК.
Прошло не более суток, как Ли Эшо все устроил. Ему тоже не терпелось избавиться от меня. Я, наконец, смогла увидеть небо Шерато. Эта возможность длилась меньше минуты — пока меня вывели из дома стража и не всунули в средство передвижения — гравикар. Несколько глотков свежего воздуха вновь вызвали легкое головокружение, но не панику, теперь это возможно моя будущая родина, я должна привыкнуть. А небо меня не впечатлило — ночной купол отличался от земного лишь рисунком звезд и наличием дополнительных двух лун, разве что все три луны были разного цвета. Одна пресловутого серого цвета, вторая — нежно-салатного и голубоватая третья луна, самая маленькая. Любоваться окружающим видом было сложно, все тонуло в огнях и мелькающих вспышках. Жизнь на Шерато кипела круглые сутки. Небоскребы не вызывали удивления, этого было полно и на Земле, но вот цветовая гамма вновь шокировала — возможно шерато просто не признают красок и не любят расцвечивать жизнь? Так что меня все время преследовало ощущение черно-белой фотографии, словно кто-то выпил все цвета, оставив лишь все оттенки серого, от слепящей белизны, заканчивая непроницаемым черным...
Гравикар доставил меня и Ли Эшо в Адаптационный Корпус всего за несколько минут — полюбоваться видом из машины было невозможно, окружающее слилось в размытую серую полосу. С такими скоростями, можно, наверное, и на луне оказаться в мгновение ока.
С той, определяющей мое будущее беседы, мой спаситель больше не проронил ни слова, более того, он со мной даже не встречался вплоть до поездки, и сейчас, в преддверии расставания не произнес ни слова, не то чтобы я ожидала каких либо напутствий, но все же...
Гравикар занес нас в открывшийся ангар, и я оказалась в Адаптационном Корпусе — моем пристанище на ближайшие несколько лет. Мой дом или моя могила — все зависело от условий обучения и моих усилий. Страх сгрыз бы меня до полуобморочного состояния, но к удивлению именно боль от ожога держала меня в тонусе. Можно ли привыкнуть к боли? Если хочешь выжить — то боль может стать союзником.
Если я ожидала, что меня примут на учебу как на земле, то есть кто-то встретит, проведет, познакомит с соучениками, то я крупно ошибалась. Ли Эшо втолкнул меня в открывшиеся двери и ушел. Пока я собиралась с духом, двери за мной захлопнулись. Я оказалась в маленькой кабинке, похожей на лифт с небольшой панелью-дисплеем. Раздавшееся шипение объяснило мне мое будущее.
— Не двигаться. Проводится сканирование.
Спустя пару томительных минут кабинка меня выпустила, комната, где я оказалась вовсе не поражала размерами — четыре квадратных метра той же присущей Шерато серой лаконичности и функциональности, только вместо лежака из стены выступал гроб. То есть на вид как металлический гроб, я правда сразу себя поправила — контейнер, но от этой мысленной поправки вид лучше не становился. Повинуясь шипящей речи я скинула мешковатую хламиду, замещавшую мне одежду на Шерато и с робостью шагнула в открывшийся контейнер. Емкость была залита маслянистой жидкостью, из стенок тянулись провода и трубки, которые, стоило мне оказаться поблизости, сразу потянулись ко мне. Со страхом что колыхнулся, справилась играючи — всего-то нужно было вспомнить Чистильщика, а боль от ожога все расставила по местам. Это вопрос выживания, у меня нет другого выбора.
На что может пойти человек ради выживания? Предать, убить, рискнуть всем, словом, много что может сделать человек, а вот я смогла даже утопиться. Шучу, конечно, но то, что мне пришлось перенести, чтобы выжить — мало походило на что-либо другое. Опускаясь в эту мерзкую жижу я уговаривала себя и почти преуспела в этом, но это не отменило того ужаса, когда я захлебнулась шлангом что влез в мое горло, а глаза перестали что либо видеть. Миг, когда задыхаешься от нехватки такого незаметного, но безумно нужного воздуха, отрезвляющие болезненные уколы присасывающихся по всему телу трубок, и глаза, которые приходится открыть, повинуясь тем же самодвижущимся шлангам, несколько мучительных минут, за которые вспомнилось все сразу единым радужным пятном. А потом осознание, что я могу дышать, радость и как наказание боль, которую причиняют устройства, впившиеся по ощущениям во все мышцы до костей. Кто-то давно сказал: "Болит, значит живой" — если судить по этой фразе, то я была еще как жива!
Судя по всему, обучение к выживанию началось с этого погружения, голос, возникший в темноте, шипяще поздравил меня с первой маленькой ступенькой, пройденной мной к великому зданию знаний и умений, которые у меня появятся, если я и дальше смогу преодолевать себя. Это были единственные внятные слова, а потом на меня хлынул такой поток звуков, образов, вкусов, запахов и ощущений, что казалось, я сошла с ума. Я не могла шевелиться — плотно укутанная коконом проводов и всяких присосок в довольно тесном контейнере, я даже не могла потерять сознание — поскольку каждый раз резкие уколы боли возвращали меня в сознание. Ощущение запертости, нехватки воздуха и постоянно усиливающейся головной боли, все это компенсировалось дополнительным бонусом, в виде постоянно двигающимся по мне манипуляторам, которые, то делали надрезы на коже, иногда рассекая мышцы до кости, то хорошенько прикладывали меня током, да так, что колотило меня знатно. Что я знала о боли до этого? Больше было страха перед нею. О да, конечно был чистильщик с его выжигающим разум прикосновением, оставившим незаживающий след. Теперь не осталось даже страха, тупое терпение, наслаждение краткими мгновениями передышки и боль, боль, боль! Тяжелей всего было переносить моменты, когда местом очередного испытания избиралась моя искалеченная ожогом левая щека, вот тогда я умирала и воскресала при каждом импульсе боли.
Сколько времени я провела в этом вместилище страданий, не знаю, но я стала забывать все, почему я тут, зачем.... Все, что я хотела это просто перетерпеть, вздохнуть и вновь терпеть. Но в какой-то момент появилось и разнообразие — тот сумбур, бомбардирующий все органы чувств, стал, наконец, складываться во что-то понятное. Попытки понять и радость, когда это удавалось, помогали заглушать нестерпимую боль, но это еще не все...
Наверное, я все же сошла с ума, потому что я нашла собеседника, и не одного. Я была уверена, что говорю сама с собой, но прекращать это не хотелось, эти беседы приносили облегчение. Началось все просто — когда я распознала очередной образ, что возник в моем измученном воображении, точнее мне показалось что то, что я вижу не хаотичный набор пятен, а скорее молекулярная модель помещенная во что-то, я возмутилась. Возмутилась вслух... в смысле, мысленно возмутилась:
— Нафига мне эта хрень! Зачем мне эта идиотская формула неизвестно чего неизвестно в чем!!! — и собираясь дальше развивать свои вопли, чтобы всласть поругаться до того как очередной укус боли сбросит меня в пропасть отчаяния, я совершенно обалдела услышав вполне четкое:
— Вовсе не идиотская формула, внимательней нужно принимать знания, тогда бы ты поняла, что это такое.
— Э... Ерунда! Как можно понять то, чего не знаешь! Какие знания, какой прием, когда меня то и дело долбят током!
— Вот потому и долбят, чтобы лучше усваивалось! — сварливо отозвался голос, мужской голос?
— Во блин, да ты кто такой и вообще... — я тут только осознала, что голос изъясняется со мной на чистом русском!
— Ой-ой, подумаешь, могу и помолчать, майся тут в одиночестве! — возмутился голос, а я закричала, мысленно конечно, но изо всех сил и с отчаянием.
— Стой! Пожалуйста, не уходи!.. — дальше продолжить не удалось, поскольку на меня плеснула новая порция боли, в этот раз были все ощущения, что мне отрезали расплавленной гильотиной кисти рук. Я взвыла, захлебываясь мерзкой жидкостью и упрямо лезшей в мое горло трубкой и где-то на краю сознания услышала тихое:
— Не уйду, не волнуйся — я всегда с тобой, малышка...
* * *
Первым делом, придя в себя, я тихонько позвала:
— Эй, ты где? — не услышав ответа я испытала такой прилив отчаяния, что даже обрушиваемый на меня шквал "знаний" как назвал это таинственный голос, затих и отдалился, а я продолжала взывать поддаваясь наконец всепоглощающей истерике, которой мне каким то чудом до этого удавалось избегать:
— Где ты!? Ну, пожалуйста!!! Не бросай меня!!!..
За своими воплями я не сразу и расслышала успокоительный баритон моего собеседника:
— Зачем же так орать, малышка, я ведь обещал, что не уйду! Я всегда буду с тобой, пока ты этого хочешь...
Такого сокрушительного облегчения я не помнила, мысль о том, что я теперь не одна, что со мной кто-то говорит, да еще так покровительственно, боюсь, слезы потекли у меня и в реальности.
— Я никогда не захочу, чтобы ты ушел! Правда! Говори со мной!
— Я только этим и занимаюсь, — голос засмеялся, — пока ты хочешь, я буду говорить, и даже помогать!
— Помогать? Это как? — подобное заявление меня мало что удивило, а голос, вздохнув, как усталая нянька, терпеливо объяснил:
— А разве ты не замечаешь, что те блоки знаний, напрямую впихиваемые в тебя, кстати, довольно грубо, уже не давят как прежде?
Эти слова меня заставили задуматься — действительно, прежнего насилия я не ощущала, да, фоном, что-то звучало, светилось, но именно что фоном! Следующий вопрос был закономерен:
— Ты кто? — в ответ на мое трепетное ожидание голос хихкнул:
— А ты еще не поняла? Я тот, кем ты меня назовешь, то, чем представишь, кстати, может, уже и тело мне дашь? А то грустно бесплотным духом как-то...
— Значит ты просто мое воображение? — разочаровалась я, но тут же спохватилась: — А как же... как же ты мне помогаешь?
В ответ услышала не меньшее разочарование:
— Ну, тут мы до пасхи воду толочь будем, сама мозгами пораскинь, остались же какие-нибудь остатки! Попытайся! Не просто же так я смог возникнуть! И поторопись, скоро опять тебя долбанет.
Ууу, даже в мыслях и то грубияны и ничего толком не хотят объяснить... стоп. В моих мыслях. Кто управляет мыслями? Бррр! Я с ума сойду, но голос же мне не померещился?
— Не померещился! — категорично заявил голос, в котором вновь прорезалась сварливость.
Вот, значит на лицо факт общения самой с собой, правда характерец я бы сказала тот еще...
— У самой то, прям мягонький да тихонький, как болотце! — еще сварливей вмешался голос в мои размышления: — Все, готовься, удар! — и меня накрыло, в этот раз мне словно вырвали предплечья, но сознания потерять не хотелось и вообще, боль была словно отгорожена стенкой...
Что происходит? Я окончательно двинулась или...
— Или! Категорично настаиваю и, кстати, мне не очень-то удобно работать на два фронта! — деловито заявил голос и добавил: — И без тела! В самом деле, малышка, может, уже по быстрому разберешься в своих тараканах и немного поможешь себе в моем лице?
— Помогу, но как? Что за два фронта...
— Только не надо говорить, что ты не поняла — про боль, почему она не так сильна!
— Но как??? — искренне изумилась я, чтобы мое воображение помогло мне облегчить вполне материальную боль? Ох, говорили же, что мозг человека не используется на полную катушку!!!
— Правильно, — подбодрил меня голос, — продолжай рассуждать, но побыстрее!
Не доверять голосу у меня причин не было, и я поторопилась. Так, значит, каким-то образом у меня раздвоилось сознание, то есть, я осталась собой, но еще создалась так сказать виртуальная личность с определенным набором характеристик, тех, которые я бы хотела видеть в друге, защитнике, помощнике...
— Молодец, малышка, продолжай, — подбодрил меня голос, и я вдохновленная продолжила:
— Значит, благодаря тебе, я могу отключать болевые рецепторы, но при этом сигналы о происходящем с моим телом все равно доходят до мозга, просто лишенные своей силы. И знания, я просто не успевала и не могла принимать весь этот поток, поэтому теперь часть моего неиспользуемого ранее мозга прониклась моим желанием жить и создала отдельную приемную линию для этого. Так что получается, что благодаря этому я уже могу вздохнуть с облегчением!
— Нет! — Хлестнул меня голос, — Рано расслабляться!
Я озадаченно затихла, а потом поняла, голос и то, что сотворил мой совершенно непознанный мною разум, вполне могут оказаться случайностью и случайностью временной! Вопрос в том, хочу ли я, чтобы это явление перестало быть? Ни в коем случае, а значит...
— Ты говорил о теле, и о том, что одному тяжело?
— Молодец, именно! Оля ля — приготовься, Удар!
Очередной приступ боли прошел спокойней — в чем то было даже забавно понимать, что ты должна испытывать, но не испытывая этого на полную катушку! И, слава богу, ощутить в полной мере весь спектр ощущений, когда тебе срезают кожу со спины — уж как-нибудь обойдусь!
В этот раз я не стала тормозить и сходу включилась в разработку плана, мелькнувшего у меня, если уж появились возможности, то будем их использовать на полную катушку!
