Снова Варяг-3

Но, я вошёл в дверь редакции газеты и таксисту ничего не оставалось делать как войти в ту же дверь. Я подошёл к даме, которая, судя по всему, изображала из себя нечто, вроде привратницы.

Мадам. Обратился я к ней. Нельзя ли уделить мне толику Вашего внимания?

Мадам оторвала взгляд от книжки, которую читала и посмотрела невидящим взглядом. Я взглянул на обложку. Ага, любовный раман, типа Джен Эйр. Автор романа некий Стефан Ковальски. Если не повезёт с поступлением в коледж, то займусь писанием любовных романов типа..."он вонзил, но что и куда не понял, поскольку был пьян..."

Дама проскрипела голосом похожим на звук неохотно открывающегося заржавевшего замка:

-Ты кто?

Похоже дама либо сильно увлечена романом, либо в поддатом состоянии. Но, раз просят представиться, то почему не пойти на встречу пожеланиям увлечённых моим творчеством читателей. Я говорю моим, ибо, если собираюсь писать любовные романы, то необходим псевдоним. Пусть псевдонимом будет Стефан Ковальски. Я скромно представляюсь:

-Стефан Ковальски.

Дама не совсем поняла, какое отношение имеет сопляк, стоящий перед ней, к Стефану Ковальски. Однако вот оно, воплощение мечты. Глаза расширились и она начала приподниматься со стула, стоящего за небольшой конторкой. Медленно, но верно сознание обращает внимание на несоответствие между именем прославленого автора и стоящим перед ней пацаном в непрезентабельной одежде. Наконец всё сложилось и дама уселась обратно на стул. Суммируя увиденное, выразила итог наблюдений:

-Чего тебе мальчик?

Оновременно приближается таксист с уверенным выражением лица, какое бывает у унтера, когда гоняет новобранцев. Взгляд дамы переместился на таксиста. Внешность таксиста весьма примечательно. Похоже он араб или даже бедуин. Почему "даже", потому, что бедуины не признают людей, кроме тех, которые из его племени, за людей. Считают посторонних рабами или скотиной. Хорошо, хоть бедуинская религия не позволяет есть людей, хотя, если не считать человека за человека, то почему бы не полакомиться человечинкой, когда другого мяса нет.

Наверно дама в панике нажала какую-то кнопку или у дамы ещё, что-то там имеется, потому, что открылась неприметная дверь и в хол ввалились трое охранников, похоже арабов. Что же видят охранники? Испуганную бабу за конторкой, худосочного пацана и огромную морду с наглым выражением на лице, если вообще эта морда может иметь лицо. Морда прет как танк на женщину с ребёнком и намеривается, по всей видимости, всех изнасиловать.

Причём, если морду не успокоить хорошим ударом дубинки из за угла, то морда изнасилует и троих охранников.

У прочих арабов с бедуинами имеются свои счёты и поэтому охранники надругались над беззащитным бедуином своими дубинками. Впрочем и бедуин не остался при своих. Он сумел таки, несмотря на численное превосходство охранников, нанести им ощутимый ущерб. Когда охранники выкидывали разъярённого бедуина за дверь, то я помахал бедуину ручкой и послал воздушный поцелуй. Это вызвало у него новый приступ неконтролируемой ярости и охранникам досталось ещё некоторое количество плюх. Охранники, в свою очередь, не остались в долгу.

Охранники оставили бедуина в растерзаном виде на тротуаре, а сами остались караулить дверь от последующих посягательств на изнасилование отчаянным бедуином. Впрочем бедуин и не думал сдаваться. Он уселся в своё такси и принялся ждать, похоже он надеятся дождаться, когда я выйду из дверей редакции.

Поскольку охранники занимались с бедуином, а даме было не чем заняться, то обратила внимание на меня. Этому способствовало в некоторой степени то, что я достал из пиджака бумажник и продемонстрировал наличие в нём множества купюр. Поэтому дама призесла более приятным голосом:

-Чего ты хочешь, мальчик?

Я заявил с наглой мордой:

-Мадам, я пишу любовные романы и неплохо зарабатываю на этом.

Мадам смотрела недоверчиво и по всей видимости обдумывала, как бы половчее избавиться от меня. Похоже, что ей пришла в голову мысль попросить об этом охранников, но, деньги, которыми я шелестел под носом, вызвали совершенно иное настроение. Она в очередной раз сформулировала вопрос:

-Вам чего-то надо, молодой человек?

Я сел на стул, стоящий рядом с конторкой и попросил:

-Зовите меня просто Стефан.

Дама поёрзала а стуле, устаиваясь поудобнее, уставилась на меня и временами её глаза опускались на пухлый бумажник, который я продолжал держать в руке. Я продолжил свою мысль.

-Дело в том, что я собираю сюжеты романов из жизни. И мне хотелось бы услышать от Вас несколько занимательных историй, которые происходят с Вашими служащими. Больше всего интересуют стервозные дамочки. Такие, что стоит залезть под юбку как тут же срабатывает сигнализация и тучи адвокатов начинают суетиться с целью отсудить у бедняги, рискнувшего это сделать, кучу бабла.

Дама недоверчиво посмотрела и ничего не сказала. Я продожил. -Мне не нужны фамилии и подробности, хотя без них описание становится не совсем живым, что ли. Я добавлю в романе необходимого антуража. Например, сегоднящняя потасовка обязательно войдёт в роман, для описания характера героя. В стремлении освободить возлюбленную, он приходит в дом врага. На него набрасываются братья возлюбленной. Он мог бы всех покалечить, но понимает, что посмей такое сделать как она отвернётся от него.

Ваш облик и припишу героине романа. Вы скажете, что героини всех романов исключительно хороши собой и их возраст едва переходит за семнадцать. Но, я собираюсь написать другой роман. Про женщину, которая добилась успеха собственными силами и вот она влюбилась. Её семья всегда враждавала с семьёй любимого. Чёрт меня возьми! Я всегда мучаюсь, когда приходится подбирать имена героям. Конечно, можно брать из жизни, переставляя фамилии на имена и наоборот. Но, я считаю такую переделу постыдной. Например, Вы читали роман "Джен Эйр" Шарлоты Бронте?

Так вот. В моём воображении всё перевернётся. Роман будет называться Эйра Джен, а автора романа будут звать Бронтен Шарлот. Как вам такая переделка?

Дама открывала и закрывала рот не в силах справиться с переполняющими её чувствами. Как? Она? Будет? Гроиней очередного щедевра? Я продолжил:

-Конечно, я поделюсь с Вами некой частью доставшейся мне славы, если захотите. Могу в предисловии к книге сообщить читателям о том, что прообраз главной героини сидит в редакции газеты и представляет из себя наивное и животрепещущее создание, готовое ответить бескорыстной любовью любому, кто проявит хоть толику внимания и оделит мимолётной лаской.

По виду дамы понял, что говорю несколько не то, но остановиться уже не мог.

-Вот я и говорю. Женщина. Она готова любить весь мир, а мужикам только и надо, что удовлетворить свою похоть. В результате, дама, готовая любить весь мир, любит только одно безащитное создание, свою маленькую собаку. Собаку назовём? Как мы назовём собаку? Для правдоподобия желательно присвоить собачке имя собаки, любой Вам знакомой дамы.

Дама слегка расслабилась и спросила:

-Вас не интересуют конкретные имена?

Я как можно спокойнее и не стараясь быть чересчур убедительным:

-Конкретные имена таят опасность наткнуться днищем романа на подводные камни судебных разбирательсв. Поэтому никаких подробностей, только для создания правдоподобности сочинению. Так как?

Дама сочла возможным представиться:

-Я Анна дель Бордбери, мой отец владелец газеты, я подрабатываю в редакции. Вообще я студентка, перешла на пятый курс Королевского коледжа, сейчас на каникулах. Ну, ничего, я проявила ангельское терпение, просидев в этом крысятнике почти месяц, зато через неделю отправляюсь в Ницу. Рядом с Ницей княжество Монако, наверно слышали, там замечательные казино. Давно хотела побывать в них. Но, отец против игры. А, я кажется отдала бы всё, чтобы сыграть. Отец хочет, что бы я научилась зарабатывать на жизнь, поэтому не даёт денег.

Смотри ка как подействовали мои откровения? Это не новости. Зря что ли покупал, а затем читал дурацкие газеты. Особенно самую дурацкую из них: Лондонское время. В редакции газеты разговариваю с дочерью владельца. Ну, что же продолжим.

-Какая удача, что Вас встретил. Я собираюсь поступать в этот же коледж.

Выражение лица Анны изменилось. Поступить в Королевский коледж для женщины всё равно, что выйти замуж за принца крови или по крайней мере, стать любовницей принца. Для мужика, поступление в коледж означало, что он, повидимому, принц. Возможно я чуть чуть преувеличиваю, но без проблем в коледж поступали только принцы и их любовницы. Студент Королевского коледжа, это статус. Как максимум статус принадлежности к королевской семье. А как минимум? Не знаю какой минимум у студента коледжа. Возможно владелец газеты имеет компромат на короля или принца наследника и шантажом добился поступления дочурки в коледж. А, может он оказал нынешнему канцлеру поддержу в неком начинании и вознаграждение захотел получить не деньгами, а поступлением дочи в коледж? Надо подробнее посмотреть газеты за прошедшие пять лет.

Анна поняла, что перед ней появился принц мечты. Но как же зовут принца? Стефан Ковальски, неужели это имя принца? Я по выражению лица Анны осознал, что если буду настаивать на имени Стефани Ковальски, то стану в её глазах бессовестным лжецом. Счёл возможным успокоить дамочку:

-Стефани Ковальски, мой псевдоним.

У Анны в глазах появилось понимание. Как же, принц не может писать романов, ну а под псевдонимом, почему бы и нет? Говорят, что Шекспир, это псевдоним некого графа, пописывашего в своё время. Мы разговорились и Анна выкладывала новости о своих знакомых и родственниках одну за другой. Сначала стеснялась называть подлинные имена и присваивала псевдонимы, но потом запуталась и начала называть так как есть. Я быстро как мог чиркал ручкой в записной книжке. У меня был диктофон, украденнй в США имперскими ворюгами, но для того, чтобы показать интерес к рассказу дамочки приходилось строчить ручкой как из пулемёта. По ходу рассказа задавал наводящие вопросы. На самом деле меня интересовало только одно: порядки и нравы, царящие в Королевском коледже.

Анне скучно сидеть в холе, несмотря на наличие завлекательной книжки. В роли слушателя, а возможно и партнёра по будущим шалостям я, несмотря на молодость, вполне подходил. Договорились встретиться и я обещал сообщить настоящее имя, только после того как посидим в ресторане. Спросил у Анны, пустят ли меня в ресторан с дамой или так не принято среди англичан? Она отмахнулась и сказала: если попадутся знакомые, то представит меня родственником, которого просили познакомить с Лондоном.

Анна проболтала до конца рабочего дня, заканчивавшегося в шесть вечера. Договорились встретиться в ресторане около десяти. Я сказал около десяти потому, что как все дамочки, Анна непременно опаздает. Даже предложил подъехать на такси, но она оказалась сообщив: папочка ради такого случая даст машину. Не каждые день кавалеры приглашают дочку в ресторан. Анна просила, если зайдёт разговор о встрече сказать, дескать она заработала ужин в ресторане. Оказывается, папочка приплачивает дочке к заработанным деньгам ещё столько же.

Попрощавшись с Анной, в радужном настроении от того, что дело, ради которого прибыл в Лондон заладилось, вышел из редакции и увидил ожидающее такси. Твою мать! Только этого недоставало. Таксист. Сейчас начнутся разборки и придётся мочить. За несколько последних лет, столько раз приходилось убивать всевозможных претендентов на мою жизнь, что даже не возникло сомнения о способе избавления от приставучего таксиста.

-5—

Я уселся в такси. Таксист, дождавшись, когда расположусь в салоне как показалось, приступил к расчистке места для драки.

-Я узнал тебя Об Халиль, ты сын султана Адиля ибн Демира. Ты убежал с англичанами, когда почти настигли люди твоего брата.

Нет оскорбления страшнее того, когда говорят, что ты убежал с поля боя, показав врагу спину. Весь род того, кто убежал презирается. Любой бродяга считает своим долгом явиться в родовоё поселения и взять всё что желает. Конечно, бродягу зарежут. Но, затем явятся ещё бродяги, а потом придут соседние роды, считающие, что род воспитавший труса, не сумеет защитить своё. Постепенно от рода труса не остаётся даже названия. Вместо родового имени тем, кто чудом остался жив после геноцида, даётся прозвище "он из рода показавшего спину". Но, я не бедуин и меня не особенно трогают бедуинские подначки.

-Я тоже тебя узнал Саид бен Вали. Ты брат шейха аль Тахира.

Я не стал отвечать бедуину той же монетой, узнав только сейчас, когда он сказал, что узнал меня. Его брат пожелал зарезать меня в единоборстве. Те самые шейхи, которые хотели за счёт моей шкуры удержать воинов в повиновении, подставив вместо отравленного сына султана, подставили ещё раз. Когда люди шейха аль Тахира, окружили небольшой отряд из воинов и шейхов сопровождавших меня, то шейхи, от моего имени, вызвали Тахира на дуэль потому, что иного шанса уцелеть не было.

Они понадеялись, что пока длится наша схватка, пусть очень быстротечная, успеют скрыться. Когда сказали, что предстоит дуэль и рассказали о дуэльных обычаях, я понял, что жить осталось совсем немного. Самое поганое этой истории в том, что, шейхи решили за счёт моей смерти выиграть, хоть немного мгновений жизни для себя. Похоже на фантастический сюжет, продлить свою жизнь, за счёт укорачивания чужой.

Их было четверо. Все хитрожопые и много раз выходившие в схватках победителями. Но как я понял, они становились победителями только за счёт хитрожопости. Очень удачно получилось у них похищение и подстава, вместо убитого сына султана. Они решили, что от страха я потерял рассудок и не буду сопротивляться планам уцелеть за мой счёт как уже было не раз. Сунули в руки пару коротких и тонких кинжалов, если судить по моим габаритам, то настоящие сабли.

Ненависть к этим жирным негодяям переполняла и неожиданно, даже для себя, перерезал им глотки. Они не поняли, что произошло, так быстро всё случилось. Я стоял в шатре один, если считать живых, в облитых кровью одеждах. Подумал, что умирать всё равно как, одетым или раздетым и снял всё, кроме нижнего белья. У на мне осталась трикотажная рубаха под цвет песка и такие же штаны.

По правде говоря, не было никаких шансов в единоборстве с Тахиром. Но, я был в курсе, что он уже не молод, а в таком возрасте не следует носиться по пескам. Лучше и здоровее сидеть на печи дома и потреблять многочисленные лекарства, от разного рода заболеваний, в том числе и глазных. Из того, что я слышал, у Тахира было плоховато со зрением, в моменты сильных переживаний появлялась куриная слепота.

Воины, ожидавшие моего появления у шатра, увидев, что я раздет и кроме двух кинжалов в руках, никакого оружия, расступились. Подойдя к небольшой лошадке, на которой всегда ездил, молча взгромоздился и отправился на смерть.

Шейх аль Тахира стоял на противоположном бархане со своими воинами. Увидев меня, половина войска заорала, что-то оскорбительное, а другие, как казалось, стыдливо опустили головы. Шейх на лошади ринулся с вершины бархана вниз, навстречу. Не ожидая подобной прыти, слегка удивившись, чего его так разобрало, тоже, но неторопясь, поехал вниз.