-И все-таки, что это за последний день Помпеи у нас за спиной, Стас?
-А тебе не все равно?
-Да, как бы нет....К тому же получка скоро.
-На депонент переведут. Знаешь, сколько накопится? Сразу колеса купишь. Как у этого крохи.
-Спасибо. Ты настоящий друг. Утешил.
-Да, ради бога. Не жалко. Ты, Леха, лучше вон туда посмотри. — Небрежным жестом он указал вперед и чуть в сторону.
-Ну, смотрю. — Равнодушно отозвался Леха. — И что я должен там разглядеть?
И тут же подавился слюной.
-Только без эмоций. — Предупредил Лехино богохульство Стас. — Что видишь?
-Вроде бы что-то вижу. — Неуверенно произнес напарник.
-Ты кота за хвост не тяни. Говори по существу. Что-то и я вижу. На тебя Толян плохо влияет?
-Что Толян? Чуть чего и сразу Толян! Лучше бы я вчера маскам сдался!
В руках у парня сотик, а на лице крайнее изумление.
-Хотел с пацанами по трубе связаться. Думал, у них узнаю, что и как...
-Ну и...— Опера переглянулись.
-Не отвечает. Аккумулятор полный, перед самой стрелкой на зарядку ставил, а не отвечает. Что характерно, труба новая. Неделю назад купил.
Широко раскрытые обиженные глаза смотрят на Стаса доверчиво и открыто.
-Ладно, Толян. Не бери в голову. Обули тебя, наверное, такие же братки, как и ты сам.
-Так я же их, как вернусь, на фарш пущу! — Возмутился Толян. — Порву, как Тузик тапки.
-Не переживай, Толян. — Шутит Стас. — Не дотянули сюда еще соты. "Вне пределов досягаемости...". Зачем тебе мокруха?
Хотя Стас и не пользовался доверием братка, но на сей раз, ответ его вполне удовлетворил. Он хрюкнул и уставился туда же, куда глядел Леха.
Впереди проступали очертания города. Или геометрически правильное нагромождение скал...
Зашагали быстрее. Километр. Два...Леха измерял расстояние шагами. Город, или что там было, не приблизился не на шаг. Толян пыхтел, как паровоз. Еще немного и рухнет в траву, не выдержав борьбы с изнуряющим голодом.
-Зря, пацаны, мы в эту сторону рванули. Это похоже на марьяж. Я такую беду у таджиков видел, когда в командировку мотался. И в школе рассказывали. В пустынях, где воды мало, всегда марьяж показывает. Человек идет, идет и раз,...кони бросил. — Поскреб ногтем стриженную под "ноль" голову и уточнил. — В смысле ласты подрезал.
Леха остановился, как вкопанный. Словно на каменную стенку налетел. Повернулся к братку и с огромным нескрываемым интересом выкатил на него глаза.
-Толян, я тебя умоляю!
-Леха, не вяжись к пацану.— Стас спрятал улыбку в уголках губ. — Откуда ему знать такие тонкости? А, вообще, может быть он не так уж и не прав. Устами младенца глаголет истина.
-Хорош младенец! В нем одного дурного мяса центнера полтора. Не считая сала и костей.
-Ну и зачем ему тогда мозги? Толян, может, ты хочешь вернуться?
Толян, так и не успевший обидеться, на всякий случай снова всхрапнул, но отрицательно замотал головой.
-Нет уж. Впутали меня в эти заморочки, так и выпутывайте сами. Я тут не при делах. С вами пойду.
Зашагали снова. И выпрыгнули в пронзительно солнечный день. Над головой в зените ярко брызжущее светом и теплом солнце. За спиной непроницаемая тьма, в глубине которой сверкающие автогеном молнии, в отблесках, которых можно было рассмотреть мрачные контуры черной угрюмой горы.
А в какой то полусотне или сотне шагов нависла над равниной могучая средневековая крепость.
-Ни хрена себе навороты! — Выдохнул Толян.— Откуда эта ископаемая?
На этот раз Леха промолчал. Он и сам не сумел бы выразить свои чувства точнее. Ископаемая и есть...
Высоченные стены, сложенные из неподъемных, грубо отесанных камней, вонзились в землю, уперлись в нее грозными сторожевыми башнями, глядя во все стороны прищуренными бойницами, нахохлились вороньими гнездами, из которых в любую минуту могли, того и гляди, выпорхнуть стрелы и болты арбалетов. А над всем этим грозным величием, над исполинскими стенами дыбились башни цитадели, последний оплот защитников крепости, с выцветшим и выгоревшим на солнце стягом.
-Улет! — Толян не смог удержаться от емкого комментария. — Я по видаку такую хохму видел.
Стас покосился в его сторону, но промолчал.
Долго стояли, всматриваясь в проемы бойниц, в узкие промежутки между зубцами и ожидали что, вот-вот плеснет в их сторону поток из сотен стрел. Но крепость молчала. И только на площадках сторожевых башен маячили одинокие фигурки часовых, словно не желающих замечать их появления.
Стас сделал осторожный шаг вперед, и сразу же ворота въездной башни распахнулись, и навстречу вылетел отряд из нескольких, закованных в полный рыцарский доспех, всадников. Выставив вперед копья со сверкающими на солнце наконечниками, они тяжелой не торопливой рысью направились в их сторону.
-Стас! Не знаю как вы с Толяном, но я вовсе не настаивал, чтобы хозяин встречал меня на пороге. — Прошептал, останавливаясь, Леха, и потянулся к кобуре с пистолетом. — Я человек не гордый и, сам знаешь, привык своей рукой двери перед собой открывать. Или ногой... что, порой, предпочтительней.
Стас вздохнул и шагнул вперед, как и подобает офицеру-руководителю. Черти бы взяли эту ответственность! Затем поднял правую руку, привлекая к себе внимание всадников. Но те неслись на них, даже не помышляя останавливаться.
И он прыгнул в сторону. Еще быстрее оказался Леха. И только Толян все стоял, широко открыв рот, и восторженно смотрел на эту необычную группу.
-Прыгай!
Но прыгать было уже поздно. И Толян сделал то единственное, на что оставалось еще время. С, неожиданной для его комплекции, кошачьей грацией, он шагнул в сторону, сделал пол-оборота на право и двумя руками ахнул в, закованный панцирем, лошадиный бок. И... растянулся пластом на земле.
-Не понял! — С нескрываемой обидой в голосе проревел он, прыгнув на ноги и нашаривая взглядом обидчика. Но рядом уже никого не было. И он снова повторил то единственное, на что был способен в эту минуту. — Не понял!
Леха поскреб у себя за ухом.
"Марьяж и есть. Прав Толян. — Хотел сказать он, но раздумал. Не сказал. — Стас за это бабки получает, пусть он и шевелит мозгами".
Но Стас с выводами торопиться не стал. Задумчиво посмотрев в сторону, стряхивающего с себя пыль Толяна, он снова вздохнул и, не сказав не слова, двинулся в сторону, все еще, распахнутых, ворот.
-Не ушибся, болезный? — Услышал он за спиной, полный сочувствия, голос Лехи. Не удержался таки, парень, чтобы не уколоть Толяна. — А ловко он тебя наколол! Ты и не ожидал? Да ты не расстраивайся. Командир наш еще шустрее оказался. Вон как сиганул в сторону. От бандитской пули так не шарахался, как от этого железного дурака прыгнул.
Не может Леха жить без того, чтобы не залезть под кожу. Отца родного не пожалеет.
-А сам то! — Не остался в долгу Толян.
— Так и я не рыжий. Что я хуже вас что ли? А ты заметил, Толян, куда они поскакали?
Толян кивнул головой.
-Туда, откуда мы пришли. Только кого они там искать собрались? Мы то здесь, а больше там я никого не видел.
-Глубокая мысль! Уважаю. Я тоже это заметил. Вот только почему я не слышал конского топота? А? Толян?
-Тут и думать нечего. Крыша со страху поехала. — Убежденно ответил Толян. — У меня у самого очко заиграло, когда он на меня наехал. То иголка не пролазит, а то кирпич целиком проскакивает.
Леху, казалось, убедил простой и ясный ответ братка и он замолчал, упершись немигающим взглядом в спину своего боевого друга и напарника. Но долго молчать он не умел. А хуже всего, не хотел.
-А ты что думаешь, Стас?
-А я вообще не думаю. Мне за "думать" не платят.— Нехотя пробубнил тот в ответ. И остановился перед воротами.
Леха, бросив Толяна, привычно встал рядом.
-Да, начальник, ОМОН вызвать практически не возможно. Придется входить первыми. — Посочувствовал таки, подлец. Вырастил на свою голову! — А давай, Толяна вперед пустим? Мы с тобой вполне за его спиной вдвоем укроемся.
-А че это сразу меня? Я вашим ментовским штучкам не обучен. На меня и так лошадь чуть не наехала. — Возразил тот.
Но Леха не унимался.
-Так не наехала же. Вот если бы наехала, тогда другое дело. Тогда бы это квалифицировалось, как производственная травма. А еще лучше, дорожно-транспортное происшествие. И ты мог бы даже потребовать по суду компенсацию за, нанесенный твоему здоровью, ущерб.
-И сколько? — Толян наморщил лоб.
-Все зависит от того, куда бы она своим копытом тебе наступила. Но ты, друг мой, об этом поздно подумал. Поезд ушел. В смысле лошадь ускакала! А мог бы крутые бабки не за что срубить!
-Так хотела же! — Парень с пристрастием оглядел просторную переднюю часть своего туловища, пытаясь угадать, куда бы она могла ему наступить своим кованым копытом.
-А кто подтвердит? Лошадь то ускакала. Фиг ее догонишь. А догонишь, разве сознается? Конечно, можно бы было за моральный ущерб предъяву сделать! Но как? Свидетелей нет! Стас в это время мордой в траве лежал и вряд ли что видел. Я по другую сторону примерно ту же позицию занимал. И только ты геройски отражал нападение превосходящих сил противника в лице означенной лошади и того железного дурака, который сидел на ней.
Стас досадливо поморщился. Поймет простодушный парень рано или поздно, что оставили они в той клятой пещере все свои права работников славных правоохранительных органов вместе с обязанностями и... пропала Лехина озорная морда. Вместе с зубами. А со стоматологами здесь, наверняка, трудности.
Будь, что будет. Снял пистолет с предохранителя, передернул затвор, загоняя патрон в патронник, и шагнул вперед, охватывая взглядом все пространство крепости на 180 градусов.
В крепости обычная гарнизонная суета. Снуют бойцы между приземистыми каменными казармами. Отличить их от иного люда не трудно по одежде и по другим характерным приметам, присущим только военному человеку, приметам. На широкой площади перед цитаделью или замком, хоть как его назови, все едино, возы да лотки с товаром. Привезли из соседних деревень мужики всякой всячины и пытаются сбыть свой товар поскорее, чтобы засветло вернуться домой. Между ними редкие покупатели мельтешат. Торгуются до хрипоты, цены сбивают. Как везде. И как всегда. Как было. Как есть. И как будет. У обглоданных коновязей лошади. И не дьявола не слышно. Строевые и рабочие. Лениво хрупают сено, изредка отбиваясь хвостом от назойливого гнуса.
А их словно и не заметили.
-Они, что все здесь ослепли что ли? — Прошептал в ухо Леха. — Мы же, можно сказать, по парадной лестнице поднялись...
-А ты обиделся что ли? Так трахни кулаком по столу. Или Толяна попроси. У него лучше получится. — Недовольно отозвался Стас.
-Трахнул бы. Если бы стол нашел.
-А ты по воротам. Смотри сколько на них железа. То-то грохоту будет! — Усмехнулся Стас и, пряча пистолет в кобуру, зашагал к возам.
-Что — то сообразив, Толян вырвался вперед.
-Пацаны, я голый. Мы на стрелку бабки не берем. Вернемся, отдам. Вон, на той телеге даже живые гуси продаются. А рядом мужик окорок продает. Яички.... У меня, как бы, сразу брюхо свело.
Лехины косматые брови поползли вверх.
-Забожись!
Но поймал на себе грозный взгляд Стаса и умолк.
-Не будет вам здесь не гуся, не цыпленка. И даже дохлой курицы не получим. Мираж. Фантом. Призрак. Как Толянова лошадь. Не веришь? Смотри... — И шагнул навстречу, спешащей, куда то с корзиной в руках, пожилой женщине.
Леха и Толян замерли, в ожидании возмущенного крика и всевозможных ругательств, достойных эпохи средневековья. И может быть даже с легким мордобоем. Но ничего не произошло. Словно не заметив Стаса, женщина прошла сквозь него и скрылась в дверях одного из домиков, лепившихся почти вплотную к крепостной стене.
-Поняли? Или еще доказательства нужны? — Спросил он, пытливо заглядывая в их лица. И зло, почти с ненавистью, добавил — Приз — рак!
Постоял, задумчиво глядя себе под ноги, и напрямую, через торговые лотки, казармы и свинцово серые крепостные стены, ссутулившись, зашагал прочь из крепости.
За ним очень резво заспешил Толян, с сожалением поглядывая на, оставшегося не тронутым, гуся и прочую снедь, которую по не известным причинам нельзя пустить в дело. Не меньшее сожаление вызывали и круглые караваи подрумяненного хлеба. И кувшины с молоком, и аппетитные круги колбасы, которые должны бы были источать на всю площадь запах чеснока, но почему, то не источали. Могучий желудок уже не пел, а рыдал на все голоса. Страдальчески морщась, Толян рванул вслед за Стасом, проклиная ту злосчастную минуту, когда черт подбил его на роковой выстрел из пистолета. Отчаяние его было так велико, что стой перед ним стена из настоящего камня, он и через нее прошел, лишь бы поскорее убежать от картины, преступно вызывающей, средневековой еды.
Разочарование Лехи было не меньше, но он был более привычен и приспособлен к тяготам и лишениям оперативно — розыскной деятельности. К тому же привык доверять решениям своего старшего напарника, а поэтому он легче Толяна превозмог стенания своего желудка и, постояв в задумчивости ровно столько, чтобы показать, что и у него кое-какие мыслишки водятся, кинулся за ними вдогонку.
Но Стас шел, не останавливаясь и не оглядываясь по сторонам. А поглядеть было на что. Длинные пологие холмы, чуть заметно поднимающиеся над равниной, были сплошь усеяны разноцветьем цветов. Такой яркий праздничный наряд редко встретишь сейчас на родном его Урале. Купавка стала такой редкостью, что занесена в Красную книгу. А эта первобытная, или первозданная краснота слепила глаз. Далеко слева на фоне нестерпимо голубого неба, отливая синью, красовалась великолепием формы одинокая гора, словно снятая с картин Рериха. Увидел бы, если бы посмотрел вокруг.
Но он шел, видя перед глазами только носки собственных поношенных кроссовок. Леха поравнялся с ним и несколько раз пытался с ним заговорить, но Стас пер и пер вперед, даже не поворачиваясь к нему.
Наконец остановился и обвел их жестким требовательным взглядом, как он это умел иногда делать. Такой взгляд в их родном отделе не каждый мог выдержать, даже если на погонах звездочек было больше.
-Привал! Надо отдохнуть, прежде чем пойдем дальше. А заодно и обсудим наше положение. — Распорядился он и первый повалился в траву, утонув в ней с головой.
Леха с Толяном переглянулись. Но оспаривать его решение не стали. Стас тем временем достал сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся и с отвращением поморщился. На голодный желудок дым горчил. Посмотрел сквозь пластмассовый баллончик зажигалки и повернулся к Лехе.
-Дай-ка мне свою зажигалку. — Попросил он, вытянув руку с раскрытой ладонью.
Не задавая лишних вопросов, Леха молча вложил в его ладонь свою зажигалку. Так же молча, Стас встряхнул ее перед глазами и положил в свой карман. Леха пожал плечами, но зажигалку назад не потребовал, ожидая, что скоро само собой все разъяснится.
Но Стас молча курил, бережно стряхивая пепел за спину. Толян елозил на заднице, раскормленное брюхо ни как не хотело помещаться между поднятых коленей, и жалобно поглядывал то на одного, то на другого.
