Белый Тигр в дождливый вторник

"Интересно, что такой солидный господин у нас забыл? Клиент? Не похоже. К такому директор сам бы на цыпочках побежал документы оформлять. Новый начальник? Уже теплее", — думала Вера, проклиная свое косноязычие. Зайка на ее бы месте уже придумала, как завязать разговор и узнать все, что ее интересует.

Звякнул зуммер.

— Входите, — скомандовал незнакомец.

В кабинку лифта они поместились не без труда. Стул был громоздким, и когда двери закрылись, Вера оказалась прижатой к мужчине как в автобусе в час пик. Девушка краснела и бледнела, уставившись в пол, и с облегчением выскочила из лифта, как только двери разъехались.

— Спасибо большое за помощь, дальше я сама...

— Я погляжу, в турфирме "Синяя птица" ценят самостоятельных сотрудников, — с улыбкой проговорил блондин. — Идите вперед, показывайте дорогу.

Улыбался он хорошо — искренне, не только губами, но и глазами — всем лицом. Вера решила, что харизмы ему не занимать и что работать под руководством такого обаятельного человека — одно удовольствие.

Атмосфера в зале заседаний, пока девушка отсутствовала, кажется, накалилась. Илона Курбатова сидела с красными глазами, Зайка торжествовала, а шеф все еще говорил, теперь сместившись к дальней стене:

— ... познакомиться с новым владельцем "Синей птицы"...

Вера придержала дверь. Эдуард Владиславович запнулся, когда на пороге воздвигся сначала чудовищный стул, а затем Верин харизматичный спутник.

— Платоном Андреевичем Королевым, — закончил за шефа блондин. — Надеюсь, сработаемся.

Присутствующие смотрели почему-то не на нового хозяина, который энергично протиснулся на директорское место со стулом в обнимку, а на Веру. И читалось в их взглядах что-то такое, отчего девушке сразу захотелось забиться под напольное покрытие и провести там всю оставшуюся жизнь.

Зайка нашла Веру в туалете на втором этаже. Сотрудники ближайших отделов сюда не ходили, и Зайка была уверена, что Лисицына побежит залечивать свои душевные раны в одиночестве.

Эхо Зайкиных нечетких шагов (перекошенный каблук походке симметрии не добавлял) отразилось от черного кафеля стен и вознеслось к потолку.

— Я не знаю, дед, — Вера разговаривала по мобильному, скрючившись на мраморной тумбе между умывальниками. — Наверное, уволят. Что ж еще с такой дурой делать?... Да не реву я... Просто обидно...

Вера шмыгнула носом и поднесла к нему бумажную салфетку:

— Честно не реву, насморк просто. Нет, не простыла. Ну и что, что в босоножках? Осень вообще только через неделю начинается. Может, я закаляюсь? А на работу я все равно на такси приехала.

Судя по голосу, обычно спокойная Лисицина начинала злиться

— Дед, мне двадцать лет, и я сама разберусь, когда и что мне для себя покупать. И ничего я не скряга! Сейчас обижусь и брошу трубку. Смотри! Уже почти бросила! ...Да, слушаю...

После довольно продолжительной паузы раздался неуверенный смех:

— Всегда я на твои штучки покупаюсь. Да, уже точно не реву. Конечно, со всем разберусь, а если не разберусь — то плюну и забуду. Я к тебе заеду после работы? А раньше никак? Хорошо, договорились. Тогда — до вечера. Дяде Гере привет передавай. Пока.

Вера положила телефон на колени, несколько раз провела скомканной салфеткой под стеклышками очков, энергично высморкалась и выбросила бумажный комок:

— Утешать меня уже не надо.

— Я поняла, — Зайка прислонилась к умывальнику. — Заряд бодрости получен, годовой запас слез выплакан. Долго еще здесь прятаться собираешься?

Вера беспомощно пожала плечами. Зайка достала сигареты и быстро чиркнула зажигалкой.

— Сюда никто не войдет, — успокоила подругу, делая первую вкусную затяжку. — Значит так, заканчивай страдать и выбирайся на поверхность. Никто тебя увольнять не собирается, даже, кажется, наоборот.

Вера подобралась, внимая каждому слову. "Вот ведь, черепаха, — беззлобно подумала про себя Зайка. — Что б она без меня делала?"

— Совещание прошло плодотворно, — мятный дымок поднимался к потолку, закручиваясь туманными пружинками. — Хозяин всем выдал под первое число, потом под второе, а когда шефуля уже собирался слезу пустить, сменил гнев на милость.

— Я ничего не поняла, — мотнула головой Вера. — Кто кого куда?

— Платон Андреевич, — напевно продолжала Зайка, — был так любезен, что предложил Эдуарду Владиславовичу место своего заместителя с сохранением всех служебных обязанностей и немедленно подписал приказ об этом назначении. Затем назначил себя директором, о чем мы можем узнать в приказе номер два. И... Ты, Лисицина, запоминай, тебе же это все в папочку подшивать придется.

— Почему именно мне?

— Потому что третьим номером программы шло назначение "как, говорите, эту девушку в очках зовут?" Веры Петровны Лисицыной личным секретарем директора фирмы "Синяя птица".

Зайка щелчком отбросила окурок в угол:

— Так что, пошли, девушка в очках, твое место сейчас не здесь.

Вера поднялась, на ватных ногах пошла к выходу:

— А если я не соглашусь? Я ведь не справлюсь. И вообще — как это можно с одной должности на другую вот так вот...

Зайка ковыляла следом.

"Согласишься, моя дорогая черепашка. Куда ты денешься? Вприпрыжку побежишь и с ладони есть будешь, и даже удовольствие от этого получать. Такие люди как наш Королев своего добиваться умеют".

Каблук жалобно скрипнул и окончательно отвалился. Зайка сняла туфли и пошла босиком. Новый хозяин показался ей человеком очень и очень странным. Больше всего Зою удивил интерес к Вере, который Платон Андреевич даже не думал ни от кого скрывать. "С такой страстью пялился, чуть пожарников вызывать не пришлось..."

Зайка хмыкнула.

"И все это заметили. Овца Курбатова чуть из лифчика не выпрыгнула от наступившего когнитивного диссонанса. Конечно, Королев — эталонный самец. Можно даже сказать — альфа. С внешностью скандинавского бога, тысячедолларовым костюмом и взглядом, от которого хочется растечься лужицей к его ногам. И кому же этот альфа-самец в итоге должен достаться? Верке, которая три слова связать не может без заикания? Лисициной, которая губную помаду только в телевизионной рекламе видела, а от слова "секс" покрывается румянцем? Да не дождетесь!"

Зоя смерила спину подруги презрительным взглядом.

"Что, ну что он в этой Верке обнаружил, на что купился? Может, он извращенец? Она же страшная как смертный грех — очки эти еще, в которых она, наверное, и спит. Вот Королеву счастье то привалит, когда он ее наконец..."

Зайка зашипела, наступив босой ногой на канцелярскую кнопку. Вера обернулась, растерянно моргая.

— Все в порядке. Шире шаг, Верунчик! Нас ждут великие дела!

"А Лисицыной с ним хорошо будет, даже если для него это временная блажь. Спокойно, защищенно, перспективно".

В любовных романчиках, которые Зайка с удовольствием почитывала, часто выводился типаж эдакого "огранщика алмазов" — человека, который умел раскрыть потенциал возлюбленной, разбудить ее страсть, вывести ее в свет. Если Королев из таких — через годик Лисицына сама в директорское кресло сядет, и будет решать — повысить бедную подруженцию Опалову или еще подождать.

Этого Зоя Опалова допустить не могла.

Глава 2.

Пак Мин Джун подождал, пока горничная удалится и с наслаждением снял маску. Номер был небольшим — двухкомнатным. Спальня, гостиная, ванная с душевой кабиной. Хорошая звукоизоляция, неброский дизайн в бежево-коричневых тонах — ничего лишнего, но с соблюдением всех требований, изложенных в райдере.

На низком журнальном столике стояла ваза с фруктами, в баре поблескивали бутылки (только вода, никакого алкоголя).

Парень неторопливо снял куртку, бросив ее прямо на бежевый ковер, и завалился в кресло. Сейчас нужно было ждать — человек, ради которого Мин Джун отправился в это путешествие, должен был назначить место и время встречи.

Он потянулся за телефоном, щелкнул клавишей, вызывая к жизни сенсорный экран. Сегодня еще предстояло поработать. Репетиция, потом фотосессия в клубном интерьере (Мин Су обещал обо всем позаботиться), и совсем вечером — пресс-конференция. Мин Джун отбросил с лица свои рыжеватые отросшие за последнее время волосы (по контракту с косметической фирмой, для которой Пак Мин Джун снимался в рекламе шампуня, они должны были быть именно такого цвета и такой длины), зевнул.

Его "легенда" — официальное прикрытие отнимало много сил и времени. Концерты, гастроли, съемки — и все это лишь для того, чтоб основная деятельность, его и его команды, оставалась скрытой. Они с улыбкой называли себя "Охотники за привидениями" и в любой момент были готовы сорваться с места и отправиться на выполнение задания.

Щелкнул электронный замок двери

— Я пришел, — угрюмо сообщил Хо Мин Су, сопровождая фразу вежливым кивком.

— Проходи. Ты ел?

Помощник прислонил к стене кожаный футляр концертной гитары и присел на диван.

— Да, хён. Мы с ребятами заказали еду в номер.

Пак Мин Джун и Хо Мин Су были родственниками — двоюродными братьями, о чем свидетельствовал одинаковый слог (толлимча) в их именах. Они и внешне были очень похожи — очень высокие, с хорошей костной структурой и длинными мышцами. Но если с лица Мин Джуна, старшего (всего на один год, но даже эта разница в возрасте требовала обращения — "хён"), почти не сходила озорная улыбка, которую обожала армия его поклонников, Мин Су, казалось, вообще не улыбался. Различался также цвет и разрез глаз, и к тому же, младший, редко показывающийся перед камерой, мог себе позволить не следовать моде и просто стягивал свои иссиня-черные волосы в тугой хвост.

Хо Мин Су опустил руку в карман джинсов и достал блестящую коробочку мобильного:

— Я купил его в магазине, оплатил наличными, сим-карта с местным номером. Все как ты велел.

— Спасибо. Теперь надо дождаться весточки от командира. Ты разговаривал с отцом?

— Да, он желает тебе удачи и велел не ввязываться в истории.

Мин Джун улыбнулся:

— Руководство боится, что мы невольно поработаем на конкурентов?

Мин Су серьезно кивнул:

— Мы не знаем о возможностях местных вонгви, злых духов, и я бы тоже предпочел не рисковать. Отец просил нас позаботиться о новом "видящем", офицер Павел уже пожилой человек и может не обладать здоровьем, достаточным для активных действий.

— Я позабочусь об этом. Надеюсь, командир поможет нам быстро его разыскать.

В дверь постучали. Мин Джун удивленно приподнял брови:

— Кто это может быть?

Младший брат поднялся:

— Возможно, это именно то сообщение, которого мы ждем? — и вышел в коридор.

Из-за неплотно прикрытой двери до Мин Джуна донеслись обрывки разговора. Судя по всему, младший, отбивается от пробравшихся в отель поклонниц. Корректно, но настойчиво — как все, что он делает в этой жизни.

Пак Мин Джун поднял на колени гитару. Он не смог взять ее с собой в салон самолета, так что его верная подруга летела в багажном отсеке.

Интересно, каким образом с ним свяжется командир? Просто позвонит в отель? Напишет сообщение по и-мейлу? Материализуется прямо на журнальном столике в вихре цветочных лепестков?

Молния чехла разъехалась с негромким звуком, обнажая теплый гитарный бок. Мин Джун даже вздохнул от предвкушения. Прикоснуться пальцами к струнам, вызвать к жизни звук, гармонию, мелодию — это ли не настоящая магия?

На пол спланировал сложенный вчетверо лист бумаги.

Пак Мин Джун замер. Медленно, очень медленно бумага начала разворачиваться. Убористые строчки текста. Парень склонился, пробегая его глазами. Адрес, время встречи, подпись. Он потянулся к записке, но уголок бумаги отдернулся, потемнел, на нем появился синий огонек. Через несколько секунд на ковре осталась лишь горка пепла.

Хлопнула дверь, порыв сквозняка пронесся по комнате, сметая все следы.

— Произошло что-то хорошее? — Поинтересовался вернувшийся Мин Су.

— Командир вышел на связь. И теперь, братишка, нам нужно срочно придумать, как вечером Белый Тигр сможет оказаться в двух местах одновременно.

Вера потерла виски, потянулась, покрутила головой, разминая шею. За окном сгущались сумерки, но в зале заседаний, наскоро переоборудованном в кабинет директора, ярко горели настольные лампы.

От секретарского столика, приткнутого в уголке, через всю комнату к розетке тянулись щупальца проводов. Платон Андреевич предупредил, что эта мера — временная и буквально на днях они переедут в более комфортабельные условия.

Вера грустно улыбнулась. Когда она, под Зайкиным конвоем явилась пред светлые очи начальства, была уверена — вот сейчас сумеет все объяснить, отказаться. Казалось, приятный и толковый новый директор поймет ее нежелание менять должность и одобрит новый проект, такой эффектный и простой в исполнении. Но Платон Андреевич ее сбивчивых объяснений слушать не стал. Прикрыв дверь кабинета перед носом любопытной Зайки, он повернулся к Вере и молитвенно сложил руки перед грудью:

— Вы моя единственная надежда. Спасите! У меня от ваших туристических дел уже голова пухнет — платежки, реквизиты, корпоративные клиенты, дрязги в коллективе. Неужели директор должен всем этим заниматься?

— Вы хотите, чтоб этим занималась я? — осторожно переспросила Вера, без сарказма переспросила, ей действительно было интересно, какие обязанности планирует возложить на своего личного помощника господин Королев.

Платон поправил манжет и улыбнулся:

— Я же здесь никого кроме вас не знаю, Вера... ммм... Петровна?

Девушка кивнула и невольно ответила на улыбку:

— Мы в ответе за тех, кого приручили?

— Именно! И ради нашего с вами прошлого, — широким жестом директор указал на исторический стул, — я прошу вас... позаботиться обо мне.

Архаичная форма просьбы Вере понравилась. С удивлением девушка заметила, что нисколько не заикается в разговоре с начальством.

Платон Андреевич казался очень хорошим человеком. А хорошему человеку она отказать не могла. Сколько ему понадобиться на акклиматизацию в коллективе? Месяц, максимум — два. Он вникнет в тонкости туристического бизнеса, запомнит, как зовут сотрудников, а работники, в свою очередь — привыкнут к нему. Работа в офисе наладится, и не будет требовать постоянного контроля. И тогда Вера сможет опять вернуться к своей Зайке — разрабатывать азиатские направления.

— Что скажете, Вера Петровна? Станете моим опекуном в этом страшном месте?

Тон начальства был легким, улыбка искренней. Было заметно, что ответ ему важен. Поэтому Вера кивнула, соглашаясь, и пожала протянутую руку, скрепляя устный договор.

— Конечно.

Ладонь Платона была теплой, а то, что он задержал узенькую ладошку Веры в своей чуть дольше чем это было необходимо, девушка просто не заметила.

И работа закипела. До самого обеда они с шефом просматривали договора, терроризируя звонками секретаршу Эдуарда Владиславовича Светочку. В конце концов, та не выдержала и явилась в кабинет со своим ноутбуком и ворохом папок.

Потом, где-то часа через полтора, зашел финансовый директор, потрепал Веру по плечу, засвидетельствовал хозяину свое почтение и увел Свету, у которой и своей работы было полно.